Новый взгляд на кошмар

      Карие глаза открылись и безучастно уставились в потолок над ним. Его дыхание было прерывистое и, казалось, заполняло собой всю тишину комнаты. Несмотря на то, что его тело было неподвижно, как и несколько часов назад, сердце стучало с ужасающей быстротой. Часть разума говорила ему, что это был просто сон, кошмар, бояться нечего. Другая же часть напоминала ему, что он был в будущем и видел, что произошло.       Он сел, выпрямившись в постели и позволив своим ногам свиснуть с края кровати. Он знал, что сегодня ночью он больше не уснет. Он было решил отправиться на свалку, чтобы попытаться найти новый поршень для мотоцикла Рафаэля, но быстро отмел эту идею. Сейчас было почти три часа ночи, и все будут спать еще как минимум час. Он не хотел разбудить кого-либо еще из-за того, что не мог заснуть.       Он ненавидел, что настолько зависит от своей семьи и друзей. Раньше он мог подняться на свалку без задней мысли, но с тех пор, как он увидел будущее, побывал в этом будущем, все изменилось. Он постоянно был начеку, держась как можно ближе к своим братьям, когда они поднимались наверх, и усовершенствовал систему безопасности их жилища. Что бы ни случилось с ним, то, что заставило его исчезнуть в будущем, не произойдет, если он не скажет ни слова.       Он вздохнул и спрыгнул с постели, приземлившись с громким стуком на каменный пол. Он прошелся по комнате и направился к двери, готовясь к очередной бессонной ночи.       Его тренировки стали почти привычным делом сейчас, когда он действительно не думал об этом. Он встал на пороге своей комнаты и посмотрел в логово, а потом вздохнул и повернул направо.       Это повторялось из раза в раз.       Как и обычно, комната Майки выглядела так, словно в ней взорвалась небольшая бомба. Груды комиксов и других непонятных вещей были разбросаны по каждой доступной поверхности. Даже одеяла, сложенные на кровати, были повсюду. Небольшое движение со стороны кровати привлекло его внимание. Самый младший черепах что-то пробормотал во сне и перевернулся, из-за чего одно из одеял упало на пол. Мгновение Донателло просто наблюдал, как он спит, прежде чем повернуться и уйти.       Леонардо был приверженцем традиций и любителем порядка. Вся его комната говорила об этом большим жирным шрифтом. На полу ничего не валялось. У каждой вещи было свое место, а комната была выдержана в японском стиле. Ее гордостью и славой была большая бумажная ширма, которая выглядела так, будто сделана из бамбука. Он смотрел, как его старший брат спит на боку, а его мечи лежат в нескольких дюймах от левой руки, которая свисает с кровати. Спустя мгновение он двинулся в следующую и последнюю комнату на верхнем уровне.       Комната Майки была грязной, но комната Рафаэля превзошла и ее. Вместо того, чтобы думать, что здесь взорвалась небольшая бомба, это было больше похоже на то, что это сделала ядерная, если не считать части про испарения. В комнате Майки были маленькие дорожки на полу, проходящие через комнату, но пол Рафа, казалось, был загроможден от стены до стены. Дон всегда задавался вопросом, как Раф мог найти там что-нибудь. Он также задавался вопросом, как Раф мог комфортно спать ночью в гамаке. После того, как он отгородил себя от храпов, отзывающихся эхом из маленькой комнаты, он повернулся и направился к своей рабочей станции.       Добравшись до рабочей станции, он пошевелил мышью, чтобы разбудить компьютер и включил настольную лампу. Он ввел свой пароль, и когда его рабочий стол загрузился, щелкнул по значку безопасности. Он перешел в меню, которое запустилось с ослепительной скоростью. Подождав загрузки одного окна, он подошел и схватил пару наушников, лежавших на столе рядом с монитором.       