When You Touch Me

Всё началось с одиночных фотографий. Одиночные фотографии превратились в фотографии с другими людьми. Фотографии с другими людьми превратились в соло-видео. А потом соло-видео превратились в видео с другими людьми. Всё это не было намеренным поначалу. По крайней мере, Юнги никогда не планировал продолжать, но так получилось. Просто всё это продолжало происходить снова и снова и в какой-то момент обернулось рутиной. Свои первые фотографии он выложил в анонимном блоге на спор, и каким-то образом они стали популярны. Юнги решил, что мог делать больше фотографий и получать за них деньги. Люди присылали ему запросы, и он их выполнял. Тем не менее, интерес это вызывало недолго, и вскоре люди стали просить о фотографиях с ним и кем-нибудь ещё. Кем-нибудь ещё, неважно с кем. Юнги удалось обзавестись интрижкой с человеком, который не был против распространения их фотографий по интернету. Конечно же, как только он начал всё это, люди стали чаще просить видео, а не фотографии. Именно тогда, как думал Юнги, всё и началось. Ему тогда было двадцать два года, он оканчивал колледж, что означало необходимость в поиске работы. На какую бы работу он ни устроился, его бы не особо жаловали, если бы узнали о его… побочной карьере. А в видео сложнее скрыть своё лицо. Однако Юнги это сразу понял. Он снимал себя от торса, заботился о том, чтобы в кадр не попало ничего, что помогло бы его идентифицировать. И всё шло хорошо до некоторых пор. Он был при деньгах, благодаря людям, вносившим денежные взносы на аккаунт, который он завёл, и когда они это делали, Юнги снимал видео или делал фото. О видео с кем-нибудь ещё просило очень много людей. «Ты встречаешься с кем-нибудь?» — спрашивали они. Он не встречался. Фотографии со случайными интрижками не были слишком уж интимными. Видео были бы, но людей, не возражавших против съёмки, было намного меньше. Таким образом, Юнги игнорировал подобные запросы и продолжал свою деятельность. Ему также поступали вопросы на аск, много вопросов. Много людей хотело увидеть его лицо. Много людей хотело знать, о чём он думал во время записи видео или фотографий. Много людей хотели высказать, как сильно они его хотели. Возможно, в этом тоже была своя прелесть. Чувство, что тебя хотят. Тем не менее, однажды ночью, когда Юнги пролистывал входящие в своём блоге, его внимание привлекло одно определённое письмо. Даже не зайдя на аккаунт, он мог сразу определить, какого рода блог вёл отправитель, просто прочитав имя и посмотрев на маленькую фотографию профиля. Обычно Юнги даже не взглянул бы на подобное дважды. Обычно он не просматривал конкурентов. Он не знал, как его собственный блог появился в сравнении с другими блогами подобной тематики. Был один блог, на который он периодически заходил, но он был меньше его и там были только фотографии. Блог, который написал ему той ночью, был большим. Когда Юнги зашёл на него, он обнаружил там ссылки на другие страницы и сайты. В сообщении блог Юнги похвалили. Сказали, что он был хорош. Сказали, что он выкладывал неплохой контент и что людям он, похоже, нравился. Юнги был в курсе всего этого, поэтому хотел было закрыть сообщение, пока не увидел последние строки. Ты когда-нибудь хотел заниматься этим профессионально? «Этим чем?» — подумал тогда Юнги. Он прекрасно знал ответ, но не хотел всерьёз думать о том, что он делал то, что он делал. Но он действительно делал это. Поэтому он ответил на сообщение, спросив, сможет ли он получать больше денег, и что от этого потребуется. И на его вопросы ответили. Спустя два года, если бы Мин Юнги спросили, как он оказался там, где оказался, у него бы, скорее всего, не нашлось правильного ответа. Он просто знал — то, чем он занимался, покрывало счета. Однако это означало, что у него не было пристойной работы, лишь периодические смены в продовольственном магазине или универмаге, или другая подработка. Потому что порнография покрывала все счета.

~*~

— Вечно ты выбираешь места с отвратительным кофе, — произнёс Юнги, но тем не менее с жадностью пил его, смакуя горечь, отправившуюся вниз по пищеводу. — Без понятия, почему продолжаю соглашаться на завтрак с тобой. — Потому что втайне ты любишь отвратительный кофе, — ответил Хосок, запихав в рот еды. Юнги ничего не поел, его завтрак всегда состоял только из кофе и больше ничего, но он не мог не признать, что омлет, который поглощал Хосок, выглядел очень даже неплохо. — Каждый раз ты выбираешь новое место, это раздражает. Почему мы не можем ходить в какое-то одно? — продолжил жаловаться Юнги. — Ну, когда мы найдём лучшее место, то будем зависать там. А пока будем пробовать новые, хён. Очевидно, — сказал Хосок. Они сидели снаружи, солнце игралось в карамельного цвета волосах Хосока, кое-где отливавших красноватым оттенком, и его загорелая кожа выглядела особенно смуглой. Людей, ради которых Юнги вставал по утрам, было мало, но Хосок был одним из них. Они были друзьями с колледжа и жили в одном здании — Хосок двумя этажами выше Юнги. Тем не менее, видели они друг друга не так часто, как прежде. Хосок работал танцором, и это отнимало много времени, ну и Юнги работал тоже. Просто он не сказал Хосоку, чем занимался на самом деле. Он сказал, что был фотографом, что делал снимки, что в какой-то степени было правдой, и Хосок, казалось, купился на это. Иногда он говорил, что записывал музыку в студии. Хосок купился и на это. У Хосока не было причин полагать, что Юнги лгал. — Потом пойдёшь в танцевальную студию? — поинтересовался Юнги. — Ага, — ответил Хосок в перерыве между поглощением еды. — Сначала соблазнился идеей пропустить сегодня, но понял, что не могу всё отложить. — Отложить? — Я просто очень устал этим утром, — объяснил Хосок. Он явно не выглядел уставшим, но казался более обеспокоенным, чем