Плохой, хороший, но злой

Разбудила меня Алиска аж в два часа дня. Плюхнувшись на кровать, кошка забралась ко мне на спину и ходила там, делая массаж своими невероятно мягкими лапками. — М-м-м, Алиска, ты чудо, — промычал я, поворачивая голову и глядя на топчущуюся кошку в зеркало. — Мрк, — ответила она, спрыгивая на пол. — Мяу? — Иду, иду, — кряхтя, поднимаюсь; в холодильнике её любимая колбаска была и пару витаминок затерялось. А вообще, стоит сегодня заскочить за покупками, девушка в ветмагазине пообещала, что на этой неделе привезут какое-то невероятное лакомство для кошачьих. И она их оставит для меня. Алиска с удовольствием умяла колбаску и, запрыгнув ко мне на колени, принялась тереться о лицо. Сижу зевая. На сегодня были планы. Но вчерашняя ночь их скорректировала. Не собираюсь прощать этих мразей. Непременно отыщу и проучу как следует. Есть только одно НО. В компании затесалась девушка. Увы, считать её мыслей мне не удалось, как-то было не до этого, да и не заметил её сначала. Но когда шёл по следу, понял. В банде не только парни. Как она к ним попала и, главное, почему не остановила, мне непонятно. Её мысли были слишком тихие, практически безэмоциональные, их заглушили другие. — Мяу? — Алиска, поняв, что я не обращаю на неё внимания, ревниво попыталась привлечь его снова к себе. — Да, да. Только ты, — улыбаюсь, сбрасывая морок. Тело лишь немного изменило очертания, оставаясь всё же похожим на человеческое, а вот глаза изменились. Глаза демона, глаза хищника. Алиска всё ещё немного пугается таких моих перемен, но уже не забивается под шкаф. Присев, кошка недовольно заурчала, но сбегать не торопилась. Глажу её между ушек, успокаивая и размышляя, я уже почти одомашнился. А что будет дальше? И насколько я собираюсь зависнуть конкретно в этом городе? Первоначальные планы были путешествовать по странам и городам, нигде не задерживаясь более чем на месяц. А тут я живу уже третий. — Мрк? — Алиска, видимо, уловив мои размышления, стала на лапки и, заглядывая мне в глаза, принялась ластиться. Я удивился: она всегда боялась моих глаз, а тут… Что бы это значило? — Милая, ты хочешь, чтобы я тут остался? — спросил, наблюдая за кошкой. Мне показалось, что она кивнула головой. Наверняка показалось, но Алиска принялась тереться о моё лицо прямо-таки с утроенной лаской. — Хм… Хорошо, я подумаю, — беру кошку на руки и иду в залу. Нужно порыться в гугле. Неожиданно завизжала сигнализация стоящего неподалеку авто, и я с Алиской на руках подошёл к окну. Возле вишнёвой девятки стояли мои вчерашние знакомые, окружая Андрея. Ярость тут же взвинтилась, спустив кошку на пол, я кинулся к выходу, напуская на себя уже привычный морок. Дверь подъезда буквально вышибло от моего пинка. Я был зол. Очень зол. Компашка даже не собиралась сбегать. Они ощущали себя вполне спокойно, несмотря на то, что рядом шли прохожие и многие косились в их сторону. Один из них уже занес руку для удара, но я успел. Перехватив его кисть, сжал так, что затрещали кости. Он заорал матом, и ко мне кинулись остальные. — Ну, попробуйте, — процедил я, пристально вглядываясь в их лица. Обычные обкуренные отморозки. — Ты ничего нам не сделаешь, — расталкивая парней, вперед вышла девушка. Крашеная блондинка в чёрной узкой юбке, кожаной куртке и сапожках на высоком каблуке. И это тогда, когда на улице минус десять. Даже мне хотелось натянуть что-то тёплое. В России страшны не сами морозы, тут к ним привычные все, но когда наступает ещё и сырость — это полный трындец. Кажется, что даже от элементарного холода отморозятся лицо и руки. — Отпусти его, иначе… — Что иначе? — перебиваю её, терпеть не могу таких самоуверенных стерв. — Деточка, ты же не знаешь, кто я. Я таких, как ты, пачками убиваю. — Пожалеешь, — буквально