Одному страшно.

Хиджиката выкидывает тлеющий окурок в урну возле закрытого магазинчика, а потом осматривается по сторонам в поиске своего напарника на их внеочередное дело, которое свалилось мужчинам на головы пятнадцать минут назад. Только Тоширо почему-то уже топтал мокрый от недавнего дождя асфальт, а Гинтоки все еще не притащил свой зад к месту преступления. Злился ли Хиджита? Нисколько. Он, скорее, неистово раздражался от осознания того, что расстался с подушкой быстрее напарника, вернее, мужчина с ней пока и не встретился за сегодня. Темные, залегшие несколько лет назад, круги под глазами служили тому доказательством. Мужчина делает вдох, а потом идет к окруженному полицейскими машинами дому, слыша позади себя неторопливые шаги ленивого Сакаты, что вывалился из своей машины за минуту до того, как Тоширо сорвался с места. *** – Тело нашли сегодня вечером, - сообщил офицер, показывая мужчине труп, возле которого уже работал судмедэксперт. – Время смерти? – интересуется Хиджиката, осматривая кухню и склоняясь над кровавыми лужицами, что дорожкой изрисовали весь паркет. Они тянулись прямо в коридор и там обрывались. – Предположительно от шести до восьми часов вечера, – отзывается эксперт, показывая всем своим видом, что больше ничего говорить следователю до окончания работы на месте не намерен. Если Тоширо еще что-то хочет знать, то пусть ждет. Впрочем, Хиджикате есть, чем заняться, как и Сакате, который сейчас осматривал разгромленную гостиную, не дойдя до кухни. Гинтоки не очень любил смотреть на тела молодых женщин. Особенно в таком виде. – Если это все следы борьбы, то я залью себе парфе твоим поганым майонезом, – Тоширо только хмыкает на это замечание, окидывая взглядом раздробленный стол и перевернутый диван. От статуэток и торшеров ничего не осталось, а картины со стен разломали так, что теперь и не скажешь, какое изображение на них было. – Такова их версия? – уточняет для поддержания диалога Хиджиката, не нуждаясь в утвердительном ответе. Возможно, их коллеги уже решили, что здесь орудовал мстительный любовник или вор, посему далее работа заметно упрощается, но они с Гинтоки не могли в подобное поверить. Настолько тщательный погром не походил на непреднамеренное убийство при ограблении или под действием сильных эмоций. – Окна закрыты наглухо, не открывали, отпечатков нет, – Саката даже показывает Хиджикате в нужном направлении, чтобы сориентировать. – Значит, ушел через дверь или второй этаж. Они туда не поднимались, верно? – Гинтоки усмехается, что-то говорит очень забавное, а потом они оба ловят тишину на одно мгновение. Мужчины тут же срываются с места, ведомые диким осознанием, они наперегонки взбираются по лестнице вверх и через долю секунды останавливаются возле закрытых дверей. – Я туда! – в унисон кричат напарники друг другу, направляясь в разные стороны. *** – Хиджиката, – зовет Саката напарника через весь коридор, но в ответ слышит только шорохи и грохот, поэтому еще какое-то время зависает возле открытого и перевернутого шкафа, а потом уходит из комнаты. – Хиджиката, – снова кричит Гинтоки из коридора, всматриваясь в щель между дверью и косяком. Напарник не отзывается, но грохот слышится отчетливо. Саката подходит ближе, пинает дверь и входит внутрь комнаты, замирая сразу же. Слова из головы вылетели все до единого, образовав настоящий вакуум. Более того, как реагировать, мужчина тоже не знал. В углу комнаты сидел окровавленный мальчишка около десяти лет на вид, а Тоширо шипел у окна от боли, забинтовывая руку, в которую этот шкет успел уже ему воткнуть нож. *** – Как рука? – спрашивает Саката, бросая Хиджикате баночку с кофе из