Наверное, осознание, что их семья отличается от других, пришло к Сэм раньше, чем девочка научилась говорить. Начиная с Арчибальда Уитвики, все потомки семьи имели уникальные способности. Умение говорить на неизвестном языке, скоростное решение сложных математических задач, которые подвластны лишь мощным компьютерам... Влияние на эти самые компьютеры... Они были уникальны.
А люди не любят тех, кто отличается от них.
Разумеется, отец хотел защитить её и просил скрывать свой дар, но это не всегда удавалось, девочка почему-то была слишком сильна - в отличие от предыдущих поколений. А еще ей снился странный голос, грубый и ласковый одновременно, широкие руки, большие-большие, в них она чувствовала себя маленькой птичкой. Но эти руки не желали ей зла. А еще были механическими.
Теплые, сильные и надежные, но тому, кому они принадлежали, было холодно и больно. Он находился в западне, не мог выбраться и медленно умирал, чувствуя бессилие, обречённость, утекающее сквозь пальцы время.
Он что-то искал. Искал так давно и отчаянно, как ищут воду умирающие в пустыне. То, что он искал, было и близко, и далеко - только руку протяни... не дотянуться. Это сулило спасение: ему, его народу, его миру. Он так жаждал это обрести, завладеть.
Сэм могла сидеть в огромных пальцах, но за их пределами было холодно. Поэтому она пряталась, скрывалась от этого холода, от темноты, жалась к казавшемуся теплым металлу. Гладила и уговаривала подождать, потерпеть. Ведь когда чего-то очень-очень сильно хочешь, это обязательно исполнится. Так ей папа говорил.
А потом что-то случилось.
Она не знала, как именно это произошло, но... очень хорошо помнила, тот день.
Папин новенький компьютер - такой интересный и беленький! - она просто захотела посмотреть, честное слово! Прикоснулась ладошкой к включённой машине, пока папа отошёл ненадолго, и по ладошке пробежала синяя искорка. Раз! и она будто оказалась внутри...
Вокруг нее кружились в хороводе сотни цифр, плясали странные линии, вели куда-то далеко-далеко, и Сэмми могла прочитать все папины документы, даже зашифрованные. Ой, так вот, что он готовит маме на день рождения!
- Сэм! - крик папы вырвал из волшебного мира, коленки больно ударились о тонкий старенький ковер. Над ней склонилось обеспокоенное лицо папы.
- Что случилось, папочка? - Сэм удивлённо смотрит на него, прижимая к груди плюшевого мишку.
- Ты в порядке?
- Со мной всё хорошо.
Рон Уитвики выдыхает и поднимает на руки, будто силясь на ощупь определить подтверждение слов дочери.
- Не делай так больше, малышка.
- Почему?
Вместо ответа папа прижимает ее голову к груди. Сэм слышит, как прямо под ухом бьется сердце, часто-часто, как будто папочка долго бежал.
- Это опасно. Люди не любят тех, кто отличается от них. Ты у меня умничка, чудесная девочка, но не нужно говорить другим о своем даре. Иначе тебя у нас заберут.
Заберут? У мамы и папы? Губы девочки задрожали, глаза наполнились слезами.
- Я не буду больше, пап. Честно-честно! Никому не скажу!
Отец успокоенно улыбнулся.
- Вот и умничка.
Он улыбнулся.
А ночью ей снова приснился огромный гигант. Он рассказывал ей сказки о далёком-далёком месте. Планете.
Из стали и металла, где жили другие существа, так похожие, и так отличающиеся от людей, мудрые - потому, что жили много-много лет, но такие глупые, потому что все эти "много-много", уже очень давно - воюют друг с другом и не могут договориться.
Это было так захватывающе и так пугающе... но ей совсем не было страшно - ведь пока она сидит на руках своего большого-огромного друга, всё в порядке...
На следующий день она нарушила обещание папы, она захотела найти то место, о котором говорил гигант из сна, и его самого тоже...
Но ведь она... Она же обещала не говорить никому. А тут, дома, безопасно, ее никто не увидит...
Она побежала вдоль светящихся линий далеко-далеко, ища всё, что можно найти о стальных гигантах, с той самоотдачей и рвением, на которые способен только ребёнок.
Сэм скользила вперёд, танцуя между вихрей информации, играя с бессчётным количеством цифр, заглядывая то в одно место, то в другое, не замечая, как некоторые линии начинают звенеть от её прикосновений. А потом она нашла статью про своего дедушку...
Много-много скрытых каналов, дорог, которыми можно пройти, но чутье вело в одном направлении. Дедушка... он много знал. И она поняла, что имел в виду папа, когда говорил, что ее могут забрать.
И испугалась. Шарахнулась назад, домой, схватила своего мишку и убежала прятаться в родительскую комнату - там, под их кроватью лежал большой, пустой, старинный чемодан, в который она помещалась, будто в шкаф.
Если залезть в него полностью, свернувшись в клубок, закрыть крышку и глаза, можно представить, что она снова прячется в ладонях большого стального гиганта.
А ещё, там, в потайном кармашке, в футлярчике, лежали дедушкины очки, они ей очень-очень нравились…
Это был ее талисман. Мама позволила разрисовать футляр. Когда было страшно, Сэм прижимала его к груди, и в руках как будто билось маленькое сердце.
Неужели с ней тоже поступят так, как там написано? Неужели будут такие же фотографии?
Снимки стояли перед глазами, как будто кто-то транслировал их на внутреннюю сторону века.
Так страшно.
И так непонятно. За что? Зачем? Что сделали те люди?
Неужели только потому, что они другие?
Ведь папа тоже необычный, он иногда смешно говорит. Но мама его любит! Они нормальные!
И дедушка Бард, который сын дедушки Арчи, он тоже был нормальным, пусть и умел решать задачки, которых никто не понимал, и чертить звёздные карты, которых никто не видел!
Неужели это так плохо, уметь то, чего не может кто-то другой?
Она просидела в чемодане до вечера, пока мама не позвала её ужинать - Сэм так и не рассказала ей, чего так испугалась.
Мамочка ведь расстроится, если узнает, что она не сдержала слова... Она больше не будет.
Непривычно тихо закончив ужинать, она отпросилась во двор, было ещё не очень темно...
Тот последний момент она запомнила очень хорошо. Её любимый мишка - Моджо в одной руке, футляр с дедушкиными очками в другой... жёлтенькое платье, которое оправила мама, погладила по голове, папа улыбнулся и попросил не ходить по газону...
Качели во дворе на дереве...
Тишина вступающего в свои владения вечера...
А потом взрыв и горячий порыв воздуха сбивает её на траву. Горящий дом... бегающие вокруг люди... что-то говорили... что-то кричали... кого-то звали...
А утром придут страшные дяди в чёрных костюмах и будут задавать странные вопросы: чем занимался её папа? Видела ли она, как он работал за компьютером? С кем общался?
Сэм будет молчать и упорно отвечать, глотая слёзы: не знаю. Не видела. Не знаю.
И все время спрашивать, где мама и папа? Когда они придут и заберут ее?
Мужчины отводили взгляд, прятали глаза, и в глубине души Сэм, хотя не желала верить дурному предчувствию, понимала, что мамы и папы больше нет. Что за ней не придут.
Кажется, она плакала, долго-долго плакала, а после заснула. Там, во сне, было по-прежнему темно и холодно. Совсем, как у нее внутри, без мамы и папы.
И в темноте впервые молчали.
Через несколько дней за ней приехала дальняя родственница папы — Лоррейн Уитвики.
Пожилая дама в старомодном платье, со строгим лицом, тонкими губами и маленькими холодными глазами. Казалось, она недовольна всем: одеждой девочки, ее прической, руками, ногами, взглядом. Сухая рука, похожая на скрюченную лапку птицы, цепко схватила маленькую ладошку и потянула на выход. Сэм едва успевала переставлять ноги под звонкий перестук каблучков.
- Надеюсь, вы будете достойно вести себя, молодая леди, - поджав губы, заявила женщина, садясь за руль автомобиля. - И мне не придется краснеть из-за родства с вами, как это было с вашим отцом.
Сэм кивнула, она просто не могла ничего сказать, слова не шли из горла под строгим взглядом. Но женщина удовлетворилась коротким жестом и завела мотор.
Их ждала долгая дорога в Вайоминг.
Горы, солнце, свежий воздух, вода и природа, минимум людей... всё, что нужно ребёнку, пережившему потрясение.
Они приезжают в старый деревянный дом поздно вечером. Въевшийся запах старинных духов, пудры и чистящих средств преследовал повсюду, напоминал о прошлом, как в тех романах, что мама громко обсуждала с соседками.
Тетин дом располагался на отшибе маленького городка Пайн-Бьют недалеко от холмистого предгорья. Здесь можно было почувствовать уединение, даже сидя на парадном крыльце.
