Начать сначала

      На следующий день Лэнс слёг с температурой. Тело нещадно ломило, а на языке появилась гадкая корка мокроты.       Марисса хлопотала над сыном целое утро, но необходимость обеспечивать немаленькое семейство вынуждала покинуть дом.       Лэнс чертовски не любил болеть. Голова налилась свинцом, оставляя в области солнечного сплетения тяжелый осадок, мешающий продохнуть, чему не способствовал напрочь заложенный нос. МакКлэйн зарылся в целую гору одеял, так благородно стащенных с чердака Лисси и предложенных Его Заразно-занозному Величеству. Лэнс нырял в них с головой, опять раскрывался, сердито пыхкал, но всё равно миссия "Устроиться поудобнее" с ярко-красной подсветкой чётко стояла перед жутко слезившимися глазами.       Когда дом окончательно опустел, покинутый жильцами, его настигло отчаяние. Пидж с самого начала заявила, что не подойдёт к этому разносчику бацилл даже на 5 метров, предпочитая общество своего компьютера, приставучему придурку. Ханк на выходные отправился к старшим поколениям на плантацию, оставив друга на самого себя. Лэнс злобно шмыгнул носом, нашарив под подушкой телефон. Раздосадованный фактом абсолютного покоя, он быстро набрал текст сообщения, конечно, не особо надеясь на ответ, но всё же смс абоненту "Крошка с маллетом" было отправлено.       Ноги коченели даже в двух тёплых носках, стоило высунуть хоть край за пределы спасительного одеяла. Дышать было нечем. Лёгкие обжёг раскалённый воздух, когда Лэнс сделал глубокий вдох, пытаясь встать с постели. Пол был холодным, а МакКлэйн чертовски горячим. Лэнс, как кошка, зашипел, хватаясь за край стола. В глазах всё расплывалось, но тост хотелось сильнее чем лечь в кровать. Прокрутив в голове маршрут, Лэнс тихо ругнулся себе под нос. Впереди было не только препятствие из коридора, но и лестница на первый этаж, состоящая из 13 ступеней, ровно. Мелкими шажками МакКлэйн двинулся вперёд. Носки скользили по полу, ускоряя движение по оси Оy, но координата х постоянно менялась, шатая Лэнс по всей комнате. МакКлэйн никогда не был силён в алгебре.       Он остановился, придерживаясь за дверной косяк и, тяжело дыша, пялился на дверь в ванную. Кашель снова прорвался сквозь плотно сжатые зубы, громовым эхом разносясь по пустому дому. Тост уже не казался хорошей идеей, но сдаваться было поздно. Звонок в дверь вызвал стаю мурашек по смуглой коже, когда Лэнс поднял голову, сверля взглядом вход. Он набрал побольше воздуха в лёгкие. - Открыто! - голос захрипел и сломался, обрываясь кашлем и одышкой, застревая в горле.       Дверь тихо скрипнула, ручка повернулась, привычно щёлкнул замок. Холодный осенний ветер проник в дом, ленивым котом потянулся по полу, забираясь по ступенькам наверх и щекоча своим дыханием смуглые лодыжки Лэнса. МакКлэйн поёжился и, на мгновение зажмурившись, снова открыл глаза, разглядывая гостя. Кит стоял в дверях весь раскрасневшийся, ужасно растрепанный и, тяжело дыша, во все глаза рассматривал носки своих кроссовок. Лэнс задохнулся, забывая как дышать, но тут же привёл взбунтовавшийся организм в порядок. - Привет, - Кит выдохнул облачко пара и прикрыл за собой дверь. - Привет, - Лэнс расплылся в улыбке и облокотился о косяк двери, ведущую в ванную. - Я... - Когане замялся, до побеления сжимая шлейку сумки, как старшеклассница на первом свидании, всё ещё не поднимая глаз.       Всё получалось максимально неловким и, кажется, Кит уже пожалел, что пришёл. Но разве мог он противостоять этому заманчивому чувству собственной значимости перед Лэнсом МакКлэйном? Перед придурком, который даже в таком потрепанном, ужасном состоянии мог выглядеть до неприличия мило, опираясь на долбанный дверной косяк. Проклятое сообщение с одним единственным словом полностью выбило его из колеи привычного расписания, вынуждая смутится, но всё же, бросив все дела, нестись сюда сломя голову. Он пропустил завтрак и школу, важный тест по математике, автобус, поход в кино и индейку на ужин, чтобы побыть с Лэнсом.       