автомата. Тот ловит на рефлекса, демонстрируя полный порядок одним этим действием. – Понятно, что ни черта непонятно, – начинает Тоширо, туша зажженную только что сигарету. Гинтоки терпеть не мог запах табачного дыма, и на этой почве напарники много раз ругались, доводя дело до потасовок, но сейчас Хиджикате хотелось расставить акценты в подвернувшемся деле и обсудить случившееся часом ранее. Они нашли мальчишку, который отказывается говорить, привезли его в участок, представили боссу и получили лаконичный приказ – «присмотреть до дальнейших указаний». – Пацан все видел. – И молчит, слова не вытянешь, а кинулся на меня так, будто хотел убить, – хотя Хиджиката готов поставить даже свою честь на тот факт, что убить его хотели в действительности. – В комнате напротив все перевернуто, но, судя по тому, насколько разгромили дом, убийца ничего не нашел, – и на этом Тоширо с Гинтоки исключат любые случайности. У преступника была конкретная цель и такой же явный мотив. – Разрешите сообщить! – закричал молодой инспектор, который только сейчас решился прервать разговор мужчин. Он даже отвернулся, чтобы не смотреть на них и не краснеть от натуги. Хиджиката с Сакатой повернулись к парню, но тот медлил и ничего не говорил еще несколько секунд. – Слушаем, – подталкивает к нужным мыслям Тоширо инспектора. – Простите! Кто-то из вас должен взять на себя опеку над мальчиком на несколько дней, поскольку социальная служба пока не может его принять. У него могут быть родственники, и возник еще ряд проблем, – с каждым словом парень звучит все тише, а мужчины хмурятся все больше. – Ты присмотришь! – практически в унисон орут они друг друга, уже забив на присутствие инспектора. – Хиджиката, мы оба знаем, что ты справишься лучше, – говорит Гинтоки после паузы, заставив Тоширо закрыть рот. Тот хотел что-то возразить, начать спорить, но взвесил все аргументы и факты вместе с опытом прошлого. Хиджиката действительно справится лучше, и это бесит! *** Тоширо ходит из стороны в сторону и посматривает на стеклянную дверь, за которой сидит мальчишка, следящий за ним немигающим взглядом. Хиджиката явно нервничает, сказывается еще и недосып, к тому же, время раннее, да и много других нюансов. Тоширо тяжело выдыхает, смотрит в глаза ребенка, и понимает, что детская наивность в его взгляде отсутствует. – Хиджиката-сан, – обращается девушка, подходя практически вплотную к мужчине. – Его зовут Окита Сого, девять лет, младший брат убитой, – она делает паузу и смотрит на Тоширо в каком-то нелепом ожидании, но мужчина будто бы играет в гляделки с мальчишкой. – Что я должен знать еще? – девушка вручает Хиджикате папку с личным делом ребенка. – Вы ему нравитесь, как он мне показал. *** – Сначала примешь душ, потом поедим, и только тогда ляжем спать, – говорит Хиджиката самому себе, пропуская мальчика внутрь совершенно пустой квартиры. Сого задерживается на пороге недолго, он тут же проскальзывает на кухню к холодильнику, шлепая босыми ногами. Тоширо не следит за ним, предпочитая пока не думать о том, какими заботами себя наградил сам. Мог же настоять на том, чтобы пацан остался при ком-то более подходящем, даже и не при Гинтоки вовсе. Из кухни слышится грохот и звон бьющейся посуды, Тоширо резко выходит в коридор, оказываясь на месте катастрофы моментально. Мальчишка сидит на полу с расколотой тарелкой возле перевернутого стула и смотрит немигающим взглядом на осколки. Хиджиката подходит быстро, садится рядом резко и убирает острые предметы от ребенка подальше. – Тебе стоит быть аккуратнее и спрашивать меня прежде, чем что-то взять, это понятно? – но Окита на него не смотрит и не отзывается. Вообще не