С легким оттенком усталости

- Как думаешь, ты могла бы меня ударить? Вопрос был задан по всем законам жанра, в самый подходящий момент, когда они вдвоем сидели на краю оврага, покрытого насыщенно-зеленой травой, словно длинноворсным ковром, солнце ослепительно сияло над их головами, а собеседница, откинув со лба рыжие кудряшки, делала глоток из бутылки. Поперхнувшись, она начала судорожно откашливаться, вытерев уголок рта тыльной стороной ладони, а затем повернулась с пылающем огнем возмущения в глазах. - Чего?! - Ну правда, - в контраст подруге, первая говорила тихо и словно через силу. – Если бы я тебя довела. Причинила бы боль. Ты бы могла меня ударить? - Я тебя сейчас ударю! – кудряшка фыркнула, подобно разъяренному быку, и взглянула, чуть задрав голову, в вопросительно поднятые глаза. – За подобные, блин, разговоры! Отрезвляющая пощечина, знаешь такое? Ответом раздался лишь тихий выдох и вновь опущенные глаза. - Я просто спросила. Изв… - Нет, не могла бы! И прекрати извиняться мне тут, ишь! - Простиии, - но теперь в голосе уже не слышно было какой-то покорности и смирения: теперь звучала усмешка и наглость. Второе извинение явно было нарочно. - Ну ты блин!... Странно поднятая тема была откинута и забыта. *** Крики вперемешку с бормотанием резко сменились молчанием, оборванные звоном внезапной, сильной пощечины, чуть ли не эхом отразившегося в наступившей тишине. Девушка дернулась от боли и неожиданности, отступив к стене и сжавшись забитым зверем. Волосы упали на лицо, когда она коснулась щеки кончиками тонких пальцев, и в темноте нельзя было разглядеть ни выражения, ни взгляда. Не раздавалось даже всхлипа, лишь судорожное, рваное дыхание. А затем - голос кудрявой: - Иди умойся. И не смей доводить меня больше. Она поднялась, убрав руку от пылающей щеки, но так и не выпрямишь, не откинув упавшие волосы, и сделала пару слабых, крошечных шагов по направлению к выходу. А потом останавливается. Внезапно острый взгляд белеющих в темноте глаз проглядывается сквозь густоту волос. - Говоришь… - Рыжая вопросительно вскидывает брови на внезапный смешок. – Говоришь, действительно не могла бы меня ударить?