Контрасты

Каждый раз, когда Стивен смотрит на Локи, ему кажется, что, нарекая его Богом Обмана и Лжи, другие асгардские боги были слепы. Да, он хитер и изворотлив, его уста ядовиты как у самой опасной змеи, но как же он красив. Локи должен быть Богом Соблазна... От одного лишь взгляда на распростертого на постели мужчину у Стренджа от вожделения темнеет в глазах. Руки Локи, тонкие запястья и изящные пальцы оплетают ленты магических цепей, приковывая гостя из другого мира к узорно выточенной из дерева спинке кровати. Цепи слегка гудят и поблескивают золотыми рунами, стоит условному пленнику пошевелиться. Они оба знают, что избавиться от пут Локи не составит и малейшего труда, но в этом и смысл - черноволосый бог не хочет этого. Кровать прогибается под чужим весом и Локи вытягивает шею, склоняя голову направо. Его узкие губы растянуты в улыбке, а глаза закрыты плотной черной тканью. Лишенный зрения всегда слышит и чувствует более остро, и асгардец не сдерживает прерывистого вздоха, когда его обнаженной груди касается прохладная кожа перчаток мага. По врачебному точные и безоговорочно продуманные прикосновения заставляют Локи выгибаться на постели, призывно разводя ноги. Он вздрагивает, когда его губы накрывают поцелуем, страстным, несдержанным, таким контрастным с легкими методичными ласками - и ему нравится это, Стрэнджу всегда удается удивить самого Бога Обмана. Бородка Стивена покалывает щеки и шею, его неторопливые действия словно обещают, что удовольствие может длиться вечно, и каждое движение заводит неимоверно, потому что Локи знает, что это правда, опробовал на себе, - в руках этого человека само время. Стивен стягивает перчатки, шершавые от шрамов пальцы ощущаются обжигающе горячо. Маг выводит на его груди и животе руны и древние санскритские тексты, повторяет движения губами и языком, заставляя горделивого бога давиться стонами, и спускается ниже. Стрэндж все же улавливает протяжные и очень тихие ругательства, когда скользит языком по члену любовника, от основания вверх, когда задерживается губами под головкой, касаясь острой кромкой зубов, лишь обозначая укус. Бедра Локи дрожат от желания толкнуться глубже в этот умелый рот, он хрипло дышит, но упрямо молчит, и Стивен позволяет себе усмехнуться, когда выпускает пульсирующий, жаждущий разрядки член изо рта и поднимается с постели - даже с повязкой на глазах выражение недовольства на лице Локи было непередаваемо прекрасно. Асгардец слышит легкие шаги мужчины, шорох его многослойных одежд и стрекот золотых искр открываемого портала. О, если колдун решит испытать его терпение и бросить его здесь... Локи уже в деталях представил, чем подобное решение Стрэнджа может кончиться для всей этой крохотной жалкой планетки, когда в солнечное сплетение ударила капля ледяной воды. Острое и гладкое прикосновение льда следует за ней, талая вода стекает по ребрам вниз по вздымающейся груди и впитывается в простынь. И это могло бы быть невероятно приятно и возбуждающе, если бы Локи не знал, что сейчас откроется взору Стивена. Кожа Бога Лжи меняет цвет там, где холод трогает ее своим прикосновением, синяя, сияющая, со светлыми полосами родовых рисунков, напоминая о происхождении своего хозяина. Сын Лафея выламывает хлипкие деревянные прутья, звенья цепей рассыпаются золотистым свечением, когда он сдирает с глаз мешающую зрению ткань... Но на лице Стивена нет и следа презрения, он заворожен настолько, что не заметил как задержал дыхание, и закашливается на просьбе: - Покажи мне. Пожалуйста. Локи страшится, не верит, что это хоть кому-то в целом мире может понравиться, он пытался гордиться этим, наследник трона, хозяин целого Йотунхейма, но все равно ненавидит. Постыдный изъян. Он являет магу свое истинное