— Если тебе нечем заняться, то лучше почитай что-нибудь из школьной программы, а не это, — Роберт даже не пытался скрыть отвращение, глядя на книгу в моих руках.
— Да вот ещё, — хмыкнула я и раскрыла талмуд. — Приступим.
Библиотекаря как-то ненормально передёрнуло, но он никак это комментировать не стал.
— Твой любимый цвет? — задала я первый вопрос.
— Серобурокозявчатый, — выкрутился он, видимо зная, что авторы книги не могли предусмотреть такого ответа. — Не хочешь читать классику, возьми что-нибудь из современной прозы. Создатель, да даже «Пятьдесят оттенков серого» полезнее будут, не побоюсь этого слова!
— Я не закончила. В какой день недели ты родился?
— День Водена, — снова выкрутился мужчина, а я мысленно чертыхнулась, потому что у меня не было под рукой интернета, чтобы понять, о ком речь. — У меня есть несколько дамских романов. И есть совсем не детские, и если ты оставишь это, то я готов отдать тебе их.
— А говоришь, что у тебя тут нет порнухи в буковках, — раздался у меня за спиной голос Марбаса. Роберт горестно вздохнул, и, воспользовавшись тем, что я отвлеклась на наёмника, снова уткнулся носом в документы. — Чё делаете?
— Играем в гороскопы, — призналась я честно, демонстрируя ему обложку книги, которую каким-то чудом занесло в Геенну. Эта находка была для меня поистине удивительной: она вообще единственная стояла среди серьёзных книг по алхимии и магии, и буквально вопила о том, чтобы я обратила на неё внимание своим дичайше-розовым корешком.
Марбас, к моему немалому удивлению, прочёл всё, что было написано на обложке, и с каждой секундой его лицо становилось всё растерянее:
— «Гороскопы и психологические тесты на все случаи жизни от мадам Клевер. Совместимость, характер и судьба. Как найти свою любовь и быть счастливым под светом вечных звёзд». Асмодей, ты где эту прелесть раздобыл и хули она тут делает?
— Подарили, — ответил библиотекарь таким тоном, что было ясно понятно, что он не желает вдаваться в подробности.
— Твоя очередная подружка читала такую херомантию? Мне вот ничего не дарят, — горестно вздохнул Марбас, беря книгу в руки и разглядывая фотографию автора. Мадам Клевер выглядела как женщина умудрённая жизнью и которой бы наверняка доверил бы при встрече все свои сокровенный тайны всякий, стоит ей только глянуть в ответ и заговорить.
— Может потому что ты их сжираешь быстрее, чем они успевают что-то тебе подарить? — зло поинтересовался Роберт в ответ.
— Ну если так подумать, то романтический ужин из возлюбленной тоже подарок. При свечах, с вином и под хороший фильм, — согласился с доводом Роберта Марбас, даже не пытаясь что-то возразить для поддержания образа хорошего мальчика. — Вообще я думал, ты только с умненькими тёлочками трахался, а оно вот как, — ассасин задумчиво листал книгу, нигде особо не задерживаясь. — Кажется, я чувствую запах её духов. Ей нравились… Погодите-ка. Сейчас скажу… — он демонстративно втянул запах страниц носом, словно и правда разбирался в парфюме.
— Заткнись, пожалуйста, и исчезни из библиотеки, ты мешаешь мне работать, — Роберт совсем уж недобро посмотрел на наёмника. Тот намёк понял и закрыл тему бывших, но никуда не ушёл. Похоже, что такое устроило обоих, потому что Марбаса за дверь в итоге так и не выставили.
— Ты считаешь, что это бред? — спросила я на полном серьёзе у ассасина. — Вот скажи как падший, какой процент информации совпадает с действительностью? Ты всё-таки долго живёшь, может заметил что-то.
Тот снова задумался, но в конце концов честно ответил, что не знает:
— Я появился на свет, когда ещё ничего такого не было: ни месяцев, ни дней недели. И сильно сомневаюсь, что моё реальное имя можно найти в этом справочнике, и что там вообще что-то можно найти про ебанатиков вроде меня.