Он был не лучшим в скрытности, и все это знали. Вместо того, чтобы разбудить Мастера Сплинтера, пробравшись в его комнату, чтобы проверить его, Донателло установил небольшую камеру безопасности и несколько гиперчувствительных жучков. Его взгляд блуждал по спящей фигуре Мастера, пока он слушал его мягкий храп в наушниках. Вздохнув, он закрыл программу и снял наушники. Он откинулся на спинку стула и зажал пальцами переносицу. Теперь, когда голос в его голове, спрашивающий, жива ли его семья и все ли хорошо, утих, он почувствовал, как на самом деле устал.       Прошла почти неделя с момента его возвращения из контролируемого Шредером будущего, но даже это короткое пребывание там сильно повлияло на него. Какое-то время ему было тяжело оставаться одному. Он постоянно оборачивался, проверяя тени и и убежище своих братьев. Что бы с ним ни случилось, этого больше не повторится.       Его паранойя не была бы и в половину такой ужасной, если бы он знал, что случилось с ним самим, что заставило его исчезнуть. Он был так занят, собирая аппарат для прохождения туннелей и заставляя работать боевого робота, что у него не было времени спросить кого-нибудь, что с ним случилось. Вся информация, что у него была, это одна единственная фраза, произнесенная взрослым Майки: «Ты просто исчез». Если это случится, он должен быть уверен, что кто-то будет рядом, надеясь остановить что-то или кого-то, кто заберет его.       Конечно, он предполагал, что причиной того, что с ним случилось стало действие Скипетра времени, но что, если это не так? Его могли захватить в канализации или на свалке, или даже прямо в его комнате. Больше он нигде не чувствовал себя в безопасности. С каждым днем ​​он становился все большим параноиком во всем.       Он поднялся из-за своего стола и подошел к трейлеру. Он знал, что все заметили в нем перемену. Он стал более агрессивным в своих спарринг-тренировках, нападая первым, а не ожидая атаки, как обычно. Он также проводил больше времени, чем обычно в весовой зоне. Майки даже сказал ему вчера, что если он снова будет тратить больше времени на то, чтобы увеличить свой вес, нежели в своей лаборатории, он скажет Сплинтеру, что он заболел.       Самым худшим в его ситуации было то, что он слишком много спал. Кошмар длится всего несколько минут, и хотя он знал, что это всего лишь кошмар, это никак ему не помогало. Его сверхактивное воображение заполняло пробелы того, что случилось с семьей после его исчезновения. Он видел, как обостряются драки между Рафом и Лео, видел, как умирает Сплинтер, защищая его братьев, видел, как Майки старается и в конечном итоге не смог удержать их вместе, и, наконец, видел, как пути его братьев разошлись.       И все это из-за того, что он исчез.       Он включил фары в трейлере и потянулся за блокнотом на столе. Он мог бы немного поработать в машине, прежде чем вернуться в свою комнату и притвориться спящим. Последнее, что он хотел, это чтобы его семья узнала о его бессонных ночах и ночных кошмарах. Тогда ему будет трудно не рассказывать никому о том, что он пережил во время своего путешествия во времени и пространстве.       Он подошел к хранилищу документов и начал искать документ, над которым работал некоторое время назад. Он знал, что если когда-нибудь расскажет о случившемся с ним, то наверняка разрыдается. Он знал, что если что-то случится с ним, Шредер сможет захватить мир, а его семья будет уничтожена.Это было слишком тяжким испытанием.       С ним ничего не случится!       