Сгорая

      У Шото, в общем-то вполне приемлемая жизнь, если не считать завышенных ожиданий и ненавистного огненного квирка. Турниры на спортивном фестивале проходят спокойно, а Тодороки постепенно варится в котле ненависти ко всему окружающему. Отец снова пытался "выбить из него дурь", по крайней мере морально. День, в общем-то, должен был принести исключительно неприятные воспоминания. А потом начинается этап поединков и Тодороки Шото видит Изуку. Не в первый раз, естественно, они все-таки одноклассники, но когда Мидория, совершенно неожиданно, заводит разговор прямо в разгаре боя, для Шото что-то неуловимо меняется, не говоря уже о том, что теперь парень понимает, что так заинтересовало Всемогущего в его противнике. Деку бы проповедником работать, а не драться, пересиливая боль в травмированных, своей же силой, конечностях.       После окончания боя у Шото немного дрожат руки и вполне приемлемо осыпается картина мира.       Нереально прекрасно было жить в мире с совершенно невероятной аномалией. От неразделенной любви буквально сгорали. Неясно, было ли это побочным эффектом от появления способностей и ценой за их использования, но факт оставался фактом. Шото думает, что для него это все звучит просто фантастически иронично. А еще, он думает, что ледяная пелена в душе сменяется океаном кипящей лавы и он знает, это что-то да значит.       Весна в этом году наступает рано. На целых три недели опережая календарную. Для Шото она не наступает вообще. Метель за окнами Юэй завывала последний день. Тодороки, в принципе, понимал, что, вероятнее всего, от признания станет хуже, но сделать ничего не мог. Лава разливающаяся по венам совершенно не согревала леденеющие ладони, но это уже было не важно. Признание выходит, сумбурным, скомканным, как и сами чувства. Изуку смотрит с таким невероятным, всеобъемлющим желанием помочь в глазах, но где-то в глубине зрачков таится нечто слишком горькое и отчаянное. Шото понимает, ответных чувств парень не испытывает, но это же Мидория, конечно он хочет помочь, как же иначе. От этого только хуже. Левую руку начинает ощутимо покалывать, на кончиках пальцев пляшут едва заметные язычки пламени. Тодороки хмурится, внутри все болезненно жжет, легкие будто покрываются осколками стекла, дышать становится тяжело. Он неловко прощается с Изуку, они оба прекрасно понимают что к чему, но не предпринимают ровным счетом ничего. Шото выходит из здания академии, бросая последний взгляд на немного несуразное строение и направляется к небольшому замерзшему пруду неподалеку. Метель бушует, скрывая очертания окружающих объектов. Тодороки смотрит на сумасшедший танец снежных хлопьев с усталой улыбкой. Левая ладонь теперь полностью охвачена алыми языками пламени. Снег вокруг полыхающей руки не тает. Шото знает, что этот огонь рожден не его способностью.