...влюблён в тебя

Майк вздрагивает и вскакивает на постели от какого-то жужжания прямо под ухом, ну, или почти рядом с ним. Трёт глаза и пытается хотя бы что-то прояснить в своей голове. Кажется, вчера хороший виски оправдал своё название и дал ему в голову если не сразу, то немногим позднее. Майк до сих пор слышит непонятное жужжание, а ещё наконец-то додумывается повернуть голову вбок. И если вчера был только виски и никакой травки, то Харви Спектер, уткнувшийся носом в его подушку, спящий в его, Майка, футболке, действительно не плод его больного воображения. Кажется, Майк припоминает что-то вроде фразы: "Ты меня раздевал, ты теперь и одевай". И это объясняет хотя бы футболку. И если действительно было только виски, то и всё, что было после стука в дверь, который ему явно не померещился, тоже правда. Нет, Майк не напился настолько, чтобы не помнить секса, например. Просто этого самого секса как бы и не было. Всё закончилось смятыми рубашками да поцелуями. Вымученной исповедью Майка и тем, как Харви прижимал его к себе крепче, уже в постели. "Спи, Майк. Нам нужно поспать". Всё закончилось этим. И когда жужжание прекращается, Майк может полностью обратить своё внимание на то, как теперь уже далеко неидеальные волосы топорщатся во все стороны, что на подбородке видна примерно двухдневная щетина и что Харви идеален даже в мятой футболке. Даже когда сопит в подушку и подгребает под себя всё одеяло. Жужжание вновь возобновляется, и Майк падает обратно на кровать, чтобы свесить руку на пол и найти там телефон. Теперь становится понятно, что это просто кто-то очень назойливый звонит ему с утра пораньше в законный выходной. Пусть и спонтанный. — Да. Алло. Майк прикрывает глаза, слушая какую-то непонятную речь от Донны, которая включает в себя: "Тебя сегодня ждать? Ты как? Да поговори уже с ним". Майк прерывает её сонным: "Донна, что случилось?". А в ответ получает гробовое молчание и, кажется, слышит вздох облегчения: "Ничего. Пока". Майк приоткрывает один глаз, чтобы сбросить вызов, когда до него доходит. Слишком поздно доходит, что голос он угадал, а вот телефон нет. И да, он только что ответил на звонок, который предназначался Харви. На номер и телефон Харви. Вся теория подтверждается смешком сбоку и насмешливыми ещё даже не до конца открытыми глазами. Как можно быть такой сволочью, даже ещё не проснувшись? — Уверен, что Донна сейчас материт нас обоих, при этом улыбаясь и пританцовывая на стуле. Не удивлюсь даже тому, что происходит всё это в моём или твоём кабинете. — Доброе утро, Харви. — Доброе. Харви говорит это мягко, тихо, снова закрывая глаза и обнимая одеяло. Майк совершенно бессознательно думает, что лучше бы обнимал его самого. А ещё совершенно бессознательно память подкидывает Майку заставку с телефона. Точнее цифры часов. И они не то чтобы опаздывают, они буквально проваливают этот день. — Харви? — М? — Мы очень сильно опаздываем. Я бы даже сказал, что мы опаздываем ко всем нормам хоть какого-нибудь опоздания. — У меня выходной. Харви бубнит это куда-то в наволочку, натягивая одеяло до самого подбородка, и совершенно точно не собирается вставать. — Выходной, вообще-то, у меня. — Если ты будешь мешать мне спать дальше, то твой выходной закончится. Майк не знает, откуда у него вдруг такой прилив энергии, потому что его задолженность по сну составляет примерную территорию Канады, но он точно уверен, что спать не хочет. За окном светит солнце, гуляют голуби по парапету, и ему кажется, что даже в его квартире воздух словно яркий весенний ветер. Хотя, он мог просто не закрыть окно. — Харви? — Ты отстанешь от меня или нет? — Нет. И Майк не хочет говорить о "них". Майк не хочет выяснять отношения. Строить догадки и делать выводы. Майк не хочет думать, а что, если бы. Потому что "если бы" не бывает. Потому что Харви спит в его квартире и в его постели. И это то, что есть. И большего, наверное, не надо. — Ха-а-рви. — Майк, отвали. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал Майку, что Харви Спектер, великий и ужасный Спектер, акула юриспруденции и бла-бла-бла, прячется в одеяло по утрам, чтобы доспать ещё хоть малость, прячется чуть ли не по самые кончики некогда уложенных волос и бубнит оттуда что-то явно напоминающее "вредный засранец, дай поспать", Майк бы никогда не поверил. Никогда и ни за что. — Харви. Уже далеко за полдень. А ты не такой старый, чтобы столько спать. О, слово "старый" в сочетании с "Харви" — это как бомба быстрого действия. Одеяло взмывается волной, и вот уже пара прищуренных глаз пытаются то ли испепелить Майка, то ли уже вытряхивают оставшийся пепел в окошко. — Я сказал "не старый", успокойся. Харви улыбается, Майк, кажется, улыбается тоже. Майк совершенно точно не может сдержать ползущие вверх уголки губ, когда Харви удобнее укладывается на подушке, а в уголках его глаз собираются мелкие морщинки-лучики. — Ты представляешь, сколько я задолжал комиссии сна из-за твоей тощей задницы? — Нормальная у меня задница, эй! Майк представляет. Майк видит не только мягкую улыбку, но и тёмные круги под глазами. Майк прекрасно всё представляет, но так не хочет об этом говорить. Он чуть подаётся вперёд, целуя Харви в плечо. Сквозь свою футболку и кучу своих страхов. Целует, чтобы почувствовать как длинные пальцы зарываются в его волосах, массируют затылок. И к чёрту все часы мира, все нормы и формальности, Майк готов сам проспать ещё вечность плюсом.Он удобнее укладывается на тёплом плече, обводя кончиками пальцев такие неожиданно выступающие ключицы, и просто не может не улыбаться. А ещё он кажется, снова засыпает. — Ты пытаешься меня усыпить, чтобы я не мешал спать тебе? — И я был уверен, что мой план работает. — И твой телефон тоже работает. Они снова слышат жужжание вибро-звонка, но уже где-то под подушкой Майка. На дисплее светится короткое "Скотти", и где-то это имя Майк уже слышал, видел. Вспомнил. — Это тебя. Вообще, из всей череды "постоянных" женщин Харви, Скотти была не самым худшим вариантом. Но, эй, десять минут назад Майк приревновал его к собственному одеялу, а тут речь о крышесносной брюнетке. Пусть даже и замужней. Майк надеется, что замужней. — Донна тоже звонила мне, но ты же ответил. — Я не заметил. Майк очень хочет ответить и сейчас. Какой-нибудь дешёвой фразочкой из такого же фильма, типа: "Он в душе. И ты можешь ему больше не звонить". Но вообще-то Майк один из преуспевающих адвокатов этого города, а не какая-нибудь стервозная сучка. Хотя... — Я не хочу с ней разговаривать. — Почему? — Она хочет подписать меня под дело, которое мне не нравится. — Какое? Боже, Майк игнорировал его чуть меньше месяца, а тут уже непонятные дела и недобывшие любовницы. И ещё у кого-то явные проблемы с ревностью. И этот кто-то не хочет признавать этого под своим именем. — Дурацкое. Оно просто дурацкое. И скучное. И не нравится мне. — Так скинь уже. — Это неприлично. Майк усмехается, когда его осеняет просто неадекватно-гениальная мысль. — Ты хочешь, чтобы ответил я? Да? Признайся? Ну? Давай, скажи это. Да, я угадал? — Майк, когда ты уже поймёшь, что очень сложно вставлять ответ в твой поток речи? Харви выгибает одну бровь, фирменный жест, ухмыляется уголком губ. И да, он этого хочет. Чтобы ответил именно Майк. И раз уж Скотти не прекращая звонит уже в третий раз, то это действительно неприлично — не отвечать. — Да? Нет, это не Харви. Нет, Донна не уволилась. Нет, я не новый секретарь. Нет, подойти он к телефону тоже не может. Майку очень хочется сказать, что не может, потому что губы Харви Спектера сейчас заняты тем, что бесстыдно целуют шею говорящего с ней парня. И это чертовски отвлекает, чтобы вы понимали. — Ему что-нибудь передать? Хорошо, он позвонит, как освободится. Что? Кто я? Его новый парень. Да, всего хорошего и тебе. Когда в динамике слышатся гудки, Майк думает, что то, что он не стонал в голос при разговоре — это лучшее из его последних достижений. Потому что Харви не оставляет даже крохотного места для фантазии, когда целует его в кадык, кусает, зализывает и совершенно точно не думает о том, что такие метки ни один воротник не прикроет. — Мой новый парень, значит? — Это официальная версия. Майк не знает, как сохраняет до сих пор способность разговаривать членораздельно. — А реальное положение событий? Харви смотрит теперь прямо в глаза, держит за подбородок и не даёт возможности убежать даже мысленно. — Скажем так, тебе досталась версия немного б/у. Берёшь? — А я разве ещё нет? Если бы Майк знал, как целуется Харви, то они бы сделали это ещё примерно после фразы "Харви Спектер, очень приятно. Присаживайтесь". — Я так чертовски... — ... влюблён в тебя, Майк.