Ключи громко звякнули, повиснув на сделанном специально для них крючке. Сэм с удивлением осматривалась по сторонам. Ей никогда не доводилось видеть такого... старинного дома. Мама и папа следили за новинками, старались идти в ногу со временем. Тетушка же, наоборот, кажется жила в прошлом.
В кухне виднелся большой дубовый стол, начищенный до блеска. Старый, но еще крепкий. Медные покрытия разделочных столов и мойки потускнели от времени, но блестели безукоризненной чистотой, пахнущей немного лимоном.
- Твоя комната наверху. Вторая дверь справа. Умойся, скоро будем ужинать, а пока что можешь отдохнуть, - тетушка выглядела утомленной длительным переездом.
Сэм кивнула и поднялась наверх, прижимая к груди тощую сумку с теми немногими вещами, что ей выдали в приюте и что уцелели в пожаре. То есть... очки и платье.
В комнате было тихо. И пусто.
Комната была небольшой, но светлой, кровать, помимо одеяла, застелена покрывалом, на окне шторы и кружевная тюль.
Кукольная комната, думает она, проходя внутрь, стараясь ступать неслышно. Ей кажется, что, если она нарушит эту странную тишину в старом-престаром доме, случится что-то нехорошее.
Ужин проходит в тишине, хотя тётушка морщится, когда она кладёт локти на стол, и обещает поработать с её манерами.
В этом доме немного правил, которые нужно соблюдать.
Блюсти чистоту.
Быть вежливой и аккуратной.
Не доставлять проблем.
Учиться и не портить репутацию.
Правил не так много, но соблюдать их следует неукоснительно.
Сэм кивает и молчит.
С тех пор, как ушли страшные люди в чёрных костюмах, она не произнесла ни слова. Сил говорить просто нет.
Гигант из снов обещает, что это пройдёт.
Во сне он закрывает ладони, создавая уютный домик. Как в детской игре - ты под одеялом, а снаружи ничего нет. Проблем, горя, смерти. В стальном домике Сэм чувствует себя в безопасности и только слушает напевные, тягучие рассказы о далекой-далекой, незнакомой, но уже такой близкой планете.
Голос гиганта гудит и рокочет, как двигатель самолёта, который она однажды видела на воздушном параде, только тише. Ему хочется верить. Его не хочется отпускать.
Ведь он всё, что осталось от прошлого.
В одну из тёмных ночей он дарит ей своё имя.
Мегатрон.
Она в ответ дарит ему свое.
Саманта.
И эта ниточка сковывает, связывает их прочнее любых цепей, любых уз.
Так начинается её новая жизнь.
***
В Вайоминге немного жителей, не так много, по крайней мере, как в Транквилити. Все друг друга знают в лицо и в спину, поэтому появившийся новый человек вызывает небывалый ажиотаж и слухи.
До поры Сэм удаётся избегать чужого внимания, прячась в доме и не слишком часто выходя на улицу. Но проходит время, и приходится идти в школу.
Линейка в школе и первый день кажутся нескончаемым адом.
Взгляды в упор, шепотки за спиной. Ее обсуждают, от кончиков волос до мысков новых туфель. Внешний вид, поведение, родителей. Сэм хочется закричать, что ее мама и папа не были преступниками, их не убили в перестрелке, как заявляет важным тоном одна престарелая кошелка. Но рядом стоит тетя, поэтому приходится молчать. Терпеть и молчать, сжимая кулаки, стискивая зубы.
Дети смотрели на неё, как на кролика в зоопарке. И от этого становилось тоскливо и страшно - вспоминались фотографии, увиденные в тот кошмарный и жуткий день
Если бы люди знали о её особенностях, они бы тоже тыкали в неё пальцем и не считали человеком?
Хотелось поежиться, обхватить руками за плечи - так было холодно, но тетушка одним только строгим взглядом заставляла держать спину ровно.
Когда все закончилось, Сэм с облегчением упала на последнюю парту в самом углу нового класса, почти не слушая учительницу.
Она чувствовала себя так, будто все силы выкачали.
Дальняя парта не спасла от чужого внимания, потому что как только урок кончился и начался обеденный перерыв, на улице её всё-таки окружили сверстники. Дочка шерифа — Мери Эн Сурфилд, будто сошедшая из детской книжки принцесса — голубоглазая, золотоволосая малышка в дорогом, красивом платье.
- А это правда, что твои родители были сумасшедшими, и тебя саму растили как котёнка?
Сэм сначала даже не поняла вопроса.
- Эм... Прости? У нас дома произошел взрыв газа.
На лице девочки отразилось разочарование, одноклассники за ее спиной зашушукались, и, кажется, даже застонали. Такой банальной версии никто не ожидал. Всегда приятнее строить предположения. Да и не тянула Сэм на сумасшедшую.
Мери Эн фыркнула и отвернулась, вслед за ней ушли остальные. А Сэм всё стояла на месте и не могла понять, в чем ошиблась. Что сказала не так? Но чувствовала себя крайне неуютно.
В тот день, после школы, тётя сказала, что она держалась достойно.
- Продолжайте в том же духе, юная леди. И не смейте меня разочаровывать.
Слова прозвучали, как приказ, и Сэм кивнула, не решаясь спорить. С тетушкой вообще спорить не представлялось возможным, она говорила так... так... Папа называл это "бескомпромиссно". Трудное слово, но Сэм его запомнила.
Большую часть времени тётушка не обращала внимания на Сэм, в жизни Лоррейн Уитвики имелось место только старомодным приличиям и вышивке. Племянница вписывалась в эту картину, только если держала себя подобающе.
В её доме Сэм вела себя тихо, как мышка, стараясь не привлекать и без того невеликое внимание родственницы, заслуживая редкие одобрительные кивки. Уже позже, слегка привыкнув, она поняла, какой это несомненный плюс. Тетушка не интересовалась ее делами больше, чем требовалось для проверки успеваемости, и это было замечательно. Одноклассники, потеряв интерес, не лезли с глупыми вопросами и предложениями, твердо окрестив ботаничкой и заучкой. Это было восхитительно. Потому что ни одна сторона не мешала Сэм по-настоящему жить. По ночам.
Там она никогда не была одна. Никогда не была одинока. Там был другой мир, который она добровольно делила с одним единственным... нечеловеком. В том, что он нечеловек, девочка не сомневалась. Это было как в обычном сновидении, когда ты точно знаешь все-все о происходящем. Что-то внутри, глубоко внутри, знало наверняка, что человеком таинственный собеседник Сэм не является.
Сэм никогда не жаловалась о том, как ей порой не хватает мамы и папы, никогда не взваливала свои проблемы на него.
И так же, как он рассказывал ей о своём мире, она рассказывала ему о своём. Обо всем, что любит и знает, а если не могла ответить на какой-то вопрос, по пробуждении искала ответ в Интернете и библиотеке.
Это придавало смысла жизни. Учило постепенно жить заново.
И всё же одно оставалось неизменным - она слышала машины вокруг, слышала и опасалась. Не хотелось вновь провалиться внутрь и задеть что-то, что привлечёт внимание страшных людей.
Отчего-то она была уверена, что тех людей привёл отнюдь не взрыв.
И всё же, несмотря на то, что она больше не смеет заглядывать в компьютер, так как сделала это дома, она всё равно слышит машины.
Когда это случилось впервые, Сэм долго и мучительно смотрела в одну точку, давя в себе испуганный крик.
Цифры крутились в голове, пока она не отдернула руку от включенного экрана. В ушах звучал тихий, едва различимый, но понятный простой голос. Незнакомый, но она понимала все-все! И видела. И чувствовала. Она сама была компьютером!
Это напомнило о том, что случилось с папиным компьютером. Целый день, она шарахалась от всей техники в доме.
Ей казалось, за ней следят сотни глаз, шепчутся за спиной, переговариваются, совсем, как одноклассники. Светофор подмигивал зеленым глазом, машина провожала до поворота, выглядывал любопытно из витрины холодильник. Нет-нет, это всего лишь воображение, разыгравшаяся фантазия. Мама ведь называла ее фантазеркой.
Ночью она с трудом уснула, долго прислушиваясь к шорохам в доме, и смогла выдохнуть, только когда вновь оказалась в огромных ладонях, переплетённых вместе подобно птичьему гнёздышку.
Спокойно, темно, безопасно, как дома под одеялом.
Чужое любопытство трогало, трепало по щеке, заставляло поднимать голову и отвечать. Сэм не знала, как она говорила, если губы не шевелились.
То, что её напугало, его - заставило улыбнуться.
Так странно, тепло, по-доброму и в то же время иронично. Наверное, так улыбаются взрослые, когда дети приносят им свои корявые рисунки, рассказывая, что вот этот набор палочек - дерево, а колобок с волнистыми верёвочками - собака.
Сэм рискнула встать и пройтись по ладоням, сосчитать все линии и черточки - сочленения, суставы. За ней наблюдали с насмешливым интересом снисходительного взрослого.