обычно, но Юнги допытываться не собирался. Если Хосок не хотел рассказывать о чём-то, значит не хотел. В этом отношении они были похожи, хотя обычно было более заметно, когда Хосок держал свои чувства при себе, даже если он сам думал, что был хорош в их сокрытии. — Как тебе новый сосед? — спросил Хосок. — Оу, — Юнги пожал плечами. — Ему от силы двадцать, так что это немного странно, но он нормальный. — Не будь слишком строг к мальчику. Возможно, вечером я заскочу и мы познакомимся. Давно у нас не было ночи кино, — предложил Хосок. — Скучаю по ночи кино. За исключением того, как ты постоянно засыпаешь на половине, так что знай, если ты заснёшь и в этот раз, я высыплю попкорн тебе на голову. Мне всё равно, как мило ты выглядишь во сне или если у тебя паста в волосах. Юнги закатил глаза, перегнулся через стол, чтобы урвать последний кусочек хосокова омлета, и положил его себе в рот. — Не называй меня милым, — произнёс он. Он бы покраснел, если бы не привык к тому, что Хосок всех и каждого называл милым. Когда они только стали друзьями, Юнги это до безумия смущало. «Ты такой милый, хён!» — говорил Чон практически обо всём, что делал старший. Какое-то время Мин думал, что Хосок на него запал, но позже понял, что младший говорил так обо всех. Юнги не был особенным, когда дело доходило до Чон Хосока. Они были друзьями, и на этом всё. Более того, Юнги был вполне уверен, что Хосок отвернулся бы от него, узнай он о том, чем его друг зарабатывал на жизнь. — И всё-таки, ты милый, — подразнил Хосок, возвращая Юнги с небес на землю. — Особенно теперь, когда ты снова блондин. Тебе идет. — Спасибо и всё такое, но ты всем говоришь, что они милые, — пробормотал Юнги. — Так что это немного искажает смысл. Это как если бы ты ходил и говорил всем, что их любишь. Ой, подожди. Ты и это говоришь. — Нет, не говорю. И вообще, я обижен. Я тебе тут позволяю съесть последний кусочек своего омлета, а ты пытаешься меня оскорбить. Я отказываюсь от всех тех раз, когда называл тебя милым, — ухмыльнулся Хосок. Скрестив руки на груди, он откинулся на спинку стула. Ветер взъерошивал его волосы, и пока Юнги вглядывался в него, ему хотелось просто перегнуться через стол и поцеловать Хосока. Но вещи так не работают, и Юнги не мог поцеловать его, не здесь, не сейчас. И, похоже, никогда. Скорее всего, он так и будет сохнуть по Хосоку всю жизнь. Если бы у него были чувства к Юнги, он бы дал им волю, учитывая, что Хосок не был скромным, когда дело доходило до свиданий и интрижек на одну ночь. — Похуй, — произнёс Юнги. — Мне насрать, если ты думаешь, что я милый, и я вообще идти должен. — Чёрт, сколько сейчас времени? — опомнился Хосок, доставая из заднего кармана телефон, чтобы проверить время. Выругавшись, он встал из-за стола, заставив стул скрипнуть по бетону. — Я тоже должен идти. Будем надеяться, что у меня получится прийти вечером. Ты же не будешь ничем занят? — Неа. — Отлично, класс… — Хосок огляделся. Они уже заплатили за еду и кофе, и видимых причин для задержки у него не было. — Так что… — Прости, я просто, — Хосок осёкся и помотал головой. — Ничего, забудь. Увидимся вечером. Юнги лишь кивнул и проследил за спускавшимся по улице Хосоком с этим его дурацким рюкзаком с надписью «Supreme», подпрыгивавшим на спине, делавшим его похожим на обычного мудака-натурала. Юнги предполагал, что такого вида Хосок и добивался в половине случаев, хотя старший был довольно-таки уверен, что Чон не был натуралом. Хосок заглядывался на задницы и не особо волновался о том, кому они принадлежали: мужчинам или женщинам. В конце концов, младший скрылся за поворотом, Юнги выпил остатки кофе и встал, чтобы тоже уйти. Его съёмки должны были пройти в отеле, в котором ему уже довелось сниматься, потому что отель не был очень дорогим, так что директора и кто бы это ни был могли арендовать целый этаж. Это было полезно, потому что иногда становилось громко. Иногда должно было быть громко в соответствии с определённой съёмкой. В остальных случаях было тихо. Обычно Юнги не знал о формате съёмок, пока не появлялся там. Он спустился вниз по улице в том же направлении, в котором шёл Хосок. Юнги мог бы вызвать такси, но он предпочитал прогулку, особенно когда ему предстояло заняться сексом с кем-то, кого он не знал, с кучей камер вокруг. Было неплохо поразмышлять перед этим. Теперь Юнги не участвовал в периодических интрижках; когда в твою работу входит занятие сексом, интрижки перестают быть чем-то привлекательным. В половине случаев, приходя домой после съёмок, Юнги засыпал, что терпеть не мог его сосед, который вечно хотел куда-нибудь выбраться. Но съёмки были выматывающими, истощающими и большую часть времени не такими уж хорошими. В большинстве случаев это была игра. В большинстве случаев секс был неудовлетворительным, и Юнги приходилось c трудом осиливать его. Или быть осиленным. Неважно. Время от времени секс был неплохой, но это не был секс, которого Юнги хотел. Или скорее, это не был секс с человеком, которого Юнги хотел. Некоторые люди, с кем у Юнги был секс на съёмках, повторялись. Иногда он знал о том, с кем его поставят в пару, перед прибытием, иногда не знал, потому что люди отказывались от участия или их переносили на другую дату, так что всё было очень ненадёжным. А когда, собственно, порно не было ненадёжным? По крайней мере, сначала актёры должны были предоставить доказательства об отсутствии заболеваний. И всё же. Ненадёжно. Ненадёжно и сомнительно, потому что порно в целом было табуированной темой, а гей-порно — ещё более табуированной темой. Юнги отчасти возбуждала вся эта запретность, что помогало в случаях, когда секс не был великолепным. Это ещё и помогало, когда операторы стояли в комнате. Делали они это не всегда, иногда камеры ставились под разными углами, и все выходили, оставляя