Потребности садиста

Пепел уселся рядом с мускулистым полосатым котом, который был выше Пепла на ус. — Слышишь? — кот смотрел медными глазами в ночное небо, укутанное облаками. Шёл лёгкий снежок. Пепел проследил за взглядом брата и прислушался. — Снег падает, — в пол голоса ответил зеленоглазый. — Ветер ворошит ветки, снег, коты перебирают сны.. звуки тишины.. — также тихо сказал Ворон. Пепел промолчал. — Всё слишком однообразно последнее время, не находишь? — спустя несколько минут нарушил тишину полосатый. — Хочешь развлечься? — Пепел дёрнул ухом. — Пожалуй, было бы неплохо.. но меня опять посещают мысли о прерванных жизнях, о смерти, — Ворон был всё также неподвижен, словно безмолвная скала, но в отличии от скалы Ворон был не безмолвен. Пепел промолчал, продолжая наблюдать за снежиками, которые кружились в каком-то своём танце. Звёзд видно не было. Лишь тёмное небо, на фоне которого серые ночные тучи, которые бродят ночами, которым не спится ровно также, как и двум братьям, тучи-совы, казались светлыми. Лёгкий ветерок качал ветки, заставляя их издавать тихие шепотки, пуская слухи по деревьям. Сугробы тихо переливались на земле словно цветная ёлка в гнезде Двуногих. — Пойдём развлекёмся, — наконец принял решение Ворон, поднимаясь и стряхивая с себя снег. — Как в старые добрые времена, — тоже вставая, добавил Пепел. — Поделишься со мной своей домашней рабыней? — улыбаясь, сказал Ворон, искоса глядя на брата. — Лучшей, — зелёные глаза Пепла сверкнули. Этот полосатый здоровяк был его старшим братом, и несмотря на то, что тот родился всего на пару минут раньше него, был он крупнее Пепла. С детства между ними зародились тёплые дружеские отношения, несмотря на их разные увлечения. Маленькому Пепелу уже тогда нравилось смотреть на кровь, он с детства учился доминированию над кошками. Ворон же был более внимательным и наблюдательным, где-то даже мечтательным. Тем не менее, они учились чему-то друг у друга. Так Пепел, например, наблюдал за кровью, а Ворон придумывал разные издевательства над жертвами. Уже будучи молодыми воителями они вдвоём были сведущи в садизме, уже тогда они отлично разбирались в анатомии кошачьей, уже тогда были довольно опытны в доставлении удовольствия себе и доставлении боли кошкам — низшим существам, в их понимании. Но очень скоро Ворон стал отдаляться от Пепла, по большей части из-за подруги и котят. Серый отталкнулся задними лапами и взлетел на отлив окна //комментарии к части///. При приземлении раздался ужасно противный шум, после которого всё стихло, но до момента, пока Пепел не поставил неосторожно лапу не на то место. Поверхность просела под его лапой, поднимаясь в другом месте с ещё более омерзительным громким звуком. Пепел поморщился, косясь на окно дома, в котором было всё также темно и тихо. Коту же казалось, что он этим шумом разбудил Двуногих ещё в радиусе двух гнёзд, но и там было спокойно. Тогда Пепел снова повернулся к окну, выжидая. Ну кошку то он должен был разбудить? Его отражение в окне оставалось всё таким же, картинка совсем никак не менялась. Однако в следующий же миг внутри мелькнула белая тень и снаружи послышались поспешные кошачьи прыжки по сугробам и звон бубенчика на ошейнике. Серый спрыгнул на землю. Полосатый ухмыльнулся и в его глазах зажёгся азарт когда из тени показалась светленькая киса, тащившая в зубах какие-то верёвки. — Будет весело, поверь, — обнажая зубы в пол голоса заверил брата Пепел. Кошка сбавила ход и в её янтарных глазах мелькнул страх при виде Ворона. Она явно не ожидала увидеть с её хозяином ещё одного кота. По её спине пробежали