Он достал папку, которую искал, но прежде чем смог даже подумать о своем проекте, чья-то рука тяжело опустилась на его плечо. Он обернулся, забыв о проекте, и выронил папку из руки, сжав ладонь в кулак и целясь в то место, где должна была находиться чья-то голова. С громким шлепком противник поймал его кулак. Он замахнулся другой рукой, но она так же попала в захват. Другая фигура толкнула его, придавив к шкафу. Инстинкт самосохранения оказался сильнее чувства гордости, и он открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но противник скривился и зажал его рот одной рукой, второй удерживая запястья над его головой.       «Вот оно, — подумал он, чувствуя, как его дыхание учащается с панической скоростью. — Вот, что случилось со мной. Меня похитили прямо из лаборатории глубокой ночью, — он открыл глаза, чтобы увидеть, кто только что сделал двойной захват.       Раф?       Его старший брат стоял, крепко прижав его к шкафу. Несмотря на то, что тот спал всего несколько минут назад, у Рафа не было никаких признаков сонливости. Он выглядел спокойным и терпеливо ждал, когда Донателло успокоится и поймет, что на него не нападают.       Дон вглядывался в спокойные золотые глаза брата в красной маске, пытаясь успокоить свое сердце и вернуться в нормальное состояние. Наконец, ему пришлось закрыть глаза и заставить себя расслабиться. Он снова и снова повторял себе, что это просто Раф. Наконец, после того, как по ощущениям прошла целая вечность, Дон полностью расслабился в Рафовых руках, что, похоже, подсказало тому, что Дон пришел в себя и больше не вырывается.       Когда брат отпустил его, к Дону вернулся голос. Ему было неловко из-за того, каким дрожащим он оказался: — Черт, Раф. Ты чуть не заставил меня выпрыгнуть из панциря. — Я заметил, — протянул его старший брат, отступая на шаг назад.       Мгновение оба брата просто смотрели друг на друга. Еще с самого раннего детства, эти двое «средних братьев», как говорил Майки, умели общаться без слов. Это было похоже на то, как Лео и Раф «разговаривали» молча, но отличалось. «Разговор» Лео и Рафа был тогда, когда у них были разногласия, перетекающие в слова или драку, как во время сражений. Раф и Дон же «разговаривали» тогда, когда с одним из них было что-то не так или когда один из них был чем-то расстроен, но не хотел говорить об этом.       Конечно, обычно одним из тех, кто расстроен, был Раф, а не Дон. Раф не был уверен, каким именно образом, но Дон влиял на него успокаивающе. Если его кровь закипала, и он вот-вот должен был взорваться, один взгляд на Дона в мгновение успокаивал его. Раф был уверен, что это было потому, что Дон был самым спокойным в семье. Было похоже на то, будто его пацифистская природа словно снисходила с него, заражая собой окружающих.       Как бы то ни было, на этот раз все, что он мог почувствовать со стороны своего младшего брата, это напряжение и чувство тревоги. Что-то с ним было совершенно неправильно. Рафаэль попытался поймать его взгляд и удивился тому, что Дон не хочет держать с ним зрительный контакт. Дон всегда держал с ним зрительный контакт, даже тогда, когда они просто смотрели друг на друга. После того, как стало очевидно, что Дон не собирается что-либо говорить, Раф взял инициативу на себя. — Что случилось?       Дон вздрогнул, прежде чем совладать с самим собой. Он знал, что Раф видел, как он вздрогнул — он мог бы находиться на другой стороне комнаты и видеть это — но старался вести себя так, как будто не заметил этого. — Ничего. — Тогда какого панциря ты делаешь здесь среди ночи? — У меня появилась идея на счет проекта… — Как и все предыдущие ночи на этой неделе?       Дон прикусил язык. Конечно, Раф мог заметить, что он спускался вниз среди ночи. Обычно они оба ложились спать самыми последними. Раф, скорее всего, лишь дремал, когда он заглядывал к нему некоторое время назад. — Да. — Ври другому, Донни. — Это не твое дело! — внезапно огрызнулся Донателло, обходя испуганного Рафа, который никогда не слышал подобного тона из уст своего брата. — А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно работать.       