актёров одних приниматься за дело. В других случаях операторы присутствовали как молчаливые наблюдатели, что служило мотивацией для того, чтобы сделать всё лучше. Мин вздохнул и пропустил пальцы сквозь волосы. Он надеялся, что всё это дело закончится быстро. Он надеялся, что режиссёры не хотели, чтобы он делал какие-нибудь странные вещи. Он надеялся, что кого бы ни поставили с ним в пару, этот кто-то не облажается. Он просто хотел пройти через это. Это не потому, что он нервничал. На самом деле, нервничать он перестал давным-давно, просто он не испытывал интереса. Нет, конечно, он хотел бы, чтобы его трахнули, но он не желал… всё усложнять с хныканьем и стонами или быть связанным, или иметь дело с чересчур пылким парнем. Если Юнги посчастливится, Тэхён будет тем, с кем его поставят в пару. Трах с Тэхёном был достойный, и они знали друг друга сравнительно неплохо, так что секс с ним не был бы раздражающим или неловким. Но опять-таки, в последнее время Тэхён часто снимался с Чимином, так что Юнги понятия не имел, чего ожидать. В целом, Мин жалел, что согласился на съёмку сегодня. Он мог бы сам отснять видео и загрузить его на сайт студии. Просто за настоящие, профессиональные съёмки платили больше. Так как он еле волочил ноги, путь до отеля занял больше времени, чем он планировал, но каким-то образом он всё равно пришёл рано. Фойе было практически пустым, и Юнги плюхнулся на диван, чтобы подождать того, кто придёт за ним. Так это всегда и происходило, потому что не мог он просто подойти к стойке регистрации и спросить: «Я просто хочу узнать, где сегодня будут снимать порно?» В вестибюле было холодно, поэтому Юнги обнял себя за талию, пытаясь избавиться от мурашек на руках. Однако через мгновение что-то упало ему на плечи, и широкая фигура села рядом. — Привет. Юнги скинул куртку с плеч и вернул её мужчине. — Отъебись и не давай мне свою куртку. — Вау, что за муха тебя с утра за зад укусила? — Пока та, что без члена, — ответ Юнги. — У тебя тоже съёмка сегодня? — Да, не волнуйся, она не с тобой, — произнёс Сокджин с лёгкой улыбкой. — Птичка-бесстыдница на хвосте принесла, что тебя поставят в пару с одним из новичков. Он работал на Бантан, но только в разделе с фотографиями. Согласно моим источникам… — Твоим источникам? Кто, блять, твои источники? — Я не могу разглашать имена. Но согласно им, парень довольно скрытный. Он вечно носит маску и не ведёт ни с кем дружбу, и он был в разделе с фото. Впрочем, я тоже начинал с этого, — Сокджин пожал плечами и откинулся на спинку дивана. — Предположительно, его фотки набирали популярность, но я знаю, что ты не просматриваешь часть сайта с фотографиями, да и он в любом случае не показывает там своего лица. Короче, удачи с дедовщиной. — Почему в конечном итоге меня трахает новенький? — пробормотал Юнги. — Потому что ты хорош в симулировании, — произнёс Сокджин. — Я смотрю твои видео. В смысле, все смотрят видео друг друга, так что не гляди на меня так. — Пожалуйста, только не говори, что ты дрочил на меня. — Я и не дрочил, — сказал Сокджин, в отвращении скорчив лицо. — Ты мой дорогой друг. Поэтому мы и договорились никогда не трахаться, помнишь? Когда ты только подписал контракт, я вводил тебя в курс дела, и мы коллективно согласились, что нам нужен друг на работе, с которым мы бы не трахались. Так что нет, я не дрочил на тебя. Ты странный. — Это ты странный, — резко ответил Юнги. Сокджин на это лишь улыбнулся и окинул взглядом помещение фойе. Женщина за стойкой регистрации наблюдала за ними, и Юнги чуть отодвинулся от Сокджина. — Ты похудел? — неожиданно спросил Ким. — А? Я не знаю. — Ты кажешься меньше. Прошлым летом ты хорошо выглядел, тебе кто-то сказал сбросить вес? Если да, пошли их нахуй, ты и до этого зарабатывал и всегда можешь уволиться. — Ага, конечно, просто уволиться. Это мой источник дохода, придурок, я не могу просто уволиться, — огрызнулся Юнги. — Ты учился в колледже, что поражает меня, учитывая тот факт, что ты только что обозвал своего хёна придурком. — Ты тоже учился в колледже, хён, иди нахуй, — отрезал Юнги и достал из кармана телефон, так что теперь у него был повод игнорировать Сокджина. Менеджер универмага, в котором он периодически работал, написал ему, спросив, сможет ли он отработать смену этим утром, но Юнги не ответил. Он действительно не хотел работать после этого. Он просто хотел пойти домой, завалиться спать, а потом провести ночь кино с Хосоком и Чонгуком. Желательно просто с Хосоком, но вряд ли его сосед оставит их одних. — Хэй, кто тот парень, с кем ты дружишь? — спросил Сокджин. — Какой парень? — Тот, в которого ты втайне влюблён. Который одевается как факбой, — уточнил Сокджин. — Как его имя? Хоток? Ходжун? Хонги? — Хосок. — Точно. Хосок. Почему он стоит там и разговаривает с женщиной за стойкой регистрации? Юнги замер. Его голова медленно, осторожно повернулась, даже несмотря на то, что Юнги был лишь вполовину уверен, что Сокджин не пиздел сейчас. Он показывал другу фотографии Хосока всего лишь около трёх раз. Он скорее всего просто ошибся, принял кого-то за него. Но нет. Юнги узнал этот дурацкий рюкзак и звук голоса Хосока, который разговаривал с женщиной, смотревшей на него как на сумасшедшего. — Блять. Вот чёрт, — выругался Юнги. — Он следил за мной? — Конечно, я же теперь мысли читаю, — пробормотал Сокджин. — Откуда мне знать? — Спрячь меня, — прошептал Юнги. — Хён, дай мне свою куртку. Я должен спрятаться. Я должен… блять. Что он здесь делает? Сокджин, как настоящий друг, швырнул свою куртку обратно Юнги на колени. Юнги быстро надел её, накинул сверху капюшон и потянул за верёвочки, так что его лицо теперь было закрыто. Он знал, что выглядел глупо и, скорее всего, очевидно, но если Хосок проследил за ним до отеля, он не собирался объясняться. — Не