Интерлюдия с татуировками

Когда нога Стивена Дэя в первый раз вступила в огромную квартиру лорда Крейна, в многоэтажном доме, его снедала яростная, горькая обида. Он шагнул в вестибюль с четким намерением пожелать злобному хаму катиться в ад. Как бы там ни мучился этот ублюдок, он несомненно заслужил это, и Стивен не собирался его спасать. Семейка Водри причинила столько боли ему и другим, что гнилой отпрыск гнилого рода заслужил теперь испытать вкус страданий. Он собирался отвернуться от лорда Крейна, так он решил, и он надеялся, что этот педераст будет клясть его, как только Стивен выйдет. Однако все пошло не так, как он ожидал. Во второй раз, когда нога Стивена Дэя вступила в эти хоромы, спустя чуть больше недели, это буквально была только одна нога, потому что как едва он начал переступать порог, Крейн схватил его в охапку, поднял, и прижал к стене так, чтобы их лица оказались на одном уровне. А потом вовлек в глубокий поцелуй. Стивен обвил ногами его стройные бедра и повис на сильных плечах Крейна. Крейн притиснул согнутое колено ему под задницу, чтобы поддержать, и они целовались с неистовым самозабвением, восполняя целых два часа, что они сошли с поезда, пока Стивен уже с трудом мог дышать из-за твердой груди, давящей на его собственную, из-за требовательного рта партнера. Он сгреб приглаженные волосы Крейна и потянул. - Что? – пробормотал тот, не отрываясь от его губ. - Воздуха. - Коротышка, - Крейн слегка откинулся назад, так что Стивен смог наполнить свои легкие, и они посмотрели друг на друга. Боже, Крейн стоил того, чтобы смотреть на него. Эти прохладные серые глаза, эти скулы, этот изящный рот, созданный равно для грубости и для смеха, и который он использовал для такой похабщины, что Стивен вспыхивал, как школьница… А Крейн смотрел на него в ответ, с выражением, которое Стивен видел у него уже несколько раз сегодня, и которое не вполне понимал. В нем была тень недоумения, словно он был не слишком уверен, кого он держал в своих объятиях или зачем. Стивен очень хорошо понимал это замешательство. Он и сам, откровенно говоря, запутался во всем этом. То, что казалось совершенным в Пайпере, лежа на столе, с Крейном, придавливающим его сверху, осталось во вчерашнем дне и далеко отсюда. Сейчас они в Лондоне. В Лондоне, где Крейн – объект для обожания, а Стивен – для подозрения. Где не слишком большая привлекательность Стивена кажется еще более ничтожной. Где, в любом случае, он должен вернуться на работу. «Я не позволю сделать из себя дурака», думал Стивен, «он собирается вернуться в Китай. Он захочет других мужчин. Я ожидаю, что так и случится. Я не разочаруюсь, когда это случится. Я получу удовольствие от того, что смогу получить». Возможно, это ненадолго, но все еще не окончено. Он видел теплоту и желание, освещающие глаза Крейна, когда они останавливались на его тощем теле, и на некоторое время это продолжаться будет. Стивен охватил ногой сильные бедра, что поймали его в плен, и приглашающе надавил бедрами на живот Крейна. - Кровать? Это было бы чем-то новеньким, - ухмыльнулся Крейн. - Точно, было бы. Последние тридцать шесть часов Крейн трахал его на столешнице, что привело к ярким магическим спецэффектам, на приподнятом изголовье жуткого небольшого дивана в Пайпере, сломав старое дерево в процессе, и закончил на полу. И – с изматывающей, изумительной медлительностью, заставляющей Стивена дрожать и кричать – за плотно закрытыми дверями купе первого класса в поезде на Лондон. Его опрокидывали на спину за эти два дня больше раз, чем за предыдущие два года, а они все еще не побывали в постели. Крейн снова наклонился, проведя губами по уху Стивена. - Позволь мне удостовериться. Я очень устал от прерываний. Ты не голоден? - Мы ели час назад! – запротестовал Стивен. - Раньше это тебя не останавливало от того, чтобы потребовать еду, но я поверю тебе на слово. Меня не собираются убить чернокнижники? - Я этого не вижу. - Чудесно. И так как мы можем быть уверены, что сюда не войдет… - Мистер Мэррик? - Он знает