Стараясь держаться как можно дальше от Рафа, Дон отправился в мастерскую. Он включил свет и схватил свою сумку с инструментами, направляясь к первому транспортному средству, которое ему попалось на глаза, а это был Панцеробус. Прежде чем потянуться за разводным ключом, он взглянул на раскрытый двигатель. Надо было заменить тормоза.       Как только он начал чинить свое изобретение, к нему подошел и остановился рядом знакомый силуэт. Он планировал игнорировать его, но, очевидно, у его старшего брата были другие идеи. — Теперь это мое дело. — Нет, не твое, — сказал Дон, кладя гаечный ключ с большей силой, нежели было необходимо. Он развернулся и направился к верстаку в другой стороне комнаты. Ему нужно найти новый винт. Прежний, находящийся в тормозной системе, почти стерся.       Пока он искал винт, Раф остановился рядом с ним. -Нет, мое.       Разочарованно зарычав, держа винт в руке, Донателло развернулся и снова направился к фургону. Он проигнорировал черепаха, который последовал за ним обратно к транспортному средству, чтобы прислониться к стене, пока он работал.       После нескольких минут работы Дон снова вернулся к рабочему столу, когда его схватили за узлы банданы и потянули назад. Зашипев, он поднял руку, чтобы ослабить натяжение маски, одновременно сердито посмотрев на своего мучителя. — Отпусти меня, Раф. — Нет, пока ты не скажешь, что случилось, — ответ был суров. Выражение лица Рафаэля ясно говорило о том, что он не врет. Больше Дону бежать было некуда.       Но это не значило, что он не попытается. Хотя он не был поклонником драк, он также не был и легкой добычей. Донателло знал много приемов, позволяющих разоружить своих противников, не причинив им вреда. Спокойно поднявшись, он схватил запястье брата и пережал сухожилие. Чем крепче Раф держал его за бандану, тем выше боль поднималась по его руке.       Он добился желаемого почти немедленно. Фыркнув от боли, Рафаэль ослабил хватку, и Донателло отскочил назад, прежде чем брат попытался снова схватить его. Дон знал, что если Раф был хорош в том, чтобы захватить его, он был так же хорош и в том, чтобы поймать.       Они стояли так, смотря друг на друга. По непонятной причине Дон нервничал, словно перепуганный заяц, смотрящий на очень голодного волка. Он нервно облизнул губы, наблюдая, как его брат растирает больное запястье, затем опуская руку сбоку. Как только Раф выпрямился, желание бежать вновь вернулось в его разум, и он медленно отодвинул ногу назад, готовясь в любой момент рвануть к двери в мастерскую. — Донни., — начал Раф, переключив внимание с запястья на младшего брата. Он был поражен острым эмоциям, которые он видел на лице Донателло. Почему Дон боялся его? — Какого панциря с тобой произошло? — сорвался он и сделал шаг вперед.       Все это извиняло потребность Дона бежать. Он бежал так, будто у него на ногах выросли крылья. Донателло был не самым быстрым из своих братьев, но был готов поспорить на деньги, что в данный момент он обогнал бы их. Он вылетел из дверей мастерской и выбежал в канализацию раньше, чем успел моргнуть. Он понятия не имел, откуда взялась эта внезапная вспышка скорости, но смаковал тот факт, что он чувствует, что может оставить свои страхи позади себя.       Ему было все равно, куда бежать. Он просто хотел сбежать от всего, что с ним случилось на прошлой неделе. Ему нужно было сбежать от темных образов будущего, развала его семьи и смерти братьев. Даже когда небольшая часть его сознания прошептала ему, что он не сможет избавиться от того, что происходит у него в голове, он заставлял себя идти все дальше и быстрее.       