— Моего имени тут тоже нет, это английское издание, — призналась я честно. — Но можно поискать аналог. Что твоё имя означает?
— «Самый сексуальный котик».
— «Главный идиот Геенны», — поправил его Асмодей.
— Окей, — Марбас выхватил у меня книгу и начал листать. — «Нытика» тут наверняка нет, как и «очкастой мрази»… О! А про Роберта тут есть!
— Выметайся! Немедленно! — библиотекарь потерял терпение, поднялся с места и сделал было шаг к наёмнику, но тот растворился в воздухе и появился снова сидящим на книжном стеллаже, на такой высоте, что без лестницы его было не достать.
Пока Роберт думал, как достать оттуда неугомонного ассасина так, чтобы за этим не последовало никаких разрушений, тот пробежался взглядом по тексту, решив не терять драгоценного времени.
— Скажи-ка, сладкий мой, ты имя в последних документах намеренно подбирал под характер или как? — поинтересовался у него Марбас сверху. — «Роберт растёт тихим и спокойным ребёнком»…
— Заткнись, Марбас, — повторил нефилим, но было ясно, что слова падшего не остановят.
— О, помню тебя малым. Такой милашка был, а вырос таким занудой. Что там дальше? … «Мальчик немного замкнут, хотя нелюдимым его не назовёшь. Он просто интроверт по натуре, что накладывает свой отпечаток на поведение ребёнка»…
— МАРБАС! — я впервые за долгое время наблюдала, как Асмодей материализовал крылья и взмыл в воздух с целью заткнуть наёмника, но тот снова растворился в воздухе, появившись у него за спиной на безопасном расстоянии.
— «Роберт отзывчивый и добрый ребёнок, что делает его любимчиком окружающих. Он искренне сопереживает, что достаточно редко для детского возраста», — громко прочёл падший.
От взмахов крыльев этих двоих бумага разлетелась со стола во все стороны. Я стояла, задрав голову, пытаясь представить, чем это всё закончится. Прерывать Марбаса совсем не хотелось, хотя за Роберта было немного обидно.
— «Мальчик легко поддаётся воспитанию, а вот узнать о его переживаниях и трудностях дело проблематичное»… О! Это точно, Велиал просто чудесно тебя воспитывал, да, мой сладкий? — Марбас едва ушёл в сторону от копья, которое пронеслось у него над головой. — Погоди, я не дочитал! Сейчас самая мякотка! «Он наделён редкой усидчивостью и трудолюбием». Теперь ясно почему ты такой долбоёб! — Марбас снова переместился, оказавшись на этот раз за моей спиной, видимо, намереваясь использовать меня как живой щит от озлобленного нефилима, который, похоже, больше не собирался церемониться, если бы только на его пути не появилась я. — «Но даже у Роберта есть пара слабых мест. Это его слабая устойчивость к алкоголю и высокая вероятность проблем со зрением». Слышишь? Тебе нельзя бухать, написано, что даже чуть-чуть!
— Ничего себе! — я удивлённо посмотрела на библиотекаря, едва ли обращая внимание на его желание придушить наёмника. — Ты реально заморочился и подбирал имя под себя?
— Что за вздор?! — нефилим приземлился рядом и теперь бросал злобные взгляды за мою спину, словно пытаясь убить ими Марбаса. — Так про любого можно написать! Неважно, что за имя. Просто пишешь какую-нибудь бредятину: что-то да совпадёт. Это как пальцем в небо тыкать.
— «Взрослый Роберт — целеустремлённый, спокойный и интересный мужчина. Он все такой же немного замкнутый, как и в детстве, что совершенно не мешает ему иметь множество друзей. Его манеры и обходительность делают его достаточно популярным среди женщин, чем он регулярно пользуется», — послышалось у меня из-за спины. — Грёбаный Казанова, ха-ха-ха!
— Да заткнись ты уже!
— «Работать Роберт любит и умеет». Надо же, и тут не соврали.
— Марбас, хватит, пожалуйста! Это какое-то издевательство над личностью, — взмолился в конце концов нефилим, понимая, что это противостояние внутренних тараканов и хамства он проиграл.
