Рисунок для папы

Телефонная будка. Фонарь. Висевший на проводе телефон, гудки которого больше никто не слышит. Алая кровь багряной лужей растекалась по всех будке, до горячего от дневного зноя асфальта. Всё это произошло по заранее запланированному сценарию. Всё спланировано до мельчайшей детали. Но, осечка даже в чистейшем тексте лишь ошибка. Никто не хотел допускать её, но она есть и будет со всеми, кто прочтет содержания. Генерал-майор мог заранее знать о многом: Его удачливость во всем играла на перегонки с умом, оттого и начались проблемы. Однажды, удачливость обогнала ум и дала волю своим потребностям. Она без любого смысла надеялась на себя и прибежала к более длинному пути, - к аду. Место награды за первое место в бегах удачливости поставили большой камень перед удлиненной ямой, – могилой. Многие на похоронах не знали куда деть слёзы. Генерала-майора Маэса Хьюза ценили за многие человеческие качества, но главным из них была и остаётся его самоотверженность. Он никогда не говорил все мысли вслух. К чему, когда всё видно через прозрачные линзы очков? О собственной смерти Маэс задумывался давно. Она не пленила, но делала каждый его день настоящим сокровищем и не давала времени на отдых. Ради всех близких Хьюз пошел на риск и был убит. Глупо и быстро, но другого мужчина даже не просил. Семья Хьюз, - его жена и дочь остались один и надежды на помощь не было. Тяжелее всех пришлось его пятилетней дочери Элисии. Сколько девочка не ломала голову, а понять и принять смерть отца никак не могла. Она верила, что папа придёт. Каждый день она ждала его ровно к девяти часам вечера и ожидала снова увидеть отца, опровергнув живым доказательством все слова взрослых. В один из таких вечеров Элисия сидела в коридоре и что-то рисовала, как в те дни, пока её отец был крепок духом, а жизнь его была переполняна дочерью и женой. Грейсия - жена покойного Хьюза, молча следила за временем, решив в девять вечера снова посла дочь спать. Когда женщина пришла, то Элисия уже спала у двери в комнату с карандашом в руках. Рисунок, что она так долго рисовала остался лежать у двери. Мать подняла дочь на руки и бережно отнесла в комнату. Элисия приоткрыла глаза, слепым взглядом смотря на Грейсию. Женщина поцеловала дочь. Обоим было трудно признать для себя, что их папы больше нет рядом. Элисия знала это, но не смогла смириться с этим также, как не смогла выкинуть из головы традицию встречать папу с работы.       – Он же больше не придет домой? – Грейсия хотела сказать обратное. Не смогла. Больно, а разделять боль больше не с кем. Элисия слишком много натерпелась.       – Да, не придёт, - женщина накрыла девочку одеялом, вздыхая. - спи. По дороге на кухню любопытство взяло верх над женщиной. Грейсия подняла рисунок дочери с пола и перевернула. На белом листе всё казалось очень правдоподобным: Фонарь, всё та же будка и лужа крови из будки. Вся картина до ужаса знакома и можно только кусать себя за руки от нервов, представляя, как Элисия ещё не сошла с ума. Должно быть Маэс страдал не меньше, но тогда Элисии меньше всего хотела верить, что отец ушел навсегда, а в память о нем в детских воспоминания осталась лишь эта будка и протяжный гудок телефона.