лучше всех, что не надо вторгаться, - уверил его Крейн. Вне всякого сомнения знает. Помощник Крейна был с ним двадцать лет. Бог знает скольких любовников в жизни своего красивого, не слишком высокоморального хозяина он видел, вне всякого сомнения, все они были физически представительнее, чем Стивен. Тем не менее, он все еще в объятиях Крейна и он не собирается упустить возможности. - Так почему бы тебе не взять меня в своей постели? Лицо Крейна стало задумчивым, хотя в его глазах плясали чертенята. - Почти стыдно прерывать наш забег. Дело в том, что у меня есть очень удобная банкетка возле окна в гостиной, из которого открывается дивный вид, и оно слишком высоко, чтобы кто-то мог заглянуть в него. Над ним никто не возвышается. И она очень удобна, чтобы ты встал там на колени над всем Лондоном, и я мог бы поиметь твою приветливую задницу прямо возле окна. Я заставлю тебя обтереть собой все стекло, а люди внизу не будут знать, что творится наверху. - Окно? – повторил Стивен неверяще. – Ты спятил? - Говорю тебе, никто ничего не увидит. - Это все равно окно! Язык Крейна пробежался вниз по уху, зарываясь за воротник рубашки. - Под нами четыре этажа, вокруг сады и река, - шептал он, его дыхание обжигало кожу Стивена. – А я буду чувствовать порыв заявить права на тебя перед всем миром. О боже, да, пожалуйста, сделай это. Заяви на меня права… Но не перед окном. Это будет ужасно. Разрываемый между возбуждением и тревогой, что не впервые происходило рядом с этим человеком, Стивен не мог вымолвить ни слова. Крейн криво улыбнулся, и это было похоже на вспышку молнии, словно золотой поток, пробежавший по мрамору, и Стивен проиграл. Он проиграл и Крейн знал это. - Знаете, мистер Дэй, я не собираюсь оставлять вам выбора. Крейн оторвал Стивена от стены, перекинул его через плечо и понес в гостиную. Резкие возражения Стивена были проигнорированы, в итоге он обнаружил, что сидит на коленях у Крейна, который обнимает его за талию перед огромным окном, простирающемся до высокого потолка. - Ты не можешь это серьезно… - выдавил он, пока Крейн сдирал его брюки до щиколоток. – Люсьен! Прекрати! Крейн бесцеременно поставил его на колени на подушки банкетки, встал за ним. Стивен качнулся, балансируя, и оказался крепко прижатым к стеклу. Конец его вставшего члена скользил по прохладной гладкости. Он резко рванул назад, бесполезно. Он мог, разумеется, освободиться безо всяких усилий. Крейн превосходил его физически, но его рост и мускульная сила были сущим пустяком по сравнению с возможностями Стивена. Чувство беспомощности в его руке было чистой иллюзией, самообман и индульгенция. Это единственное, что заставляло Стивена думать о том, чтобы прекратить. Он не хотел думать об этом. - Отвали, - протестовал он, цепляясь за оконную раму и возбуждаясь от бессмысленного сопротивления. – Ты точно сошел с ума. Руки Крейна крепко держали его за талию, и жестко удерживали его. Он мог ощущать эрекцию под шелковисто гладкой тканью, давящей на голую кожу. - Выгляни, - шептал Крейн. – Что ты видишь? - Целый мир! - Что ты видишь? Внизу были сады квартала дома Крейна, густо поросшие серебристыми березами, и ни одной живой души. За ними была Темза, сейчас был отлив, и скоро должен был начаться прилив. Не было ни высоких кораблей, ни высоких зданий, никто не мог их увидеть. Солнце низко висело в небе, его свет проникал сквозь стекло. В центре Лондона они могли казаться невидимыми. Крейн ждал ответа. Стивен вздохнул, чтобы успокоиться и подобрал подходящую колкость: - Я вижу сорок, что же еще? Семь штук, - по меньшей мере. Еще больше собралось на деревьях и кустах под ними. Он чувствовал, что скоро они начнут стекаться сюда. Древнее золото кольца Повелителя Сорок горело на его руке. - Семь – это к ведьме, - язык Крейна легонько прошелся по его мочке, заставив задрожать. - Семь – это к самому дьяволу, - сказал Стивен с чувством, но его спина изгибалась в непроизвольном приглашении. Крейн поцеловал его стриженые волосы, а теплая рука еще сильнее притянула