Чёрный Ягнёнок - Тизер

      В комнате повисло гнетущее молчание, которое становилось все более неловким с каждой секундой, отстукиваемой настенными часами. Точнее, неловко себя чувствовала только Мэг, сидевшая на краю кровати, в отличие от её ”друга”, который находился где-то рядом: она буквально чувствовала его присутствие всей своей кожей. В обычные дни девушка не боялась своего знакомого ”некто”, совсем наоборот: общение с этим духом доставляло ей удовольствие, он утешал, давал советы, несмотря на его дьявольскую природу. Однако в тот момент он захотел поступить по-другому: факт того, что она не видела Пеннивайза, не могла понять его месторасположение, не могла... дотронуться до него, добавлял нервозности. Мэг было некомфортно, и она поёжилась, будто от холода; по телу прошёл неожиданный трепет ужаса. И клоун, учуяв его запах, повисший в душном помещении, хищнически улыбнулся: это невероятно заводило.       Клоун незаметно подкрался к кровати и навис над слепой девушкой. Она вздрогнула, услышав его глубокое дыхание совсем рядом со своим ухом; повернув свою голову в сторону, Мэган протянула руку, пытаясь дотронуться до его лица, но Оно лишь отстранилось и тихо хихикнуло, звякнув бубенцами на своей одежде. - П-прошу... - произнесла девушка предательски дрогнувшим голосом. Ей не нравилось то, куда могло привести подобное поведение злобного существа, чьи действия и мгновенно меняющиеся мысли и намерения были полностью непредсказуемыми; в юное сердце прокралось сомнение, а единственным звуком, нарушавшим тишину, был пульс, глухо отдающийся в её ушах. - Знаешь, вы все чего-то боитесь, - внезапно произнёс клоун; теперь его голос доносился из-за спины Мэган. Она вздрогнула при этих словах и прижала руки к груди. Пеннивайз незаметно для девушки улыбнулся ещё шире, обнажив два своих передних зуба, и продолжил, - Один боялся собак; представь его удивление, когда на него ночью из шкафа набросился огромный ротвейлер. Другой не умел плавать, а отсутствие дна под ногами наводило на него панику. Буль-буль, Джейми; ему понравилось плавать с рыбками. Ещё одна не любила кукол. Было забавно видеть отражение образа огромной игрушки из табакерки в её больших глазах; факт того, что это был ”подарок от друга”, добавил наслаждения при её пожирании. При последних словах Оно облизнулось, и девушка живо вообразила себе ужас в остекленевших глазах несчастного ребёнка. Неожиданно Пеннивайз дотронулся до плеча девушки и та, тихо пискнув, вздрогнула от прикосновения. - Но ты. С тобой всё по-другому, - прорычало нечто, - Ты не боишься зрительных образов, нет-нет-нет. В ответ на быстрое мотание головы зловеще прозвенели бубенцы. Ещё один толчок, теперь в бок с совершенно другой стороны. Девушка попыталась сжаться в комочек, как ребёнок в утробе матери, но ей не позволили: легкое прикосновение к волоскам на спине пробудило дрожь по всему телу, и она смогла лишь вжать голову в плечи. - Ты иная. Слепа как крот, и это неимоверно забавляет, - проворковал Пеннивайз, наклоняясь к лицу девушки и делая глубокий вдох, смакуя запах пота, проступившего на юном теле от страха. - Ты боишься совершенно иного: отсутствия телесного контакта. Тебя пугает то, что ты не видишь своего собеседника, то, что в любой момент ты можешь остаться совершенно одна и даже не заметить этого... Да...       Вновь подавляющая тишина. Мэг учащённо дышала, пытаясь собрать оставшиеся в голове более-менее связные мысли воедино. И это было чрезвычайно трудно из-за быстро нараставшей паники. К горлу подступил неприятный комок. - Но! С другой стороны... - внезапно воскликнуло Оно, хлопнув в ладоши и издав звон бубенцами. Девушка тихо вскрикнула и клоун стих, будто затаился перед финальным броском. После нескольких секунд бездействия, Мэг почувствовала, как длинные пальцы, покрытые грубой тканью перчаток, ползают по её плечу подобно пауку. Она тут же отдёрнула руку словно от огня и попыталась слезть с кровати, но при попытке ”побега” буквально столкнулась нос к носу с монстром: кроваво-красный кончик уткнулся в щеку девушки, и она, подпрыгнув на месте, поползла в обратном направлении. - С другой стороны, - продолжил Пеннивайз, наслаждаясь реакцией девушки и медленно заползая вслед за ней на кровать, - Если я всё же к тебе прикоснусь, сладенькая, ты тоже вскрикнешь от страха. Ибо ты не знаешь, чего ожидать, не можешь контролировать... Последние слова клоун зловеще растянул, будто смаковал каждое слово как конфету.       