***
Анна была именно такой. Воспитанной в духе своего времени, спокойной и скромной девочкой, всегда послушно выполняющей волю родителей. Не стала перечить она и тогда, когда отец с матушкой выбрали ей мужа — военного офицера Сергея Тимирёва, который был почти вдвое её старше, но это Анну нисколько не смутило. В обществе, по законам которого она была воспитана, такие браки считались нормой. И стоя в церкви перед алтарём, чувствуя, как воск с венчальной свечи стекает вниз, обжигая пальцы, обещая быть рядом, пока смерть не разлучит их, Анна искренне верила — ей повезло. Сергей Николаевич уважаемый человек, офицер, за ним она будет словно за каменной стеной. Он будет любить её, а она будет ему послушной женой, как была послушной дочерью для отца. Шли годы, Анна стала матерью, пусть и не испытывала какой-то безумной любви к сыну — то ли молода была, то ли оттого, что и к отцу своего ребёнка она не испытывала каких-то особых чувств. А, впрочем, что это вообще такое, так называемая любовь? Сказки, и не более того. А сочиняли их обычно те, кому совсем уж опостылели старики-мужья, и хотелось хоть как-то раскрасить серые будни. Анна была совершенно убеждена, что всей этой любви, о которой то и дело сочиняли красивые истории, не существует вовсе. Вот она и старалась любить мужа и сына так, как умела, и не жаловалась на свою тихую размеренную жизнь. Но однажды настал день, когда ей пришлось отказаться от своих слов.***
Их с Сергеем пригласили на бал. Анна ехала туда, совсем не волнуясь, и без каких-либо странных предчувствий. Подумаешь, бал. Сколько уже таких балов было, и сколько ещё предстоит. Подходя к одной из дверей, она ещё не знала, что прямо там, за дверью, уже собравшиеся дамы и господа затеяли игру «в фанты». Хотя правильней будет сказать, что с Анной тогда игру затеяла сама судьба, и вскоре Тимирёвой выпадет самый редчайший фант того времени и в то же время самый сложный, который мало кому из её ровесниц доставался — познать взаимную любовь. Но это позже, а пока фант «поцеловать первого, кто войдёт в дверь», за которой в эту минуту стояла Анна — выпал Александру Васильевичу Колчаку. Стоило Анне переступить порог бальной залы, ведь первой муж пропустил именно её, все присутствующие дружно засмеялись, а вошедшие в свою очередь поспешили себя оглядеть, пытаясь понять с чего вдруг они стали причиной дружного смеха. Наконец один из офицеров услужливо объяснил Тимирёвым суть всеобщего веселья. — Аннушка, ну всё-таки фанты, — сказал вдруг Сергей смутившейся жене, и та послушно сделала шаг навстречу Колчаку, ведь быть послушной было у неё в крови. Однако, стоило ей подойти к боевому офицеру совсем близко, как она нечаянно столкнула локтем бокал с подноса, который кто-то нёс мимо. Бокал упал на пол с оглушительным звоном, словно предупреждая её о том, что ничего как прежде уже не будет. И разлетелся на десятки мелких осколков. Тогда Анна ещё не знала, что это разбилась вдребезги её семейная жизнь.***
В тот вечер они вместе с Александром Васильевичем неспешно прогуливались по улицам после очередного бала и вели милую беседу. Они держали в руках фонарики и освещали себе путь, будто заблудшие путники, что пытались отыскать верную дорогу. Впрочем, так оно и было. Они заблудились в собственных чувствах и жизнях и отчаянно искали дорогу обратно, ещё не зная, что пути назад нет. — Ну что ж, дело повернуло к ночи, мы загулялись, — сказала она с придыханием, понимая, что ещё мгновение, одно короткое мгновение, и она не сможет уйти. — Пора расходиться. — Кто знает, Анна Васильевна, будет ли нам ещё так хорошо, как сегодня… На эти его слова она ничего не ответила, лишь улыбнулась, опустив глаза, но мгновение спустя всё же собралась с духом. — Спасибо вам, милый Александр Васильевич, идите же… идите… Однако, прежде чем уйти, мужчина замигал своим фонариком, а после объяснил. — Это сигнал тонущего корабля, Анна Васильевна. Спокойной ночи.***