Стивена, крепче прижимая его. - Ты в безопасности, Стивен. Совершенно в безопасности. От этих слов Стивен закрыл глаза. Он ощущал себя таким же прозрачным, как стекло, к которому был прижат, и таким же хрупким. Внешности Крейна и его сардоническому очарованию было довольно трудно противиться, но его редкая, пронзительная доброта пробирала Стивена до самого нутра. И он оказывался беззащитным в этой ситуации. Губы Крейна, прижатые к коже Стивена, изогнулись в улыбке. - В безопасности от всего и всех, кроме меня, конечно же. Потому что я собираюсь поиметь тебя прямо здесь и сейчас, так, как я хочу, и ты восхитительно кончишь для меня, - он прижался к нему бедрами. – Не так ли, мистер Дэй? И Стивен, глядя на мир, с любовником за спиной, ничем не прикрытый, шептал: - Да, милорд. - Я должен идти, - сказал Стивен некоторое время спустя. Трах на банкетке у окна оказался именно таким, какой Крейн и обещал – Стивен сжимался от мысли о том, что кто-то, он очень надеялся, что не Мэррик, будет чистить стекло – а они свернулись вместе на удобной кушетке. Все в роскошной квартире Крейна было удобным. Современная ванная комната с горячей водой в бойлере, приятное газовое освещение, пространство, мебель. Потрясающий китайский рисунок тушью, изображающий гору под дождем, висел на стене, а Стивен думал, что в своей простоте это самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. Он не испытывал ни малейшего желания возвращаться в свою холодную, обшарпанную комнатку. - Уйти? – Крейн обернулся, слегка нахмурившись. – Сейчас? - Скоро. Я должен отчитаться. - Перед кем? - Перед моей партнершей, во-первых. Эстер очень интересует, что со мной, черт побери, случилось. А я снова на дежурстве. Полно работы, - и ему еще надо объясниться с Советом по поводу пяти трупов, оставленных им в Пайпере, о сбежавшей чернокнижнице, об остановленной некромантии, обо всей этой кровавой неразберихе, начавшейся как вызов в квартиру аристократа. Ему не стоит рассказывать Совету о Крейне. Стивен посмотрел на худощавый, мускулистый торс Крейна и на свою бледную грудь. Семь вытатуированных сорок, украшавших тело Крейна, двигались между ними, счастливо перепархивая в тех местах, где они касались друг друга, чернильные птицы размахивали крыльями и клевались. Три из этих татуировок сейчас были на Стивене, покрывая большую часть его кожи черными чернилами. Это случалось каждый раз, когда они трахались. И он думал, что Крейну это нравилось. Не было ни малейшего сомнения, что так и было. Стивен все еще мог ощущать отголоски шквала энергии, хлынувшего на него через пару секунд после оргазма Крейна. Вообще-то единственным возможным способом получить столько энергии от другого человека был бы мучительный, умышленный взлом жизни и энергетических потоков, но оно устремлялась из тела Крейна в Стивена, не лишая Крейна ничего. Такого источника жизненной силы Стивен еще никогда в жизни не встречал. Если практикующие прознают об этом, он станет ходячей мишенью. Стивен обязан рассказать о нем Совету. Он знал это. Вся отвратительная подоплека заварухи в Пайпере была связана с силой в крови Крейна, и он не сможет предоставить правдивый отчет, не объяснив этого. Что важнее, Совет вряд ли захочет, чтобы человеческий источник свободно разгуливал по Лондону. Он должен рассказать им и представителям правительства, которые отвечают за контроль над практикующими, и платившим скудное жалование Стивену, чтобы те могли решить, что делать с Крейном и силой в его крови, как это использовать и кто это будет делать. Стивен резонно был уверен, что Крейн не подчинится с готовностью решению Совета. Он уставился в потолок. - Ты в порядке? – спросил Крейн, нахмурившись. - Да, я просто пытаюсь заставить себя пойти на работу. - Я бы поддержал тебя, если бы ты остался. - Я побуду тут еще немного, - Стивен вообще не хотел уходить. Когда он уйдет, это колдовское время закончится. Он вернется в мир бесконечных дежурств, поддержания порядка среди лондонских практикующих, совершению правосудия по отношению к