дамоклов меч.

'сашенька' морщится и беспомощно сипит, когда пальцы слишком сильно давят на хрустальную трахею. кларк, видимо, боится. слышно его воспоминания и почти боль. лекс отмахивается. — даже умереть нормально не можешь, — и губы тянутся в улыбке — прибитые уголки булавками. тюрьма — тёмные пятна под глазами. кларка это тут же отвлекает; он отпускает чужую шею и разглядывает ало-фиолетовые следы. и смотрит сразу виновато-побито. лекс снова отмахивается. неправда. ему плевать. — предупредить забыли. — александр трёт шею и прикрывает глаза, постукивает пальцами второй руки по подлокотнику кресла. — мой отец тоже любил меня душить. но чаще всего, конечно, избивать, так, по-грубому, — и лютор видит что-то в чужих глазах. хмыкает и облизывает губы нервным движением. — в общем, это прекрасно, ты жив, у мира есть герои! отлично. — нервное движение плечами и прикус нижней губы. а потом усмешка — усмешка сразу же меняет лицо кардинально. из нервного, худого, молодого парня, он вдруг становится гениальным злодеем. — только вот я не устану пытаться уничтожить тебя. кларк снимает очки, а потом опускается около чужих ног, укладывает голову на чужие колени и лекс шумно втягивает носом воздух с протянутым 'оу-у'. — хорошо. — хорошо. — бормочет александр в ответ, пока в груди у него разрастается злокачественная опухоль — и сжигает органы. сначала нужно полить бензином или спиртом, а потом уже зажигать. кларк усмехается. этот худой, юный парнишка цепкими пальцами вцепляется в плечи и в руки. кент вспоминает, что лекс сделал. и что может сделать. но сейчас, по правде говоря, кларк только прижимает его к себе ближе и смотрит в насмехающиеся глаза — там вековой демон, сожжение ведьмы на костре. лекс шумно выдыхает и слышит тихое-тихое 'саша', смеётся заливисто, почти искренне. ладно уж, пока перед ним кларк кент — живой и невредимый. а потом уже будет этот неправильный бог — супермэн.