Зависнув в паре сантиметров от отклонившейся назад, трясущейся как осиновый лист девушки, он нагнулся к ключице Мэган и, выдохнув, от чего тонкие волоски встали дыбом, резко и с угрожающим рыком прижал свою большую ладонь к её лицу и надавил, силой заставляя девушку упасть на спину. Когда Мэгги ударилась затылком об угол спинки кровати, она громко зашипела сквозь зубы от боли и открыла рот, чтобы закричать, но Пеннивайз успел пресечь это: ладонь быстро прикрыла маленький рот, большой палец находился у глаза девушки, еле-еле касаясь кончиком нижнего века, а остальные пальцы были плотно прижаты к щеке. Клоун издевательски пощёлкал языком о свои зубы и, перехватив голову девушки обеими руками, нагнулся так низко, что она могла чувствовать его дыхание на своих устах.       Что-то капнуло на кожу Мэг. Затем ещё. И ещё. Девушка с содроганием подумала, что это были слюни, стекавшие с опухшей нижней губы клоуна. Послышалось хищное урчание: Оно было голодно. Мэг непроизвольно вздохнула и дернула головой в попытке вырваться из стальной хватки злого чудовища, но он был чрезвычайно силён. Внезапно она услышала громкий рёв и почувствовала острые клыки, которые словно тысячи иголок впились в её щёки: не до крови, но достаточно сильно для того, чтобы напугать несчастную слепую до потери пульса. И тут внезапно клоун вдохнул, почти удивлённо, шумно и глубоко, будто учуял запах некоего парфюма в воздухе, и чуть отклонился назад. - Так, что тут у нас, хэхэ?.. Аппетитное, - негромко произнесло Оно хриплым голосом после ещё нескольких "затяжек", - И что-то новое. Неужели этого достаточно? При последних словах клоун резко нагнулся, вновь прижав своё загримированное лицо к девушке. Она почувствовала, как большие ладони немного сильнее сдавили её голову: это чувство было на грани дискомфорта и боли. Мэг всхлипнула и беззвучно произнесла:"Пенни, п-пожалуйста,..не н-надо..."; лишь по дрожащим движущимся губам можно было догадаться, что девушка о чём-то говорит. Она вновь всхлипнула. По щекам пробежала пара слез; Мэгги сумела сдержать свои рыдания, однако глаза были влажными и блестели в свете горящих рыжих очей клоуна.       Внезапно Мэган поняла, что Пеннивайз ослабил хватку: его ладони сместились, и девушка почувствовала лёгкое прикосновение к своим верхним векам. Она послушно прикрыла глаза, и затем большие пальцы осторожно прошлись по её ресницам, смахнув проступившие слёзы: грубая ткань перчаток прекрасно впитала солоноватую жидкость подобно губке. Девушка немного расслабилась и, еле слышно выдохнув, вновь открыла свои слепые глаза, будто это могло помочь ей увидеть клоуна, помочь увидеть эмоции в его слегка косящих глазах.       Неожиданно Оно провело кончиком носа по её щеке. Девушка нервно шмыгнула и, хоть и желала в тот момент закричать, биться в истерике, панике, сумела сдержать себя в руках, ибо понимала, что подобное поведение добром для неё не кончится. В мыслях стоял кавардак, сердце трепетало в груди подобно птице, бьющейся своими крыльями о прутья клетки. В душу прокрался страх, природный и ужасающий, сковывающий все тело своей железной хваткой и не оставляя ничего радостного. Но, на удивление девушки, тихий голос на задворках сознания шептал, напоминал ей о том, что у неё с чудовищем договоренность: оно не тронет её. Оно дало слово, и это был огонёк надежды Мэган; правда, не только надежды, но чего-то ещё: искреннего, первого, чистого, как смех ребёнка, чувства, которое теплилось в юном сердце с того дня, как его хозяйка начала более близкое общение с Танцующим Клоуном. Девушка всегда подавляла в себе это, находила силы тушить огонёк, но теперь, когда Оно впервые было так близко к ней, когда она чувствовала его дыхание на своей щеке, мелкий уголёк вновь начал тлеть. Тлеть и распространять странный, дурманящий разум дым. Мэгги, зажмурившись, мотнула головой и прерывисто вздохнула: резонные мысли стал пожирать странный ядовитый ужас. Тонкие губы задрожали, и девушка к своему стыду выдавила жалкий писк, подобно мышке, загнанной в угол змеёй. "Я..