Незабываемая ночь.

Однажды, как обычно придя домой после тяжёлого трудового дня, близнецы совершили обряд очищения, или, лучше сказать, отмывания, и легли спать, даже не подозревая о том, что им предстоит пережить этой ночью. Они легли вместе на одну кровать, ибо так им было уютнее. Раздельно они спали только в номерах отеля, чтобы, например, если кто-то зайдёт, не палиться. Даже ночью, во время сна, они не могли друг без друга. Когда Джон уже видел двадцать пятый сон, Эдвард ещё даже глаз не сомкнул. Он расположился справа от Джона, легонько положив свою руку на его талию, и мечтал о том, что весь мир узнает об их любви и примет их такими, какие они есть. Во время мечтаний Эдюши воры, нанятые специально для ограбления дома братьев, тихонько отворили и также тихонько закрыли дверь. Конечно же, они были не без оружия. Один из них, Чак, шёл первым “осматривать хату”, держа перед собой огромную бейсбольную биту; второй, Дэвид, шёл за ним. Дэвид был с детства громилой, у него даже в школе соответственная кличка была, потому что от его разгромов ничего приличного не оставалось, а ведь сначала он казался паинькой. Его телосложение было как у профессионального атлета, тёмные немного вьющиеся волосы завязаны в хвостик, а лицо при любых обстоятельствах выражало желание кого-то изнасиловать; в руках был пистолет, которым он мог убить, не раздумывая ни секунды. А Чак…Ему больше подходило слово “тихоня” или даже “ботан”. Он был весь из себя такой правильный, пытался делать всё сам, почти не допускал осечек, а если и допускал, то потом сам себя как-то наказывал. Наказания были каждый раз разные, но особенно ему запомнилось одно: когда его застукали за воровством вина в магазине и посадили на 15 суток с выплатой штрафа, он, выйдя на волю, морил себя голодом дня 3, пока не попал в больницу. И вот Чак уже нашёл множество ценных вещей, которые можно вынести, и направился наверх, в спальню близнецов. Тем временем Дэвид только оглядывал уже опустошённые комнаты и пытался поспевать за своим напарником. Во время спешки он случайно зацепился за небольшой порожек между гостиной и коридором и, естественно, рухнул вниз. Пробурчав какое-то матное слово, неуклюжий воришка по-быстрому догнал товарища. Эдвард, услышав непонятный грохот, сразу же прервал все свои мечтания и навострил уши. У него моментально появилось плохое предчувствие чего-то ужасного, и это предчувствие подтвердилось, когда ему послышались чьи-то шаги за дверью. - Джон, Джон, проснись, - легонько подталкивая брата, шептал Эдвард. Внутри него будто что-то перевернулось, ему стало страшно за себя и за него. - Что? Что такое? – спросонья спросил близнец. Не успел Эдвард объяснить, в чём дело, как тут же в комнату вошли воры. Они никак не ожидали того, что парни не будут спать в это время. Около трёх часов ночи всё-таки. Дэвид, вечно похотливый идиот, с каменным лицом подошёл к Джону и приставил к его виску дуло пистолета. - Я не гомик, но уверен, что твой зад прекрасно отработает своё. – Громила взял Джона за волосы и скинул его с кровати на пол, будто тот - последняя шлюха. Тем временем Чак не отставал от своего напарника: он начал приставать к оставшемуся на кровати Эду. Этот беспомощный юноша даже не стал сопротивляться преступнику, но и инициативы тоже не проявлял. Он просто лежал, дожидаясь того времени, когда всё закончится. Эдвард, сам того не замечая, возбудился от ласк Чака: уголовник со стажем нежно полизывал его соски и затем так же нежно, постепенно спускаясь всё ниже и ниже, он целовал торс этого совершенно беззащитного парня. Бывает же такое – нежный уголовник. Младший из близнецов, он всегда полагался на защиту брата, и даже не думал, что может произойти нечто подобное. Джон защитил бы его в любом случае, но не здесь. Здесь не получится. Здесь каждый сам за себя. Им не выбраться. По крайней мере, до утра… Эдвард был мил и жалок одновременно: он лежал голый, смущаясь и немного всхлипывая, а по всему телу бегали мурашки. Не смотря на то, что ему было противно, его тело так не думало. Эд был возбуждён: член и соски его стали твёрдыми. Но он всячески пытался скрыть это возбуждение от насильника, то отворачиваясь от него, то прикрываясь руками. -Мальчик, побудь паинькой. Я просто выебу тебя и уйду с вашим