Использовать максимум

Стояла глубокая тяжёлая ночь. Густые облака скрывали свет луны и звёзд, а ветер не спешил их разгонять и оставлял улицу без шуршания листвы. В домиках вдоль улицы кипела жизнь, они были причудливо украшены разной устрашающей атрибутикой происходящего праздника. Оранжевые тыквы злорадно ухмылялись и выдыхали языки пламени, призраки бесцельно пролетали через дома и постройки, не замечая ничего вокруг; паутинки, свечки, фантики от конфет — это всё Самайн. Высокая фигура в плаще незаметно появилась перед забором дома. Густой туман клубился у его ног, а капюшон скрывал практически всё лицо. Он беззлобно усмехнулся и беспрепятственно проник на территорию дома в Годриковой впадине. Никто из жильцов не ждал гостей, поэтому чужак легко, без слов и движений, распахнул дверь, будто это и не его приказ вовсе, а предмет сам решил пропустить его. Гостя встретили две пары ошарашенных глаз. — Лили, хватай Гарри и беги! — опомнился Джеймс, быстро наставляя палочку на Лорда. Женщина вскрикнула и бросилась бежать вверх по лестнице. Бомбарда сорвалась с тёмной палочки, но Поттер сумел её отклонить. Где-то в кухне прогремел взрыв. Непростительные один за другим сыпались от Тёмного Лорда, заставляя мужчину постоянно уворачиваться в тесном помещении, но Реддл не мог больше терять времени. — Экспеллиармус! — а следом, практически вместе с жёлтым лучом, полетела Авада. Стук тела, и Лорд быстро взлетел на второй этаж, останавливая женщину у кроватки угрожающим шипением. Та закрыла своё чадо руками и начала кричать что-то, умолять его о пощаде, но Реддл смотрел только на Гарри. На его Гарри — обманувшего его, бросившего, обрёкшего на вечные муки. Он уже не замечал рыжеволосой маглорождённой, но её нужно было убрать, потому что она мешала. Зелёная вспышка, и они остались только вдвоём, как когда-то давно. — Я пришёл сюда, — начал он, — не из-за глупого пророчества, мальчиш-шка, а чтобы вернуть тебе то, что ты оставил мне, насильно вручил подарок. Очень в стиле Альбуса… — он скривил в горькой усмешке человеческие губы. — Знаешь, я уже отказался от дружбы и жалости, а отсутствие последней сейчас мне очень на руку. — Авада Кедавра!

***

— Гарри, мальчик мой… У тебя есть оружие, которого нет у Волан-да-Морта. Это любовь! Любовь — единственная сила, которую Волан-да-Морт не понимает, которую отвергает. Он её страшится и опасается, но недооценивает. Ты понимаешь меня, Гарри? — Дамблдор серьёзно взглянул на своего молодого ученика поверх очков половинок. Темноволосый парень сидел напротив директора и кивал. — Конечно, сэр, — чётко ответил он, опуская взгляд на свои сокрытые перчатками руки. — Я верю в это, Гарри. Ты справишься. Когда-нибудь это точно случится.

***

«Прошло много лет с тех пор, как я понял что происходит. Могло ли быть по-другому?..» Гарри взирал на пустующий стол под собой, разбросанные книжки, поваленные шкафы, на покрывшееся пылью пространство, на приоткрытую скрипучую дверь… Магией хозяина этот дом ещё поддерживается, но давно заброшен. Картин в кабинете, кроме Гарри Поттера, больше нет. Он тяжело вздохнул. «Представьте кузнечика, который прыгает по ступенькам всё выше и выше. Они все одинаковые, но своими прыжками он тревожит пыль или соринки… Кузнечик — это я, ступеньки — миры, соринки — события. Я сбежал из своего мира в другой. Там жизнь пошла своим чередом — без Победителя. Но я запустил трагедию в этом. Я — причина становления Волан-де-Морта. И я уверен, что Гарри из этого мира сделает всё точно так же, как и я, в итоге прыгнув на следующую ступеньку, погубив следующий мир. И так без конца. Время не обмануть, оно всё-равно всё устроит так, как должно. Остаётся только смириться. Я… ненавижу себя.» Дверь с грохотом отлетела в сторону, ветер поднял пыль в воздух. На пороге стоял Лорд, облачённый в неизменную чёрную мантию. Гарри грустно улыбнулся ему. — Том… Почему ты всё же сделал это с собой? — Замолчи! — полы его мантии взметнулись, а глаза зло сузились. Рука, удерживающая палочку, задрожала. — Я ненавижу тебя, я всё делал ради тебя! — он замолчал, тяжело вздохнул. — А знаешь, — продолжил он, будто рассказывал забавную историю другу, — я встретил тебя. Ты выжил, ты ребенок, ты убивал меня, — он немного успокоился, хоть его взгляд и стал ещё более безумным, а зрачки сузились, став вертикальными. Его речь срывалась на парселтанг. — Я пытался быть мягким, надеялся, что ты вернёшься, но ты желаешь только смерти мне. Ты всегда ненавидел меня? Ты с самого начала хотел убить меня? Чей это план? Вся моя жизнь была посвящена тебе, — Лорд втянул воздух через носовые щели. — Я убью тебя… Освобожусь… — А я люблю тебя. — Лжец… — костяшки пальцев побелели ещё больше, и он отвернул своё змеиное лицо в сторону, направляя палочку на портрет. — Адское пламя. — Не могу смотреть на тебя такого, — произнёс Лорд, уходя, не глядя на дотлевающие остатки портрета.

***

— Он одержим мной, директор? — Всё возможно, мой мальчик, — Дамблдор сделал глоток чая и придвинул к парню тарелочку с лимонными дольками, полностью покрытыми сахаром. — Но почему? Только потому что я — дитя пророчества? — он не отказался от угощения и положил сладко-кислое лакомство в рот. — Всё возможно, Гарри. — Но столько людей умирает, страдает! — Не жалей умерших, жалей живых. — Да… Им ещё видеть весь этот кошмар. Но не жалеть же Волан-де-Морта? — возмутился Гарри. Феникс издал согласную трель. — Он не знает любви, мой мальчик. Его задевает жалость, но именно это я ощущаю к нему. — Вот воспользоваться бы маховиком!.. Дамблдор покачал головой и улыбнулся. — Я уже говорил тебе когда-то — время могущественно и опасно, не стоит играть с ним, мой мальчик, не стоит… — Да, сэр.