лицо, готовый в любую секунду излить столько яда, что хватит, чтобы утопить весь Мидгард. Но этого не требуется. Стрэндж привлекает Локи к себе рывком, заставляя практически упасть на себя и целует. Несколько мгновений они разделяют жаркий, чувственный поцелуй, Стивен буквально растворяется в багровом мареве глаз своего любовника и не замечает, как Локи удобно устраивается на его бедрах, перехватив его руки и не позволяя касаться себя. - Моя очередь играть в игры. Для того, чтобы поверить, что существуют материи более тонкие, чем наука пока способна объяснить, доктору Стрэнджу, цинику и рационалисту по натуре, пришлось стать магом. Для того, чтобы поверить в бога, ему потребовалось познакомиться с одним. С парочкой, если быть точным, но только Локи он готов был возносить молитвы и приносить жертвы - все, что угодно, лишь бы закончилась эта сладкая пытка. Асгардец ластился, гибко скользил по телу любовника, терся о гладкую грудь своей, покачивал бедрами и это умопомрачительное трение сводило с ума. Локи ждал, когда Стивен начнет умолять, поскольку освободиться из крепкой хватки для него не представлялось возможным - его мстительное божество во много раз превосходило в физической силе простого человека. И только непомерное эго и упрямство заставляли самого Локи балансировать на грани и закусывать губы, но не давать им обоим того, чего они так яростно желали. - Давай... Локи! - Тебя сложно заставить умолять, - улыбнулся трикстер, спешно разбираясь с завязками на штанах любовника. - Я не умолял, - руки Стивена наконец получили свободу, огладили поясницу с трогательными ямочками и собственнически сжали упругие ягодицы. Влажная головка скользнула меж них, Локи наклонился к лицу любовника и прошептал в самые губы. - Утешай себя этой мыслью. Локи плавно опустился на член любовника, наслаждаясь сиплым стоном удовольствия, вырвавшимся из губ Стрэнджа вместо очередных возражений и препирательств. Асгардец стал частым гостем в жилище мага, настолько частым, что его даже можно было заподозрить в симпатии к простому человеку, много подготовки не требовалось, чувство заполненности приносило даже больше удовольствия, слегка оттененное болью. А Стрэндж, таким он нравился богу больше всего - разгоряченным, с расфокусированным взглядом и капельками пота на серебристых висках. Стивен часто дышал, скользя дрожащими пальцами по идеальному телу, дразня затвердевшие соски и глядя на то, как медленно двигается Локи, как он трахает себя его членом в глубоком и приятном для себя ритме. Его кожа снова стала белоснежной, но маг по памяти вычерчивал короткими ногтями симметричный рисунок йотуна, расчерчивавший плоский поджавшийся живот, оставляя бледные царапины. Стрэндж больше не мог и не собирался сдерживаться, он зафиксировал бедра любовника, двинулся на пробу, сбивая Локи с его томного ритма и вырывая стон, и стал вбиваться в него, постепенно ускоряясь. Локи запрокинул голову, жмурясь от накатывающего волнами наслаждения подступающего оргазма и задушено застонал, ощутив, как замер в нем Стивен, жаркое пульсирующее тепло внутри, горячая ладонь, заставившая собственные пальцы крепче сжаться вокруг члена. Было что-то неправильное в том, сколько удовольствия он получал от секса с этим мужчиной, от поцелуев после него, жадных и всегда отчаянных, будто последних. Стрэндж словно знал, что Локи может исчезнуть в любой момент... и принимал это, так же как и его сущность. - Ты очень необычный человек, Стивен, - прослеживая линию брови подушечкой пальца, выдохнул Локи. - Жалкий чернокнижник, я помню, - улыбнулся маг, поймав ладонь своего бога и прижавшись губами к ее центру. Доктору Стрэнджу не нужны никакие слова и признания, достаточно знать, что Локи вернется к нему, снова, и снова.