Пойдем, погуляем?

Франкенштейн за последнее время измотался совершенно. И Рейзел прекрасно знал из-за чего. Ученый постоянно пытается найти способ восполнить стремительно угасающую жизненную силу Ноблесс, но пока что у него это почти не получается. Ему приходиться ночами напролет просиживать в лаборатории, безвылазно, а днем он полностью занят делами школы. Мужчина становился нервным и порою раздражительным, хоть и как всегда при Рейзеле это тщательно скрывал. Франкенштейн ходил уставший все время, но старался выглядеть как обычно. Но Рейзел знал. Ему больно было смотреть на своего верного слугу, который так мучается только ради него. Хоть Ноблесс и прекрасно понимал, что скрыть свое самочувствие от внимательных глаз ученого у него не получиться, но все же благородный старался держать себя в руках, чтобы Франкенштейн не получал еще большую дозу волнений. Ноблесс было приятно смотреть за тем, с каким трепетом его человек относится к нему, с какой преданностью он смотрит на него и ловит малейшее изменение в лице благородного. По той особой, незримой связи Рейзел знал - Франкенштейн любит его, самой чистой и возвышенной любовью, на которую только способно человеческое сердце. И для того, чтобы убедиться в этом, не требовалось и слов. Лишь по поведению, голосу, можно было понять чувства человека. И Рейзел никогда не отвергал их, ведь он так долго был один, что ни за что не разрушит свою новую счастливую жизнь. *** Едва заслышав звонок, Рейзел оторвался от изучения пейзажа за окном, который за все пребывание в школе успел изучить до мелочей. Вслед за остальными ребятами благородный вышел из класса, направившись в кабинет директора, где и проводил все перемены. Легко коснувшись дверной ручки, Рейзел, приоткрыв дверь, зашел в школьную обитель Франкенштейна. Ученый сидел за столом, немного согнувшись, и казался совсем маленьким посреди огромного скопища разных бумаг, смысла которых Рей так и не понимал. Одна рука мужчины была спутана с волосами и нервно почесывала затылок, другая беспрестанно сновала по листкам, ставя подписи. Услышав тихий шорох шагов Ноблесс, он встрепенулся, мгновенно выпрямляясь. - Мастер? Вы снова пришли... Рей кивает, сам не зная зачем, и усаживается на излюбленный всеми благородными, бывавшими здесь, диван. Франкенштейн сразу засуетился, готовя свежий чай. Как всегда он делал это ловко, быстро, не заставляя Ноблесс ждать долго. Пока ученый сновал по кабинету, Рейзел сумел мимолетно глянуть на его лицо. Человек был действительно не в самом лучшем виде: волосы кое-где растрепаны, под глазами пролегли тени. «Сколько же он уже не спал? И кроме работы ничем и не занимается...» - с сожалением подумал благородный. Ему не хотелось доставлять своему человеку столько переживаний, но что поделать. Рей и сам не понял, что просто завис, неотрывно смотря в одну точку, погруженный в размышления, и очнулся только когда легкая фарфоровая чашка с тихим стуком опустилась на столик перед ним. - Ваш чай, Мастер, - Франкенштейн вежливо поклонился, и вернулся к своей работе. Ноблесс улыбнулся уголками губ. Ему нравилось вот так просто сидеть с чаем, и наблюдать за ученым. И тот временами замечал, что Рейзел изучает его, словно видел в первый раз, и украдкой поднимал глаза, поглядывая на благородного. Но тут же опускал их обратно, странно смущаясь. А Рей лишь прятал улыбку за чашкой. Он давно подумывал, что надо дать Франкенштейну отдохнуть от вечных переживаний, хотя бы на какое то короткое время, но способ придумывался плохо. Ведь это будет не так легко - везде и всегда ученый будет волноваться за Рейзела, что бы он ни делал. Последние несколько дней Ноблесс ходил