Отдача

It must be the angels on a rampage They’re taking matters into their own hands They’re making us do what we don’t want Making me say I’m moving on Must be the angels on a rampage       Шики парил в идеальной пустоте. Здесь не было ни звуков, ни времени, ни силы притяжения. Он понятия не имел, как долго находится в этой совершенной темноте, и ему было наплевать. Мужчина ничего не чувствовал, ничего не помнил и даже, наверное, не был собой в привычном смысле этого слова. Он существовал и не существовал одновременно, был всем сразу и ничем вовсе. В его душе повисла приятное чувство легкости, вызванное тотальным отсутствием каких бы то ни было переживаний, эмоциональных и физических.       Внезапно он услышал отдаленный, очень тихий звук. Крик, - вспомнил Шики его название. Звук оборвался так же неожиданно, как и возник, но следующий не заставил себя ждать. Гораздо ближе и громче, чем предыдущий. И третий, оглушающий, наполненный каким-то потусторонним ужасом. Что-то сильно грохнуло, и Шики почувствовал как пустота, в которой еще несколько секунд назад не было ничего, содрогнулась, а в абсолютной темноте стало куда светлее.       Что-то знакомое было в этих звуках, и странное ощущение наполнило все существо мужчины. С огромным трудом он вынырнул из своего темного и тихого убежища и медленно огляделся, прикладывая значительные усилия, чтобы затекшая, ватная шея начала его слушаться.       Шики сидел на холме, прислонившись спиной к стволу широкого дерева. В правой руке мужчины лежала его катана, убранная в черные, гладкие ножны. На левой ладони поблескивал небольшой серебряный крест, закрепленный на тонкой цепочке, при взгляде на который, мужчина ощутил неприятное чувство, стянувшее горло.       Очередной взрыв ослепительной вспышкой осветил вечернее небо, и Шики, зажмурившись, попытался подняться на ноги, чтобы увидеть источник шума. Получилось не сразу, по всему телу пробегались вереницы острых уколов, но мужчине все же удалось встать, отчаянно цепляясь за шершавую кору дерева, и теперь он, широко распахнув глаза, наблюдал за разверзшимся внизу адом.       Несколько зданий, раскиданных по большой, огороженной территории со множеством охранных вышек, полыхали, выбрасывая в небо столпы черного дыма. Со всех сторон раздавались крики, обрывающиеся на середине и тысячи выстрелов из разнокалиберных орудий. Прямо под холмом, служившим Шики обзорным пунктом, расположился небольшой отряд солдат, судорожно заряжающихся пушку, похожую на артиллерийскую батарею.       Крики и выстрелы резко затихли и Шики напрягся. В дыму, стелящемся по земле и освещенным пламенем горящих зданий, показалась фигура.       -Огонь! СТРЕЛЯЙТЕ, МАТЬ ВАШУ! – заорал один из военных, стоящих у подножия холма, и громкий залп артиллерии эхом прокатился по округе, разрождаясь огненным сполохом в той точке, где секунду назад виднелся приближающийся силуэт.       Фигура материализовалась за спинами солдат в мягком пурпурном сиянии. Шики с все нарастающим ужасом наблюдал за тем, как фигура быстро и жестоко расправилась с занявшими оборону солдатами, потратив на это не больше минуты и остановилась, держа одного из них за сломанную шею. Худой и невысокий, человек медленно повернулся, и Шики судорожно вдохнул, чувствуя, как сердце начинает выдавать запредельный ритм. Секунду спустя тонкие пальцы сомкнулись на шее мужчины, прижимая его к шершавому стволу. Все тело мечника пронизал животный, первобытный страх. Ярко-фиолетовые глаза, не выражающие ни единой эмоции, будто стеклянные, несколько секунд изучали его лицо. Затем пальцы разжались и Шики упал, в кровь раздирая спину о твердую кору. Этот Человек медленно шел в сторону леса, потеряв всякий интерес к красноглазому мужчине, будто забыв о его существовании.       Кейс мягко лег на стол и рука, обтянутая черной латексной перчаткой, подтолкнула его к сидевшему в большом, удобном кресле человеку. Блондин накрыл чемоданчик ладонью и положил к себе на колени, не проверяя содержимого.       -Ты никогда меня не подводил,- с улыбкой ответил Сэм на немой вопрос, отразившийся в кроваво-красных глазах.       Шики хмыкнул и поднялся на ноги.       -Нашел подходящих кандидатов? – в холодном голосе слышался живой интерес.       -Это не так просто, как кажется, Шики. Потерпи немного.       -Быстрее, - процедил мужчина, одарив собеседника недовольным взглядом алых глаз, и покинул кабинет.       Сэм поднялся, сжимая в руках кейс, и понес его в подвальное помещение, оборудованное под лабораторию.       -Как по расписанию, - констатировал Мотоми, забирая чемоданчик и немедленно пряча его в большой стальной сейф, вмурованный в стену.       -Как всегда, - спокойно сказал Сэм и закурил, - Зачем ей все это, старик?       -Ты знаешь, зачем, - Мотоми сдвинул брови, в его глазах промелькнуло что-то похожее на грусть, - Ты знаешь…       Шики шел по темному городу, следуя к выжженным в мозгу координатам. За последние три года он отлично изучил Окинаву и сегодня, как и всегда, выбрал самый короткий путь к месту, обозначенному Этим Человеком. Тусклый свет звезд освещал улицы полуразрушенного города, отражаясь от длинного винилового плаща, влажного от крови убитых мужчиной наркоманов.       Шики повернул в очередной переулок, заканчивающийся тупиком и замер, увидев вдалеке маленький коричневый кейс. Мужчина медленно огляделся, надеясь обнаружить неподалеку и Этого Человека, но улица была совершенна пустынна. Как и всегда. Всегда только чертов чемоданчик, набитый неразбавленным райном. Шики подхватил кейс, привычно проверил содержимое, и, убедившись в целостности капсул, закрыл его, перехватывая кожаную ручку.       Уходя он снова обернулся, окинув взглядом пустой проулок. Пальцы правой руки легли на серебряный крест, тонкая цепочка которого оплетала левое запястье на подобии браслета.       -Я тебя… - тихо произнес Шики в пустоту, развернулся и ушел, растворяясь в темноте улиц ночного города.       Худая, некрасивая девушка стояла на крыше и наблюдала за удаляющимся мужчиной в черном плаще. Не отрывая от его спины безразличного взгляда сияющих фиолетовых глаз, она подняла руку и коснулась своего живота, обводя пальцами холодный металл пирсинга, продетого через верхнюю стенку ее пупка.       -Я… тебя… - сказала она ничего не выражающим голосом и исчезла в пурпурном мерцании.       Над Окинавой медленно всходила полная луна.