Марбас сунул мне книгу обратно в руки, перед этим демонстративно громко её захлопнув:
— Чего ты так кипятишься? Это не твоё родное имя. Зухара тут нет, Асмодея тоже. Казадор, мотай на ус: «тайной Роберта можно назвать его переживания и замыслы. Только самым близким он доверяет настолько, что позволяет узнать себя настоящего». А что до тебя, мой маленький нефилим, то вот тебе пища для размышления: тут прямым текстом написано, что порой ты слишком занудный мудак и в твоём обществе вешаются, настолько ты невыносим.
Я растерянно посмотрела на нефилима, не понимая, почему его так раздражает данное занятие. Но он, похоже, немного успокоился, как только понял, что продолжения не последует. Хотел было забрать у меня сборник, наверняка чтобы сжечь, но я не дала, отступив назад.
— Это мне вместо интернета, раз вы не додумались до сих пор провести его сюда, — ответила я, пряча книгу себе за спину и улыбнулась. — Хорошо, если тебя это злит настолько, то я больше к тебе с этой ерундой не лезу. Пойду погуляю по дворцу, чтобы не мешать тебе работать.
Роберт сдержанно кивнул, решив больше не пытаться меня переубедить, чтобы не последовала новая порция попыток разобраться в его сложном характере, и проводил нас двоих взглядом. Только когда Марбас закрывал за нами дверь, я отчётливо услышала его злое шипение, а потом послушался звук бьющегося стекла — видимо, он от злости отправил в полёт что-то из чайного сервиза. Наёмник и глазом не моргнул, словно это было не его рук дело.
— Зачем ты выводишь его из себя? — спросила я у него, задумчиво поглаживая лаковую обложку книги. — Ты же знаешь, что ему лучше не злиться.
— Он смешной, когда бесится, — без всякой задней мысли ответил наёмник. — Мне ни разу не удавалось подраться с ним, когда он себя не сдерживает. Личные интересы, знаешь ли.
— Ты определённо сумасшедший. О! А давай про Марка посмотрим, — предложила я.
Марбас затормозил и посмотрел на меня: его брови изогнулись, видимо, он пытался таким образом показать, что не понимает, зачем мне это вообще нужно.
— Смотри, — я нашла в алфавитном указателе нужную букву и пролистала страницы. — Марк… «Маленький Марк растёт достаточно сложным мальчиком. Он с детства проявляет решимость в отстаивании собственного мнения. При этом мнения, ничем не подтвержденного, кроме собственного „Я так считаю“. Марка можно назвать тяжёлым ребёнком. Он прекрасно видит слабости взрослых и умело ими пользуется». Знаешь, мне кажется, ничего не поменялось.
— Я взрослый, — заверил меня Марбас. — Я уже сам покупаю бухло, трахаюсь, убиваю людей и ангелов тоже сам.
Мы сели на подоконник. За окном сгущались сумерки, поэтому факел, висящий рядом, оказался очень кстати. В коридоре было пусто, хотя я прекрасно понимала, что за нами наверняка наблюдает кто-нибудь из Теней. Впрочем, меня бы подобное это не остановило. Я уже как-то привыкла, что чем бы я не занималась, они воспринимали это как какую-то детскую игру и часто даже не комментировали увиденное. Да и пока что моей жизни ничего не угрожало, кроме злого Роберта, которого мы оставили в библиотеке.
— Тут написано, что если в детстве Марку свойственно проявлять негативные черты характера, то когда он взрослеет, это становится редкостью. Эгоизм и самолюбие остаются, но становятся более скрытыми в своих проявлениях. Что-то не очень на тебя похоже, — я оторвалась от чтения текста и демонстративно окинула взглядом наёмника с ног до головы, как будто не запомнила его повадки за всё время нашего знакомства.
— Ну, бывает. Слушай, может эта херня только на людей распространяется и полукровок, вроде тебя с Асмодеем?
Я пожала плечами и зачитала ему отрывок, где было сказано, что работа для Марка — это одно из важнейших мест удовлетворения своего Эго, что он стремится достичь успеха в своей работе. Вот уж где чистая правда, учитывая, с каким упоением ассасин режет всех, до кого только дотянется.