Что-то поймало его ногу, и, испуганно вскрикнув, Донателло свалился на землю. Гравий процарапал ему пластрон и впился в руки. Нескольких секунд после того, как он упал, он просто лежал, слушая свое неровное дыхание. Он услышал приближающиеся быстрые шаги и попытался встать, опасаясь, что сейчас это произойдет. Его, наконец, заберут. Страх внутри него возрастал, в то время, как мышцы протестовали против любого движения, и все, что он мог сделать — это подняться на локти.       Он попытался вздохнуть с облегчением, когда Раф упал на колени рядом с ним, тяжело дыша, но дыхание не слушалось его. Он поймал взгляд Рафа на короткую долю секунды и заметил, что он что-то ищет. Он быстро отвернулся. Теперь, когда он покончил со своим странным желанием обретением свободы, он чувствовал себя больше смущенным, нежели как-либо еще. — Это было не совсем так, как я планировал провести вечер, — проворчал Раф, немного повернувшись к лицу Дона. Донателло, наконец, убедил свое тело, что ему нужно встать, но оно по-прежнему отказывалось это делать. — Итак, какого панциря с тобой происходит? — Ничего, — солгал Донни, пытаясь снова встать на ноги. — Да, конечно, — сказал Раф, наблюдая, как Донни падает на колени. — Вот почему ты не мог уснуть и выскочил из убежища, словно за тобой гонятся одновременно Шреддер и Бишоп.       Донателло оставил свои попытки подняться и откатился на пятках назад. Он чувствовал себя истощенным, как эмоционально, так и физически, и не мог бегать дальше от демонов, оказавшихся в его голове. Вздрогнув от нервного напряжения, он осмотрел окружающую их местность. — Как мы сюда попали?       Раф посмотрел на него скептически. — Ты побежал сюда, а я только следовал за тобой, чтобы уберечь от неприятностей.       Ему не нравилась идея, что Раф указывает на очевидное, особенно для него. Он раздраженно мотнул головой, взглянув затем на галерею подземного туннеля. Несмотря на то, что он знал, что здесь были только они вдвоем, он почти чувствовал, что за ним кто-то наблюдает из тени. Прикусив губу, он сказал: — Раф, ты чувствуешь, что кто-то смотрит на нас?       Раф был не лучшим в ощущении опасности, но даже он мог сказать, что в туннеле нет никого, кроме них. — Нет, — сказал он очень быстро и увидел, как Донни зажмурился. После чего Раф переместился, подходя и усаживаясь перед ним. — Дон, я знаю, что что-то не дает тебе покоя с тех самых пор, как ты побывал там, куда тебя отправил Скипетр времени. Ну же, что случилось? — Ничего, — сказал Дон, после того, как поднялся на ноги. Раф встал рядом, крепко удерживая его за плечи. — Совсем ничего, — настоял он и попытался сделать шаг назад, но Раф по-прежнему удерживал его. — Почему ты не говоришь мне, — потребовал Раф. — Что бы с тобой ни случилось, разумеется, это не чепуха, — он обвел рукой помещение. — Я проделал весь путь сюда только потому, чтобы заставить тебя поговорить, — рука снова опустилась на его плечо, сжав его достаточно крепко для того, чтобы Дон был уверен, что Раф собирается встряхнуть его, — Теперь скажи мне, что случилось.       Дон покачал головой. Он не хотел, чтобы Раф знал, что он видел, так как был уверен, что старший скажет, что туда следовало отправить его, а Дон не хотел этого. Несмотря на всю жесткость заявления старшего брата, Дон был уверен, что информация о его исчезновении, разрушавшем семью, сломает его. То же самое произошло бы, если бы тут стояли Майки или Лео, пытаясь выведать у него, что случилось. На самом деле он был рад, что ушел. Как только он избавится от своей паранойи, он будет в порядке. — Я нак-., — Раф встряхнул его. Не достаточно сильно для того, чтобы причинить ему боль, но вполне достаточно, чтобы напугать. Он открыл было рот, чтобы сказать брату, чтобы тот отпустил его, но обнаружил, как слова сами начали вырываться из его уст.       