мурашки и тут можно спокойно задать вопрос "от страха или от холода?" И хотя эта ночь была не сильно морозная, для сфинксов любая ночь холоднее чем для котов, покрытых шерстью. В глазах Пепла привычно застыло выражение отвращения при виде лысого тела Аляски. Ворону же была интересна эта особь, хоть он никак и не выдавал своих мыслей. Светленькая кошечка заметно вздрогнула, аккуратно положив верёвки на снег и легла, подползая к котам на животе. Бубенчик опять звякнул. Прекрасно было видно, как кости, лёгкие мускулы двигаются под кожей кошки, были видны и мурашки, и дрожь. Её большие глаза бегали с Пепла на Ворона и снова на Пепла. Узкий чёрный ошейник плотно облегал её шею, практически не оставляя свободного пространства, а серебристый бубенчик тихо позвякивал. Оказавшись у лап зеленоглазого кошка подняла на него глаза. Кот ухмыльнулся, вставая и легко переступая Аляску. Он прекрасно знал, что эта кошка готова терпеть любые пытки, лишь бы они разбавляли её ежедневную рутину. Да, у этой особи это было своеобразным отдыхом от скучной жизни. Именно она придумала новый, особый вид издевательств. Эта домашняя была находкой. Пожалуй, последняя из его любимых рабынь. Аляска сегодня не просто так захватила верёвки. Кошка вытянула задние лапы, позволяя Пеплу опутать их верёвками, в то время как Ворон величественно подошёл к ней вплотную. Сфинкс мгновенно опустила голову, показывая свою покорность перед котом. Бубенчик, ударившись о снег, издал звук. Во взгляде кота мелькнуло что-то до жути похожее на искры безумия, на искры садизма. В следующий миг он резко прошёлся когтями по лысой шее кошки. Та тихо пискнула и дёрнулась, за что от Пепла получила кровоточащую отметину от зубов на лапе. Аляска затихла, глядя на Ворона с каким-то обожанием. Кот же с удовольствием наблюдал за разорванной кровавой кожей, после чего перевёл взгляд на зарубку на ухе. На морду натянулась ухмылка. Пепел затянул последний самодельный узел и перекинул остатки верёвки брату, перед этим предусмотретельно приказав кошке перевернуться на спину, что та моментально и сделала. Её задние лапы были туго связаны, привязаны к выступам на доме и широко раздвинуты, так что Пепел мог с удовольствием смотреть как пульсирующуя дырочка Аляски наполняется соками. Ворон связывал передние лапы кошки, когда Пепел навис над ней, слепо утыкаясь членом в глаза кошки и нос, пока та сама с безумным желанием взяла в пасть его пенис. В этот миг Пепел сделал первое движение тазом. Член кота тут же упёрся кошке в нёбо, потому ей пришлось поднять голову выше чтобы кот следующим толчком проник до надгортанника, царапая язык и нёбо шипами. Домашняя зажмурилась, ощущая жуткий дискомфорт. Следующий толчок Пепла был менее глубоким, но не менее резким и грубым, так, что сфинкс ясно ощущала в пасти вкус крови. Как вдруг Аляска вздоргула, чувствуя, как Ворон резко вошёл в неё. Бубенчик снова зазвенел. Не будь она привязана она бы дёрнулась, рефлекторно, конечно, но дёрнулась. Полосатый начинал грубые движения, с силой вталкивая член по яйца, а потом делал резкое движение назад, царапая её шипами. Аляска скулила и с жаром выдыхала носом, тогда как пасть была занята членом Пепла. Кошка потеряла распознавание толчков котов уже через пару секунд. Их действия казались ей одним ужасно грубым и жестоким. Тем не менее сфинкс продолжала подставлять язык под шипы на члене кота, дабы тот сделал ей ещё больнее и с жаром двигалась на встречу члену Ворона, при этом были слышны её довольно громкие стоны, выдохи и плаксивые звуки. Помимо этого к ночным звукам теперь ещё прибавились