магам-негодяям, а Крейн вернется к чему-то своему. Стивен не был уверен, что знает, к чему именно. К жизни в роскоши и неге высшего общества Лондона, или сбежит в далекую страну, которую он любит. Стивен прикусил губу. - С тобой не все хорошо, - сказал Крейн. – Жаль, что ты мне не говоришь, в чем дело. - Я в порядке. - Нет, - Крейн взял его руку и поцеловал пальцы. – Раз должен идти - значит иди. Когда ты вернешься? - Вернусь? - Сюда. Где я. Чтобы я опять мог увидеться с тобой. Словно я мог бы хотеть увидеть кого-то еще, но ты понял, о чем я. - И в мыслях не было… - Не было? – Крейн выгнул бровь. – Надеюсь, ты не собираешься предложить мне прекратить трахаться? Мы только начали. - О… хорошо, - Стивен понял, что улыбается, как идиот, обнаружив веселье на лице Крейна. – Ну, ладно. Могу я отправить тебе записку, когда разберусь, что творится на работе? - Вне всякого сомнения, - Крейн наклонился, чтобы поцеловать его. – Еще немного, говоришь? - Может быть, самую чуточку, - пробормотал Стивен, повертелся в его руках, пряча лицо на твердой, мускулистой груди. Может быть, у них нет будущего, но настоящее очень хорошо. Крейн уснул со Стивеном, свернувшимся под его рукой, а проснулся один. Утро наступило, сообразил он. Свет раннего весенного утра казался ярким и золотым. Он скатился с постели, накинул халат из китайского шелка, на ходу завязывая пояс, и отправился на поиски Стивена в квартире. Он здесь не обнаружился, зато обнаружился Мэррик, приступивший к приготовлению кофе. - Ты сегодня рано, - взглянул на него его помощник. - Ищу Стивена. - Задняя дверь была не заперта, когда я проснулся. Он ушел, как и грозился. Что печально, потому что Крейн мог провести еще целый день в постели со Стивеном. Он бы узнал что-нибудь еще о худом теле Стивена, его вкусах и предпочтениях. Безжалостный, упорный и, откровенно говоря, устрашающий во время выполнения своих обязанностей, но в постели у него была недвусмысленная жажда, чтобы с ним обращались властно, и при мысли об этом перетружденный член Крейн получил утренний стояк. Он поспешно сел. - Мы снова увидим шамана, не так ли? – спросил Мэррик, занявшись чайником. - Я должен так думать. - Думать мы можем. Крейн посмотрел на него жестко. - Что ты имеешь в виду? - Ну, можем и не увидеть, - сказал Мэррик. – Он любит парней и охуенно опасен. То, что тебе надо. В некотором роде. - Если ты собрался и дальше хамить, по крайней мере, налей мне кофе. - Это надвигается. Как неприятности. Крейн тяжело вздохнул. - Это тонкий намек? Мэррик пожал плечами. Крейн уставился на него. Мэррик разлил кофе им обоим, подвинул кружку хозяину и прислонился к раковине. Крейн сдался первым. - Хорошо, давай выкладывай. У тебя проблемы с шаманом? - Я бы не назвал это проблемами, - поднял руки Мэррик. – Слушай, он – хороший парень. Я не говорил, что он плохой. Намного более благоразумен, чем многие из наших знакомых. Его полезно иметь под рукой. Слегка косит под дурачка, и одет как из тележки старьевщика, но речь не об этом. И… что там все же случилось? Ах, да, он натравил на нас чертову безумную птичью бурю, и прихлопнул кучку народу, и одну из них он убил, просто посмотрев на нее. Она, еб твою мать, умерла только потому, что он на нее посмотрел. Господи боже. - А. - Он говорит «а», - Мэррик вытянул стул с выразительным скрипом, и тяжело сел. – Ты должно быть долбаный придурок. - Ты хочешь сказать, что Стивен производит впечатление неразборчивого убийцы? Я так сказать не могу. - Ну, и насчет того полководца ты тоже ничего такого не думал. - О господи, не начинай опять! - Я говорил тебе не трахаться с тем парнем, что вдвое меньше тебя и у которого личная армия, а ты сказал: «Это делает жизнь интересней», и «Он довольно очарователен, на свой лад». И что потом случилось? - Ты никогда не позволишь мне забыть об этом? - Я не должен напоминать тебе, - уточнил Мэррик. – Ты просто должен шевелить мозгами и смотреть себе под ноги. Крейн посчитал, что это нечестная атака. Его поразительно неразумный роман, который он