Кит всегда двигался вперёд, вдоль четко начерченного жизненного пути и МакКлэйн, одним своим появлением, сдвинул его с обозначенного маршрута, меняя направление на противоположное. Но он,возможно, не был против. Этого хватало для того, чтобы просто оставаться рядом, наслаждаясь запахом корицы и лета, запутавшегося в волосах. - Чего тебе? - Кит хотел огрызнуться, но голос дрогнул и вместо угрожающего баса, вырвался немного жалобный писк. - Мне таааак плохо, - Лэнс драматично положил ладонь себе на лоб, прикрыв глаза. - А мне-то что? - Когане продолжал бурчать, скрывая за недовольством жуткое смущение. - Ну же, маллет. Раз пришел - хоть посиди со мной. - МакКлэйн усмехнулся и, развернувшись на носках, направился обратно в комнату.       Кит замялся на месте, разглядывая, завешанные семейными фотографиями, стены. Какая-то часть его сознания вопила о том, что ему здесь делать нечего, но он чувствовал Лэнса, что он тут, стоит в коридоре, и ему плохо. Когане резко повернулся, но лестница и прилежащий к нему коридор был пуст. Холодный крадущийся воздух проходил сквозь стены и кожу, проникая в организм, пробирал до костей. Кит не думал, что в нём когда-нибудь проснутся эти чувства. Когда Лэнс рядом вокруг творится неразбериха и в голове беспорядок, смешанный с отчаянием противоречивых чувств. Но разве Лэнса можно удержать на месте? Он уйдёт, никакие стены не сдержат его. Его не соблазнить дворцами и храмами, как бы он не пыжился.       И сейчас только два варианта. Ничего больше. Он либо уйдёт, навсегда покинет это место и Лэнса, больше никогда с ним не поздоровается и уедет с Джесс в Новую Зеландию, подальше отсюда. Но если он останется, придётся принять правду. Возможно, он влюблён. Последствия неотвратимого давили всей тяжестью ответственности. Если влюблён, то должен запомнить чётко и ясно, что моменты одиночества становятся лишь более гнетущими, тогда, когда давно влюблён, чем когда ты одинок.       И Кит боялся. Воспоминания, даже хорошие, превратятся в кошмарные мечты, ведь это - точка отсчёта. Он не хотел пугаться любви, но чем глубже погружаешься, тем сильнее перехватывает дыхание. И сердце болезненно заныло, пытаясь открыться, посмотреть в глаза, заглянув в душу, найти родственное сердце, бьющееся в унисон. Разве это плохо...влюбляться? Кит время от времени думал о Лэнсе. Чаще чем предполагал. -"Просто, он был слишком добр, даже для себя," - грыз себя Когане, заглушая боль в висках. - "А я слишком наивен, идиот." И лишь, по сути, это имело значение. Эти мысли всегда преследовали его, но Кит не обращал внимания, считая, что они не причинят зла. Когане пытался найти верное решение, сражаясь сам с собой всё это время. Но лёгкий сквозняк, как ветер, коснулся его щёк. Кажется, будто ещё вчера, взгляд его глаз незаметно пробрался в душу, заглянул в неё и превратил все страхи в прах. И, чёрт возьми, он не мог уйти сейчас. Никто, никто кроме него, не знает, каково это, быть плохим, быть печальным человеком с голубыми глазами. Глазами, которые улыбаются миру, исполненные грёзами и очарованием, пока руки связаны и стёрты плотной верёвкой. Это сердце было ранено светом, испускаемым самим же собой. Способное испепелить. Это вечный страх, от которого не убежать.       