My favourite game

— В нашем распоряжении — двадцать пять минут. — Сколько? Да ты издеваешься! — Нет. Просто сегодня я очень занят. — И вот стоило ради этого тащиться к хатту на рога… Я, между прочим, я тоже занят! — Хм, Каллус, я понимаю твое недовольство. Но меня действительно ждут. Хочешь больше времени здесь провести — могу арестовать и отправить на Химеру. Ты ведь прекрасно смотрелся на командном мостик — на коленях, в наручниках… — Не смешно. — Итак, у нас — двадцать пять, вернее, уже двадцать четыре минуты. Продолжим дискуссию или… к делу? — Лучше уж к делу! — Отлично. Люблю, когда ты такой… сговорчивый. — Да, а еще ты любишь поболтать. После Атоллона Каллуса часто мучили кошмары. В них он блуждал по бесконечным коридорам, в полной темноте. Тщетно искал выход. Но больше всего пугало не это, а взгляд, который он на себе чувствовал -пронзительный, вездесущий, ни на мгновение не выпускавший его из виду и знавший наперед каждое его намерение, каждую мысль... Убежать от него или спрятаться не получалось, и Каллус, задыхаясь, просыпался в холодном поту. Он никому не рассказывал о своих кощмарах, даже Зебу. Что толку вспоминать прошлое, которое все равно нельзя изменить? Изменить можно было лишь будущее. А остальное не имело значение. В новый план атаки на Лотал Каллус вложил всю душу. Сам лично участвовал в операции по уничтожению важных объектов, получил повышение по службе. Но от любимого кошмара он так и не избавился. Теперь проблемой повстанцев занялись другие лица из высшего имперского командования, а Каллус считал, что теперь с Трауном они — квиты. Траун почему-то его мнение не разделял и продолжил на него охотиться, с ухищрением и азартом. Ждать новую ловушку можно было когда угодно и где угодно. Не раз приходилось, проклиная все на свете, спешно покидать очередную планету из-за малейшего подозрения или спасаться от преследовавших его наемников, ведь Каллуса разыскивали имперские власти и за его голову была назначена солидная награда. Но в одержимости Трауна было что-то глубоко личное и, кажется, она превратилась в излюбленную игрой гранд-адмирала в часы досуга. Однажды Каллус возвращался с трехдневной миссии и сделал остановку, чтобы встретиться с информатором. Тот связался со штабом, обещал передать срочные сведения. Когда Каллус явился на место встречи, то вовсе не информатор ждал его там. Был ли он схвачен или ему просто заплатили — неизвестно. Но Каллус попался. Он лихорадочно прикидывал опции : до окна далеко, позади — сплошная стена, впереди — Траун. И, наверняка, подкрепление, которое он там, снаружи оставил. Торжествующий Траун вежливо с ним поздоровался. Каллус его спросил: а не скучает ли он по своим истребителям? Глаза Трауна ярко полыхнули — и обмен любезностями из вербального перешел в физический. Сначала Каллус избегал атаковать. Игнорировал издевательские комментарии. Выжидал. Позволил Трауну нанести себе парочку ударов и прикидывался более уставшим, чем был на самом деле. А когда удалось сбить противника с ног и на него приземлиться, его похвалили:  — Уже не такой предсказуемый. — А ты все так же любишь поболтать! Навалившись всем телом, Каллус держал Трауна за руки. Тот не спешил звать подкрепление и лишь спокойно его разглядывал. Это раздражало Каллуса и будило нехорошие воспоминания : он снова чувствовал себя насекомым в пробирке, которое там закрыли и обстоятельно изучают. А потом прихлопнут. Он сделал неимоверное усилие над собой, чтобы сохранить контроль, несмотря на подступающие панику и злость. Так… нужно выиграть момент, чтобы Траун его не опередил, отвлечь его … Но каким образом? И вдруг Каллуса осенило. Он наклонился к Трауну и его поцеловал - крепко и взасос. Безумный приём сработал, и так, впервые в жизни, он увидел удивленного Трауна. Любоваться на это зрелище не стал — оглушил его ударом и, под шум приближающихся