"У него в тренде алый"

Был безбожно жаркий май. Весна наотмашь била прямо в голову контрольным. От всей души хотелось положить на все уроки и просто бесконечно гулять по залитым солнечным светом паркам, но на уроки не клалось, и вообще, гранит науки грызся с остервенением. У старших классов на носу были вступительные экзамены. Конечно, это же так важно, светлое будущее и всё такое. Дети учились, дети мучились, а в конце дети выли. Недолгим спасением становились длинные перемены, когда все школьники буквально высыпались на зелёную лужайку перед школой. Тени деревьев немного спасали от полуденной жары. Можно было даже разлечься на нежной травке и выпрямить окончательно искривлённый позвоночник. Суйгетсу, Джуго и Карин нерушимой троицей собирались под своим персональным деревом. Это было их местом по праву, потому что они были самыми неадекватными и отмороженными во всей школе. Никто не хотел лишний раз даже мимо проходить или смотреть в их сторону. Спелись они ещё в младшей школе, будучи одноклассниками. Всё началось с того, что к угрюмому и немногословному Джуго подсадили новенького. Тот был болтлив и вертляв не в меру, а ещё, кажется, немного отбит на мозги. Во всяком случае, от его акульей ухмылки шарахались все, даже учителя. Новенького звали Суйгетсу. Никто не думал, что ему удастся просидеть рядом с Джуго больше двух дней, так как тот был просто психом. Этого молчуна побаивались даже самые отъявленные бандюганы школы. Будучи в гневе Джуго входил в состояние настоящего берсерка и начинал крушить все вокруг без разбора. Будучи наслышанными о его шаткой психике, люди за версту обходили его стороной. То, что именно рядом с ним посадили новенького, очень напоминало цирковое представление, когда в клетку ко льву запускали овцу. Только вот лев был, вроде, не против такого соседства, а овца оказалось не овцой вовсе, а настоящим козлом. Суйгетсу успел залезть всем в печёнку буквально за неделю. Его издёвки, пошлые шуточки вызывали обильный зубной скрежет, но этот каппа умудрялся оставаться безнаказанным, так как затесавшись в близкий круг психопата Джуго, стал неприкосновенной персоной. Да и сам Хозуки оказался на редкость свирепым и талантливым до драк. А потом к этой адовой парочке примкнула самая нелюдимая и мисс-я-всё-знаю Карин Узумаки. Эта девчонка не то что не улыбалась от слова вообще, у неё даже взгляд был жутким, остекленевшим. Кажется, она даже не моргала. Но наряду со всем этим она была самой лучшей, самой первой по всем предметам. Создавалось ощущение, что ей для этого даже напрягаться не приходилось, она даже урок рассказывала скучающе-монотонно. Одним словом, все эти нелюди скомпоновались и образовали что-то вроде жуткой тройки. То ли звёзды так сложились, то ли где-то какая-то галактика взорвалась к чертям. Так вот, стоял погожий майский денёк. Была большая перемена, и ребята как раз отдыхали в своём месте. — Жааарко, — проскулил Суйгетсу, зарываясь пятернёй в свою лохматую и белобрысую шевелюру. — Не ной, — Карин даже не оторвалась от своей книги. — Вредина очкастая, — буркнул недовольно Суйгетсу и кинул взгляд в сторону Джуго. Тот, закрыв глаза, с самым умиротворённым выражением лица лежал на собственной рубашке и предавался радужным думам. Неподалёку от них расположилась шумная компания девушек, среди которых Суйгетсу заметил Ино. Это была настоящая девушка-мечта: длинные ноги, бездонные голубые глаза, губки бантики, мелодичный голосок, невероятно аппетитнейшая попка и, конечно, донельзя выдающаяся зона декольте. Суйгетсу засмотрелся и замечтался. — Ты палишься, как придурок, — Карин опять сидит, уткнувшись в свою книгу по какой-то неведомой науке. Она даже не посмотрела на него, поправила очки указательным пальцем и перевернула страницу. — Да что бы ты в любви понимала, ледышка, — обиженно парирует Хозуки. — Да уж побольше твоего точно, — Карин упорно не смотрит на него, но в уголках её губ нет-нет да проскальзывает лёгкая усмешка. Это и выбешивает окончательно Суйгетсу. — Любовь невозможно утаить, — ему кажется, что это звучит весьма убедительно и очкастой язве нечем будет крыть его. — Не факт. Но даже если и так, необязательно выглядеть при этом полным идиотом, — Карин даже отрывается от своей нудной книги и смотрит прямо на Суйгетсу. — Да ты просто не влюблялась никогда, тебе не понять моих светлых чувств, — пафос так и прёт из него. — Ну, не знаю, не знаю, угораздило же меня как-то влюбиться в тебя в младшей школе, — чёрт возьми, но кажется, Карин Узумаки улыбнулась. Глядя на растерянное лицо Суйгетсу — просто иначе никак. Он, кажется, совсем чуть-чуть-очень выпал из реальности. — Ладно, мне пора в библиотеку, — она уходит без лишних объяснений, оставляя за собой шлейф невысказанных слов. — Джуго, она ведь пошутила?! — Суйгетсу с такой надеждой обращается к другу, с таким отчаяньем, что здоровяку его почти жалко. — Ты же знаешь, что у Карин туго с юмором, — Джуго даже глаза приоткрывает и смотрит на друга. Тот выглядит совсем неважно, у его мира трубу нещадно так пошатали. У Суйгетсу в голове мыслей до хрена, они терновым кустом всё вьются и вьются. Он, кажется, только что проебал признание очень близкого человека. А ещё в его голове вдруг одним разом посыпался калейдоскоп из воспоминаний: Карин читает и очки поправляет, потому что те, сука, сползают; у Карин волосы растрепались на ветру, пока они все вместе гуляют после школы; у Карин запястье совсем тонкое, он его сжимает, когда они убегают от каких-то бугаев, потому что их, сука, как много; у Карин одни и те же духи, и, кажется, что не она ими пахнет, а они ею; Карин курить не умеет совсем и пить тоже, поэтому именно она обнимает его невменяемую тушу и тащит до дома; от Карин улыбки не дождёшься иной раз, она жадная до них, делится ими только с ним и Джуго; в Карин много чего ещё особенного, родного и привычного, вот такого, как собственные ноги или руки. Кажется, он всё же идиот. Суйгетсу так и пишет ей это вечером, не дожидается ответа, потому что Карин не такая — не ответит. Завтра ему всё в лицо выскажет, а он согласится обязательно, а потом постарается снова проверить, как у неё дела с запястьями обстоят. У него нет фетиша на всяких там блондинок, потому что у него теперь пожизненно в тренде алый.