Твои прикосновения

Карин стояла в дверном проеме, и абсолютно пустыми глазами смотрела на парня. Все равно рано или поздно он бы узнал. Так какая разница? Никакой. Но ей нравилось играть счастливую пару, так что она забрала блокнот из его рук и бросила в урну, стоящую рядом. — Ты можешь сделать вид, что ничего такого не было? Еще месяц поиграем в парочку, и разбежимся, окей? — грубоватым, абсолютно непривычным для самой себя голосом, произнесла Карин, заглядывая в глаза любимого, действительно, любимого. — Зачем тебе это? — в голове все вдруг проясняется, а в груди пусто. Очень пусто. Так пусто, что туда поместилась бы целая вселенная — да только вот она теперь сводилась к чертовой Карин, забравшейся под кожу, и отравившей его больше, чем сигареты, которые были в заднем кармане… Змея. Он даже не знает, плакать ему или смеяться: с ним поступили так, как он поступил со всеми. Не пронесло. Но он ведь и правда любил эту ведьму… Или даже всё ещё любит? — Я не знаю. Возможно, мне нравится проводить с тобой время, а может быть, я влюбилась… — девушке было слишком сложно разобраться в своих чувствах, ведь несмотря на каменное выражение лица, когда она смотрела в его глаза — сердце трепетало. Раньше она даже и не думала вносить его имя в блокнот, но, увы, она любила порядок. И сейчас, не понимая вообще что ею движет, девушка поднялась на носочки и поцеловала парня в щеку, оставляя бледный след от помады. Горячее прикосновение ее губ к щеке и запах цветочных духов опьяняют, заставляя аккуратно взять ее руку в свою, когда девушка кладет ладошку ему на плечо. Рио чувствует себя наркоманом, когда запускает пальцы в ее волосы, и заглядывает в глаза, в которых видит отражение собственных чувств. Точнее, ему так кажется. Змея. — Теперь я и без очков вижу, что ты мразь, — он пафосно снимает окуляры, и отходит от бывшей, протирая их краем белой рубашки, которую он получил от Карин на Рождество. Она не дождется. Ни за что. — Ты единственный, кто увидел это… Похоже, мальчик повзрослел… Наверное, мне стоит извиниться за то, что играла с твоими чувствами? Но ты ведь не перестанешь считать меня мразью, не так ли, Рио? Смогу ли я искупить свою вину… — пустой взгляд сменился тем теплым, немного детским, которым она и заманивала парней в свои холодные объятия. Ей уже не хотелось говорить, что буквально вчера она порвала со всеми, с кем была, и готова была честно признаться Рио, порвать к чертям блокнот, но судьба решила иначе. — Я принимаю твои извинения, но в них ведь нет смысла, правда? И мы оба это знаем, — он снова надевает очки и подходит к девушке, после чего касается губами ее лба, оставляя их там чуть дольше, чем нужно, чтобы в последний раз насладиться ядовитой близостью. — Единственное, что ты можешь сделать — перестать играть с ними. Будь счастлива. Но по-настоящему. Я это понял. И ты приди к этому, — и он уходит. Почти бесшумно. Карин абсолютно не хочет отпускать свою, возможно, единственную настоящую любовь. В ней проснулась капля искренности и той самой настоящей нежности. Именно поэтому, она бросается за ним и обвивает руками. И опять тот взгляд. Уже искренний, не наигранный, теплый и детский, извиняющийся за все, что сотворила девушка. Ради него она была готова полностью измениться, но не могла этого сказать. Боялась, как Рио это воспримет. Хотя, по сути, он уже знал все, что мог знать. — Нет, малыш. Прости, но нет, — засовывает ей в руку маленькую коробочку с кольцом внутри и уходит. Не успел. Ну и слава Богу. На улице идёт дождь, а он садится в первое попавшееся такси, и впервые чувствует себя по-настоящему свободным. Но опустошенным. Справится как-нибудь. Сумев сдержать подступающие слезы, и придержав буквально отваливающееся сердце, девушка бросила коробочку на диван и погасив свет в квартире, пошла в свою комнату. Там, включив маленький светильник в виде разбитого сердца с вытекающей из него кровью, достала телефон. Долго думала, стоит ли звонить ему, но все-таки не стала. Вряд ли он возьмёт трубку. К счастью, в наличии было два телефона и взяв второй, совсем старый, Карин начала строчить сообщение, вкладывая в него душу. Написала о том, как за день бросила всех, о том, что действительно готова измениться и отправила, надеясь, что они смогут хотя бы иногда общаться. На любовь она уже не надеялась. Она не надеялась, что Рио простит ее за все, что она натворила, но хотелось высказать все, что сейчас убивало ее изнутри, все, что уже невозможно было терпеть. Она не верила больше в себя, но надеялась, что проведенное вместе время оставило след в сердце темноволосого красавца.