реагирует. Маленькие ручки подрагивают под немигающим взором. У мальчишки, возможно, глубокое психологическое потрясение, но проверить это у полиции пока нет возможности. Никакой. – Пожалуйста, посмотри на меня, я сижу напротив тебя, – осколки шелестят в тишине, пока Тоширо ждет ответной реакции от Сого и собирает их в ладонь. Мальчишка еще несколько секунд сидит неподвижно, а потом медленно поднимает голову. – Уже хорошо, я приготовлю завтрак. Едят они в полной тишине. В кухне иногда раздается звон столовых приборов, бьющихся о дно тарелок, но более ничего. Окита все это время пристально следит за Хиджикатой, несколько нервируя следователя своим молчанием. Мужчине совершенно не нравится этот взгляд, но он терпит, прекрасно понимая, что у мальчишки могли возникнуть любого рода психологические проблемы. Однако после приема пищи лучше не становится. Сого бредет за Тоширо маленьким призраком, выжигая взглядом в его спине дыру, скрывается за дверью ванной и выскакивает оттуда через несколько минут, принимаясь снова следить. Молча. Хиджиката пытается завязать разговор, предложить игру или даже чтение перед внезапным утренним сном, но получает в ответ только немигающий взгляд. Поэтому Тоширо расстелил себе футон, потом прибрал небольшую комнатку, что служила ему в качестве дополнительной зоны отдыха, и подготовил ребенку комфортное спальное место, рассказав ряд инструкций, которые отвечали на все необходимые вопросы: от похода в туалет по маленькой нужде до желания перекусить или прогуляться. Хиджиката заходит в собственную комнату, откидывает одеяло и укладывается на футон, готовый провалиться в сон. В тишине квартиры следователь даже не слышит поступи детских шагов, игнорируя подобные звуки на почве хронической усталости. Маленький Сого и не планировал спать. Он вышел из комнаты, миновал коридор и остановился возле сдвинутых седзе. Его маленькие ручки сжались в кулаки, во взгляде мелькнуло настоящее раздражение, смешанное со страхом, сердце забилось чаще. Окита тихо открыл комнату следователя и присел возле порога в той же позе, в какой Тоширо его нашел в углу. Прижав к груди и обняв ручками свои колени, почти спрятав в них лицо, он следил за спящим Хиджикатой и давил подступающий внутри страх. Тоширо перевернулся на другой бок, заставив Сого шумно вдохнуть. Хиджиката резко открывает глаза, смотрит на мальчишку в пороге, с секунду морщится и тут же подскакивает на футоне, поднимая дикий вопль. Через секунду следователь уже глупо моргает, замечая на губах молчаливого мальчишки улыбку. Полицейский в своем страхе выглядит забавно. Так кажется Оките. – Что ты здесь делаешь? – хрипит едва проспавший с полчаса Хиджиката. – Одному страшно, я думал, Вы понимаете, – фраза звучит так взросло, что Тоширо даже сглатывает, смотря на сжимающего руками колени мальчишку. Они еще несколько секунд обмениваются взглядами. Мужчина находит девятилетнего Сого крайне зрелым для своих лет, и ужасается от осознания, что Окита слишком многое понимает. Страшно. Ему все это время было страшно. Хиджиката знал или не заметил? Он даже не думал об этом. Не думал. – Закрой седзе, – просит Тоширо, хлопая рукой по футону в приглашающем жесте. Он уже отодвинул одеяло, ожидая пацана у себя под боком. Потесниться на один день сна следователь вполне может, а потом они перетащат футон Сого в эту маленькую комнату. Потом, когда выспятся. Окита забирается под одеяло и прижимается к мужчине как можно крепче, Хиджиката даже не сдерживает смешок. Он гладит мальчишку по голове, прикрывает глаза и усыпает под мерное сопение Сого, что, похоже, очень сильно устал. От страха. Хорошо, что теперь можно не бояться.