А потом, он взял ее за руку и повёл... гулять?
Она вдруг понеслась вперед, а он летел сбоку, касаясь плечом. Вокруг мелькали лиловые разводы и вспышки, странные иероглифы и символы, пугающие, потому что Сэм еще помнила урок с техникой из реальности. Но ее защитник рядом, смеясь, толкнул ее в самую гущу, а затем, понаблюдав пару секунд, как она барахтается, нырнул следом.
Он учил её не бояться. Он учил её смотреть вглубь. Видеть всю картину или мелкие детали.
"Смотри," - сказал он. -
"Это совсем не страшно".
- Вот это означает "вход", а здесь находится "выход". Если хочешь прочитать, зайди сюда…
Голос был грубоватым, с упрямой ноткой покорного смирения и наставления. Как будто защитник закатывал глаза и вопрошал, почему он должен учить маленькую человеческую девчонку. Но Сэм ни капли не сомневалась, что ему тоже интересно.
А ещё ему скучно.
И очень-очень одиноко.
Потому, что он тоже один.
Заперт где-то в холодном капкане и не может выбраться, хотя всей душой, всей... Искрой?.. хочет этого.
Сэм не знала, почему пришло именно такое определение, но оно казалось верным.
Заперт в собственном теле и собственном разуме, где единственный выход - в темноту, к ней.
Так хотелось ему помочь!
Он смеялся. Ему это казалось смешным. Мол, чего ещё ждать от ребёнка?
Сэм ощутила, как против воли надуваются щеки. Она еще ему покажет! Пробьет выход и освободит, вот! Он увидит, какая она сильная.
Только надо научиться. А для этого - перестать бояться машин.
Он покачал головой, усмехнулся и махнул рукой.
"Валяй, детёныш. Только не лезь на рожон".
Наверное, именно с этого всё и началось.
***
Переход в среднюю школу ознаменовался для Сэм двумя событиями: во-первых, тётушка купила ей компьютер. Скривив нос, Лоррейн Уитвики была вынуждена признать, что в век высоких технологий нормальное обучение невозможно без персонального компьютера.
А во-вторых, Сэм устроилась на подработку. Даже две. Одна - официальная, для тётушки, в библиотеку помощницей главного смотрителя. Вторая, её личная, в интернет-кафе.
Работа в библиотеке занимала всего пару дней в неделю, в дни проверок или в конец квартала - три. Оставшееся время Сэм могла посвятить интернет-кафе в соседнем городке, куда добиралась на автобусе. К счастью, проблем с транспортом не было, а тетушка не обращала внимания, во сколько возвращается племянница, пока та не участвовала в "оргиях" - так Лоррейн называла танцы в единственном ночном клубе города.
В кафе утром она готовила пирожные - неожиданно открыв в себе талант кондитера, а вечером наблюдала за молодым талантливым хакером. Пока только наблюдала.
А тому всё было до лампочки, едва ли он заметил хоть что-то.
Так она училась.
Парень не знал, просто не мог знать, что все его ходы и кодировки просматриваются. Не так, как могут делать специальные службы. Саманта, подсоединившись к компьютеру, смотрела, запоминала ощущения, кодировки.
А по вечерам рассказывала своему защитнику о новом материале, думала, как можно применить его на тех сияющих лиловых символах, парящих в разуме друга.
Он слушал очень внимательно, но, кажется, сильно сомневался, что хоть она как-то может помочь. Впрочем, Сэм не унывала, даже с её обрывочными знаниями было заметно, что многое из его возможностей заблокировано и повреждено.
Иногда она трогала эти оборванные связи, разыскивала второй кончик, соединяла, но не торопилась. Потому, что страшно ошибиться и навредить другу. Единственному.
С одноклассниками она так и не подружилась. Ее не интересовали помады и тени, которые часами готовы были обсуждать девчонки. Она не знала, какую коллекцию выпустил какой-то там модельер то ли в Париже, то ли в Милане. Слушала Найтвиш и Скиллет, но не принадлежала ни к одному течению. Дар служил непреодолимой, плотной преградой для всех.
Кроме него.
Мегатрона.
Он был похож на головоломку и, в то же время, был невероятно прост и понятен. Не врал и не лицемерил, не потому, что не мог, просто это было ниже его достоинства.
Сэм не обманывалась, он был очень опасен. Это было понятно и ясно проистекало из его историй и рассказов, пусть он и старался не вдаваться в кровавую сторону своего мира.
Он точно не был белым и пушистым.
Хищник. Охотник. Военачальник. И Правитель.
О, сколько прочитала она биографий знаменитых полководцев, чтобы понять его! Сколько исторических книг перелистала, что отчасти стало причиной, почему ее с радостью приняли на подработку в библиотеку.
Не осталось детской восторженности и близорукости, но... сохранилась детская доверчивость. Никому и никогда Сэм не верила так, как Мегатрону.
И вряд ли будет.
Возможно, это было неправильно. Неверно доверять так сильно тому, кого не знаешь лично. Кого даже ни разу не видела полностью. Могли ли быть эти сны всего лишь фантазией, разыгравшимся воображением одинокого ребёнка?
Вероятно, могли. По телевизору всегда можно было найти программу про что-то подобное. Только Сэм им не верила.
Потому, что не сомневалась: Мегатрон — настоящий. Он составлял единственную константу ее переменчивого мира. Что бы ни случилось, что бы ни произошло, Сэм была уверена в одном: Мегатрон всегда будет "на том конце провода". Рядом с нею.
И когда-нибудь они встретятся не только в измерении снов.
Однажды он сказал ей:
- Ты не обрадуешься, если встретишь меня в реальности.
Сэм фыркнула — это показалось глупостью.
Как можно не обрадоваться тому, кого считаешь своим защитником? Как можно не обрадоваться тому, кто помогал и защищал. И пусть он говорит одно, она уверена совсем в другом. Возможно, Мегатрон просто забыл, что Сэм не дурочка. Многое поняла из его рассказов, из опущенных деталей и внезапных перемен тем. Но... какое это имеет значение, если для нее одной он был самым добрым, самым верным и самым... Просто был.
Этого было достаточно.
***
Когда приходит время поступать в старшую школу, Сэм принимает важное для себя решение - она переведется в Транквилити. Страшно возвращаться в город детства после всего, что случилось, но и находиться в Вайоминге тоже было выше её сил. Городок тетушки душил ее своими условностями, косыми взглядами, бесконечной вереницей правил. Там, в Транквилити, ее дожидался отстроенный заново дом и полное отсутствие даже намеков на ее возможное сумасшествие - Мэри Энн все же попыталась протолкнуть свою версию, что не прошло бесследно.
Сэм складывает вещи, убирает комнату, проверяет документы - даже частичная эмансипация потребовала много сил, времени и нервов.
Тётушка не против, за прошедшее время она уверовала в сознательность племянницы, да, и возраст берёт своё. Напоследок, она читает Саманте долгую лекцию о правилах приличия, недопустимости их нарушения и необходимости блюсти девичью честь. И ещё, впервые, крепко обнимает перед отъездом.
По мнению Сэм, это самое шокирующее из всего, что происходило с ней за последние годы.
Транквилити встречает духотой. От жары плавится асфальт и дрожит воздух. Разной раздетости подростки шатаются по улицам в поисках развлечений. Сэм в своей фланелевой клетчатой рубашке здесь не к месту. Ей на удивление не жарко, как будто холод, окружающий Мегатрона, выпил из нее все лишнее тепло. Поэтому она тем более смотрится странно на фоне девушек в топиках и коротеньких полупрозрачных маечках.
Но чужие взгляды она научилась игнорировать давно. Все чужие пересуды становятся не важны, когда за твоею спиной, пусть только во снах, стоит тот, кто никогда не бросит.
К тому моменту, когда нога Сэм переступила порог заново отстроенного дома в Транквилити, она уже почти полностью восстановила те системы друга, что были в ее власти.
Не сказать, что этого было достаточно, на её взгляд - он всё равно не мог выбраться оттуда, где был заперт.
Однако это было лучше, чем ничего, гораздо больше, чем он мог иметь при любом другом раскладе. Если только убрать внешнюю блокировку, он сумеет запустить системы и улететь.
Дом пах пылью и запустением, а под этим скрывалась стерильная чистота ремонта - та самая, при которой не остается семейных фотографий или чуточку отертых, помятых обоев, отметок на дверных косяках и наклеек на холодильнике. Тетушка восстановила дом, но большего сделать не пожелала. Сэм узнавала и не узнавала одновременно. Единственное... Мог сохраниться подвал, вряд ли взрыв затронул его - дедушка строил убежище на совесть.
И это надо проверить
Она ставит сумку на пороге гостиной, закрывает дверь. И идёт туда, где раньше был гараж.
Ступает по бетонному полу так, будто он стеклянный, эта странная привычка просыпается, стоит только шагнуть в старый дом. Это ее дом и одновременно не ее. Она могла бы быть счастлива здесь с мамой и папой, но в то же время от их настоящего дома ничего не осталось. От этого чувства странно и болезненно щемит в груди.