закрутил по молодости с монгольским военачальником, подарил ему еще больший жизненный опыт, большее уважение к мнению Мэррика, и понимание того, что слуга всегда выиграет спор о его любовных вкусах. Свою шестую татуировку он получил от рук Богды, полководец набил ему сороку с удивительным мастерством. Тогда он посчитал это очаровательным подарком, не зная, что это первое предупреждение о собственничестве Богды. Крейн все понял, когда уже стало слишком поздно обращать внимание на предупреждения Мэррика. Его предупредили тогда, он не прислушался, закончилось это плохо, но это не означало, что он должен прислушаться сейчас. - Ну, и что ты думаешь? – спросил он. – У Стивена ничего общего с тем маньяком… - За исключением того, что ему человека убить, как два пальца обоссать. А ты частенько злишь людей. - Ну, давай честно. Сколько моих любовников пыталось убить меня? - Богда собирался распять тебя, помнишь? - Точно. Один. А сколько твоих пыталось убить тебя? - Мы сейчас говорим не обо мне, - Мэррик только сердито глянул из-за этой искусной ловушки. – Что случится, когда он тебе надоест? Крейн обнаружил, что с трудом может себе такое представить. В Стивене не было ничего скучного. Быстрый ум, электрические руки, янтарные глаза. Его неистовое чувство справедливости, неумолимая честность в паре с безжалостностью не имели себе равных. И, конечно же, чудесная готовность к подчинению… - Он мне не надоест, - сказал Крейн. – Скорее, я ему надоем, он же маг. Давай поразмыслим. Он люто ненавидел меня, еще до нашей встречи. Если бы он оказался мстительным типом, у него была несколько раз возможность оставить меня умирать. Надо признать, у него эти чем-то тревожащие силы… - Вроде возможности убить тебя, просто посмотрев. - Мы все можем убивать людей. Я мог придушить тебя подушкой, пока ты спал, последние двадцать лет, и я затрудняюсь вспомнить, почему я этого не сделал. - Хорошо, - Мэррик откинулся на спинку кресла. – Все, что я говорю – я бы не стал валять дурака с шаманом, но когда это ты слушал меня. - Я не слушаю тебя, если ты не заметил. Они потягивали кофе в тишине. - Они все еще двигаются? – внезапно спросил Мэррик. - Что? - Твои наколки. Птицы. - Нет, они застывают примерно через час. В первый раз, когда он занялся со Стивеном любовью на столе в библиотеке Пайпера, ожили не только его вытатуированные сороки, но и все вырезанные, нарисованные, вышитые, вылепленные сороки, украшающие фамильный дом. Мэррик, чей опыт общения с магией как в Китае, так и в Англии был определенно неприятным и ужасающим, находился в Длинной галерее, когда все птицы на всех портретах Водри ожили, и он рванул на хозяйскую половину, предположив, что началась еще одна сверхъестественная атака. Его появление было, мягко говоря, неожиданным, смутило Стивена и не слишком помогло Крейну, по лицу и груди которого порхали вытатуированные сороки, и который пытался в это время успокоить обоих. Мэррик покачал головой. - Откуда мне знать, милорд? Я просто стараюсь быть осторожным. - А я не собираюсь быть осторожным. Я собираюсь получать удовольствие от романа с самым интересным человеком за последние годы, и который один из самых славных, справедливых и симпатичных людей, из всех, кого я когда-либо встречал. Нет никаких причин примешивать в это дело его способности. Я постараюсь, чтобы он не захотел меня убивать. Бога ради, мы собираемся возвращаться в Китай через несколько месяцев, и он об этом знает. И так как у тебя есть респектабельная вдовушка… - Кто сказал? – спросил Мэррик. - У тебя всегда есть респектабельная вдовушка. Ты не можешь перед ними устоять. Постарайся не дать ей закогтить тебя. - Да отъебись. - И, так как у тебя есть респектабельная вдовушка, позволь и мне получить свою долю удовольствия. Мэррик сглотнул. - Хорошо, делай как знаешь. Просто… - Не говори мне, что не предупреждал, - закончил Крейн. – Хотя у меня будет возможность сказать это через двадцать лет. - Не поможет, у меня мозгов больше, чем у тебя, - Мэррик поколебался, потом заговорил