выплёвывает блондинка, глядя на меня. И тут я не выдерживаю и снимаю морок с глаз. — Я выпью твою душ-ш-шу, — шиплю ей в лицо. Девка вздрогнула, но к моему удивлению, взгляда не отвела, а начала орать. — Вызовите полицию. Этот ненормальный напал на нас. Прохожие тут же повернули в нашу сторону головы. Я от неожиданности вздрогнул и выпустил подонка. Компашка тут же ретировалась, и я, покачивая головой, направился назад в подъезд. М-да, с ними придётся разбираться или по одному, или в месте, где эта сука не привлечёт излишнего внимания. Поднявшись к себе, я закрыл дверь квартиры и, плюхнувшись в кресло перед ноутбуком, задумался. Под вечер, снуя по кухне, мимолётом взглянул в окно, оно у меня выходит на подъезд, и снова заметил сидящего на лавке Андрея. Он что там, целый день просидел? Вот черт, и угостить-то его нечем. В магазин я так и не выскочил. Но всё равно придётся идти. Завтра придёт Алиска, а есть нечего, даже мышей — и тех нет. Натянув зимнюю куртку и сапоги, я спустился вниз. — Привет, — сажусь рядом с пареньком. Он же наверняка замёрз. — Я тут иду в магазин, может, ты поднимешься ко мне, погреешься и заодно чайник поставишь? Я быстро. Приду, горячего попьём. Он так рьяно замотал головой, словно я его к чему-то принуждал. Хмыкнув, я было встал, но Андрей неожиданно схватил меня за руку: — Можно… можно я с вами? — Идём, — сдвигаю плечи. По сути, мне было всё равно. Затарился я славно. Раз уж у нас теперь четыре свободные руки, купил всё, что хотел давно, да всё было недосуг. Андрей шёл с пакетами, всё так же молча опустив голову. Я уже было решил, что паренёк хочет побыстрее отделаться от меня, как случайно заглянул в его мысли… Там был страх. Дикий, животный, огромный страх. И боль. Он боялся, казалось, всего. Быть одиноким и непонятым. Боялся родителей с их скандалами криками, драками и боялся их потерять. Боялся подпустить кого-нибудь к себе, и в то же время был страх остаться одиноким и отвергнутым. Боль, которую ему причиняли окружающие, он принимал с благодарностью, считая её заслуженной. Я едва не споткнулся, погружаясь всё глубже и глубже в лабиринт его души. Парень оказался таким глубоким и чутким к чужим переживаниям и боли, с радостью помогающим другим. Только многие эту помощь неправильно расценивали, считая слабостью и сбрасывая на него раздражение и злость за собственные неудачи. — Послушай, — чуть подумав, я потряс головой, окончательно сбрасывая чужие видения и переживания, — если тебе негде жить, я мог бы на какое-то время… — Нет, — Андрей мотнул головой, — у меня есть дом и родители. «Угу», — бурчу про себя, вспоминая, как отец не единожды его колотил шваброй. А мать постоянно орёт. Я, конечно, не он, но жить в таком доме не смог бы. — Ну, как знаешь, но, если что… Хоть чаю попьёшь? Но он отказался. Помог донести мои покупки и сразу же пошёл к себе домой. Ну и ладно. Я быстренько раскидал продукты по шкафам и холодильнику и приготовился ждать ночи. На сегодня большие планы. Меня удивила девица: человек, столкнувшись взглядом с демоническими глазами, не может выдержать их силу. А эта не упала в обморок, не сошла с ума, и даже не отвела взгляда. Что она такое? Такой же демон, как я? Шутите? Нет! Нет и ещё раз нет. Своих я прекрасно услышу по запаху. Обоняние у демонов гораздо чувствительнее, чем у кого-либо. Ближе к двенадцати раздался истерический крик Андреевой матери. Я было сначала дёрнулся, а затем тормознул себя. Зачем? Помощь я предложил, посчитает необходимым — сам придёт. Когда часы показали почти час, я оделся потеплее и выскользнул на улицу. Вспоминая аромат духов блондинки и дорогу, которую пришлось протоптать, следуя за жертвой, я двинулся в путь, петляя ночными улицами и избегая лишних встреч.