Цугцванг

- Козёл очкастый, - Пэнси брезгливо морщится, когда плечо Поттера и её плечо на секунду соприкасаются в суете коридора, переваривающего перемену между занятиями. Пэнси ненавидела перемены из-за суеты, которая рябила перед глазами – гул голосов проникал в самые кости, отчего тело неприятно ныло. В ноздри забивался конгломерат удивительно безвкусных запахов – пахло дешевыми духами, тыквенным соком, чуть несло потом, чуть несло зельями, и их терпкий запах был нотой, за которую рецепторы хватались, как за спасительную соломинку. Истинно подземельное удовольствие, истинно слизеринское – стены родного серпентария Пэнси впитали в себя ароматы эликсиров и отваров. Да и ядов, что уж греха таить. Слизеринка на секунду прищурила глаза, прошивая несчастного «козла очкастого» фирменным презрительным взглядом, как вдруг её ноздрей коснулся новый запах. Он был едва ощутимым и больше напоминал иллюзию, чем явь – нос Пэнси был очень чутким и очень капризным, знававшим запахи изысканных десертов, пустынных французских пляжей, дорогих тканей, самых изящных духов, но эта иллюзия, внезапно явившаяся из коридорного варева, вдруг показалась… невозможной. Пэнси стушевалась, но затем подобрала на мгновение потерянную холодность и прошипела: - Пошел на хер. Поттер лишь бросил на неё немного усталый взгляд и так же немного устало понес свое тело в другой конец коридора. Противоположный тому концу, к которому стремилась Пэнси, и её вдруг кольнуло желание сменить маршрут. Запах шел от Поттера. Ей хотелось глубже вдохнуть этот запах. Пэнси проводила Поттера взглядом, брошенным через плечо, чуть не врезалась в толпу младшекурсников и подумала, что она чокнутая. Мерещится всякое. Она медленно поплыла в свой коридорный конец навстречу серому дню. Серый день лениво двигал челюстями, пережевывая время. Занятия тянулись медленно, и большую их часть слизеринка сидела, подперев ладонью челюсть и зацепившись взглядом за прореху между видимым. Мысли в её голове пережевывались днем тоже, и она чувствовала, как голову постепенно сжимает обруч тупой боли. В ноздрях до сих пор стоял тот запах, но теперь от иллюзии осталась лишь половина, и Пэнси была рада, что так вышло. Поттер всегда казался ей безвкусным. Каким-то щербатым, неаккуратным. Грязным. Она всегда думала, что от него пахло потом или ядреной зубной пастой. Или пахло кислым пивом, которое он за здравие Дамблдора распивал в «Трёх мётлах». А тут раз – и что-то новое. «Искушенного искусить – и умереть» - подумала Пэнси, нервно почесав кончик носа. Звонок с урока прозвучал как-то глухо. Последнее занятие на сегодня. Девушка аккуратно сложила свои вещи в сумку, достала из кармана небольшой флакон с сухими духами и, пару раз пробежавшись по шее пальцами, перенявшими их запах, двинулась к прохладе родных подземелий. Здесь всегда было уютно. Пэнси льстил полумрак коридоров, ластившийся к её белой коже. Ей было приятно вдыхать чуть влажный воздух, трогать стены, бывшие константами её существования. В подземельях она ощущала себя в безопасности. А гостиная Слизерина, сердце этой каменной кровеносной системы, вмещала в себя всё существующее в мире тепло. Зайдя в гостиную, Пэнси лениво потянулась и бросила сумку на диван, тут же рухнув в подушки за ней следом. Она вытянула ноги и прикрыла ладонью глаза, что-то выискивая у себя под веками, пока на её ладонь не приземлились мягкие прикосновения до боли знакомого тепла. - Драко, - выдохнула Пэнси. - Дерьмовый день? – спросил голос, проникнув в мир сквозь фирменную ухмылку. - Не драматизируй. Я просто переела на обеде, - фыркнула Пэнси, убирая руку от лица. – Как дела? Драко сегодня был струной. Он и без того всегда ходил по школе так, словно оглоблю проглотил (такова уж доля), но сегодня всё это его струнное существо неприятно так звенело, отчего Пэнси хмурилась. Что-то не так. - Всё в порядке. Ну, разумеется. После того, как их прелестная во всех отношениях змеиная парочка благополучно распалась (к вящему удовольствию обоих участников этого церебрального полового акта), доверие как-то остыло и скисло. Ожидаемо, конечно, но Пэнси отчаянно желала быть Драко нужной хотя бы по привычке. Не от необходимости какой-то любовной потуги, а просто потому что так спокойнее. Необходимость – постоянство. Постоянство – спокойствие. Спокойствие - … - … вроде, умерла. Хер её знает… Ты слушаешь? – Драко прищурился, сканируя Пэнси на предмет кощунственного отсутствия интереса. - Извини. Кто умер? Драко вздохнул. - Грязнокровка с Пуффендуя. Пока ещё в школе никто не знает, но я получил от матери письмо, и... Что-то движется. Пэнси бы хихикнула в ответ на столь патетичное заявление, если бы не ощутила прямо сейчас давящее чувство, вцепившееся в диафрагму. Они обменялись взглядами, полными не способного стать словом смысла. И когда Драко сел на диван, Пэнси уронила свою голову на его плечо почти неосознанно. Он не стал возражать. Под черепом Пэнси вдруг запел тревожные песни тот самый запах.