Раф выглядел таким беспомощным, нерешительно глядя на него. Он выглядел моложе и наивнее. Как будто последние несколько лет с ним ничего не случалось. Это было похоже на то, если бы он надел истинное выражение на свое лицо, которое однажды навсегда скрыл его угрюмый вид.       Это было то же лицо, что и у взрослого Рафаэля, когда он впервые увидел Донни.       Это было то, что, наконец, сломало Дона. Знание того, что его братья и сэнсэй не справятся без него, что, когда он вернется, они умрут, и что не будет будущего ни для кого на Земле, обрушилось на его плечи. Он не понимал, что плачет в плечо Рафаэля до тех пор, пока руки Рафа не оторвались от его плеч, обвившись вокруг его панциря.       Всхлипывая, он рассказал Рафу все. Куда его отправили, что стало с семьей, что случилось с их друзьями. Все. Раф не произнес ни слова, он просто был рядом с Доном на протяжении всей его исповеди. Когда ему стало тяжело говорить о чем-то, Раф поддерживал его и утешительно гладил по голове.       После того, как кошмар был пересказан, и слезы Донателло почти прекратились, они оба стояли молча. Раф ощущал на себе все больше и больше веса Донателло, когда силы младшего черепахи иссякли. Часть Рафаэля была раздражена тем, что Дон так устал, что он почти висел на плечах Рафа, но другая его часть была рада, что Донателло снял груз со своих плеч. Если бы он только знал, что он пережил, он бы встретил Дона гораздо быстрее. Оставалось только надеяться, что теперь, когда все было сказано, Донателло получит заслуженный отдых.       Колени Донателло внезапно подкосились, и Раф изменил хватку успокаивающей на поддерживающую. — Ничего себе, гений, — сказал он, когда Дон вновь обрел почву под ногами, — Ты в порядке?       Дон потерся головой о плечо Рафа. — Я устал, — пожаловался он. — Давай немного посидим, — предложил Раф, встретив сопротивление со стороны Дона. Он одарил черепаху в фиолетовой маске сердитым взглядом, который смягчился, когда он увидел едва скрытый страх в глазах младшего брата. — Не волнуйся, я здесь. При мне с тобой ничего не случится.       Чтобы поддержать спокойствие своего брата, Раф огляделся вокруг, пытаясь найти безопасное место. Донни определенно было бы страшно остаться одному или находиться в открытом пространстве какое-то время. Раф заметил старый вагон метро, частично захороненный в нише. Раф закинул одну руку Донателло на плечи и помог обессиленной черепахе залезть в вагон.       Как только они оказались внутри, Раф уложил Донателло на одну из больших скамеек. Раф не был уверен, как он это делает, но Донни мог спокойно спать без проблем где угодно. Он мог спать лицом вниз на своем столе, перекинувшись через спинку дивана у Эйприл, и даже на куске битого бетона, поэтому Рафа не беспокоило, что его брат найдет жесткую скамью неудобной. Однако, когда он поднялся, рука Дона схватила его за запястье и притянула к себе. — Я никуда не уйду, Дон, — сказал он, — Я буду снаружи. — Рафи? — позвал Дон тихим голосом, из-за чего он стал звучать намного моложе.       Вздохнув, Рафаэль плюхнулся на скамейку рядом с головой брата. Дону едва хватило секунды, чтобы свернуться калачиком в его сторону, положив голову на бедро Рафа. Раф вытащил свой сай из-за пояса и положил на панцирь Донни, чтобы брат не поранился о него во время сна. Через некоторое время Донателло погрузился в беспокойный сон, и Рафаэль устроился поудобнее, готовясь к долгому ожиданию.       