В дальнем углу за слоем краски железная дверца, уводящая вниз. Ее сложно заметить, если не знать наверняка. Рабочие просто закрасили, не увидев. Но папа не раз показывал Сэм, как пройти внутрь. Говорил, что в этой комнате - спасение их семьи от реальности. Только сейчас, повзрослев, Сэм поняла, что он имел в виду. Возможность остаться наедине с даром, принять себя и ничего не скрывать... Дорогого стоит.
Девушка открывает дверцу, сдвинув маленькие, лёгкие, как переключатели для света, железные пластинки. Взрыв газа произошел на кухне - гараж находится почти в противоположной части дома, потому ничего не оплавилось и не пострадало. Это хорошо.
Сэм охватывает странное чувство - она никогда раньше не была в "Убежище". Потому, сдвинув с некоторым трудом железную дверцу и ступив на каменную лестницу, уводящую в глубину, ей становится немного боязно.
Вспыхивает фонарик в телефоне. Шаг за шагом она спускается глубже.
Там, внизу, у подножия лестницы ещё одна дверь. Железная и с кодовым замком.
Код она знает. Когда-то папа придумал забавную игру, заставившую её запомнить восемь простых чисел.
17 10 1897
Семнадцатое октября тысяча восемьсот девяносто седьмого года. Дата, когда прадедушка Арчибальд Уитвики провалился в ледяную пещеру. Дата, изменившая их семью. Когда дедушку вытащили, оказалось, что он ослеп. Всю обратную дорогу он твердил об огромном ледяном великане в глубине провала и чертил непонятные символы на всех попадающихся поверхностях. Для этого ему совсем не требовалось зрение.
В себя он пришёл незадолго до возвращения на берег. Зрение так и не вернулось, но бормотать о монстрах Арчибальд перестал, как и рисовать неизвестные закорючки. Замолчал. Успокоился. И стал учиться жить заново. Без зрения и с новыми знаниями.
Даже успел обзавестись ещё одним ребёнком, столь же странным, как и отец. И столь же талантливым. Говорят, талант часто идет об руку со странностями, но в случае их семьи, это было платой за знания, которые человеческий разум не должен был воспринять.
Сэм ведь тоже странная. По-своему.
Код легко ложится под пальцы, каждый еле слышный щелчок сопровождает глубокий, насыщенный голос Мегатрона:
Семнадцать.
«Как башен в городе птиц...»
«Вос — город сикеров, что рассекают небо и звезды. Семнадцать главных башен, устремляющихся ввысь...»
Сэм видит эти серебряные шпили-иглы, видит величественные строения, башни, выше которых не найти. Они проносятся перед глазами, словно наяву. Слишком живой сон.
Десять.
«Как стражей на воротах...»
«Десять главных магистралей Каона. Города-столицы, города гиганта. Города, с которого началось его восхождение...»
Восемнадцать-девяносто семь.
Год, когда изменилась жизнь не только жизнь Арчибальда Уитвики. Год, когда тонкая ниточка случайности, скрепила судьбу Лорда Мегатрона с генетической линией одного простого человека, открыв хрупкую дорожку к окну из ледяного плена.
Он всегда мог слышать на пике эмоций и потрясений, но общаться, по-настоящему, смог только с ней.
Его смешили старания Арчибальда вернуться к прежней жизни, хотя принятие необычного для человека знания вызывало невольное уважение. Самую малость - не каждый бы смог так быстро адаптироваться. Мегатрона смешили попытки Уитвики жить как все, скрываться и прятаться, выдавая себя за обывателей. Пока не появилась Саманта: смешливая, непосредственная, искренняя, как все спарклинги, нет, даже больше…
Изнутри дохнуло спертым воздухом, пылью, бумагами и чернилами, как в каком-то архиве. Выключатель сбоку с удовольствием щелкнул и осветил просторное уютное помещение с массивным столом, с исписанными иероглифами стенами - каким-то удивительным образом язык Кибертрона вливался органично в антураж, как будто являясь частью декора.
Слой пыли покрывал компьютер, подключенный к резервному, автономному генератору. Его тоже требовалось запустить. Сэм с внутренней дрожью провела самыми кончиками пальцев по разбросанным по столу листам. Отец не успел прибраться, планировал продолжить работу, расчеты... Дыхание перехватило, воздух ступенчато, прерывисто вылетел из груди.
Мама... папа... Казалось бы, она смирилась, научилась жить с потерей, но…
Ей так их не хватало.
- Мам, пап, я дома! Я вернулась, - Сэм смахнула непослушные слезы. Нечего лезть в глаза! Нечего мешать смотреть!
Она так скучала. Теперь это единственное место в мире, хранящее память о ее родителях.
Пароль от компьютера нашелся на рамке фотографии. Рон, Джуди и маленькая Сэм. Настолько маленькая, что в улыбке не хватает двух зубов, а хвостики торчат в разные стороны на макушке.
Неужели почти такой - разве что, чуточку взрослее - ее увидел Мегатрон?
Сэм улыбнулась. Он никогда не говорил, как произошла их первая встреча, а сама она не помнила, к пяти годам привыкнув к нему, признав его естественным и постоянным явлением в своей жизни.
Сэм ещё долго сидит в подвале, рассматривая старые записи, перещёлкивая папки в компьютере, когда-то лично перебранном отцом, перелистывает пожелтевшие листы с рисунками невиданной архитектуры в старомодных папках, как в архиве.
Позже она здесь приберётся, позже просмотрит и изучит всё, что есть, а сейчас она просто наслаждается давним ощущением дома. Давно потерянного, уже ушедшего... но всё же родного.
Проходит время, и постепенно Сэм вливается в жизнь родного городка. В школе всё просто и относительно легко — первое время к ней присматриваются, но ей удаётся сохранить образ тихой серой мышки.
Она не лезет к одноклассникам, те не лезут к ней. Всех всё устраивает. К тому же, в классе есть своя звезда — Микаэла Бейнс. Гениальный механик, что успешно притворяется дурочкой.
Но для Уитвики это не является тайной.
Рыбак рыбака, как говорится.
Все идёт своим чередом, пока однажды, ей не приходит уведомление о выигрыше в лотерею.
При том, что ни в какой лотерее она сознательно не участвовала.
И умудрилась выиграть?
Машину.
Новенький жёлтенький Камаро.
Наверное, она в жизни такого скепсиса не испытывала, разглядывая этот весёленький цветной листик с обращением.
Да от него за милю несло какой-то подставой!
Другой вопрос — пойти или не пойти?
С одной стороны, зачем ей проблемы, а с другой... Ну, не может Сэм Уитвики, ботаничка, серая мышка и сирота, живущая на деньги от тетушки и подработки, отказаться от дармовой машины. Какой бы дерьмовой та ни оказалась.
Рассудив так, она подхватила рюкзак и отправилась по указанному адресу. Там находился не лучший, но все же условно неплохой, автомобильный салон.
Владелец которого попытался заставить оплатить стоянку её "выигрыша" на его территории. Именно что "попытался". Но наткнувшись на скептический взгляд девушки и предложение машину ему и вовсе продать - ей деньги лишними не будут, как-то сник и заметно расстроился.
Купить он машинку явно не мог. Хотя хотел. Очень.
Желтый Камаро, потрепанный и побитый жизнью, но все еще на ходу и во вполне приемлемом состоянии. Как раз то, что нужно, то, что может позволить себе школьница. Сэм обошла машину, провела рукой по нагревшейся на солнце крыше, по изгибам плавных линий... И замерла, увидев символику на руле. Она уже встречала этот знак... в своих снах. Вернее, в объединенных с Мегатроном сновидениях. Если это правда, если они прилетели за ней… никуда не деться, как ни прячься. И лучше быть в курсе событий. Им ведь что-то нужно.
Сэм пригнала машину к дому, практически, если можно так выразиться, зашвырнула ее в гараж, оставив специально открытой дверь. Из-за нового "постояльца" она не могла попасть в секретный подвал, поэтому устроилась в спальне и достала из аптечки снотворное. Ей выписали его в самом начале, когда смерть родителей терзала в кошмарах. Достаточно сильное, его нельзя принимать часто. Порой Сэм пропускала даже обязательные приемы - ей не нравилось ощущение слабости, раздвоенности сознания, невозможность управлять своими плывущими черт знает куда мыслями. Один плюс - в конце ее всегда выбрасывало к Мегатрону. Только поэтому девушка уговорила тетушку продолжить покупать лекарство, мол, на случай редких кошмаров. Родственница, уповая на благоразумие подопечной, согласилась.
Сейчас Сэм нужно как можно скорее оказаться у Мегатрона, сообщить ему... попросить совета. И плевать, что даже солнце еще не зашло, плевать, что проснется она до полуночи и не сможет заснуть до утра. Ради этого разговора можно потерпеть бодрствование и ненавистный "плавающий" режим.