бойся. Если он увидит тебя, мы можем сказать, что я богатый женатый бизнесмен, с которым у тебя роман, — произнёс Сокджин и хлопнул Юнги по плечу. — Это не лучше! — Лучше, чем сказать ему, что ты снимаешься в порно. Юнги застонал и постарался слиться с диваном. К сожалению, этого не случилось, но Хосок, похоже, не собирался его замечать. Через маленькое отверстие в капюшоне куртки Юнги увидел, как Хосок направился к лифту, вошёл в него и поехал наверх. — Что он здесь делает? — прошептал Юнги вновь. — Я не смогу заниматься этим никаким образом, всё время думая о том, что в этом отеле забыл Чон, мать его, Хосок. — Ты как будто до этого не представлял, что он трахает тебя, — спросил Сокджин, но когда Юнги буквально рыкнул на него, тот замолчал. Сокджин был великолепен, но не тогда, когда дело доходило до критических моментов. Наверное, именно поэтому они и ладили, потому что Юнги в таком тоже был отстой. В основном они просто подбадривали друг друга, но Сокджин был убеждён, что никто из них не мог справиться с переломными моментами, так что всё было нормально. Что не было нормально: появившийся в самое неподходящее время Чон Хосок. Он должен был быть в танцевальной студии или где-то там. Не в отеле, в котором Юнги вот-вот оттрахает незнакомец. До того, как Юнги начал нервничать из-за этого, к ним подошёл мужчина, работавший на Бантан, и сопроводил их до лифта. — Сегодня открытая или закрытая площадка? — спросил Сокджин по пути. — Для тебя? Закрытая, — ответил мужчина. Юнги закатил глаза. Сокджину всегда доставалась закрытая съёмочная площадка. Он крутился во всём этом дольше и имел большее признание. Не то чтобы у Юнги его не было, но окружён операторами он был чаще. Лифт остановился на седьмом этаже, мужчина сообщил Юнги, что он будет сниматься в 710 номере, а Джин — в 702. Счастливо махнув на прощание, Сокджин скрылся в своём номере, оставив Юнги одного идти к своему 710-му. Коридор был пуст, за исключением Юнги и следовавшего за ним мужчины. Однако, проходя мимо комнат, он слышал приглушённые звуки, доносившиеся изнутри. Некоторые из номеров точно были обжиты операторами или были отведены под гардеробную, но ебля там происходила точно, по крайней мере в одной из комнат. — Твой партнёр пока не готов, он скоро придёт, — сказал мужчина, когда они вошли в номер. — Ваш режиссёр решит, будет съёмочная площадка закрытой или нет. Он и даст вам знать о позах и прочем. — Хорошо, — пробормотал Юнги. Ещё одной чертой Бантан и именно этой порностудии было то, что они не снимали ничего чрезмерно низкокачественного, вроде траха доставщика пиццы и клиента. Всё было действительно более интимно, потому что секс обычно происходил на кровати, просто секс. Да, иногда кого-то связывали или дразнили, кто-то надевал женское бельё или должен был использовать анальную пробку, но не было ситуаций, где бы огромный качок унижал какого-нибудь хиленького парня. Всё не было настолько банально. Чаще всего Юнги был с парнями одного с ним телосложения. Он не всегда был пассивом, но это было закреплённой за ним фишкой, так что он пользовался ею. Пока ему платили, ему было всё равно. В номере 710 находилось три человека: двое мужчин и, что удивительно, женщина устанавливали камеры. Комната была простой: кровать с белыми простынями и зеркало напротив, дававшее два угла обзора, что было тактически выгодно. Пол покрывал плисовый ковёр, приятный на ощупь, о чём Юнги узнал, сняв обувь. Здесь был и телевизор, включенный на время. — Ты один из парней? — спросила женщина. — Да, Мин Юнги, — произнёс он, и она кивнула. — Не знаю, где другой. Он был здесь секунду назад, а потом выбежал. Наверное, нервничает, не знаю. Если он сию же секунду не объявится, будешь сниматься один, — объяснила она. — В противном случае, я лучше подожду его и объясню, что происходит, когда он вернётся. Юнги кивнул, немного смущённый фактом, что здесь находилась женщина, потому что обычно присутствовали только мужчины. Вместе с тем, это было своего рода облегчением, потому что у неё был такой взгляд, словно всё происходящее её вообще не волновало. Она говорила серьёзным тоном и не пожирала глазами ничьи задницы. По крайней мере, казалось, что она этого не делала. — Мне переодеться или…? — Юнги замолк. На нём до сих пор была сокджиновская куртка, так что он сбросил c себя бледно-розовую материю и кинул её на кресло в углу, прежде чем сел на край кровати. Женщина помотала головой, пробормотала что-то про то, что его одежда была подходящей, после сказав что-то одному из мужчин, что находились в номере. Они ушли, и Юнги понял, что они собирались найти того, с кем у него должен был быть секс. — Ты можешь подготовиться, — сказала женщина, окинув Юнги быстрым взглядом. — Пока ждёшь. Ванная там. Юнги сглотнул и кивнул, после чего юркнул в ванную и закрыл за собой дверь. Поймав взглядом своё отражение в зеркале, он вспомнил первый раз, когда делал... это. Он нервничал так сильно, что готов был бросить всё. Но он прошёл через это, и всё было не настолько плохо. Какое-то время было даже забавно. Однако сейчас он не был уверен, что это было забавно. Это было просто нормально. Как когда у тебя появляется новое любимое блюдо и ты съедаешь его за раз в больших количествах. Оно всё ещё неплохое, но уже надоедает. Расстегнув джинсы, Юнги спустил их вниз вместе с боксерами, после чего вытащил из выдвижного ящика маленький флакон со смазкой. Следующие пару минут он неуклюже стоял в ванной, растягивая себя. Это было порно, а не реальность, что означало отсутствие времени на подготовку партнёра. Когда Юнги почувствовал, что был достаточно растянут, он поласкал себя, пока не достиг лёгкого возбуждения, после чего надел бельё и джинсы и вышел из ванной. Солнечный свет лился из окон, но один из мужчин дёрнул шторы, погрузив