— А ещё сильные мужские черты характера делают Марка замечательным лидером коллектива. Для успеха дела Марк становится ещё и дипломатичным, так что успешность его только возрастает, — прочла я. — Ну смотри, ты же глава Теней и смог договориться с Заганом и Велиалом. Вы теперь королевская гвардия. Чем не похоже? О, тут про отношения, — я захихикала. — Тебе нравятся женщины, для которых мужчина всегда прав? Серьёзно?
— Предпочитаю не ебущих мозги. Это так себе вид секса, скорее просто извращение, — задумался на полном серьёзе наёмник, видимо, пытаясь примерить на себя отношения с человеческой точки зрения.
— «Он хочет видеть рядом с собой послушную и достаточно тихую особу. С учётом определённой скрытности характера, вход во внутренний мир Марка будет закрыт даже для жены». Ха-х, смотри, похоже.
— Возможно, — наёмник без стеснения достал пачку сигарет и закурил прямо в коридоре, стряхивая пепел на ковровую дорожку. — Но это же для людей.
— Но ведь похоже же. Ещё тут написано, что тайной Марка можно назвать его внутренний мир: он туда никого не пускает, так как считает остальных этого недостойными. Даже если ваше общение похоже на дружбу, то это только потому, что Марку это выгодно. Прагматичен до безумия.
— Бред, я более чем открыт миру.
— Не знаю, для меня порой неожиданно открываются твои новые грани.
— Я надеюсь, безумия?
— Человечности, — ответила я, и чтобы не встретиться взглядом с наёмником вернулась к тексту. — А ещё написано, что ты… То есть Марк, склонен к деспотичности. И что дом будет превращён в казарму. Слушай, у тебя всё Братство по струнке ходит. А у Седита какое имя в паспорте прописано?
Но это так и осталось для меня тайной, потому что Марбас вздрогнул, нервно затянулся сигаретой и вместо ответа предложил:
— Лучше про Загана расскажи.
Я пожала плечами и начала листать книгу в поисках Здислава или хотя бы какого-то его аналога. Кое-как, не без помощи Марбаса, мы пришли к выводу, что Здиславы достаточно мрачные ребята, которые очень любят безразличное выражение лица. А ещё они обожают жертвовать собой и своим счастьем ради дорогих им людей. Прочитав это, мы переглянулись. Очень похоже на взаимоотношение Загана и Велиала.
— Бля… Ладно. Если после этого Асмодей говорит, что это написано методом пальца в небо, то этот же палец мне в жопу, но как-то много совпадений, — Марбас переместился обратно в буквенный указатель. — Так, а про тебя что?
— Я же сказала, что моего имени тут нет, тут только англоязычные имена.
— Тогда я не буду пытаться вспомнить как пишется твоё имя по японским документам, — на этих словах я вздрогнула. Должно быть он читал всё, что было в государственных архивах про моего отца и меня: свидетельства о рождении, смерти и прочее. Кто знает, что он там мог откопать, о чём я не в курсе. — Ага, вот это должно быть про тебя, — он прокашлялся, прочищая горло. Я даже не успела посмотреть, на каком имени Марбас открыл книгу, когда он начал читать, по его мнению, самое интересное. — Вот, точно про тебя: типичный борец за правду, никогда не лжёт, бывает жестока и требовательна, — сказал он и расхохотался. — Казадор, это точно про тебя. Ты мозг мастерски ебёшь и не умеешь врать вообще.
— Очень смешно, — фыркнула я, впрочем, не обижаясь.
Ничего особо нового я про себя, конечно, не узнала, да и не особо слушала, потому что всё время думала о Роберте. Из головы не выходила мысль о том, действительно ли он взял для себя такое имя, потому что что-то хотел этим кому-то тайно сказать, дать подсказку, чтобы его разгадали и нашли общий язык. Ведь совпало почти всё, вплоть до проблем со зрением и, буквально, маниакальной любви к книгам. Или же его бывшая нашла это имя и, прочитав, провела параллель, которая случайно осела в его сознании и он ненароком стал себя ассоциировать с этим именем. Впрочем, нет. Книга-то была достаточно новая, а Асмодей именовал себя Робертом больше десяти лет.
