Помнишь?

Я помню, как ты лежал на моей кровати и дрожал от страха, до боли сжимая мою руку. Мы тогда смотрели «Сияние», тебе было страшно, а мне смешно и приятно, что на страшных моментах ты прижимаешься ко мне. Я помню, как ты испачкал губы в пенке от латте, а я не сдержался и поцеловал тебя. Первый раз. Мне было жутко неловко, и я думал, что ты мне влепишь смачную пощёчину, но ты лишь смущенно прошептал «придурок» и поблагодарил, заливаясь краской. Ты был милашкой. Ты наверное не вспомнишь, но я до сих пор помню, как ты назвал меня «солнце». Ты наверное ляпнул просто так, но мне было приятно. Уже год, как я прокручиваю твоё вырвавшееся «солнце» каждую ночь. А помнишь, как я тебя позвал гулять в два часа ночи? Ты тогда отнекивался и говорил, что мама прибьёт. Я даже не отпустил шутку про твою сочную мамку. Но всё же ты согласился. Не смотря на ночь, не смотря на миссис Каспбрак. Эдди, ты согласился ради меня. И это самое лучшее, что со мной случалось. А потом я уехал. Навсегда. Я бросил тебя. Ничего не сказав. Ты плакал, ты рыдал, ты проклинал меня, ты возненавидел меня: чего я и добивался. Я не достоин тебя... Прости меня, Эдди-спагетти, но знай, что я до сих пор думаю о тебе. Год. Я не забываю тебя. Я пишу тебе письма. Как жаль, что это письмо ты тоже никогда не увидишь.