имуществом. Вот и всё. – В голосе Чака слышалась некая насмешка над молодой знаменитостью; вроде бы звезда, но такая беспомощная. Воры думали, что просто возьмут кое-какие вещи и уйдут, а тут такие прелестные молодые люди, да ещё и не спят. Ведь с бодрствующими куда интересней порезвиться, чем со спящими. Пока Чак ласкал тело младшего близнеца, Дэвид уже во всю использовал рот Джона. Это похотливое создание уже не раз кончило в рот только что проснувшемуся юноше. Джон, так же как и Эдвард, не пытался сопротивляться. Они оба думали, что если так поступить, то их муки закончатся быстрее и менее болезненно. Но нет, такого не будет. - Ты уже возбудился, как я погляжу. – Ухмыляясь, шептал Дэвид. Извращённый зверь после сказанных слов сразу же повернул свою жертву задом к себе и, не предупреждая и даже не разрабатывая анальное отверстие юнца, резко вошёл в него и закрыл ему рот рукой, дабы не орал. Были слышны только тихие постанывания. Дэвид становился всё быстрее и быстрее, дыхание и сердцебиение Джона заметно участились. Парнишка был на пределе - ещё чуть-чуть и он кончит. Его руки тянулись к детородному органу, чтобы снять это накопившееся внутри него напряжение, но насильник хотел поиздеваться: он не давал этого сделать. Вскоре выплеснулась та белая жидкость, которая уже давно ждала своего освобождения. Дэвиду захотелось увидеть лицо своей шлюхи, поэтому он решил сменить позу «по-собачьи» на какую-то другую, чтобы быть, так сказать, лицом к лицу. Он перевернул Джона на спину, раздвинул его ноги и скрестил их у себя за спиной. Наклонившись над беспомощным красавцем, он поцеловал его в губы и сказал: - Смотри на меня, будь хорошей шлюшкой. Прежде чем поглядеть туда, куда надо, Джон поглядел на своего брата. У того дела обстояли куда лучше. Эдюшу хотя бы ласкали. Чак и Эдвард занимались сексом, будто действительно влюблены друг в друга. Они вроде бы занимались грязным делом, но это не выглядело отвратительно. Красивые изгибы тел, томные дыхания и нежные поцелуи – казалось, что они действительно пара, но на самом деле они просто наслаждались, пока есть время. Эдварда не восхищала эта ситуация, но тут ничего нельзя было сделать, поэтому он отдался. Полностью отдался. Они лежали на кровати в такой же позе, что и Дэвид с Джоном. Но разница была не только в том, что одни лежали на полу, а другие на шикарной постели, а ещё и в том, что каждый из близнецов относился к данной ситуации по-своему. Джон хотел попытаться изменить ход событий, а Эдвард пустил всё на самотёк. Комната была разделена как бы на две части: в одной – красивый секс псевдо влюблённой парочки, в другой – похоть и разврат. Наконец, он отвлёкся от наблюдения за братом и посмотрел на Дэвида, резко, прямо в глаза, но тот ничуть не испугался. Дэвид – мерзкий потный тип – лишь ухмыльнулся и продолжил совокупляться со своей шлюхой. Джон не выдержал и отвернулся, за что и получил пару пощёчин от своего насильника. Он надеялся, что это всё скоро закончится, что они сейчас ещё раз кончат и уйдут, но нет, судьба распорядилась иначе. Вскоре Чаку пришла великолепная мысль. Он стащил своего партнёра на пол, и поставил его на колени, прижав туловище к себе. Они были в вертикальном положении, если можно так назвать. Дэвид, не имея воображения, сделал то же самое. Близнецы обняли друг друга, а тем временем в их задницы уже пихались посторонние. -Всё будет хорошо, ты только держись, - прошептал Джон своему брату. Но хорошо уже не будет. Не сейчас и никогда. В глубине души он ненавидел себя за то, что не может ничего сделать, что не может защитить свою копию от того же, что делают и с ним. Он просто обнимал своего близнеца и поцелуями пытался заглушить ту боль, которую причинили им обоим. Они томно дышали друг другу в ухо, пытались достать до своих гениталий, разрядиться немного, но у них ничего не получилось. Они попросту не успели этого сделать – их оттащили друг от друга. Опять они будут в разных углах комнаты. Опять отдельно друг от друга. Опять… Дэвид был извращенцем. Мысль о том, что жертву можно трахать пистолетом, пришла к нему в голову внезапно, а свои внезапные идеи он любил быстро воплощать в реальность. Взяв пистолет, он пригрозил им Джону: - Вставай раком. Живо. Я ждать не люблю. – В этот момент стало страшно