штурмовиков, сбежал через окно. Дальнейшие попытки «охоты» на него уже не были такими настойчивыми. Им не хватало прежней одержимости — будто простую формальность исполняли. Когда и они сошли на нет, это почему-то стало вызывать у Каллуса досаду. Он решил, что Трауна больше не боится. Сообщить ему эту новость почему-то хотелось лично. Иногда он вспоминал выражение лицо Трауна, сразу после поцелуя — озадаченное, будто на его глазах у Каллуса выросла вторая голова. Или повстанцы разом перевербовали весь Седьмой Флот. Каллус не мог удержаться от самодовольной ухмылки — его забавлял и тот факт, что Траун способен на подобные эмоции, и то, что именно он эти эмоции вызвал. «Интересно, а он везде такой… прохладный?» Старые кошмары чередовались теперь со снами, где Каллус опять его целовал — сначала в губы, потом скользил языком по шее, и дальше, вниз… Проснувшись, он торопился в душ, ругал себя последними словами, ненавидел Трауна, клялся его убить. Шел работать - это был самый действенный способ все забыть. Иногда получалось. К счастью, дел хватало: повстанцы только что одержали первую крупную победу, но потеряли базу. Ему, как и всей разведке, приходилось много путешествовал по Внешнему кольцу. Это случилось на Силой забытой планете, на границе с Неизведанными Регионами, где Каллус меньше всего ожидал увидеть имперцев. Да, официально территория находилась под их юрисдикцией, но в действительности на ней правили пираты и работорговцы. Ситуация типичная из-за удаленности от Центра и небогатых ресурсов, когда представители власти лишь символически присутствуют с небольшим гарнизоном солдат и получают свою долю от добычи, закрывая на все глаза. С практической точки зрения Каллуса это устраивало - ведь он и сам был вне закона. Но ему все равно действовал на нервы царивший вокруг хаос и беспредел. Когда-то это была часть его работы : выявлять коррупцию среди высокопоставленных чиновников и арестовывать виновных. Сейчас же на повестке дня имелись другие насущные дела, и Каллусу оставалась лишь сцепить зубы и утешаться, что конец Империи близок, что он все делает, чтобы этому поспособствовать. А после они сами наведут здесь порядок. Он уже собирался покинуть планету, когда объявились сразу нескольких Звездных разрушителей - неожиданность как для самого Каллуса, так и для других обитателей планеты. Что за операция намечалась и как долго это все затянется было неизвестно. Сначала Каллус собирался просто переждать суматоху. Он так бы так и сделал — не окажись между двух огней. В буквальном смысле. Оценив обстановку и прикинув, куда направляются преследуемые имперцами пираты, Каллус вдруг разозлился. Вспомнил прошлое. И устроил, маленькую, но эффектную диверсию. Это создало иллюзию еще одной засады на их пути и их задержало. А дальше с ними уже разобрались подоспевшие войска. Солдаты делали последний обход территории, а скучающий Каллус сидел на дереве и ждал когда и они, наконец уберуться. Все интересное уже закончилось, хотелось вернуться домой. Размышляя о предстоящем собрании в штабе, он глянул вниз и остолбенел : там, по узкой тропинке, к нему направлялся Траун. От неожиданности Каллус чуть не свалился с дерева. Траун остановился, с неприницаемым лицом выслушал рапорт подчиненных и объявил, что доволен результатом. Отослал их в соседний квартал, а сам остался на месте. Один. С минуту они молча и сосредоточенно изучал окружающий пейзаж, затем поднял голову. Каллусу страстно захотелось слиться с листвой. А лучше - стать невидимым. — Можешь спускаться. Только без фокусов. Ответом ему была гробовая тишина. — Каллус, я не собираюсь тебя арестовывать. В этот раз. — Тогда зачем мне спускаться? — Для обоюдного удобства. Хочу обсудить спектакль, который ты только что устроил. — А как ты вообще… — Узнал, что это ты? Ну, ты все еще используешь тактику, выработанную годами службы в ИББе и