и шлепки смазки. Пепел сделал последний, до дрожи глубокий толчок и бурно излился кошке в пасть под удовлетворяющие звуки глотания. Серый слез с самки, позволяя ей дышать пастью и кричать. Аляска вскрикнула, чуть завывая когда Ворон сделал очередной грубый толчок, после чего самка вытащила язык, брызгая слюной и жадно стала хватать воздух, всё ещё издавая лёгкие стоны. Пепел зажмурился, пропитывая своё существо удовольствием, после чего подошёл к брату, с ещё большим удовольствием лицезрея как грубо он вставляет член в мокрую вагину. Аляска снова вскрикнула. Зеленоглазый, ещё секунду наслаждаясь, пристроится рядом с Вороном, который сбавил темп, позволяя Пеплу втиснуть свой член в запятую дырку. Кошка выпустила когти и протяжно негромко завыла, когда внутри неё оказалось двое котов. Ворон зажмурился, выжидая пару секунд, когда Пепел, находящийся в менее удобном положении, даст знак, что готов. Зеленоглазый качнул тазом, после чего оба кота сделали резкое движение вперёд, растягивая самку и делая из двух членов один гигантский. Сфинкс громко взвизгнула, извиваясь от боли. Пепел с силой надавил кошке на живот, как бы опираясь, но в то же время выпуская когти. С новым движением Аляска вскрикнула громче, однако котов, казалось, это только мотивировало делать кошке больнее. В следующий миг с двойной силой домашнюю поцарапали шипы, после чего последовал резкий толчок и Ворон замер, кончая. Кошка всё ещё плаксиво стонала, слабо извиваясь. Пепел убрал когти и вместе с братом вышел из светленькой, безутешно воющей после столь жёсткого обращения с ней. Но на этой ноте Пепел не закончил. Как только полосатый сунул член кошке в пасть, затыкая безутешный вой, зеленоглазый снова вошёл в её широкую дырку, начиная рваные движения и слыша шлепки. Аляска зажмурилась, морща носик, при том как можно ласковее гладя языком во рту член Ворона. После пары толчков, Пепел резко вышел и вдруг вошёл в задний проход домашней. Та открыла рот, забывая о том, что ласкает головку пениса Ворона и громко вскрикнула. За это она получила мощный удар по голове от полосатого и моментально вернулась к своему занятию, послушно издавая негромкие стоны не отрываясь от дела. Пепел сделал пару толчков, после чего снова вышел из заднего прохода, входя в мокрую вагину. Аляска негромко заскулила, продолжая водить языком по головке члена кота. Серый снова, после нескольких толчков, вышел из влагалища и вошёл в задний проход, продолжая дикие движения. Домашняя задержала дыхание, останавливая ласки. Толчок. Кошка судорожно выдохнула, продолжая, теперь уже несколько неуклюже. Ещё до жути глубокое движение и Пепел кончил в прямую кишку домашней, выходя из неё. В это время Ворон жмурился от удовольствия, кончая той в пасть. Серый ухмыльнулся, наблюдая, как Аляска сглатывает сперму. Зеленоглазый потянулся, обходя кругом сфинкса. Она была в отвратительном виде: мало того, что она и без всех этих декораций выглядит как сморщенная курица, так теперь она была ещё и в крови, со стекающей спермой из раздолбленной дырки и заднего прохода. Ворон отступил от кошки, тоже осматривая её. Кошка часто дышала, лёжа на спине и запрокинув голову. При выдохе на её груди виднелись чётко выделенные рёбра, вытянутый живот втягивался. Пепел дёрнул ухом, косясь на Ворона. — Неплохо, — прозвучал долгожданный приговор полосатого, который одним ударом оборвал путы на задних лапах домашней. Бубенчик звякнул когда ошейник скользнул на шее. Теперь звон бубенчика был ясно слышен. Больше не было стонов и вскриков, которые заглушали этот звук. Теперь снова воцарилось молчание ночи.