Лед и Пламень

      С того самого мига, как наплевав на все, Дейнерис умчалась на Стену, Тирион знал: рано или поздно это произойдет. Он чувствовал нутром, вдыхал искрящийся от напряжения воздух и… не пытался вмешаться.       Десница не знал, когда и с чего началась симпатия между его Королевой и северным бастардом, которого Тирион последний раз видел несколько лет назад, когда сам мир был иным, когда все они были иными, и когда казалось, что привычный уклад ничто не нарушит.       С тех пор все они почти постоянно боролись за жизнь. И пока были живы. Но как долго это могло продлиться?       Уж кто-кто, а Тирион знал, к чему приводит внезапная влюбленность. Он сам был ее жертвой. И знал, как опасны чувства. Любовь делала людей слабыми, уязвимыми. Любовь не приносила счастья.       - Не таким, как мы, - произнес карлик, стоя на палубе корабля и со стороны наблюдая за Джоном Сноу, стоявшим у левого борта и наблюдавшим за тем, как в спускающихся сумерках сливается с морем береговая линия.       На корабле Королевы было совсем немного людей: сама Дейнерис, Король Севера, их советники, небольшой отряд Безупречных и команда. Остальные Безупречные следовали за Дейнерис на остатках флота.       Теон Грейджой отправился спасать свою сестру, хотя Тирион был почти уверен, что слабовольному железнорожденному это не удастся, но шанс ему дал Джон Сноу, и никто не решился возражать.       В конце концов, если Грейджою это удастся, они с Ярой могут отбить у своего дяди часть флота, а в грядущей войне был важен каждый союзник.       Дотракийцы и Джорах Мормонт уже выдвинулись на север по Королевскому тракту. Зная примерную скорость орды, Тирион мог не сомневаться, что на пути дотракийцы не встретят внезапных неприятностей. Помешать им могла только ухудшавшаяся с каждым днем погода.       Внезапная гибель Мизинца не изменила присяги Долины. Лорд Ройс, взявший на себя опеку над малолетним Робертом Арреном, оставался верным дому Старков, и по пути к дотракийцам должны были присоединиться обозы с продовольствием из Долины.       Тириона весьма волновало, кто избавился ото всех Фреев, но в нынешних обстоятельствах такое положение дел так же было на руку, ведь небольшой гарнизон войск Ланнистеров, отправленных поддерживать порядок в Близнецах и окрестностях переправы, даже при внезапной перемене Серсеи не мог остановить продвижение орды.       Пока ситуация на континенте вызывала у карлика гораздо меньше беспокойства, чем атмосфера на корабле.       И, хотя происходящее Тириону не нравилось, он не мог не признать, что взаимоотношения Дейнерис и бастарда из Винтерфелла вызывают у него не только негативные эмоции.       Десница чувствовал страх, гнетущее беспокойство. Опыт бунтовал против связи людей такого масштаба. Но вот интуиция, которой с некоторых пор Тирион доверял гораздо меньше, твердила, что из этого союза может выйти и что-то полезное.       - Если бы только они не влюбились, - вздохнул карлик.       Тирион всегда считал себя умным, а потому сразу заметил, что каким-то чудом временами Джону Сноу удавалось хоть немного, но усмирить Дейнерис, когда, как казалось, ничто не могло ее остановить от необдуманных поступков. Тирион мог отметить и то, что эти двое похожи. И каким-то удивительным образом их «мы», их партнерство в предстоящей войне и правда походило на союз.       Тирион улыбнулся, признавая, что Король Севера не зря стал лидером. Каким-то образом этот человек умудрился так построить свои отношения с Дейнерис, что первая их настоящая стычка в день знакомства стала и последней. С того момента они все больше и больше сближались, хоть и спорили время от времени. Джон не навязывал Королеве решения, а она умудрялась не закипать, когда он ей не подчинялся.       - К чему это все приведет? – сам себя спросил карлик. – Тысячелетия назад андалам не удалось поработить Север, Старки, сохранив в своих жилах кровь Первых Людей, остались Королями. Три века назад Таргариенам не удалось подмять Север, пока Север сам не признал захватчиков Королями. Двум этим семьям не суждено покориться одна другой. Но союз… почему нет? А если уж после событий восстания Роберта Старки и Таргариены могут быть за одно, то я поверю в любое чудо. Даже в счастливую любовь.