при этом норовишь нарушить ее нормы, на каждом шагу — как это любят делать твои новые друзья. Парадоксально, но иногда срабатывает. Каллус уже хотел напомнить, как хорошо это сработало на Лотале. Но удержался. В конце-концов он слез с дерева и стал медленно-медленно приближаться к Трауну. Остановился всего в нескольких шагах — ноги слушались с трудом, а сердце стучало, как сумасшедшее. Траун чуть заметно улыбнулся и, наконец, опустил бластер. Принялся анализировать его действия за последние пару часов и задавать кое-какие вопросы, на ту же тему. Каллус нехотя отвечал. Ему было не по себе, и он сильно жалел, что вообще оказался на этой планету. А Траун все говорил, речь его лилась плавно, неспешно, иногда она сопровождалась жестами - Каллус слушал. Он вдруг поймал себя на том, что он откровенно пялится на эту синюю, изящную руку и почувствовал, как кровь приливает к лицу. И не только к лицу. «Вот только этого мне сейчас и не хватало…»  — Боишься? Сработало будто заклинание. Или удар молнии. Каллус мгновенно вышел из ступора, преодолел последние метры, их разделявшие и, обхватив Трауна за плечи, притянул к себе. Он уже приготовился к удару, но когда, вместо этого, Траун ответил на его поцелуй — голова у Каллуса пошла кругом. Окончательно, бесповоротно... А дальше… дальше все происходило как в его снах : пальцы скользили по чужой, непривычно-гладкой коже, а от опасной близости алых, нечеловеческих глаз захватывало дух. Оказалось, что тело Трауна чуть прохладнее его собственного. Этот контраст постепенно стирался и пропадал. Уходя, Каллус всей спиной чувствовал на себе его взгляд — внутри привычно замирало, ёкало, рука тянулись к кобуре бластера. Но на свой корабль он вернулся благополучно. Уже там обнаружил в кармане куртки маленький комлинк неизвестной ему модели. После продолжительных внутренних дебатов и многократного сканирования, Каллус его-таки не выбросил. И взял с собой. Теперь он избегал называть Трауна по имени. Даже со знакомыми и друзьями старался его не поминать. Это хоть как-то позволяло усомниться в реальности происходящего и что подобный абсурд вообще возможен. Но и абсурду нужно найти было объяснение, если не для других, то хотя бы - для самого себя. « А может, я его перевербую?» Предлог был настолько смехотворный, что оставалось только молиться, чтобы не пришлось использовать его для своего оправдания перед руководством Альянса. Или перед кем-нибудь из друзей. Каллус лишь однажды спросил Трауна о причинах его союза с Империей. Когда-то он считал его гениальным выскочкой, жаждавшим получить признание, чтобы кому-то что-то доказать, прославиться или ради собственной выгоды. Теперь он понимал, что Трауном движут иные цели. Это было так же очевидно, как и то, что сторона у него одна — его собственная. Он не предлагал Каллусу вернуться в Империю и больше не спрашивал, что привело его к смене убеждений. Повстанцы Трауна не особенно интересовали, и, кажется, он считал их лишь мелкой проблемой, досадной помехой, которая, на фоне прочих, сейчас его не занимала. Правда, иногда, он мог отпустить язвительный комментарий в их адрес. А у Каллуса был свой способ заставить его замолчать - быстрый и действенный. Стоило им снова оказаться в постели, как всё это — их прошлая вражда, Альянс, Империя, политические взгляды и убеждения — отходили на второй план. По крайней мере, для Каллуса. Об их встречах, разумеется, никто не знал. Происходили они по инициативе Трауна и там, где он сам их назначал. А Каллус туда прилетал — если мог. Сейчас он, в основном, занимался планированием боевых операций. Налаженная сеть информаторов работала, но Каллус, как и в прежние времена, радовался любой возможностью покинуть штаб и «размяться». Когда Траун попросил его помочь в поимке главы крупного преступного синдиката, он охотно согласился. Это был их общий враг и никак не противоречило