Изнутри невыносимо жгло и Кит видел, как всё его нутро тянется в маленькую комнату на втором этаже. Сейчас всё, что он любил, мертво или разбилось на тысячу осколков. Это вечный страх, от которого не убежать. Но мысли о нём - восход на горную вершину, идея-фикс и Кит не держался за последний знак ограничения скорости на этом безумном шоссе. Он захотел, чтобы мир был таким же чистым и необычным, как он. Кит хотел, чтобы он был его отражением в зеркале, чтобы всегда был рядом с ним. Хотел строить связь на воспоминаниях и, когда его фантазии станут наследием, пообещать ему помнить время, проведённое вместе.       Кит стянул с себя кроссовки и сделал шаг вперёд, к лестнице. Что делать дальше? Что он ему скажет? Страх быть отвергнутым сдерживает все чувства в груди, но, чёрт, он не может стоять здесь вечно. Когане потряс головой в отчаянной надежде на хоть какую-нибудь стоящую мысль, маленькую ниточку правильного решения, подбора слов. И что-то блеснуло в темноте беспросветного молчания. - Так просто! - крик вырвался из груди вместе с облегчением и Кит замер, зажимая рот ладонью. Всё равно, если Лэнс подумает, что он сумасшедший. Не имеет никакого значения, если всё обернется плохо. Кит не боится что-либо терять. Ведь ты не можешь потерять то, чего у тебя никогда не было, верно?       Он собирался это сделать. Прямо сейчас пойти и сказать, что влюблён. Кит держал это внутри, чувствуя, что может задохнуться от эмоций застрявших в горле. И теперь, если Лэнс отвернётся, все будет нормально. По крайней мере, у него будет момент ударить его по лицу и сказать "Прощай!". Почему он вообще думал, что есть какие-то правила? Не рискуешь - не выигрываешь, всё так предельно просто! Возможно, у него больше не будет такого шанса. Кит проиграет прямо сейчас, если не сделает чего-то важного. Если он убедит себя подождать ещё хотя бы минутку, просто подождать - это сделает его сильнее. Одно мгновение, он идёт прямо в огонь.       Когане задержал дыхание и помчался вверх по лестнице, спотыкаясь о ступеньки. Он остановился у двери и, набрав побольше воздуха в лёгкие, вошёл внутрь. - Лэнс, я... - Собираешься сделать мне тост? Чудесная идея, - МакКлэйн лежал на кровати поверх одеяла и с кем-то оживлённо переписывался. - Что...? - весь запал пропал и Кит остановился, вколоченный в пол неожиданностью. - Тост, - вкрадчиво повторил Лэнс, - с шоколадной пастой.       Кит замер. Он не знал, что сказать. Все слова, которые он готовил на пути сюда, забылись, и все, на чем он мог сосредоточиться, это на количестве времени, которое понадобится простуде, чтобы убить этого идиота пока Кит не сделал этого сам. От простуды вообще можно умереть? - Ты... - Когане зашипел, сжимая кулаки так сильно, что ладони заболели. - Пожалуйста? - МакКлэйн лёг поперёк кровати, закинув ноги на стену и внимательно разглядывая Кита. - Что? Нет! Конечно же, нет! - Когане затараторил, не замечая себя и того, что внутри всё переворачивалось, - Ни за что! - Кииит, - Лэнс сложил руки в умоляющем жесте. Когане выбрал точку на лбу МакКлэйна и принялся упорно, даже для себя, концентрировать там ненависть, надеясь прожечь огромную дыру в его черепе, что с успехом в 90% имело шансы на удачу, не верти Лэнс головой. - И какао! Один раз, пожалуйста, пожалуйста, пожалуй- - Заткнись! - Кит мотнул головой, - Один раз и всё! - Спасибо! - МакКлэйн просиял и снова невинно уткнулся в свой телефон. Когане пробурчал несколько оскорблений себе под нос и направился к выходу из комнаты.       Кухня оказалась довольно просторной и светлой. Совместная со столовой, от гостиной она отделялась лишь аркой. Огромный дубовый стол занимал почти всё место и был шершавым на ощупь. А белоснежные шторы чуть качались из-за сквозняка. На бледно-голубых обоях Кит видел рисунки фломастером и записи шариковой ручкой. Косяк двери расписанный ростом и возрастом и Кит нашел самую последнюю зарубку. Л-17,182. Когане провёл пальцами по грубой засечке и встал спиной к косяку. Отмерял рукой собственный рост и отошел, разочарованно вздохнув. Он доставал лишь до отметки Л-15,179.       