— Окей, а тут что? — Марбас ткнул пальцев в раздел про любимые цвета и характер, который почему-то решили связывать с подобными предпочтениями. — А, не, это не интересно. Тут всего ничего цветов и написано мало. Ещё какие-то тесты про любимое время года, животное, число, фрукт… О! Жрачка!
— А какой цвет твой любимый? — осторожно поинтересовалась я.
— Люблю цвет мяса слабой прожарки, — мечтательно отозвался Марбас и, кажется, даже вздохнул от нахлынувших на него тёплых чувств по отношению к еде. — Знаешь, когда разрезаешь кусок, с кровью, а там такой нежный розовый оттенок…
— То есть розовый? — я растерянно моргнула, пытаясь отогнать фантазию о том, что у Марбаса может быть в гардеробе одежда розового цвета. Образ сурового убийцы, который спокойно пошлёт любого далеко и надолго, если вообще не на тот свет, плохо вязался с этим цветом. Точнее никак не вязался. Я едва не засмеялась, представив Марбаса в образе принцессы. Вечно обиженной и такой, что сама пойдёт избивать дракона, который попробует такую похитить, если дракон вообще будет таким идиотом, что решится на столь рискованный и бессмысленный шаг.
— Розовое мясо, — поправил меня ассасин, не подозревая о моих идеях. — Тут про такое не написано. Розовый — мерзкий девчачий цвет, но только не у мяса. Почему не придумали нормального теста? Эти простые вопросы ни к чему не приведут, никакой индивидуальности.
Тем временем, пока он объяснял мне о различии между правильным розовым цветом и розовым цветом мерзким, я пробежала взглядом по описанию и поняла, что, возможно, Марбас прав: он не походил на ранимого мальчика, витающего в облаках. Только если это не было составляющей другого текста, который про Марка, и где говорилось о закрытом внутреннем мире, в который он никого не пускает. Тогда это, конечно, имело смысл.
— Так, — наёмник продолжил перебирать разделы. — Гороскопы. Тибетский, майя, финский, цветочный, скандинавский, китайский, славянский и ещё хуй знает сколько их тут. Папаша подери эту мадам Клевер, она же шизанутая! А ничего, что они иногда между собой противоречат?
— Просто собрала все гороскопы в одном месте. Хотя да, она же потратила на это время. Для большинства нужно знать как минимум месяц рождения, — покачала головой я. — Хотя, мы же смотрели по твоему поддельному имени, у тебя должна быть и дата рождения для документов.
— Воздержусь от такого счастья, как узнать… Кто моя фея-хранительница. Что это, блядь, такое? Фей не существует, да и хули ей меня охранять, — Марбас закрыл книгу и отдал мне. — Я сегодня многое понял: что люди ебанутые, и что меня охраняют феи, которых на самом деле нет. Ладно, было весело, но мне пора по делам.
Я кивнула, улыбаясь. Кажется, мы неплохо провели вместе время. Во всяком случае Марбас редко интересуется, чем я занимаюсь, если только это не попытки избить его подчинённых.
Донимать Риа, который вернулся откуда-то, вероятно с обеда, стоило Марбасу исчезнуть из виду, гороскопами и прочей ерундой я не стала, хотя, конечно, очень хотелось. Может быть это хоть чуть-чуть помогло мне в понимании моего телохранителя, если такое вообще возможно.
* * *
Казадор уже сладко спала, когда по стене скользнула тень. На мгновение морок отстранился от обоев и накрыл собой лежащую на тумбочке около изголовья книгу. Девчонка что-то пробормотала и перевернулась на другой бок, так и не проснувшись.
* * *
— Итак, — я откинулся на спинку стула и положил ноги на стол, тем самым показывая, что основательно готов к веселью этой унылой весенней ночью. Ишет захихикала, наливая мне ещё вина и потянувшись к моим губам за поцелуем. Как только мы закончили с этой «благодарностью» за проявление внимания к моей скромной персоне, я раскрыл книгу и щёлкнул пальцами. — Дамы и господа, достаём паспорта. Сейчас мы узнаем, кто из вас насколько мудак.
Рядом закашлялся Сед, подавившись чем-то.