Проснулся Дон от звукового сигнала. Он не был уверен, что это такое, но часть спутанного сном разума, сообщила ему, что надо проснуться и понять, что это, чем бы «это» ни было. Он предположил, что это просто один из его будильников сообщил ему, что осталось сорок пять минут до тренировки, но как только его подушка слегка сдвинулась, он быстро отклонил эту мысль. Тихое «да» из уст брата напомнило ему о том, что произошло накануне.       «Ох, черт» — подумал он про себя.       Раф дернулся, когда телефон замолчал и потянулся за ним, проснувшись только на половину. Он не понял, как задремал, но он знал, что покалывание в его ягодицах означает, они онемели еще задолго до этого. Не беспокоясь о том, чтобы понять, кто звонит, он открыл телефон. Звонки посреди ночи всегда были плохим знаком. — Да? — сказал он, моргнув, все более просыпаясь. — Где ты? Донни с тобой? — голос Лео звучал тревожно, на грани истерики.       К этому времени Рафаэль проснулся уже достаточно для того, чтобы понять, что сейчас половина восьмого. Утренняя тренировка началась ровно в семь пятнадцать. Обычно, если они не приходили на тренировку вовремя, им давалось пять минут после того, как Сплинтер крикнул, чтобы они тащили туда свои панцири. Если это не срабатывало, одного из их братьев посылали разбудить их, и они получали наказание от Сплинтера. Они все усвоили урок, что не стоит злить Мастера Сплинтера, когда были моложе.       Сплинтер, должно быть, послал Лео или Майки разбудить их, и, обнаружив, что они оба пропали, скорее всего, произошла паника. Рафа взбесило, что Лео не думал, что они могут справиться сами, и почувствовал необходимость указать на это. — Мы в порядке, Лео. Мог бы ты успокоиться хоть раз?       Раф почти почувствовал направленный в его сторону гнев по телефону. Он приготовился к перепалке с Лео, когда услышал спокойный голос сэнсэя, попросившего у Леонардо трубку. Секундой позже голос Сплинтера раздался из телефона. — Вы в порядке, сын мой? — Да, сэнсэй, — произнес Раф. Он почувствовал, как на его ноге напряглись мышцы шеи Дона. «Вот и дал ему поспать» — подумал он с горечью. — Я предполагаю, что вы говорили с Донателло о его путешествии?       Раф моргнул. Задыхаясь от плача, Донателло говорил ему, что никому не рассказывал, через что он прошел. — Как? — Сейчас не время, — Раф услышал улыбку в голосе отца, когда он снова обратился к нему — Не торопитесь, вы оба освобождены от тренировки.       Глаза Рафа чуть не вылезли из орбит, Сплинтер освободил их от тренировки? Этого никогда не случалось. — Сэнсэй? — Присмотри за ним, Рафаэль. Возвращайтесь домой, когда будете готовы. — Да, сэнсэй, — произнес Раф, неосознанно немного кланяясь, когда связь была прервана.       Он положил телефон за пояс и почувствовал, что Донателло зашевелился, словно собираясь встать. Он надавил на его панцирь, чтобы не дать ему встать. — Тише, Донни, тебе надо еще поспать, — сказал Раф, мягко подталкивая его голову обратно. — Как насчет… — Нас освободили. — Погоди, что? — Донателло даже не пытался силой подняться в сидячее положение. Вместо этого он изогнулся, чтобы посмотреть на лицо Рафаэля. — Нас освободили? — Да, сэнсэй знал, что что-то мучило тебя, когда мы все вернулись. Мы все заметили, что ты был сам не свой, но ничего не говорили.       Донателло развернулся так, что теперь смотрел на противоположную стену вагона. Он знал, что они заметили произошедшие в нем изменения. Он сам видел эти изменения. Всегда подпрыгивал от малейшей тени, постоянно был на страже, проверяя и перепроверяя, чтобы убедиться, что его семья в безопасности и, что более важно, вместе. — Мне жаль, — наконец, произнес он, не зная, что еще сказать. — Нет, это мне жаль, — Раф закрыл глаза, безмолвно смотрящие в потолок. — Я должен был прижать тебя на этот счет раньше. — Когда, например? — Когда ты всех проверял в первую ночь. Ты наделал достаточно шума, когда споткнулся у моей двери, и я чуть не кинул в тебя саи.       