я не м-могу... Нет, не правда..." - играло у неё в голове, - "Страх... Н-не вижу, н-не...чувствую... Нет ничего более...только ужас..." - Нет, не только ужас, - внезапно произнес Пеннивайз, заставив девушку замереть. Тон его голоса был на порядок ниже, чем обычно, тихим и на удивление внушающим доверие. Клоун, заметив смущение Мэгги, самодовольно улыбнулся, радуясь тому, что он попал в нужную точку, сумел найти важную ниточку и потянуть за неё в правильный момент. Наивная девушка была идеальной игрушкой, и только ему она доверяла настолько, что позволяла забавляться с собой. От одной мысли об этом Оно издало приглушённое зловещее урчание, а по телу пробежала дрожь, передавшаяся девушке. Все в комнате неожиданно замерло, не смея нарушать царившую обстановку. Мэган прерывисто дышала, одновременно с этим пытаясь проанализировать сказанные её "другом" слова, которые, казалось, эхом отдавались на задворках её мыслей.       Спустя какое-то время Мэг неуверенно приоткрыла свои глаза; слепота мешала различить во тьме образ клоуна, и девушка всем своим трепещущим сердцем вновь стала проклинать тот день, когда Бог отнял у неё родителей и зрение. Желала вернуть счастливое время, годы, когда она не знала ни одиночества, ни разочарования,..ни Дерри,..ни даже Пеннивайза. "Разве это твоё истинное желание?" - неожиданно прозвучало в голове юного человечка. Вопрос долетел до Мэгги из-за окутавшей её сознание пелены тумана, насильно погружавший её в забвение. Ощущение было сродни пробуждению после противного звонка будильника. Девушка подняла свой взгляд выше, и тут...       Она его увидела. Нет, Оно позволило ей увидеть его: образ, тонущий во мраке. Мэгги шокировано уставилась на два голубых огонька, горевших недалеко от её головы. Словно ожидая, пока их заметят, эти сияющие сферы стали медленно приближаться к девушке; только присмотревшись, она сумела понять, что это были не просто синие угольки, но глаза Пеннивайза, холодные, похожие на горящие в свете солнца ледяные кристаллы. Затем, когда клоун замер в нескольких сантиметрах от юного лица, из кромешной темноты проступили очертания скул, тёмных, слегка приоткрытых губ и носа. Оно полностью закрыло собой, и так ограниченный, обзор Мэган, и их взгляды встретились, не смея нарушать образовавшейся связи. - Когда дети растут, взрослеют, они летают во снах, моя маленькая искорка, - тихо произнёс Пеннивайз, цитируя отца Мэгги и используя прозвище, которым он называл свою дочку, когда та была совсем маленькой. Что-то защемило и одновременно встрепенулось в груди девушки; в глазах вновь скопились слёзы. Ей внезапно захотелось домой: не в жилище, но в место, куда стремится душа человека. Туда, где ждут,.. где любят. Там, где ты чувствуешь себя в полной безопасности. К тому человеку, кому доверяешь настолько, что готов вверить ему свою жизнь.       Юный человечек, правда, не догадывался, что Пеннивайз с наслаждением следил за метаниями его души. Клоун с издёвкой и одновременно с некоторой степенью сочувствия смотрел на свою игрушку, которая не могла понять его намерений. Желая полностью подчинить себе Мэган, подавить все сомнения в её мыслях, он продолжил говорить шёпотом, поглаживая девушку по волосам с необычной для него нежностью, словно он пытался успокоить щенка, боявшегося грозы за окном: - Полетай со мной, Мэгги.       И вдруг Мэган почувствовала, как его губы соприкоснулись с её собственными. Она шокировано распахнула веки, ощущая, как рдеет её лицо. Сначала это было простое касание. Девушка впала в ступор, не зная как поступить; она подумала, что бездействие будет лучшим выходом, но Пеннивайз был явно не согласен с её мнением: ему этого ‘лёгкого контакта’ было мало. Клоун тихо рыкнул и грубо, но в то же время с неординарной осторожностью прикусил передними зубами нижнюю губу девушки и после настойчивее стал целовать её, слегка полизывая чувствительную кожу раздвоенным кончиком своего, похожего на человеческий языка. А затем он неожиданно замер, ожидая реакции; его горячее дыхание почти обжигало юные уста и сводило девушку с ума. Мэгги долго колебалась, но всё же в какой-то момент поддалась искушению: она неуверенно ответила на поцелуй, неумело цепляясь своими губами за чужие.       