не только близнецам, но и даже Чаку, который не совсем понимал что происходит. - Ты что собрался сделать? – Настороженно спросил Чак, надеявшийся, что его напарник образумится. - Не бойся. Я не собираюсь убивать его. Я просто хочу использовать пистолет как секс-игрушку. Не медля ни секунды, Дэвид вставил пистолет в анальное отверстие старшего из близнецов. Эдвард просил остановить всё это, ибо не мог наблюдать за тем, как его любимого брата насилуют огнестрельным оружием. - Заткнись, иначе он тебя прикончит. – Шепнул Чак; он не хотел, чтобы здесь помимо кражи было совершено ещё и убийство. Эдвард замолчал, но всем своим видом он показывал, как переживает за него, за своего близнеца, за частицу своей души. Полились слёзы. Он ревел. Он не мог сдержать эмоций. Его переполняли чувства. Ему было невыносимо больно. Не физически – душой. - Хватит, пожалуйста, перестань, прошу, - Джон больше не хотел этого терпеть. - Заткнись и просто постанывай. Твои стоны меня хотя бы возбуждают, в отличие от болтовни. - Прекрати, урод! – сорвавшись, прокричал юноша. Дэвид ненавидел, когда его оскорбляли, поэтому с обидчиком мог сделать всё что угодно. И Джон не исключение. Преступник, даже не обдумав своего решения, выстрелил в свою «шлюху», даже не вынув пистолет из задницы. Пуля прошла насквозь. Астральное тело мгновенно вышло из физического. Бездыханное тело рухнуло на пол, истекая кровью. И всё это на глазах у беспомощного, вечно чего-то боящегося, Эдварда. Убийца ещё некоторое время насиловал труп. Теперь даже Чак боялся своего напарника. Вскоре Дэвиду надоело это извращение; он остановился и устремил свой похотливый взгляд на младшего близнеца. Он резко встал с пола и подошёл к кровати, а затем незамедлительно поставил раком трясущегося от страха молодого парня. Но своими силами он его не хотел трахать. Нужен был какой-то предмет. Он оглянулся вокруг себя пару раз и наткнулся взглядом на принесённую Чаком бейсбольную биту. - Чак, дай-ка мне её. – Он указал пальцем на биту. Чак, боясь участи Джона, послушался и подал напарнику биту. Тот вмиг всунул её туда, куда надо. Эдвард вскрикнул так, что только глухой мог не услышать его. Страшная боль терзала его тело. Слишком больно. Бейсбольная бита не переставая ходила в нём туда-сюда. Он стонал, он плакал, если получалось сказать хоть что-то, молил о пощаде. Но молитвы были услышаны не сразу. Ещё очень долго он ждал момента, когда всё это закончится. И не он один ждал. Чак сидел рядом и наблюдал за происходящим. Он был в таком ужасе, что даже вмешиваться не стал. Вот. Всё закончилось. Воры ушли, оставив Эдварда почти без имущества, зато с трупом брата и порванным анальным отверстием. Он не знал, что делать дальше. Джон уже мётрв – его не вернёшь, поэтому в больницу звонить бесполезно. Но и оставаться он здесь больше не мог: всё напоминало ему о событиях прошедшей ночи, о слезах и крови, пролитых здесь. Эдвард выжил, но потерял почти всё, что у него было, ведь Джон был нечто большим, чем просто брат-близнец. Ему хотелось уйти к нему на небеса, но он представил, как тяжело будет остальным смириться с такой огромной потерей. Он подумал о семье, о фанатах, о всём. Он подумал о том, что сказал бы Джон, если бы узнал о самоубийстве самого родного для него человека. В общем, Эдвард остался жить, несмотря на то, какие страшные воспоминания будут храниться в его голове на протяжении всего его существования. Вскоре Джона похоронили. Множество фанатов пришло на похороны, дабы проститься со своим кумиром. Казалось, что скоро все утонут в своих же слезах. Всю свою жизнь Эдвард пытался забыться: заводил романы как с девушками, так и с парнями, но все они были недолгосрочными, выпивал иногда, а затем в его жизни появились наркотики. Он сидел на героине – самом известном во всём мире наркотике, и, естественно, в один прекрасный момент он умер от передозировки. Близнецы, две половины единого целого, воссоединились на том свете. Их запомнили молодыми двадцатилетними парнями, которые вечно улыбались и не отходили друг от друга ни на шаг. Эдварда похоронили рядом с братом. Им было поставлено одно надгробие на двоих, на котором было написано: «Покойтесь с миром. Вы здесь сильно настрадались. Надеемся, что в раю вы будете отдыхать. Вместе. Навсегда».