Жёлтый автобот, к слову сказать, несмотря на показательные неполадки с двигателем и непонятки с радио — вот уж, что Сэм проверять совершенно не хочет — по дороге шёл плавно, тихо и уверенно. На кочках не прыгал и, наверное, был бы идеальной машиной, если бы не его инопланетная природа.
Машинка встала в гараж как влитая, а Сэм отправилась спать — она уже давно научилась засыпать мгновенно и в любых положениях, но предпочитала всё-таки кровать или диван.
Во сне Мегатрон привычно держал её в своих ладонях, но расписание и режим сна, которого Сэм старалась придерживаться, знал, наверное, лучше неё самой. А ещё прекрасно ощущал её эмоции.
Поэтому её тревога и волнение не стали для него тайной.
- Что случилось? - Спокойно спросил он.
Сэм не знала, что и как сказать, вдруг растерялась. Не помогла даже заранее заготовленная речь - та просто вылетела из головы, как шарик, подхваченный ветром.
- Автоботы. Они приехали ко мне, - как-то жалко произнесла она.
Фраза как из дурацкого кино, но успокоиться никак не получалось. Тем более... Мегатрон признавал за ней право быть слабой. Человек же. Всего лишь человек.
Громадные ладони шевельнулись, Сэм пересадили на одну, а вторая... Кончик длинного гигантского пальца ласково коснулся щеки, приподняв волосы. Девушка как будто обдало жарким ветром пустыни, почудилось шуршание раскаленного песка на давно позабытой арене. Всего на миг окружающий холод отступил, а темнота оказалась залитой солнцем.
Всего на миг, но этого хватило, чтобы собраться с мыслями. В конце концов, Мегатрон не так часто позволяет себе подобные жесты. Нельзя его разочаровывать.
- Я... у меня в гараже стоит автобот, прикидывающийся подержанной машинкой, которую я "выиграла" в неизвестно какой лотерее. Я на руле их инсигнию видела.
- Они точно пришли за очками, но... Искра сейчас под защитой, им до нее без военных действий не добраться в любом случае.
Участвовать в войне хотелось меньше всего.
Мегатрон молчит, давая ей время выговориться.
- Симпатичный, такой жёлтый камаро... Наверное, он не очень крупный в альтформе. И с радио что-то странное... вокодер, наверное, повреждён.
Слышали бы ее автоботы!
- Что мне делать? Как вести себя с ними?
- Ничего. - Отвечает он. - Они не знают о твоих силах. - Уверенно заявляет он. - Их нельзя засечь или определить, если не искать целенаправленно.
Мегатрон точно знает это, ибо и для него самого в своё время стояло изрядным сюрпризом появление такой странной связи. Однако, это не значит, что не стоит соблюдать осторожность.
- Сделай вид, что это обычная машина. Ты не знаешь о существовании трансформеров.
- Не знаю. - Легко согласилась Сэм. А потом спросила. - Зачем они тогда явились?
- За Искрой, разумеется, - если бы мог, Мегатрон бы пожал плечами. - Не знаю, правда, как они пронюхали про твоего прадеда и очки.
Слишком уж целенаправленными выглядят действия автоботов. На земле уйма девушек, чуть меньше - по имени Сэм Уитвики. Конечно, существует вероятность, что Саундвейв сумел разыскать повелителя и теперь готовится его вызволить. Такую активность вполне могли засечь.
Это придает надежды.
- А очки им обязательно отдавать? - Кисло уточняет Сэм.
Всё-таки это памятная вещь — вне зависимости от того, что там отпечаталось и как. Это. Её. Талисман!
Автоботы ей уже заранее не нравятся. Невоспитанные сволочи!
Мегатрон шумно кликает вентиляцией, а потом осторожно поднимает Сэм подбородок — он знает, что эта вещь значит для неё. Наличие рядом с ней автоботов злит и раздражает — как только набрались наглости подойти к той, кто принадлежит ему! Но сделать он ничего не может. Не сейчас.
- Будь осторожна. - Просит он.
На сердце теплеет, становится чуточку легче. Сэм улыбается.
- Конечно.
И просыпается. Как предполагалось, на часах еще нет двенадцати, а за окном темно. Теперь ей бодрствовать до самого утра.
Хорошо, что завтра в школу не надо. Можно заняться чем-нибудь менее продуктивным, чем здоровый и крепкий сон. Например, посмотреть кино на новеньком ноутбуке, на который она копила последние два года.
Хороший, удобный, с ещё не стёршимися наклейками, он вызывал море восторгов и удовольствия. Прелесть!
Однако не успела она запустить его, как за окном раздался рокот двигателя — новоприобретенный автобот куда-то намылил колёса. Сэм выглянула в окно и задумчиво проводила взглядом удаляющийся бампер.
О том, что трансформеры могут передвигаться в разы тише, ей было хорошо известно. Ну, и для кого тогда, простите, эта демонстрация?
Он же не думает, что она помчится за ним? Да и на чём? На соседском велосипеде? Или на своих двоих? Ну, знаете ли, это даже не смешно. А Сэм не настолько сумасшедшая.
Пожав плечами, девушка закрыла окно и вернулась к своей прелести. Она в любом случае узнает, к чему всё это. Не для того же была заварена вся эта каша с выигрышем в лотерею, чтобы потом удрать из города посреди ночи?
Поэтому даже не удивилась, когда наутро обнаружила Камаро в своём гараже.
- Тебя ж угнали, вроде? - Как бы невзначай вздохнула она.
Садиться в машинку не было никакого желания.
Надо или не надо - вот, в чем вопрос. Она вполне может прогуляться.
Интересно, Мегатрона она бы тоже так боялась в реальности?
Да нет, глупости какие!
- Нет уж, лучше я пешочком...
Она развернулась и, подхватив привычный рюкзак, зашагала из дома под возмущённые и протестующие вопли радио - кажется, автобот пытался донести до неё, что совсем не хотел пугать, и всё в порядке.
- И надо сдать тебя в мастерскую, пусть посмотрят, что с тобой не так.
Интересно, это его напугает или нет?
Торговый центр как всегда переполнен, дети пищали и визжали, разъезжая на маленьких машинках под окрики своих родителей. Щебетали девушки возле витрины ювелирного. Что не ожидала увидеть Сэм - так это странно одинокую задумчивую Микаэлу Бейнс. Возле первой красавицы школы всегда крутилась уйма парней и подружек. Так почему она сейчас стоит одна и с отсутствующим выражением смотрит на витрину... Магазина оптики?
Сэм хотела было пойти мимо, но внутри екнуло при виде откровенной беззащитности одноклассницы. В конце концов, когда-то сама Уитвики нуждалась в помощи, чтобы кто-то подошел и просто спросил, как дела. Если Микаэле это не нужно, она просто пойдет дальше.
- Привет. Все в порядке?
Бейнс вздрогнула, как будто проснулась, и с недоумением посмотрела на Сэм. Затем щеки ее смущенно порозовели.
- Эм... да... Да, прости, задумалась. Ты ведь... Сэм?
- Ага.
- Ага... - Эхом повторила Бейнс. И неожиданно спросила. - Слушай, а у тебя с машиной всё в порядке? Я слышала, ты выиграла...
- Да... - осторожно протянула Сэм.
- Просто, понимаешь, - Микаэла нервно засмеялась. - Вчера мой папашка напился с приятелем с завода, и мне пришлось его везти. В общем... мне кажется, я видела твою машину...
О, черт, только не это! Неужели нельзя быть осторожнее и не впутывать посторонних людей! Сэм скривила губы в жалком подобии улыбки. Главное, сейчас заговорить Бейнс, навешать лапши на уши, чтобы никуда не лезла и не попала под удар.
- В общем, мне кажется, я видела, как она превращается в робота.
- Думаешь? - с долей сомнения произнесла Сэм. - Моя машина целый день в гараже простояла. У нее там радио барахлит, ну я заодно решила проверить все системы. Так что уехать она никуда не могла. Может, ты просто устала?
На лице Микаэлы отразилось облегчение.
- Да, наверное, ты права. Кстати, а что у тебя с машиной? - Оживилась она. - Я работаю в мастерской, могу посмотреть.
- Правда? Это было бы здорово! Только у меня денег не очень много, - смутилась Сэм.
- Сделаю скидку за то, что выслушивала мои бредни, - засмеялась Микаэла.
- Тогда я привезу его.
Пусть свершится достойная месть! Будет знать, как не следить за безопасностью!
- Может, поедим мороженого? После нервотрепки самое оно.
- Да, с удовольствием!
Кафе находилось снаружи торгового центра, прилепившись к боку маленьким ульем. Микаэла заказала себе двойную порцию шоколадного, с шоколадом и орешками, а Сэм остановилась на карамели. Стаканчики приятно холодили руки, пока девушки шли домой. Микаэле явно полегчало, по крайней мере, о собственном сумасшествии она больше не задумывалась. И общаться с ней оказалось приятно.