Пеннивайз поначалу даже удивился её смелости, однако с радостью перехватил у девушки инициативу. Когда она инстинктивно приоткрыла рот и его горячий, гладкий язык проскользнул между её белых зубов, Мэгги потеряла оставшиеся рациональные мысли и, опустив веки, полностью отдалась ощущениям, позволяя ядовитому туману овладеть её сознанием. Она осторожно подняла свои дрожащие ладони и зарылась ими в воротник клоуна, медленно перебирая тонкими пальцами собранную гармошкой ткань; прижав одну руку к груди Пеннивайза, девушка ощутила дрожь от его утробного урчания. Существо тоже не оставалось в стороне от действия: оно убрало одну ладонь с лица Мэгги и переместило её на девичью шею, сдавив её. Внезапное чувство страха прокралось из тьмы забытья в сознание девушки, но вскоре она поняла смысл этого действия. Клоун не намеревался придушить её, перекрыв дыхательные пути: он лишь нажал своими пальцами в точку под её челюстью, туда, где проходила сонная артерия, заставляя тем самым Мэган испытывать лёгкое головокружение, так как в её мозг стало поступать меньшее количество кислорода. Она почти что чувствовала себя опьяненной, но это лишь усиливало ощущения, добавляло остроты.       В какой-то момент Пеннивайз прервал поцелуй, отстраняясь от Мэган; между их устами натянулась ‘струна’ слюны после одаривания друг друга одурманивающим чувством лёгкости, уединения и...блаженства. Девушка непроизвольно заскулила от отсутствия контакта, однако тут же смолкла, стыдливо покраснев как помидор. - Смотрю, ты вошла во вкус, да, Мэган? - язвительно промурлыкал Пеннивайз в девичьи губы. Он ещё раз втянул воздух своими ноздрями, и его тело словно поразила молния: этот аромат, запах прекрасного страха, смешанного с неуместным чувством, которому клоун не был в состоянии дать определения, возбуждал его до предела. И вместе с возбуждением приходил голод: от одной мысли о мягком, тёплом мясе, о пульсации жизни по крепким молодым венам глаза Пеннивайза поменяли свой цвет с синего на янтарный и пристально следили за Мэгги, как глаза гигантского кота за мышкой.       Не дождавшись ответа, Танцующий Клоун вторично прильнул к устам своей ‘подопечной’, однако в этот раз поцелуй был сокрушительным, даже удушающим. Он прижался к Мэг всем телом, буквально вдавливая её в кровать, не давая ни единого шанса на побег. Почему-то это ощущение показалось девушке приятным: она чувствовала окутывающее её со всех сторон тепло, вызывающий у неё мурашки тесный контакт, который находился на грани дозволенного. Одновременно к Мэган пришло ощущение невесомости. Она будто бы летала, парила где-то очень высоко над землёй. И ей несказанно нравилось это. Хотелось забыться, оставить все переживания позади и просто вечно, беззаботно реять в золотом небе подобно воздушному змею, в таком же прекрасном поднебесье, которое клоун создавал для девушки во снах.       Острая боль нежданно настигла Мэг, резко вырывая её из радужных мечт: жуткие клыки, напоминавшие раскалённые добела иглы, впились в её рот, прокусывая кожу до крови. Девушка, реагируя на чистом инстинкте, рванулась было в сторону, однако рука клоуна быстро переместилась под её голову и больно сдавила её, с лёгкостью удерживая Мэгги на месте. Пеннивайз подобно пиявке присосался к чужим губам, жадно глотая текущую горячую кровь; его, и так дикие, косые глаза закатились назад, делая выражение его лица ещё более чудовищным, а в глотке слышалось громкое булькание.       В конце концов Танцующий Клоун расслабил свои челюстные мышцы и вернул клыкам человеческую форму. Когда зубы с влажным звуком вышли из мяса, девушка тихо всхлипнула, чувствуя, как кровь струится по губам и попадает ей в рот, оставляя противный металлический привкус на языке. Заметив неглубокие раны на нежной коже юного человечка, Оно утробно замурлыкало и стало зализывать их, щедро ‘сдабривая’ каждую своей слюной. Она имела благотворный эффект: вскоре кровотечение остановилось. Осталась лишь пара царапин, в которых всё ещё виднелась алая жидкость, но Пеннивайз был доволен своей работой: в конечном счёте даже самые глубокие порезы затянутся, и ничто не будет портить вид милого личика его игрушки.       