Поворчав ещё несколько секунд, Кит принялся рыскать по кухонным тумбам. Затем он остервенело запихивал хлеб в тостер и так же злобно мазал уже румяные тосты шоколадной пастой. Когане облился кипятком, когда делал какао и пролил часть молока на пол, просыпал сахар и даже подумывал плюнуть в напиток. Но он упорно поднимался вверх по лестнице, держа в руках кружку горячего какао и тосты. - Ты так долго, - буркнул Лэнс, когда Кит наконец-то появился на пороге. - Не вини меня, я не знал, что где лежит, - парировал Когане, - и вообще- - Спасибо, - МакКлэйн взял тарелку в руки, пока Кит морщась, ставил горячую кружку на письменный стол.       Когане застыл на месте, не зная куда себя деть. - Посиди со мной? - Лэнс прикрыл глаза, поедая тост. - Я заражусь от тебя, - уныло буркнул Когане, будто раздосадованно. - это мне точно не хватало. - Находиться на таком расстоянии от невероятного красавца и не иметь возможности пощупать? - МакКлэйн растянул пересохшие губы в улыбке и тут же прошелся по ним кончиком языка. - Ты не Фрэнк Айеро, а я всё ещё не на концерте My Chemical Romance, чтобы находиться рядом с прекрасным и не иметь возможности пощупать, - протянул Кит, упиваясь возмущённым вдохом оскорблённого Лэнса. - Ох, святое дерьмо, Кит, ты всё ещё сохнешь по эмо-мальчикам? - МакКлэйн тряхнул головой и расхохотался, наблюдая, теперь уже, за возмущением Когане. - Что ещё? Опенинги из аниме? - Заткнись нахрен, - зашипел Кит, чувствуя как пылают кончики ушей. Лэнс безапелляционно поднял руки в мирном жесте и, с выражением абсолютной победы на лице, продолжил жевать тост.       Наступила удручающая тишина. В кухне тикали часы, отмеряя плавный ход времени, пока за окном, в ритме городского шума, свистели редкие машины. - Рука в руке, направление - в твой безучастный блюз...- мелодичный голос Лэнса разрезал тишину и Кит резко повернул голову, наблюдая за его действиями. Ему понадобилась буквально секунда чтобы перевести дыхание. Воспоминая о том, как звучит голос МакКлэйна на пару секунд выветрилось из головы и Когане просто смотрел на его губы, не в силах различить не звука после оглушающей тишины. - Смотри на меня и слушай внимательно, - Лэнс прикрыл глаза и его ресницы на мгновение дрогнули, прежде чем он продолжил. - Потом я бы предложил тебе прокатиться со мной по шоссе, с багажником, наполненным боеприпасами. Я бы окончил жизнь с тобой под градом пуль. - его голос немного хрипел, но Лэнс с холодной прямотой пытался скрыть болезненно удушливый воздух внутри лёгкий, не позволяя ему раздирать горло. - Я пытаюсь, я пытаюсь показать тебе, как много значишь для меня, и после всего, во что мы впутали друг друга...       МакКлэйн моргнул и снова посмотрел на Кита. - "О, Боже нет, - подумал он в тот момент, - не надо, не смотри на меня так сейчас. Ты ведь знаешь, что я не смогу отказать тебе". Его прозрачно-голубые глаза смотрели на Когане из-под полуопущенных ресниц и Кит не мог сказать, что конкретно он видит. Слишком наивно с его стороны было наедятся на взаимность. Стало трудно дышать, а в голове сгустилась тёмная дымка. - Я бы отправился с тобой до конца, один или два винных магазина - и бак заправлен по полной... - голос ломался сильнее. Какой смысл в этом дерьмовом прикрытии? Чёртова монополия, с заранее утверждёнными правилами превратилась в какофонию. Какой смысл в правилах если их никто не соблюдает? - Кажется, уже