Этой ночью ей не спалось. Уже над городом показались первые лучи солнца, а она так и не сомкнула глаз. Впервые за годы семейной жизни она ощутила на себе всю тяжесть этого брака. Словно на грудь положили камень, и он давит всё сильнее, затрудняя дыхание. Анне больше не хотелось быть послушной, она не хотела подчиняться ни мужу, ни родителям, ни обществу, отныне слушать она была готова только собственное сердце, но с этого дня никого, кроме Колчака, там больше не было. А она ведь и не знала, что такое бывает. Что можно засыпать и просыпаться с мыслью о человеке, проживать с этой мыслью целый день, и хранить в душе надежду, что где-то этот человек тоже думает о тебе. Не знала, что для счастья достаточно дышать с ним одним воздухом, слышать его голос и по десятку раз перечитывать пусть короткие, но переполненные любовью и нежностью письма. Они стали проводить вместе всё больше времени, совсем не думая о том, что скажет общество, ведь они оба были несвободны. Несвободны. С каждым днём свою несвободу она ощущала всё сильнее, словно на её ногах были тяжёлые ржавые цепи, противно лязгающие при каждом её шаге. Удивительно, но даже эти цепи не мешали ей быть счастливой рядом с ним. Рядом с Колчаком Анна забывала обо всём. О том, что вокруг всё ещё шла война и в боях погибали люди, о том, что скоро страну могут захватить народные волнения. Она просто была счастлива, словно за спиной выросли крылья и она обратилась в прекрасную птицу. Однако её такому короткому и неправильному счастью не суждено было продлиться долго. Сначала Александр Васильевич сказал, что их встречи нужно прекратить. — Почему, Александр Васильевич? — спросила она тогда. — Потому что я люблю вас. Прощайте. Это был тот случай, когда радость и боль в твоей душе сплетаются так тесно, что совершенно неясно, какое из чувств сильнее. В одну минуту она обрела его и потеряла. Нет, она, конечно, заранее знала, что исход будет таким. Александр Васильевич не посмел бы разрушить свою и её семью. Она знала, что так и будет, но не думала, что так скоро.***
Однако, это были не все удары судьбы. Видно счастье её было велико, и платить за него ей придётся дорого, но она не поскупится на цену. Вскоре от Софьи Фёдоровны Колчак, с которой пыталась дружить, она узнает, что Александра Васильевича переводят на Черноморский флот. Нет, в этом ничего удивительного не было. С офицерами такое часто случается, их то и дело переводят на новое место службы, и их жёны, конечно, следуют за ними. Беда Анны была в том, что Колчаку она не жена, а значит их расставание неизбежно.***
В день отбытия адмирала в Севастополь Анне совершенно неожиданно прислали корзину с цветами, а в ней была записка: «Я должен знать, что вы есть». Больше всего в жизни она боялась опоздать. Но судьба была к ней благосклонна — она успела. Адмирала как раз провожали в дорогу. Анна стояла чуть поодаль, так и не решившись подойти, но это было и неважно, ей и этого было вполне достаточно. Лишь бы оставить рядом с ним свой лёгкий след, лишь бы хоть ещё один разок увидеть своего Александра Васильевича. Им она была замечена едва ли, а вот под победоносным взглядом Софьи Фёдоровны, гордо идущей под руку с мужем, при виде неё сменившей улыбку на хищный оскал, Анна согнула плечи, и опустила глаза. Но всё это было уже неважно. Всё вокруг вмиг стало мелким и незаметным, и лишь одно отныне и навсегда имело для неё значение. Анна теперь точно знала — он есть. На всём огромном белом свете есть один единственный человек. Человек, в глаза которого можно смотреть бесконечно, голос которого прекрасней любой, даже самой изысканной мелодии, прикосновения которого нежнее самого дорогого шёлка. Человек, мыслями о котором ты живёшь и наяву, и во сне. Человек, от которого тебе ничего не нужно, наоборот — хочется всё отдать ему. Всю свою душу разломать по кусочкам и раздарить, дни свои все, что тебе отпущены, отдать ему без остатка. И пусть всё что угодно будет происходить вокруг. Бедность, война, чужбина, любые другие напасти, только бы рядом. Только бы быть его молчаливой тенью. Анна ещё не знала, что впереди ей уготовано немало бед, но она точно знала, что всё это, даже долгая разлука с единственным сыном, стоит того. Она знала, что отныне сможет отыскать его, где бы он ни был, лишь только по звуку родного сердца. Знала, что пойдёт за ним даже на каторгу и на плаху. Анна теперь была уверена — любовь существует. И всё, что о ней говорят люди и пишут в книгах — истинная правда. Испытавший её однажды уже не с чем не спутает это чувство. Она могла поклясться в этом, с этой минуты она часто себе повторяла: — Я знаю, что вы есть. Милый Александр Васильевич.Ты, Теперь я знаю, ты на свете есть. И каждую минуту Я тобой дышу, тобой живу И во сне, и наяву. Нет! Мне ничего не надо от тебя, Нет, всё, чего хочу я — Тенью на твоём мелькнув пути, Несколько шагов пройти.