Первый кошмар, который Дон увидел в ночь после их возвращения, был особенно ужасным. Кошмар разбудил его, чтобы обнаружить всю семью убитой в их постели. Каждую ночь с тех пор это заставило его просыпаться, чтобы удостовериться, что они не ранены. — Извини.  — Прекрати это! Никто не пострадал. Если за что-то и просить прощения, так это за то, что туда не отправили ме., — Раф внезапно прервался, и его глаза распахнулись, потрясенно глядя на брата, когда Донателло приподнялся и пристально посмотрел на него. — Не говори так, Раф, — предупредил он. — Пожалуйста, не произноси это. Ты, как и я, прекрасно знаешь, что было лучше отправить туда меня, — жестом руки он заставил брата помолчать, — Если бы пропал Майки, он не смог бы отпустить кого-либо из нас более чем на одну минуту. Лео стал бы просто невыносимым в своей сверх опеке о нас, пока бы мы не почувствовали, как задыхаемся. А ты бы забаррикадировал всех в своих комнатах, а сам бы постоянно патрулировал логово, — Раф не говорил этого вслух, но это и вправду было бы то, что он сделал бы, если бы отправился в будущее вместо Дона. — Моя единственная проблема — паранойя, что кто-то заберет меня, я могу с этим справиться. — А что насчет беспокойных ночей и дополнительных тренировок? — Я должен быть готов, — сказал Дон, переместившись так, чтобы сесть рядом с братом, вместо того чтобы стоять на коленях на скамейке, как до этого, -В первую очередь, я должен быть готов остановить того, кто меня забрал. — Кто сказал, что тебя забрали?       Дон склонился к коленям и, держа голову обеими руками, несколько раз качнулся вперед-назад. — Это хуже всего. Я не знаю, что со мной произошло. Майки просто сказал, что я исчез. — Я думал, что будущее — это то, что произошло после того, как Скипетр унес тебя. — Но что, если это не так? — Тогда ты слишком много думаешь, — Донателло рассмеялся, — Кроме того, кто сказал, что ты просто исчез? — Я просто… — Кто-нибудь видел бы, что тебя схватили, если бы кто-то похитил тебя, — Раф одарил Дона своей фирменной улыбкой и слегка хлопнул его по плечу, — И я не думаю, что любой из нас просто так позволил бы кому-то уйти с тобой, не дав им узнать наше мнение на этот счет.       И так же, как это напряжение росло последние несколько дней, оно вдруг исчезло. Донателло почувствовал, как его мышцы расслабляются впервые за неделю. Он тихо упрекнул самого себя. Разумеется, его братья не позволили бы так просто забрать его, и Раф, скорее всего, был прав. Возможно, он слишком много думает. — Наверное, ты прав, — пробормотал он с улыбкой, — Возможно, я просто слишком много думаю об этом.       Рафаэль хмыкнул: — Конечно, я прав, я всегда прав, —  Раф стоял и потягивался, удовлетворившись, когда несколько мурашек исчезли с его плеч и бедер, — А теперь пойдем домой и отведаем вафель. С тех пор, как Микеланджело стал готовить на кухне, он всегда делал вафли по средам. Рафаэль едва успел выйти из вагона, когда Донателло окликнул его. Он оглянулся через плечо, чтобы увидеть, как Дон стоит посреди вагона, выглядя немного смущенным. — Я… Мммм… Понимаешь… — Выкладывай, — сказал ему Раф, обернувшись и уперев кулаки в бедра. — Ну… электроника этого вагона, скорее всего, все еще невредима, и мне было интересно, поможешь ли ты мне вытащить ее и отнести домой, — Донни увидел, как лицо Рафа изменилось с растерянного сначала на раздраженное, а потом почти на самодовольное. — С возвращением, умник, — было все, что он мог произнести.