комнату в полумрак. Теперь казалось, словно сейчас не было раннее утро. Мужчина выключил телевизор и вернул своё внимание к одной из камер. Юнги следил за ним, руки свободно свисали вдоль тела, в голове было абсолютно пусто. Атмосфера в комнате, без трёх левых людей, так и кричала о напряжённом ожидании, что могло бы быть возбуждающим только в какой-нибудь другой вселенной. Однако съёмки должны были выглядеть более интимными, хотя в реальности они такими не были. — Площадка закрытая? — через какое-то время спросил Юнги, присаживаясь обратно на кровать. — Может быть. Я не... О, чёрт, куда ты исчез? — Я был в уборной. — Здесь есть уборная, — ответила женщина. Юнги тем временем снова замер. — Оу, ну, я просто не был уверен, могу ли использовать её. Женщина закатила глаза, и Юнги попытался заставить душу покинуть тело. Однако это не сработало, и он заставил себя поднять взгляд и посмотреть на появившегося в проходе мужчину, ведшего кого-то за собой. В любой другой день Юнги бы не тревожила перспектива увидеть человека, с которым ему предстояло трахаться на камеру. В любой другой день было бы не важно, с кем. Но сейчас был, видимо, не любой другой день. Потому что человеком, который только что вошёл в комнату, был Чон Хосок. — Так с кем я... — Хосок осёкся. И замер. Они просто глазели друг на друга, и Юнги даже не думал ни о чём. В голове было пусто. Похоже, его голова вообще не работала. — Юнги? — осторожно спросил Хосок. — Что ты... здесь делаешь? — Что ты здесь делаешь? — спросил Юнги в ответ. Женщина и двое мужчин больше не обращали на них никакого внимания, тихо переговариваясь в другой стороне комнаты. — Я... ты... что... — Хосок не мог формулировать предложения, не говоря уже о мыслях. Юнги мог его понять. Хосоку не представилось возможности попробовать сформировать ясную мысль, потому что женщина повернулась к ним. — Ладно. Ты принёс маски или они тебе не нужны? — спросила женщина, держа в руках две чёрные маски. Юнги взял одну дрожащей рукой, пока Хосок нашаривал в своём супримовском рюкзаке свою белую. — Отлично. Площадка полузакрытая. Одна из камер работает плохо, поэтому один из парней останется здесь следить за тем, чтобы всё исправно работало. Парень из уборной, ты будешь трахать его, — указала она на Юнги. Хосок побледнел и заметно сглотнул. — Х-хорошо, — запнулся он. — Со спины, коленно-локтевая, ясно? — Конечно. Да. Угу, — кивнул Хосок. — Камеры работают, он знает, что от него требуется. Мне сказали, что он опытен, так что я уверена, он подскажет вам, что делать. Мы вырежем все неудачные моменты, так что не волнуйтесь о неловком хрусте суставов или чём-то подобном. Смазка у прикроватного ящика, вибратор там же, но вам им пользоваться не нужно. Презервативы тоже там, но вы оба подтвердили, что чисты, если вы не хотите их использовать. Обычно без презервативов платят больше. Дальше вы можете импровизировать. Делайте, что приятно, всё должно казаться реальным. Когда закончите, просто выйдите и постучитесь в 701 номер, там мы и будем, — объяснила женщина. — Или, конечно, скажите ему, что вы закончили, — она указала на мужчину, который, по-видимому, оставался с ними в комнате. — Хорошо, — неуверенно произнёс Хосок. — Теперь я должна знать, что вы оба согласны. Конечно, если почувствуете себя некомфортно, вы можете отозвать согласие в любое время... Юнги потихоньку отключался. Речь о согласии проговаривалась каждый раз, даже когда он был с кем-то, с кем был раньше, или когда они были знатоками в этом деле. Юнги был уверен, что Хосок отзовёт согласие прямо на месте. А почему нет? Это был лёгкий способ отступить. — ... если другой делает что-то, что вам не нравится или из-за чего вы чувствуете себя некомфортно, скажите. Здесь мы никого ни к чему не принуждаем. Однако озвучить согласие перед началом необходимо. — Д-да, конечно, — сказал Хосок. Подождите. Что? — Да, конечно? Только "да" или "нет", мальчик, — произнесла женщина с лёгкой улыбкой. — Мне нужно "да" или "нет". — Да. Блять. — Теперь ты, — сказала она, выжидающе глянув на Юнги, одной ногой уже за порогом. Понятно, что теперь, когда Хосок сказал "да", Юнги не мог сказать "нет". Или мог, но... не хотел. Может, из-за каши в голове или он хотел заработать денег (или, возможно, заняться сексом с Чон Хосоком). — Да, — произнёс Юнги. — Отлично. Как я уже говорила, делайте, что вам приятно, вы не снимаетесь по какому-то определённому заказу, так что наслаждайтесь. Пойду выясню, что сегодня делает Ким Сокджин. Хосок бездумно кивнул, словно знал, о чём она говорила, после чего они оба проводили её и одного из операторов взглядом. Тот, что остался, сел в кресло рядом с камерой в углу комнаты и уткнулся взглядом в свой телефон, который он положил на колени, показывая, что на телефон он их снимать не будет. — Ты снимаешься в порно? — неожиданно зашептал Хосок, и Юнги резко повернулся к нему. Спустя какое-то время, которое они смотрели друг на друга, Мин надел маску на лицо, закрепляя её за ушами. — Ты же понимаешь, что тоже здесь, верно? Что странно, потому что ты сказал, что должен был быть в студии. Я не думал, что ты имел в виду эту студию. — Блять, чувак. Блять, — выругался Хосок, заставив сидевшего в кресле мужчину кинуть на них взгляд. — Не называй меня чуваком, когда вот-вот меня трахнешь, — невозмутимо произнёс Юнги. — Я не... о, чёрт. Я понятия не имел. Вообще. Если бы я знал, я бы... — Хосок умолк и уронил свой рюкзак на пол. Юнги закатил глаза и пнул сумку к дверям, где она не могла попасть в кадр. — Слушай, ты не обязан это делать, — проговорил Юнги. — Ты можешь отказаться. "Я могу отказаться," — подумал Юнги, но не сделал этого. — Я просто... Я никогда раньше не делал этого. На видео. — Я не осуждаю тебя, Хосок-и, — произнёс Юнги. — Если ты не хочешь... — Ну, полагаю, если