его убеждениям. Все прошло нормально. Правда, по ходу дела Каллус немного увлекся и пришлось потом выслушивать лекцию на тему уместности импровизации в военном деле. Лексикон его обогатился парочкой ругательств на чеуне. Иногда он смешивал их с ласатскими — Трауна это забавляло. Ну, насколько тот умел демонстрировать веселье… Прошлые кошмары оставили Каллуса, лишь иногда ему снилась Химера. Он стоял там на пороге музея и видел собственную голограмму, среди прочих экспонатов. Появлялся Траун, в окружении имперских офицеров и верхушки Альянса. Тоном экскурсовода он начинал им объяснять : в чем преимущества любого оригинала перед копией. Они внимательно его слушали. Внезапно Траун замолкал, застывал на месте и смотрел лишь на Каллуса. Нет, не на голограмму, а на него, настоящего. Глаза его ярко и ослепительно горели в окружающем полумраке, он протягивал ему руку, приглашая войти. Но Каллус упрямо качал головой и пятился к дверям. Он уже давно перестал себе повторять : пора все это прекратить. Перестал рассуждать, что добром это не кончиться и что надо бы выбросить к криффовой матери этот криффов комлинк. Было даже интересно, до чего может дойти абсурд. И есть ли у этого абсурда предел.  — В восточной части города — усиленные посты. Каллус обернулся - Траун, полностью одетый, стоял рядом и внимательно разглядывал его куртку, вертел ее из стороны в сторону. Каллус потянул куртку к себе за рукав, чтобы забрать. Не получилось. — А я туда и не собирался. — Да неужели... Тогда зачем тебе столько взрывчатки? — Это что — допрос с пристрастием? А в штанах моих вы всё проверили, гранд-адмирал? Или еще раз желаете туда заглянуть? Бровь Трауна изогнулась и приподнялась, когда Каллус, с игривой и многообещающей улыбочкой, двинулся к нему навстречу. Одна рука его скользнула по белоснежному кителю вниз, другая — потянулась к куртке. Маневр не удался — Траун оттолкнув его, отступил в сторону. И невозмутимо сообщил:  — В твоих штанах я и так уже все... проверил. Там нет взрывчатки, а здесь — есть. И больше, чем ты обычно с собой берешь, — он выдержал паузу. — Вот я и спрашиваю: зачем? Каллус демонстративно закатил глаза : — «Зачем, зачем»… Да просто так, на всякий случай. Тут неспокойно. — Хм, ты разочаровываешь меня, Каллус. Пребывание в штабе Альянса пагубно на тебе сказывается — разучился нормально врать. Он открыл было рот, чтобы огрызнуться, но передумал — Траун, присев на кровать, уже выгружал содержимое из его карманов и перекладывал в какой-то пакет. Действовал он быстро и аккуратно. Когда закончил — встал, вернул ему куртку. Тщательно отряхнул пальцы, поправил китель. А пакет с конфискованной взрывчаткой и детонаторами забрал себе. Каллус все еще не верил в происходящее. И не знал — смеяться ему или злиться. — Да-а-а… И пойду я теперь один, по имперской территории, назад, до самого порта...Безоружный… Здорово! — Не прибедняйся. Бластер я тебе оставил. И голову на плечах тоже — вот ею и пользуйся. — Спасибо за ценный совет. — Пожалуйста. И еще советую тебе улететь отсюда. Сейчас же. А то я ведь могу и передумать — насчет головы… Под пронзительным взглядом горящих алых глаз он умудрился сохранить внешнее спокойствие. Внутри же что-то знакомо сжалось и ухнуло — как при свободном падении, с огромной высоты. — Да понял я, понял… Траун коротко кивнул на прощание, развернулся и направился к выходу. Помрачневший Каллус посмотрел ему вслед. Потом, на всякий случай, проверил карманы куртки — они были предсказуемо пусты. «Ну и крифф с тобой. Обойдемся без взрывчатки». Он подождал немного, выбрался наружу. Внимательно оглядел улицу, тонувшую в лучах заходящего солнца. Не обнаружив ничего подозрительного, смешался с шумной, разношерстной толпой людей и экзотов. «Усиленные посты, говоришь? Ну-ну, посмотрим — что там у тебя за посты». И, ухмыльнувшись, Каллус направился на восток.