задумчивый. И только сейчас, делая очередной глоток чая, его осенило. Идея была не гениальна, наоборот, слишком обыденна. «Но это хотя бы что-то...» - мысленно порадовался Рей. В его голову не пришло ничего лучше, чем сходить с Франкенштейном погулять. Обдумав со всех сторон такой вариант, Ноблесс пришел к выводу, что идея не так уж и плоха, хоть и, действительно, повседневна. Но маленькие радости - тоже радости. Отставив чашку, Рей поднялся, и мельком посмотрев на сосредоточенного на работе ученого, тихо вышел. *** После уроков Ноблесс остановился у ворот школы, и направил взгляд на окно кабинета директора Ли. Мимо него проносились толпы школьников, невероятно радостных. Трио модифицированных Рею не повстречались. «Наверняка на обходе... Франкенштейн им спуску не дает...» - промелькнула мысль, хихикнув. Сам же Рейзел так и оставался со своим безразличным выражением лица. Он раньше часто удивлялся, как Франкенштейн может понимать его, хоть он и не выражает совершенно никаких эмоций, что присуще благородным. Но, видимо, как то научился. Ждать ученого пришлось долго. Рейзел знал, что директор уходит последним, и поэтому был готов к этому. Он смиренно стоял у ворот и ждал. Когда уже начали проявляться признаки наступления вечера, Франкенштейн наконец появился на горизонте. Он шел медленно, уставшим взглядом смотря под ноги. И не заметил Ноблесс прям-таки до последнего момента. - Мастер?.. Почему Вы здесь? Что-то случилось? - едва не налетев на Рейзела, обеспокоенным и удивленным голосом спросил ученый. - Нет, ничего, - спокойно отвечал Рей, - я тебя ждал. У меня есть просьба. Скорее, она больше для тебя... Франкенштейн непонимающе хлопал ресницами и вопросительно смотрел на Ноблесс. - Пойдем, погуляем? - впервые Рейзел улыбнулся в открытую. Сказать, что ученый удивился - ничего не сказать. Он завис на несколько секунд, таращась на благородного. Но, вернувшись в реальность, ответил: - Э.. Д-да, конечно... Пойдемте. - кивнул Франкенштейн и пошел следом за Ноблесс. Рейзел шел куда глаза глядят, не думая, что они могут заблудиться - ведь Франкенштейн всегда найдет дорогу обратно. Сумерки уже укрывали город, когда они шли по широкой аллее городского парка. Слегка обернувшись, Рей позвал своего человека, который как-то отстал. -Франкенштейн. Иди рядом, ведь мы вместе гуляем. Ученый едва не вздрогнул, выныривая из мыслей. Рейзела это уже не удивляло - Франкенштейн всегда и всех поражал своей способностью думать обо всем сразу и в буквальном смысле на ходу. Поспешно догнав Рея, Франкенштейн опустил взгляд. Внимательные глаза Ноблесс рассмотрели на лице ученого некое волнение. Будто он что-то силился сказать и не мог. Франкенштейн даже пару раз рот открывал, но не произнес ни слова. А Рейзел знал, знал, что хотел сказать его слуга. Ноблесс поклялся что не будет читать мысли у близких людей, поэтому догадывался сам. И ждать, когда Франкенштейн сам соберется признаться в любви к благородному, было намного интереснее простого чтения мыслей. Рей внезапно остановился. Ученый, пройдя еще пару шагов, заметил это и обернулся. Золотые волосы вспыхнули пламенем от лучей закатного солнца прямо посередине аллеи, и казалось, что вокруг головы Франкенштейна светился ореол. Рейзел тихо сказал, смотря в голубые, светлые глаза человека: - Я знаю.. о твоих чувствах, Франкенштейн. И..знай, что они не безответны. - алые глаза Ноблесс засмеялись весело. Второй раз всего за его пребывание в новом мире, Рей видел на лице своего человека такую счастливую улыбку. Она еще больше озарила всего Франкенштейна, стоящего в свете заката. И Рейзел поклялся самому себе, что ни на что ее не променяет.