ничего не остаётся, как доказать тебе, на что я способен, и мы движемся дальше... "- Закрой свои чёртовы глаза, на все решения, что я принял. Пусть всё сгорит, будет разрушено и скатится в ад." - Но на сей раз, я настроен решительно. Я покажу тебе, насколько ты важен для меня. - голос Кита прозвучал неестественно высоко. Он с ужасом осознал что сделал, прожевал последнее слово и в ужасе опустил глаза в пол. - Как снег, падающий с безоблачного неба, пока всё не окончится... Когане с непониманием, пополам с ужасом, уставился на улыбающегося Лэнса, который всё ещё продолжал петь. - Я пытаюсь, я пытаюсь, показать тебе, как много ты значишь. Угасая, дни переходят в ночи и нам становится холодней... - Кит ужасно фальшивил и его собственный голос вызвал сочувствие. Лэнс даже с больным горлом пел лучше.       Когане насупился. Он облажался, но для отступления уже поздно. Киту всегда не нравился собственный голос, когда он пел. Он и красавцем себя не считал. Не был популярен в детстве и ему не снились сны. Когда он вошёл во взрослую жизнь, весь мир попытался его раздавить. Дерьмовая проверка на прочность. Однажды ему сказали: "Мы все рано или поздно умрём". Но сейчас Кит думал, что лучше поздно. В этот момент он был живее всех живых и Лэнс сидел рядом, пока ледяной осенний ветер разгонял паутину из серых туч, высвобождая осеннее солнце из его тёмной клетки. - Но в этот раз мы покажем им, мы покажем им всем, как много мы значим... Как снег, падающий с безоблачного неба, пока все не... - Лэнс протянул Киту руку, искоса наблюдая за его действиями. Когане замялся. Он действительно хотел этого? Шёл сюда с намерением сказать всё и сразу? Это ведь Лэнс. Просто изобразить улыбку - уже очень сложно. Как люди могут притворяться так долго? Кит больше не мог терпеть, не такой выносливый, не мог не обращать внимания... Вся эта путаница в его голове, всё зашло слишком далеко. "- Как долго я продержался?"       Это чувства, которые больше похожи на американские горки, пробирают до мозга костей, заполняя каждую клеточку. Кит сжался словно под высоким напряжением. Он смотрел долго и тяжело, выжидая момент, когда Лэнс уберёт руку, разочарованно вздохнёт и отвернётся, но большая и тёплая ладонь, с длинными узловатыми пальцами, всё висела в воздухе прямо перед ним.       Когане не знал, что будет дальше. Он чувствовал себя мальчишкой, когда с опаской разжимал кулак. Уголки губ Лэнса чуть-чуть дёрнулись наверх. Все слова, которые были не сказаны или те, что были сказаны на зло размыло, вместе со звуками вокруг.       Ледяные пальцы Кита подрагивают, когда сталкиваются с тёплой ладонью и Лэнс, не теряя ни секунды, переплетает их со своими, тащит Когане на себя. Кит ошарашенно вздыхает, когда оказывается зажат в тёплых объятиях.       В нос бьёт терпкий аромат пряностей и лекарств и Кит кладёт голову Лэнсу на плечо, принимая поражение. МакКлэйн довольно улыбается и пробегает по спине Когане пальцами, наслаждаясь его мелким подрагиванием. - Я же говорил, что могу заразиться, - Кит недовольно ёрзает и садиться прямо, рассматривая лицо Лэнса. - Я весь в твоём распоряжении на этот случай, - МакКлэйн смутно представляет, что делает, когда кладёт руку на бледную щёку и ведёт пальцем вверх по скуле, - такие острые, с ума сойти.       Кожа под рукой ощутимо теплеет, пока Кит неумолимо покрывается румянцем. Он, словно в панике, кладёт руки Лэнсу на шею, но приноровившись, зарывается в шоколадные пряди пальцами, цепляется за них и чуть тянет назад, чтобы их лица находились примерно на одном уровне. Когане чувствует дыхание МакКлэйна на своей щеке, до конца не принимает происходящее. Будто эклиптика смещается, поворачивается на 180 градусов, а звёзды за раз сошли со предназначенных им мест, когда Лэнс мягко касается его губ своими. И целый океан разливается в этот момент, все стены падают и превращаются в прах, маски раскалываются на миллионы осколков и не остаётся больше ничего.       