Оно долго смотрело на дрожавшую перед ним девушку. Чувство голода было практически непреодолимым: в тот момент существу больше всего хотелось вгрызться в обнаженную девичью шею, прокусить сонную артерию, дабы обездвижить Мэган, почувствовать прелестный вкус плоти на своих устах и насытиться жизненной энергией, которая будет медленно покидать молодое человеческое тело. Пеннивайзу было тяжело сдерживать себя: даже отпустить сочащиеся алой жидкостью тонкие губы Мэгги было сродни ‘подвигу’; он до сих пор чувствовал мягкое прикосновение её языка на своём нёбе. Он испустил животный стон, пробуя воздух, в котором стоял запах свежей крови; с его нижней пухлой губы медленно стекали окрашенные в красный, густые слюни, падая на изрядно испачканный воротник. Мэгги же всё это время лежала неподвижно, не смея даже облизывать поврежденные губы, которые болезненно щипали. Девушка была более не способна видеть лица клоуна, но она могла представить себе дьявольскую улыбку и горевшие в темноте глаза. Все её тело сковал шок; даже сердце, казалось, решило остановиться, дабы не привлекать к себе лишнего внимания.       В зловещей тишине прозвенели настенные часы. Они, правда, быстро стихли, словно чувствуя себя громким неловким подростком, который нечаянно ворвался в комнату спящих родителей, однако этого звука было достаточно для того, чтобы вывести Пеннивайза из всепоглощающего чувства эйфории. Цвет его больших глаз медленно сменился на голубой, и он с некой ленцой перевёл свой взор на рот девушки, испачканный в её собственной крови. Ухмыльнувшись самому себе, клоун небрежно провёл пальцами по нижней губе, стирая часть алой жидкости, а затем... Затем он стал плавными движениями водить испачканным пальцем по лицу Мэган, выводя им словно кистью незамысловатый узор. Сначала от уголков рта вдоль щеки и вплоть до нижнего века и выше, на лоб, протянулась красная линия; та же участь постигла и другую половину лица. После ‘краска’ легла на некрупный, чуть вздёрнутый кверху нос; Пеннивайзу пришлось даже использовать часть ‘художественного материла’, оставшегося у него на устах после страстного поцелуя, чтобы густо закрасить кончик. - Я древнее и мощное проявление чужих фобий. Твоих фобий, Мэган. Я лакомлюсь потаёнными страхами: для меня это лучшие специи для человеческого мяса,- холодно говорило Оно во время своего рисования. Замогильный голос звучал грозно, его интонация была злобной, даже раздражённой. Это было ещё более жутким, нежели недавний кровожадный ‘акт страсти’.       Завершив работу, Пеннивайз обхватил голову Мэгги своими большими ладонями и слегка приподнял её, дабы лунный свет из окна мог освещать юное лицо. Рот клоуна растянулся в виде злобной улыбки, а в ледяных глазах читалась надменность: Оно было в Дерри властелином, ему принадлежали все судьбы местных жителей, от его решения зависели жизнь и смерть в этом городишке, но только Мэган сумела по достоинству оценить и принять его мощь и силу, только она одновременно могла бояться его до смерти и восхищаться им. Она привязалась к нему, только к нему, и Танцующего Клоуна это полностью устраивало. - Ты проявление моих желаний, Мэгги. Вы, люди, мои овцы и, как и все в этом городе, принадлежите мне. И я могу использовать тебя, мой чёрный ягнёнок, для всего, что сочту нужным... Закончив свой мрачный монолог, Пеннивайз издал злобный смешок и звякнул бубенцами на своей потертой одежде. Девушка в ответ лишь тихо вдохнула воздух и непроизвольно задержала дыхание. "Чёрный ягнёнок... Звучит так, словно мы, жители, являемся скотом, а Дерри - орудием убийства, нашей собственной скотобойней... Какая ирония", - пронеслось в одурманенном мозгу Мэг. <*> Создавалось впечатление, что голос в голове принадлежит даже не ей самой, но чему-то старому, чужому и одновременно чему-то знакомому. Словно это было послание от дальних предков из совсем другой жизни. Но одно девушка знала наверняка: Пеннивайз и вправду был хозяином этого маленького мирка в штате Мэн, и на всех жителях Дерри стояло его клеймо. Даже на ней самой теперь стоит его метка. Она ярко выделялась на фоне юного лица, которое в свете луны казалось мертвенно-бледным: кровавый узор, идеально повторявший линии на лице клоуна. Та же дьявольская улыбка, гротескно растянувшаяся до ушей. Нос и чуть приоткрытый рот, испачканный в ещё тёплой человеческой крови. И глаза, в которых отражалось свечение очей Танцующего Клоуна. Свет, напоминавший светлячков, летящих во мраке ночи. Мертвые Огоньки.