Ровно до тех пор, пока они не решили срезать путь через двухэтажную парковку.
Какого черта они вообще это сделали?
Сэм первой заметила вырулившую к ним полицейскую машину. За рулём сидел человек, и потому она не придала этому значения. До тех пор, пока он не перекрыл им путь к выходу, и голограмма не растаяла, оставив пустое место.
Уитвики и Бейнс с шоком наблюдали, как бывший страж правопорядка трансформируется в гигантского робота.
- Бежим!
Мороженое кляксой растеклось по полу, хрупкие стаканчики смялись под ногами робота. Сэм цепко держала узкое запястье Микаэлы, пульс бешено ударялся в пальцы, как обезумевший зверь - в прутья клетки.
Бежать, спрятаться там, где он не достанет! Потому что робот явно не с дружелюбными намерениями. Мегатрон предупреждал, что Искрой могут заинтересоваться не только десептиконы и автоботы, но и вольные наемники, не принадлежащие ни к одной из фракций. Впрочем, десептиконы тоже не знали о дружбе Сэм с их лидером. Да и вряд ли бы поверили.
- Саманта Уитвики! - прогрохотало за спиной. - Отдай мне очки Арчибальда Уитвики.
Это было гениальное требование, особенно если учесть, что с собой она их обычно не носила. Да и кто бы стал?
Машина, за которой они спрятались, была смята рукой трансформера, как бумажный лист.
Сэм прикоснулась к соседней, настроилась... В конце концов, внутри каждой имеется простейший электронный механизм, который...
Оглушительно завыла сирена, взвизгнула, закричала.
...так легко нарушить.
Робот затряс головой, и Сэм воспользовалась выигранными секундами, чтобы найти другое укрытие.
И тут радостно и бойко запело знакомое радио.
"Они, наверное, издеваются!" Промелькнуло у неё в голове. Но если выбирать между автоботом и не пойми кем...
Выбор, кажется, очевиден.
Жёлтый камаро выехал перед ними и приглашающе распахнул дверцы.
- Садись! - Сэм втолкнула ошалевшую Бейнс внутрь. - Потом разберёмся, что и как тут происходит.
И началась гонка. Сэм в жизни не ездила настолько быстро. Ей чудилось, будто вот-вот они врежутся к чертовой матери в первую же машину или дерево. Рядом тряслась, цепляясь дрожащими пальцами за руку, Микаэла.
Преследователь не отставал!
Впрочем, их водитель явно не в первый раз увозил хрупкий груз от противника.
Они влетают в заброшенный пустырь, где стоит то ли завод, то ли какой-то ангар. Автобот высаживает их и трансформируется, готовясь встретить врага. Вот только тот не один. Мелкий робот, ростом чуть меньше Сэм, выскакивает из кабины копа, как только он принимает альтмод.
- Бежим!
У Сэм нет никакого желания выяснять, кто сильнее.
Теперь уже Микаэла, вполне очнувшаяся от потрясения и включившая инстинкт самосохранения, тащит ее за собой.
Грохот стоит такой, что удивительно, как еще не вызвали полицию. Ах, да, на них же и нападает полицейская машина!
Они бегут подальше от стрёмного местечка, но уже через несколько минут появляется камаро. Со своим противником он тоже, похоже, справился.
И когда он услужливо предлагает поехать с ним, выбора как-то и не остаётся.
А прибывающие на Землю автоботы похоже не страдают особой щепетильностью. Проблемы с осторожностью у них, видимо, общие.
Сэм впервые смотрит на себя со стороны. Кто они такие для мехов? Всего лишь белковые организмы, хрупкие, быстро ломающиеся.
Не то, чтобы она не понимала нетерпения автоботов, но... Ей хватило бы одного Бамблби. Честное слово.
И в другой ситуации. Если бы она не была знакома с Мегатроном.
Но увидеть Оптимуса, которого упоминал друг, живьем... Это стоило всех проблем. Мегатрон, сквозь зубы, с долей гнева, называл его единственным равным себе, и теперь Сэм видела, что лидер отличается от своих подчиненных. Не только ростом, но... чем-то другим. У людей это назвали бы статью и внутренним стержнем. Как это зовется у мехов, она не знает.
Автоботская интерпретация кибертронской истории, надо сказать, тоже была любопытна, хотя и однобоко. Мегатрон никогда не отрицал, что виноваты в войне были многие. Обе стороны не желали друг друга слушать, да и невозможно это было, когда мир распадался на части. Десептиконы просто не прикрывались красивыми лозунгами.
Информация о том, что на Землю прибыл в основном десептиконский молодняк, погнавшийся за силой и властью, не на шутку встревожила и заставила по-настоящему беспокоиться.
Они не собираются спасать своего лидера? Или просто не знают, что он жив и находится на этой планете?
Как все запутанно. И сложно. Что ей предпринять? Нет, разумеется, очки следует вернуть, вот только вопрос - кому?
Хотя... без разницы. Если она правильно выяснила за эти годы местонахождение Искры, то автоботам все равно придется прорываться к ней с боем. И заодно... вдруг получится освободить Мегатрона? Судя по отчетам, которые она прочитала, являясь сетью, он с Искрой в одном учреждении.
Стоит попробовать.
- Подвезёте до дома?
Чего, похоже, никто не учёл, так это того, что при таком погроме и почти что пафосном появлении трансформеров неизбежно заметят. Сэм едва успела отыскать очки, как в дом ворвались агенты и Сеймур Симмонс с наручниками наперевес.
Какое чудо, что она успела закрыть подвал.
Но это... это был шанс! Попасть к Мегатрону сразу, без проволочек и спутников в виде автоботов. Увидеть его живьем впервые. Желание, настолько сильное, ошеломляюще сильное, обуяло ее, затмило разум все прежние доводы рассудка. Сэм кусала губы и с нетерпением смотрела на водителя. Мог бы ехать и побыстрее.
Каким будет Мегатрон? Сумеет ли она его освободить?
Раздумья прервала оторванная к чертям собачьим крыша. Сэм вздохнула про себя. Что ж, придется возвращаться к плану номер один.
Милые автоботы, добрые, понимающие, уважающие младшие расы... Их конечно, можно понять, Симмонс - то ещё хамло, местами, но чтоб так...
В итоге, на базу они всё-таки попали, но у Сэм осталось стойкое впечатление, что если бы к себе на плечо посадил Мегатрон, он, во-первых, не уронил бы, а, во-вторых, не бросил.
Тело болело, ныло, саднила содранная местами кожа. В голове гудело от обилия вокруг техники, приборов и... Искры. Сэм впервые ощутила ее влияние. Огромное теплое поле обволакивало, укутывало пуховым одеялом, всеобъемлющим и легким. Что-то внутри разума, внутри сознания, на самой глубине тянулось выскользнуть из тела навстречу этому сладкому, потрясающему чувству.
Разглагольствование агента относительно того, как и что они изучали, роясь во внутренностях Мегатрона, неприятно задевало душу, и требовало поинтересоваться: а ничего, что это живое существо?
Симмонс с такой гордостью перечислял открытия: микрочипы, оружие, космические корабли...
Люди всё-таки настоящие сволочи.
Это страшно ведь, на самом деле. Кто может сказать, что следующей они не вскроют ее? Только потому, что она обладает уникальной способностью.
Но все это уже не важно, она рядом, стоит напротив. Мегатрон... Он величественен, прекрасен в сплетении механизмов и систем. Хотя его нынешнее состояние удручает.
Нервные военные, чокнутые агенты, премьер-министр на грани истерики... Сегодня очень длинный день.
Но слышать тревогу из-за отказа системы поддержки анабиоза почти приятно.
А вот то, что Искра достаётся Бамблби, нет. Ладно. Не критично. Мегатрон скоро освободится и со всем разберётся.
Сэм совершенно не сомневается, что даже в столь плачевном состоянии Владыка десептиконов свернёт в бублик и автоботов, и распоясавшихся десов. Главное, чтобы Куб не попал в руки Оптимусу раньше.
Забавно и смешно - она единственный спокойный человек в этом дурдоме.
Они несутся по автостраде по направлению к городу, и хочется вслух поинтересоваться - а ничего, что в городе люди, и быть может, на минуточку, не стоит тащить в город, полный техники, артефакт, ТЕХНИКУ ОЖИВЛЯЮЩИЙ?
Вряд ли её, конечно, услышат.
Если бы можно было заблокировать или хотя бы локализовать воздействие Куба! Глупо, конечно, тягаться с таким артефактом, особенно пролежавшим без дела сотни тысяч лет — сейчас его энергии хватит, наверное, на всю планету, за один присест.
Сэм держит в руках инопланетный смысл жизни и чутко прислушивается к своим ощущениям — нет, она не сможет на него воздействовать, сколько бы сил не приложила. Она человек, не трансформер. Но, по крайней мере, она заметит, если начнётся выброс энергии.