я и собираюсь это делать, а я уже принял решение это делать, то первый раз я лучше проведу с тем, кого знаю, — сказал Хосок. Сидевший в кресле парень точно наблюдал за ними в этот момент, так что Юнги схватил Хосока за руку и притянул ближе. На Хосоке не было маски, и взгляд старшего сначала остановился на его губах, перед тем как их взгляды встретились. Прищуренные глаза и расширенные зрачки указывали на то, что нервы были на пределе. — Это очень странно, так что... если хочешь поговорить об этом... — Юнги не закончил предложение, но Хосок всё понял и надел маску. — Просто работа, верно? — спросил он. Оу. А это было больно. Но Хосок был прав, это была просто работа, Юнги знал это даже теперь, когда его лучший друг стоял напротив, готовый трахнуть его. — Да, конечно. Но у меня миллион вопросов. — И у меня. — Вы собираетесь сделать это или мне пойти сказать, что всё отменяется? — громко спросил сидевший в кресле мужчина, что заставило Юнги сильнее стиснуть хосокову руку. — Нет, всё в порядке, всё в силе, — уверенно убедил его Хосок, откинув всю нервозность. У Юнги не было возможности спросить или сказать что-нибудь ещё, потому что Хосок сделал шаг назад и снял рубашку. Затем он подошёл к тумбочке у кровати, вытащил оттуда смазку и презерватив, кинул всё это на кровать и выжидающе посмотрел на Юнги. Возможно, именно в этот момент душа покинула тело Мина, потому что его воображение перенесло его в сегодняшний вечер, где он сидел на диване с Хосоком и Чонгуком. Всё было нормально, как и должно было быть. Не было никаких неловких вопросов и сожалений. Просто ночь кино, какие у них постоянно были в колледже. К сожалению, Юнги сейчас не был на ночи кино, он был в номере отеля, снимая с себя рубашку, пока Хосок расстёгивал свои джинсы. У Хосока дрожали руки и от смущения покраснела кожа, и старший знал, что у него тоже. На переносице Чона образовалась морщинка, а губы, скорее всего, были плотно сжаты в линию, но Юнги не мог этого увидеть. Он не мог этого видеть, потому что они надели маски, потому что они должны были сохранять анонимность. Они не смогут поцеловаться. Они не могли поцеловаться. Хосок скорее всего вообще не хотел целоваться. Тем временем Хосок снимал с себя джинсы, так что Юнги последовал его примеру, стараясь не думать о присутствовавшем в комнате мужчине, потому что внезапно он захотел, чтобы того здесь не было. Но он был здесь, Хосок и Юнги оба в нижнем белье без возможности скрыться. Юнги залез на кровать и встал на руки и колени, сжав под собой простыни. — Не произноси имён, — шепнул Хосоку Юнги, почувствовав, как кровать прогнулась под его тяжестью. — А ты не должен... ну, не знаю. Войти в роль в этот момент? — прошептал младший в ответ. — Отъебись, — произнёс Юнги громче. — Что ты вообще знаешь? — Это мы так играем? — Господи, ты раздражаешь. Хосок тихо усмехнулся, и Юнги почувствовал его руки на своих бёдрах. Когда он повернулся, Чон уже был полностью раздет, с неуверенностью во взгляде и полувставшим членом. Скорее всего, он ласкал себя в уборной, потому что перспектива трахнуть Мина никоим образом не могла его так возбудить. Руки Хосока блуждали по спине Юнги, но Чон не стал снимать нижнее бельё старшего. Была большая вероятность того, что Хосок вообще не был уверен в том, что делал. В нормальной сексуальной ситуации он бы знал, но вокруг них были камеры и левый чел, следивший за ними. Когда Юнги только начинал, он тоже не знал, что делать вообще. Другой человек, у которого был опыт, стал его направлять. Не совсем трахая, подчиняя себе, но трахая, вводя в курс дела. Так что Юнги встал на колени и развернулся лицом к Хосоку, стараясь не смотреть ни в одну из камер. — Я коснусь тебя, хорошо? — спросил старший. Глаза Хосока были такими большими, что Юнги боялся, что они вылезут из орбит. Но он кивнул, и Мин протиснул руку между ними, сжав хосоков член. Всё казалось нереальным, словно Юнги попал в один из своих влажных снов и не понимал, как ещё вообще функционировал. Он годами мечтал коснуться члена Хосока, но он точно не хотел, чтобы это произошло таким образом. Невзирая ни на что, это происходило — Юнги трогал член Хосока, который становился всё твёрже и толще, и когда старший кинул взгляд вниз, его дыхание сбилось от перспективы трахавшего его Чона. Закрытые веки Хосока дрожали, одна рука покоилась на плече Юнги. Его дыхание было тихим, но Мин находился достаточно близко, чтобы различить, что оно было тяжёлым и сбивчивым. Он возбуждался от касаний Юнги, что и было целью, но это всё равно воодушевляло старшего. И возбуждало тоже. — Пока не кончай, — произнёс Юнги громким шёпотом, достаточным, чтобы он долетел до камер. Он откидывал подальше все почему, зачем и что. Откидывал подальше все чувства, потому что они не были взаимными. — Ты же не хочешь кончить от простой дрочки? — Чёрт, — выругался Хосок, сильнее сжав плечо Юнги и наклонившись вперёд, но Мин отклонился назад. Они не могли поцеловаться с масками на лице, но всё же. Скорее всего, младший и не собирался этого делать. Тем временем их взгляды встретились на мгновение, перед тем как Хосок положил голову Юнги на плечо. — Я могу тоже тебя коснуться? — спросил он, его губы двигались по шее Мина через маску. Да. Господи, да. — Нет. Хосок, казалось, заскулил, его рука соскользнула с плеча Юнги и спустилась по спине к кромке простых чёрных боксеров, в которые старший всё ещё был одет. — Ну же, я хочу коснуться тебя, — произнёс младший. Я тоже хочу, чтобы ты коснулся меня. Это всё, чего я хочу. — Не сейчас. Хосок дёрнулся под его прикосновениями, и Юнги сжал основание его члена наученной рукой. Он дёрнул рукой вверх, касаясь ладонью головки, после чего обхватил её пальцами и скользнул большим пальцем по щели. Это выбило из Хосока громкий стон, и если бы Юнги