серьезнее. – Это не потому, что он мне не нравится. Я не указываю, с кем тебе трахаться, мне все равно. Просто мистер Дэй сильно усложняет жизнь, неважно, короткую или длинную. - Принял к сведению. Смело напомни мне об этом разговоре, когда он превратит меня в лягушку, - Крейн покончил со своим кофе и встал. – Теперь, когда все выяснили и закрыли тему, пойдем в офис сегодня. Тебе надо будет переговорить с докерами, да пожестче, а меня уже две недели ждет письмо с фабрики, пока мы валяли дурака с чернокнижниками. Пошли работать. Мэррик кивнул, поднялся, и начал готовить завтрак. Крейн пошел в ванную, и получил возможность посозерцать свою физиономию в зеркале. Отметины от драки – синяки, кровоподтеки, лопнувшая губа, растерзанная зубами Стивена – практически исчезли, словно это все было не позавчера, а, по меньшей мере, месяц назад. За это надо быть благодарным возможностям Стивена. Точно так же, как и за движущихся сорок. Как и за то, что лорд Крейн вообще жив, а многие люди мертвы. Определенно было бы легче трахаться с человеком, если бы не эти мысли. - Это делает жизнь интереснее, - криво сказал он своему отражению, и скинул халат. - Что за… Мэррик!! Мэррик прибежал на крик Крейна. - Что случилось? Крейн показал, не заботясь о своей наготе, не веря, что Мэррик не увидел сразу же. - Посмотри, черт возьми! Ебать, посмотри на меня! - Посмотреть на… - начал Мэррик, потом нахмурился. – Погоди-ка. - Не погожу! Куда, еб твою мать, она делась!? - Повернись-ка, - Крейн повернулся, Мэррик посчитал, бормоча себе под нос, покачал головой. – Шесть. - Шесть, - повторил Крейн, крутанувшись, чтобы снова уставиться на себя в зеркало. Его левое плечо больше десяти лет украшала татуировка с распростершей крылья сорокой, теперь оно было чистым, словно чернила никогда не касались его. - Я потерял татуировку, - Крейн покатал на языке абсурдность этих слов. – Я потерял татуировку. - Ага, а ты говорил, что магия никак на тебя не повлияет. - Ты не теряешь время даром, да? Мэррик нахмурился в раздумье. - Если она не на тебе, то где же она? Крейн и Стивен занимались любовью еще раз, поздно ночью, и отправились спать еще когда сороки порхали между ними. И если татуировка не вернулась на кожу Крейна, тогда… - Боже правый, думаю, что Стивен разгуливает по Лондону с моей татуировкой. - Ты шутишь, - Мэррик провел рукой по своим жестким волосам. - А по-другому никак. Она осталась на нем. Интересно, он заметил? - Если нет, то он будет в шоке сегодня вечером. Ради всей хуйни, милорд. Ты же не собираешься позволить избавиться от нее? - Ты годами глумился, что я позволил Богде набить ее, - напомнил Крейн. – А теперь ты жалуешься, что Стивен удалил ее. Их глаза встретились. Мэррик начал смеяться первым, жестко пофыркивая, с некоторым изумлением. Крейна сложило пополам от хохота, его плечи тряслись. - Хорошо, - сказал Мэррик, хмыкнув. – Будем надеяться, что он остановится на одной. Мистера Дэя не хватит для всех твоих наколок. *** Понедельник, 17 апреля. Милорд Крейн, Я обнаружил, что у меня кое-что, принадлежащее Вам. Не могли бы мы условиться о встрече, чтобы я мог вернуть это Вам? Искренне Ваш, Стивен Дэй. Понедельник, 17 апреля. Мой дорогой мистер Дэй, Я с радостью получу назад свою собственность. Могу я рассчитывать, что Вы нанесете мне визит? Вы получите огромное удовольствие от вида из окна. Ваш, Крейн. Среда, 19 апреля. Дорогой Люсьен, Это окаянная штука снова каким-то образом очутилась на мне. Сожалею об этом. Я занят сегодня вечером. Но, может быть, я зайду завтра? Стивен. Суббота. Люсьен, это уже форменный идиотизм. Завтра вечером? Стивен. Л., Не имею ни малейшего представления как это прекратить. С. Дорогой Стивен, Кажется, это дар, который тебе насильно вручили. Полагаю, ты должен подчиниться этому с благодарностью. Боюсь, иногда нужно просто принять то, что тебе дают, вне зависимости от того, нравится тебе это или нет. Хотелось бы знать, свободен ли ты сегодня вечером? Я освободил свой письменный стол в предвкушении. Твой как всегда, Люсьен.