Кит чувствует как жжёт ключицу, запястье и локти. Всё тело обдаёт жаром, как солнце проникшее под кожу, разливает по венам расплавленный металл. Лёгкие наполняются горячим воздухом, когда Когане с трудом делает вдох, позволяя себе дышать. Лэнс цепляет пальцами его футболку и тянет наверх. У Кита острые не только скулы, ключицы длинные, точёные, словно стеклянные. Когане запрокидывает голову, предоставляя Лэнсу полнейшую свободу действий. И МакКлэйн впервые теряется. За всё время, что он провёл с различными парнями и девушками такого вопроса не возникало ни разу. Но какой смысл во всём этом, если приятно будет только ему?       Лэнс прикасается губами к шее, прикусывает кожу, возможно, сильнее чем следовало, беспощадно оставляет целую гамму различных цветов рядом с кадыком, снова кусает у самого изгиба, вбирает в себя каждое лёгкое подрагивание. МакКлэйн прекрасно видит как суматошно пульсирует венка на тонкой шее. У самого руки колотятся не менее пугающе сильно и Лэнс мысленно успокаивает себя, приказывая не торопиться. Но когда под тёплыми подушечками пальцев на бледной коже уродливые, чёрные шрамы имён расползаются, растворяются, будто впитываются в кожу, МакКлэйн не может сдержать удивлённого вздоха. Он проводит ладонью вниз по груди, животу, наблюдая как чернила исчезают вслед за ладонями, словно стёртые ластиком.       Кит прогибается в спине, подставляется под мягкие прикосновения рук. Он резко выпускает из лёгких воздух и припадает лбом к плечу Лэнса, когда тот сжимает его талию, слегка царапая короткими ногтями кожу на боках. Дышать становится гораздо проще, будто невидимые тиски, пережимающие всё это время сонную артерию, спадают, гремя тяжёлыми цепями об пол.       Лэнс чувствует, как слегка покалывает кожу на груди. Чуть левее середины. Сердце колотится в панике, разгоняя эндорфин, распределяя его даже в кончиках пальцев. Кит тянет наверх его майку и МакКлэйн послушно поддаётся порыву, скидывая одежду на пол. Кожа зудит от недостатка прикосновений, но Кит снова путается пальцами в волосах, тянется ближе, целует и гладит. Их тела сталкиваются и Лэнс сжимает его талию сильнее, прижимает к себе, соприкасается каждой клеточкой и шумно дышит. Напряжение так густо разливается в воздухе, что почти физически ощутимо, но связь с реальностью уже утеряна.       Кит сжимает коленями бёдра МакКлэйна, вырывая из него полузадушенный, хриплый стон, на грани самообладания. От одного взгляда кислород перекрывает моментально. Такое количество электричества бьёт в голову покрепче любого алкоголя.       - Кит, я...- Лэнс смотрит прямо в глаза, но теряется и путается в словах, задушенный пучками света наполняющих его изнутри. Он осторожно кладёт руки на щёки Кита, не целуя, просто прикасаясь губами к скулам, носу и щекам. И Кит всё прекрасно понимает. Непозволительно счастливо его губы растягиваются в улыбке, мелькнув маленькими ямочками. - Мне кажется, - голос Когане немного хрипит, - что я влюблён в тебя. - Правда? - Лэнс сонно моргает, когда солнце, пробившееся через плотные шторы, падает ему на лицо, - Тогда ты должен извиниться. - За что? - Кит сильнее тянет короткие пряди на затылке и Лэнс тихо шипит. - Ты заставил меня ждать, - МакКлэйн притворно-обидчиво бубнит, щурясь от света. - Вот как? - Когане слегка наклоняется вперёд и оставляет невесомый, почти касание, поцелуй в уголке губ. - Извинения приняты...Возможно.