не знал, он бы мог принять это за настоящий стон, не тот, который Чон сделал для шоу. Возможно, он и был настоящим, потому что новичкам обычно требовался осторожный шёпот или ответные стоны для поощрения, чтобы новые актёры стали более шумными. К тому же, чтобы возбудить кого-то так же, как и Хосока, требовалось больше времени. Даже постоянных актёров, потому что в основном они были пресыщены друг другом, что делало секс менее возбуждающим. Однако Хосок казался очень возбуждённым. Настолько, что он толкнул Юнги, надавив ему на плечи, пока тот не лёг на спину, и склонился над ним, широко расставив ноги. Это заставило Мина вспомнить о всех тех разах в прошлом, когда он представлял на чьём-то месте младшего. Но наконец это был Хосок. Хосок с каким-то левым парнем в углу. Юнги кинул быстрый взгляд на оператора, который не обращал на них никакого внимания. Он был старше, возможно Мин видел его раньше, но он не был в этом уверен. Некоторые операторы возбуждались, наблюдая за ними, а некоторые вели себя так, словно видели самую скучную вещь в своей жизни. Оба варианта были жутковатыми, когда вуайериста не требовалось. — Хён, — проговорил Хосок, и Юнги перевёл на него взгляд. — Смотри на меня. И он смотрел. Смотрел, как Хосок стягивал с него боксеры. Смотрел, как Хосок пробегался взглядом по всей его коже, нагой и непомеченной, потому что не было никакой возможности оставить на ком-либо засос с маской на лице. Однако что-то в глазах Чона сказало Юнги, что тот хотел оставить на нём след. Но так как сделать этого он не мог, ему оставалось только трогать. Трогать ноги Юнги, поднимаясь вверх, минуя живот, останавливаясь на сосках, которые Хосок обхватил пальцами. Спина старшего невольно прогнулась над кроватью, и он закрыл глаза, позволив себе раствориться в моменте, совсем немного. Настолько, что он не услышал, как Хосок взял смазку и выдавил её на ладонь. Юнги также не был готов к тому, что Чон введёт в него палец. — Блять, чёрт, какого хуя, — простонал Мин, открыв глаза. — Ты уже... ты уже... — Хосок сжал пальцы и добавил ещё один. И ещё один. — О боже. Х... Я уже готов. — Я вижу... или чувствую, — тихо промолвил младший. С оставшимися внутри Юнги пальцами, Чон дотянулся до презерватива. Чтобы открыть обёртку и надеть презерватив, ему пришлось вытащить пальцы. Какой-то дальней частью сознания Мин подумал, что это вырежут, но основной частью он полностью осознавал тот факт, что член Чон Хосока надавливал на его вход. Это действительно происходило. За тело Хосока держался Юнги, когда тот вошёл в него. Это были хосоковы хрипы и стоны, долетавшие до ушей Мина. Это рука Хосока взяла руку Юнги. — Как же ахуенно, — выдохнул младший, войдя в парня полностью. О господи. — Я не... я не могу поверить, что ты снимаешься в порно, — прошипел Юнги в ответ, слишком тихо, чтобы это не было услышано. — Не могу поверить, что я внутри тебя, — произнёс Хосок, но громче. — Ну, ты ещё не трахаешь меня, тебе стоит нача... ох... Хосок двинул бёдрами и снова толкнулся, достаточно сильно, чтобы рука Юнги изогнулась в хосоковой руке. Его открытые глаза были прикованы к потолку, но всё было расплывчатым, нереальным, и в течение нескольких мгновений он просто лежал и принимал это. Первый секс с Хосоком должен был быть другим. Юнги хотел бы, чтобы это произошло на одной из их кроватей, наедине, с включенным светом и слитыми в поцелуе губами. Он хотел почувствовать губы Хосока везде. Он хотел, чтобы Хосок произносил его имя. Он хотел произносить хосоково имя. Он хотел выкрикивать его. Но он не мог ничего из этого сделать, так что вместо этого он выдернул руку из хосоковой хватки и перевернул их так, что теперь он находился сверху, опускаясь на член младшего. Пошлый звук смазки не будет вырезан, Юнги смотрел некоторые чужие видео, и они никогда не редактировали такие моменты. Они никогда не редактировали шлепки тел или неприличные стоны. Неприличные стоны, как такие, какой сейчас издал полностью севший Юнги. К счастью, Хосок тоже издал стон, долгий и протяжный; его бёдра были напряжены, а руки блуждали по юнгиеву телу. — Юн... — произнёс Хосок, тяжело дыша, прежде чем рука Юнги опустилась на его губы через маску. Никаких имён. Мин не мог позволить младшему разоблачить его перед людьми, смотревшими, как его трахали. В интернете было много извращенцев, которые были бы не прочь узнать его настоящее имя. Неважно, насколько сильно ему доставляло удовольствие слышать, как Хосок почти произнёс его. Он. Не. Мог. Однако он мог придерживать Юнги за бёдра и начать вбиваться в него. Старший скакал в унисон с толчками, непристойные звуки заполнили комнату; парень в кресле теперь был забыт, благо Мин был повернут к нему спиной. Было трудно сосредоточиться на чём-то, кроме члена Хосока внутри него, задевающего все нужные места. Звуки, которые издавал Юнги, не были частью игры. Каждый вздох был настоящим. Хныканье, когда Чон раздвинул его зад, было настоящим. Его короткие "а, а, а" были настоящими. Они трахались таким образом, казалось, секунды или же часы. — Это так ахуенно, — прохрипел Юнги, когда бёдра Хосока расслабленно опустились на кровать. — Не останавливайся. Прошу, не останавливайся. — Я... со спины, — ответил Хосок. Да. Точно. Они должны были так встать. Если бы они приняли эту позу изначально, вероятно, было бы неплохо, но сейчас Юнги совершенно этого не хотел. Он хотел не отрываясь смотреть на Хосока, когда кончит. Это было опасно. Он не должен был этого хотеть, но он хотел. — К чёрту, — произнёс Юнги. — Похуй. — Юн... малыш, но... — Мне. Похуй, — повторил Мин. Его член дёрнулся, когда Хосок назвал его малышом, и это было проблемой. Потому что так его называло много людей, много раз. И да, его это заводило, но с Хосоком это заводило в разы больше. Но он не собирался говорить