Правда, что делать в таком случае, ей непонятно. И как предупредить, чтобы не раскрыть своих талантов?
- Вот и Оптимус! - Микаэла искренне рада появлению автоботов.
***
Лёд сходит с корпуса кусками, отваливается целыми пластами, системы разогреваются, приходя в движение.
Он, наконец, обретает свободу.
Системы в лучшем состоянии, чем можно было бы рассчитывать в подобной ситуации. То, из-за чего Мегатрон злился в самом начале своего заточения, исправила слабая человеческая девчонка. Не все, конечно, но остальное вполне поддается самостоятельному восстановлению.
Он делает шаг, и остатки льда трескаются и разваливаются. Под ногами носятся и кричат паникующие белковые. Он разламывает окружающие его леса, вырывается из оков и ликующе рычит.
Привычное простое усилие и детали сдвигаются, он трансформируется. В иной ситуации можно было бы остаться и донести всю степень собственного недовольства до людей, посмевших копаться в нём и изучать как какого-то неразумного зверя, но сейчас время поджимает.
Близость и недосягаемость желаемого выводит из равновесия. Все это время Искра была за соседней стеной, казалось, только протяни руку... Что же, время взять свое наконец-то пришло.
И никакие автоботы его не остановят.
Он вылетает из дамбы и тут же чувствует сигнатуры множества трансформеров. Большая часть из них - десептиконы, среди которых...
- Старскрим!
Автоботы впереди, но еще не далеко. Самое время устроить погоню и добавить им препятствий!
Что жалкие человеческие тридцать пять миль для тех, кто бороздит просторы космоса? Он минует расстояние до города в считанные минуты. Приземляется на одно из зданий и чувствует её. Искру. Совсем близко.
Напавший на него автобот, всего лишь незначительное препятствие. Глупец! Ты, правда, собирался справиться с лидером десептиконов в одиночку?
Искра перемещается, недостаточно быстро, хаотично и… где-то внизу?
У человечки, что тащит Куб, волосы, как кора местных деревьев - что-то солнечно-коричневое, сбившееся дыхание и порванная у ворота рубашка. Она торопится скрыться в старинном высоком здании, не понимая, что Мегатрон уже настроился на нее, чувствует не только пульсацию Искры - биение сердца глупой белковой. Она... Кто вообще доверяет столь важные объекты слабакам?
Он ныряет вниз с фасада и буквально проламывается в хрупкое человеческое здание.
Осыпая девчонку каменными обломками, загоняя в угол, скалится. Девчонка загнанным зверьком мечется по этажу, спотыкается, падает, обдирая в кровь коленки, уже давно не прикрытые джинсами - ни одна ткань не выдержит подобного обращения. Но руки по-прежнему крепко прижимают куб к груди, словно стараясь пробить клетку из костей и спрятать его внутри. Она тоненько вскрикивает, когда ее швыряет на стену, и тихонько бормочет себе под нос, пытаясь выскользнуть из каменной западни:
- Господи, что ж мне так везёт на неадекватов в течение этих сумасшедших суток?!
И Мегатрон замирает - он никогда не жаловался на реакцию. Системы пробивает разрядом тока, как будто ударила молния, как будто случилось короткое замыкание.
- Что? Повтори! - не выходит даже угроза.
Девчонка смотрит на него большими глазами, испуганными и до странного больными, как будто ее разрывает на части противоречие.
- Мне везет на неадекватов, - медленно, проговаривая каждый слог. - А еще меня пытается убить тот, кто спасал все это время. Это какая-то изощренная логика? Воспитай, чтобы убить?!
Что ж, Мегатрон получил подтверждение своим догадкам: только его мелочь может поначалу бояться, а после взорваться возмущением.
Он мгновение смотрит на неё, а потом заходится смехом. Сумасшедшим таким, заливистым смехом, как не смеялся очень давно.
- Точно - неадекват. - Будто уверяется она. А потом тихо охает. - Ой... - и сползает по стенке.
Он едва успевает подставить ладони, чтобы поймать её.
- Добегалась... - констатирует девчонка.
Ноги дрожат и не слушаются, волна адреналина схлынула, на ее место пришла слабость. И уже вряд ли получится разжать пальцы вокруг Куба - их свело напрочь.
А за стенами здания шум и крики, стрельба, кажется, автоботы заметили, что на крышу Сэм так и не выбралась.
Мегатрон оборачивается в ту сторону, щурит алую оптику. Нет, сейчас сражаться не к месту. Он уже забрал, что хотел. И даже больше.
Стоит отступить.
- Держись. - Предупреждает он. По телу привычно проходит дрожь трансформации.
Серебристый истребитель вырывается прямо из полуобвалившегося строения, унося всё, что необходимо Лорду десептиконов в этом жалком городишке.
Молодым десам приходит приказ об отступлении. Он ими позже отдельно займётся.
Автоботы с шоком, смешанным с ужасом, наблюдают за отступлением десептиконов. Не нужно быть гением, чтобы догадаться: противники получили то, за чем приходили.
- Где Сэм? - Микаэла пробилась в первые ряды. - Кто-нибудь видел Сэм? У неё был Куб!
Бамблби тоскливо провыл-запищал, Айронхайд отвернулся. Все их усилия напрасны. Война проиграна. Теперь, когда у Мегатрона Куб...
Микаэла прикусила губу, она прекрасно поняла смысл многозначительного молчания. Только руки продолжают автоматически набирать номер Сэм Уитвики на чудом уцелевшем телефоне.
Или ей его всунули в руки еще в Секторе семь? Так, на всякий случай.
***
Сэм не уверена в том, что происходило дальше. Уставшее сознание, держащее на ногах измученное тело почти полутора суток, быстренько собрало вещички, стоило только оказаться рядом с привычным и знакомым - безопасным - полем Мегатрона, помахало ручкой и ушло в кратковременный отгул.
Она заснула, просто вырубилась, прижимая Куб к груди, как любимого медвежонка. И пропустила сам перелет и то, как вновь оказалась на ладонях странно задумчивого, внимательно ее рассматривающего Мегатрона.
Тому было о чём подумать.
И о том, как прихотлива Судьба, и о том, как порой невероятно складываются обстоятельства. Будить девочку он не собирался - если спала она последний раз, когда связывалась с ним, ей нужно набраться сил, а ему - решить, что делать дальше.
Он сел на одну из скал в пустыни и приготовился ждать. Солнце палило нещадно, но после стольких веков ледяного плена это было почти приятно.
Интересно, что ей снится теперь, когда ее разум не занят им?
Праймус, какая глупость! Ему бы подумать о Кибертроне, о будущем, которое теперь, когда Искра у них, обязательно будет другим. О соратниках и верном Саундвейве, не прекращавшем поиски все эти годы. Ему бы подумать о делах, а вместо этого мысли крутятся вокруг спящей на ладонях девушки.
По меркам людей вполне взрослая. По меркам мехов совсем еще ребенок. Глупый, наивный. Сообразительный. До безумия верный и преданный. Когда в последний раз Мегатрону верили, несмотря ни на что? Даже узнавая его настоящего?
Жаль, что остаться с ней он не может. В конце концов, он не автобот, что поставит долг перед своим народом ниже личного комфорта и представителя другой расы. Прайм бы мог, придумал бы себе сотню оправданий и оттянул бы время возвращения на родину настолько, насколько бы сумел.
Но его ждут. Верные бойцы, его народ и мир. Который, с обретением великого Куба Искры, можно будет теперь восстановить.
На Искру и Лидера возложены надежды, и он не может не оправдать их.
Выбирать между долгом и привязанностью всегда тяжело, именно поэтому он старался избегать личного отношения к кому бы то ни было - ненависть не в счет, что вы. Но... кто сказал, что он не может связываться с мелкой? Снова держать на ладонях во сне? Это ведь ее плата, как потомка Арчибальда Уитвики, плата за способности - быть соединенным с ним.
Солнце встало, и калачик на его ладонях зашевелился. Сонно моргая и потирая щёку, в руках древнего Лорда села Саманта Уитвики. Он улыбнулся.
- Доброе утро. - Поздоровался он.
- Утро, - голос мелкой отдавал хрипотцой и легким недовольством.
Вчерашние пробежки не прошли даром, а спать на металле, пусть даже живом - не самый лучший вариант. Но Сэм не выглядит злой. Скорее... растерянной.
Как всегда все понимает, его мелкая.
- Кажется, я выиграл наш спор. - Говорит Мегатрон с иронией.
- Спор?
- Я предупреждал тебя, когда-то - ты не обрадуешься, встретив меня в реальности.
- Вот ещё! - Мгновенно надувается Сэм, тут же теряя остатки сна.
- Разве тебе не рассказали, какой я плохой?
- Разве я имею привычку слушать малознакомых... взрослых?
На губах возникает усмешка. Только они понимают значение этих фраз - Сэм никогда не слушала ни учителей, ни тетушку. И поступала по-своему.
- Я рада, что ты в порядке, - улыбается она. - Забери свою игрушку, - просит она, отодвигая от себя уменьшенный Куб. Жалуется: - На нём спать неудобно.
Он снова смеётся. Да уж, как только Всеискру не называли, но игрушкой - никогда.
Впрочем, мелкая умеет удивлять.
- Мы скоро улетим.
- Я знаю, - спокойно, а в глазах - смиренная боль.
- Но это не значит, что мы больше не будем связаны. - Он сплетает ладони гнездом, как много раз делал это во сне.
Она улыбается.
- И это я тоже знаю.
Она многое понимает, его мелкая. И принимает от него все, что он готов ей дать. Упреки, наставления, скупые похвалы, что делают ее неимоверно счастливой, как будто подарили целый бриллиант. Она не станет спорить и держать, просто отпустит.
Мегатрон переводит взгляд на расположившихся неподалеку соратников. Они не понимают и не поймут его интереса к человеку. Что ж, пусть будет так. Лидер же должен отличаться.
Десептикон поднимается, и Сэм соскальзывает на песок, улыбается с подозрительно блестящими глазами.
- Тебе туда. - Он указывает направление в город.
Мог бы, подбросил бы поближе, но у неё и так будет множество проблем из-за того, что он оставил её в живых.
- Спасибо. - Она улыбается снова.
Её прощальная улыбка печальна и светла. Она тоже отличается от других людей.
Воспитанный десептиконом человеческий ребёнок...
Какая ирония.
- Прощай, Саманта Уитвики. - Лорд склоняется перед ней в благодарном поклоне.
- До встречи, Лорд Мегатрон. - Поправляет его она.
Он смотрит ей вслед, пока фигурка не скрывается за изгибом дороги.
Она так и не обернулась, походка ее была легка.
Он не знал, что стоило Сэм миновать поворот, по щекам заструились слезы.
Это так обидно - расставаться после одной короткой встречи.
Но она его не винит и всё прекрасно понимает. Она рада за него, ведь нет ничего прекраснее, чем когда близкий и родной... нечеловек добивается своей цели, своей мечты.
Он навсегда останется тем, кто был ей ближе и роднее всех людей на этой планете.
Она долго шагает по пустынной дороге, размеренный шаг помогает успокоить мятущуюся душу. В конце концов, он прав - они навсегда останутся связанными - их маленькая, но такая прочная связь всегда с ними.
Она добирается до развороченного города ближе к вечеру, находит в кармане мелочь и работающий телефонный автомат - её мобильник вывалился во время первого ракетного удара того летуна.
- Алло, Микаэла? Да, это я. Жива. В порядке. Не волнуйся. Я на окраине города. Мегатрон высадил меня в пустыне, забрал куб и свалил в звёздные дали. Поинтересуйся, пожалуйста, у военных, если они там всё ещё рядом с тобой, не могли бы они меня подобрать? А то сама я уже вряд ли до них дойду.
Пока подруга что-то вещала и кричала кому-то за пределами телефонной трубки, Сэм посмотрела в безмятежное небо. Эта долгая история наконец-то закончилась.
Возможно, она станет началом чего-то нового?
***
По возвращению на военную базу - всю дорогу на неё смотрят как на привидение. Сэм благополучно сдаётся в руки медикам - ободранные коленки неплохо бы залить хотя бы перекисью.
Вполуха она слушает восклицания Симмонса - тот требует подробностей - она отвечает. Благо врать особо и не надо.
Мегатрон прилетел в пустыню, собрал своих, забрал кубик, высадил её и улетел. Почему оставил её в живых? Торопился, может? Она не знает. Она похожа на специалиста в инопланетной психологии? Спросите у автоботов. Они же вроде сородичи.
И вообще, а почему все вдруг решили, что Мегатрон так уж стремится уничтожить Землю? Людей не любит? О, ну, постой сотню лет объектом для изучения, любовью точно не воспылаешь.
Автоботы, если бы могли, смотрели бы на неё квадратной оптикой — живое доказательство милосердия Мегатрона не вписывается в их картину мира. В большинстве своём.
Только Прайм вещает что-то на тему "видимо, в нем ещё есть добро!" И Сэм отстраненно вспоминает, что они, вроде бы, когда-то с Мегатроном дружили.
Ей, в принципе, всё равно.
Планы автоботов — вернуться на Кибертрон и там продолжить свою борьбу - её откровенно смешат. Оптимус, видимо, давно не был дома, не знает, поди, что оставшихся мехов военные действия откровенно задолбали.
Когда десептиконы вернутся назад с Оллспарком, большая часть краснознаменных трансформеров сложит оружие и перейдёт в разряд нейтралов. Если вообще не сменит фракцию.
И без того перевешивающие в численности десептиконы быстро задавят оставшихся автоботов. Самых буйных, наверное, убьют, остальных разоружат и отправят куда-нибудь подальше.
Право слово, ей совсем не жаль. Понаблюдав за ними и успев оценить их логику, Сэм всё больше уверяется, что автоботы, конечно, милые ребята, но им жизненно необходима железная рука, которая будет их притормаживать на поворотах и вбивать разум в их идеалистические процессоры, напоминая, что жизнь это не только добро и справедливость.
Трансформеры покидают Землю в течение месяца, на взгляд Сэм это не самый лучший показатель. Кажется, Би и вовсе порывается остаться, на правах её опекуна — вот честно, даже слов нет. И, главное, с чего вдруг? Они знакомы не больше трёх суток!
К счастью, товарищи уговаривают его не пороть горячку. Не последнюю роль в этом играет и то, что Сэм не собирается скрывать своих опасений в присутствии мехов. Автоботы её откровенно нервируют. Рэтчет списывает это на пост-чего-то-тамный синдром, возникший от общения с десептиконами.
Разуверять его в этом девушка не спешит. Ей хватает агента Симмонса, исподволь подбрасывающего ей задачки из высшей математики — делать удивлённые глаза и решать их неправильно довольно сложно. Но от неё точно не отстанут, если узнают, что она может решать такое со скоростью хорошего компьютера.
За этот месяц она "видится" с Мегатроном во сне раз в несколько суток — нормальный ритм жизни трансформеров сильно отличается от человеческого.
И Сэм скучала, безумно, безумно скучала. Впрочем, реальность внесла свои коррективы - директор школы, увидев разрушения, которые устроили автоботы во дворе дома Уитвики, позвонил ее тётушке. Лоррейн просто не могла проигнорировать такое вопиющее безобразие.
И слова о том, что она ни в чём не виновата, не возымели никакого эффекта. Какой кошмар: юной леди не пристало связываться с инопланетными монстрами! Знала бы тетя, как давно она "связалась".
Время, оставшееся до совершеннолетия, прошло в плену Вайоминга. И попытками отбиться от "достойных молодых людей", подбираемых тётушкой, которая была свято уверена, что Сэм для достойной и приличной жизни необходим приличный джентльмен с железной рукой и твёрдым характером.
Мнение племянницы ее не интересовало. Видимо, женщина считала, что только замужество поможет избавиться от недостойных леди порывов и стремлений.
В результате Сэм сбежала в институт. Калифорнийский технологический - как можно дальше от заснеженного Вайоминга.
Отучилась. Встала на ноги. Была не хуже и не лучше других, упорно игнорируя многозначительные звонки агента Симмонса и лаконичные письма в конвертах с правительственным гербом, благо никто не мог заставить ее пойти на нежеланную работу. Все возможные "стимулы" Сэм потеряла давным-давно.
Даже скрывая свой дар, она считалась уникальным специалистом. Чуточку лучше, чуточку умнее, чуточку талантливее - всего "чуточку", но этого хватило, чтобы выбрать компанию и должность по вкусу.
Время шагает неспешно, но для людей - летит, не успеешь. Занятая работой, благотворительностью и лекциями в местном институте, Сэм не заметила, как наступил закат ее жизни. У отражения появилось больше морщин, а волосы вместо солнечных сияли лунными лучами. И только руки не утратили своей красоты.
Каждый раз, засыпая, она закрывала глаза как в последний раз, сомневаясь, проснется ли завтра. Все-таки слабость тела давала о себе знать. И когда это произошло на самом деле, Саманта Уитвики ни о чем не жалела. Ни об одном принятом решении, ни об одном поступке в своей жизни. Это ли не счастье?
Быть может, только самую чуточку хотелось вновь увидеть своего друга.
На Кибертроне вздрогнул древний десептикон, когда тонкая серебряная нить, связывающая его с человеком на другом конце галактики, растаяла. Искра болезненно дрогнула и вспыхнула на мгновение ослепительно ярким огнем. Мегатрон притушил линзы, как люди закрывают глаза. Вот и всё.
Он знал, что так будет. Человеческий срок не соизмерим с жизнью трансформера.