о своих глубочайших, темнейших кинках своему лучшему, блять, другу. Однако он собрался продолжить скакать на нём. Хосок тяжело дышал, ёрзал и стонал, и Юнги усмехнулся сквозь собственный стон, удовлетворённый тем, с какой стороны он раскрывал Чона. Завладев временным контролем, старший не упустил случая потрогать. Он трогал хосоковы руки, ощущал под своими ладонями перекатывавшиеся мускулы, чертил ногтями его кубики, наслаждаясь, как они двигались под пальцами. Затем он отклонился назад, оперевшись о хосоковы ноги, и начал подпрыгивать сильнее под новым углом. — Чёрт возьми. Малыш. Малыш, о боже, да, — пробормотал Хосок (возможно, он заметил, как член Юнги откликнулся на ласковое прозвище). Мин откинул назад голову и вновь посмотрел на потолок. Он мог слышать, как парень за спиной двигался в кресле. Это подутихомирило старшего, но Хосок был на шаг впереди — он сел, притянул Юнги и оттолкнул бёдра от кровати. Это была довольно-таки нелепая поза, но теперь они были лицом к лицу, нос к носу, и Чон задевал простату парня. Юнги сжал пальцы на ногах, ему хотелось кончить, но он считал, что они не продержались достаточно долго. Стоит ли им продолжать? Казалось, никто из них не желал тянуть дольше, чем нужно. Они были на грани, и Юнги хотел кончить. Он хотел, чтобы Хосок заставил его кончить. Что он и озвучил ему: — Заставь меня кончить, пожалуйста. Пожалуйста, позволь мне, — умолял Юнги. Хосок что-то прохрипел, и Мин вскрикнул, когда руки Чона резко схватили юнгиев зад. — Терпение, — произнёс Хосок. Ублюдок. Юнги постарался ускориться, продолжая скакать, но Хосок снова притянул его ближе и перевернул их ещё раз так, что он оказался сверху. Он согнул ноги Мина и резко толкнулся внутрь. Одна рука нашла опору около головы старшего, другая опустилась на его бедро, и Юнги был точно уверен, что под таким углом он мог кончить, не касаясь себя. Всё происходящее было воплощением его сексуальных фантазий, начиная с девятнадцатилетнего возраста. Однако до того, как Юнги смог высказать, что он мог кончить, не прикасаясь к себе, и между отчаянными звуками и просьбами "ещё", "сильнее", "быстрее", Хосок обхватил его член рукой и начал надрачивать ему с тем же темпом, с каким он его трахал. — Блять, ты такой... — младший осёкся, к испугу Мина. Я какой? — Можно я? Можно, пожалуйста? — спросил Юнги высоким голосом, который застал Хосока врасплох, учитывая, каким непохожим он был на обычный юнгиев голос. Рука за его головой обхватила его челюсть, и Юнги открыл рот. Если бы Хосок сейчас не трахал его так ахуенно, возможно, он попросил бы его кончить ему в рот. Но это было слишком, потому что маски закрывали им рты. Для всего, что включало работу ртом, им иногда давали маскарадные маски (или для смелых, кому было плевать на то, что их могут узнать, — совсем ничего). Тем не менее, таких масок у них не было, и Юнги не был смелым, так что он просто тяжело дышал под маской. — Можешь, — произнёс Хосок. — Хочу увидеть, как ты кончишь. — С-со мной, — попросил Юнги. — Кончи со мной. У Чона не было возможности ответить, потому что с ещё одним движением на юнгиевом члене, старший бурно кончил себе на грудь, и дыхание покинуло его тело, когда Хосок резко толкнулся в него ещё несколько раз. Его член пульсировал внутри, и неожиданно, дрожавшими руками младший сорвал вниз маску так, что она оказалась под подбородком. Он точно кончал, если по силе, с какой он вдалбивался в Юнги, можно было что-то определить, и всё же ему удалось потянуть юнгиеву маску вниз. И они поцеловались. Хосок соединил их с Юнги губы именно в тот момент, когда его тело задрожало от силы оргазма. Язык Хосока скользнул в приоткрытый рот Мина, изучая и петляя, и так как они были слишком близко, чтобы камеры могли хорошо ухватить в кадре их лица, Юнги ответил на поцелуй. Он пропустил пальцы в хосоковы волосы, прижимая его ближе, и одобрительно мурлыкнул младшему в рот. Поцелуй с Хосоком был таким, о каком Юнги и мечтал, только лучше. Лучше и вместе с тем хуже, потому что даже несмотря на то, что Юнги вожделел член Хосока, ему хотелось поцеловать Чона перед тем, как тот его трахнул. Тем не менее, поцелуй был отличным, даже когда Мин мог чувствовать, как член Хосока смягчался у него внутри. Когда младший предпринял попытку выйти из Юнги, тот запрокинул ногу Чону на бёдро, удерживая его на месте. И старший поцеловал парня сильнее, схлестнувшись языками в борьбе за доминантность, проиграть которую Хосок так просто не мог. Когда язык Юнги был во рту Чона, тот посасывал его до той поры, пока Мин снова не начал задыхаться, отчего ему пришлось оторваться от младшего. Юнги не намеревался разрывать поцелуй, он жаждал продолжения, но в тот самый момент, когда он потянулся за ещё одним поцелуем, он услышал, как сидевший в кресле мужчина встал. — Камеры выключены, — произнёс он. — Я буду снаружи. Приберитесь, и вы, скорее всего, свободны. Если у вас есть какие-то вопросы или проблемы, идите в 701 номер. Когда за парнем закрылась дверь, Юнги полудумал, полунадеялся, что Хосок снова поцелует его. Чон выглядел ахуенно: его лицо покраснело и покрылось испариной, маска делала его щёки милыми и круглыми, губы припухли. Он практически выглядел как порнозвезда, что по идее возбуждать не должно было, но по иронии возбуждало. Однако Хосок не поцеловал Юнги вновь. Он просто вышел из него, перекатился на кровати и плюхнулся прямо рядом со старшим. Юнги снял маску и позволил рукам свиснуть с кровати; маска упала куда-то на пол. Он снова мог видеть потолок, но всё продолжало ходить ходуном, всё казалось нереальным. Не может быть, чтобы Хосок лежал рядом с ним, тяжёло дыша. Не может быть, чтобы у них только что был секс. Не. Может. Быть. — Так значит... — произнёс младший, разрывая тишину. — Порно? — Ага, — ответил Юнги. — Порно.