***
Принявший ванну и сменивший одежду Чимин вернулся в постель. Он не чувствует себя отдохнувшим, с него слили энергию, как бензин с Соляриса. Но он чувствует, что это всё правильно. Ему хорошо. В комнате тепло, Чимин в мягкой кровати, а рядом – самый важный человек в его жизни. Он доволен. Вольно. (Срыв тормозов. Безрассудство. Самоконтроль? Не сегодня). «Хён», – в шею. Чимин едва сдерживается, чтобы не замурлыкать, когда чувствует на себе руки Юнги. Юнги что-то ворчит в волосы Чимину, и тот (наконец-то) не смущается, когда говорит тихое: «Спасибо». Он правда благодарен. Последние недели были слишком тяжёлыми, и Юнги, подоспевший вовремя, более ласковый, чем обычно, подарил так нужное Чимину расслабление. Юнги обнимает крепче, и этого достаточно, чтобы Чимин сошёл с ума. Юнги прижимает к стене. Чимина и так разрывает, но Юнги добивает, опускаясь на колени и даря взгляд карих глаз. Чимин видит порозовевшие щёки и теперь точно уверен, что сломается, если Юнги остановится. «Хё-ён», – протягивает сквозь стиснутые зубы. Руки Чимина живут отдельной жизнью, потому что мозг уже давно отключился; они обхватывают голову Юнги и направляют; тело говорит само, чего оно хочет, но план можно считать провальным, потому что, стоит прядкам волос проскользнуть мимо пальцев Чимина, Юнги смотрит серьёзно и говорит: «Я не позволю тебе кончить». Чимин от такого скулит, закусывая нижнюю губу, пытается успокоиться. Волосы слиплись от пота, лицо горит, Чимин разбит, но всё равно нагло: «Тогда продолжай». Юнги улыбается и обхватывает губами кончик. Слишком внезапно. Это прикосновение заставляет Чимина вздрогнуть. Юнги немного задыхается, но вбирает в себя больше половины. И Чимин больше не может. Он подцепляет свитер и нащупывает соски. Чимину физически больно, но всё равно хорошо. Он почти хнычет, когда Юнги начинает ласкать яички, и сильнее скручивает соски. Чёрт возьми, если Чимин постарается, он справится и без Юнги. Но Юнги (который на шаг впереди) обхватывает член, отвлекает, и Чимину уже хочется вопить. «Не трогай себя». Юнги принимает Чимина в себя полностью (для Чимина это – феномен), его голова двигается вперёд-назад, руки тянутся к животу Чимина, и тот чувствует, как они нащупывают мускулы, щипают и тут же гладят ужаленное место; после такого и с ума сойти не обидно. Чимин ничего не видит, но чувствует, как напряжён каждый его нерв. Его член сейчас слишком чувствителен, и рот Юнги для него – рай. Поэтому, не сдержавшись: «Хё-ё-ён». Юнги не останавливается. Вместо этого он только ускоряется, и Чимин чувствует себя так хорошо, что даже плохо, и – дерьмо, дерьмо – он боится, что Юнги не закончит начатое. «Хён, – хнычет Чимин, – не останавливайся». Но Юнги и не собирается. Напротив, он делает это: ловко соскальзывает с Чимина, чтобы снова поглотить его полностью, и Чимина пробивает. Он изливается в Юнги с глухими стонами, и тот не сопротивляется, принимая. Чимин слишком чувствителен. И он сейчас чувствует всё. Последнее, что чувствует Чимин, прежде чем провалиться в темноту – как Юнги аккуратными движениями убирает волосы с его лица. В этих ласковых объятиях Чимин наконец расслабился и уже не смог понять, что это расслабление – навсегда.Хочу быть хорошим для тебя
24 ноября 2017 г. в 14:05
"Всё в порядке, – успокаивает Юнги, – всё в порядке".
Чимин не знает, почему Юнги старается взбодрить его, почему говорит так мягко и нежно. А потом понимает: потому что он плакал. Он плакал, и даже не осознавал этого. Наверняка Чимин всхлипывал, издавая жуткие звуки, выглядя отвратительно. А Юнги всё еще почему-то хочет его. От этой мысли Чимин усмехается. Он хочет остановить слёзы, но не может. Они продолжают течь, и, чёрт возьми, Чимин не может больше смущаться. Потому что больше уже некуда.
Юнги целует Чимина в макушку; покрывает его нежными поцелуями и словами «всё в порядке».
Последние капли Юнги смахивает со щёк Чимина большими пальцами, и тот наконец расслабляется в руках, обмякает. Он так устал, и всё, чего хочется сейчас – чтобы Юнги взял его, заставил почувствовать себя лучше, вернул его прежнего.
«Хороший мальчик хёна», – в ухо Чимину. От этих слов Чимина ведёт. Он вылетает на околоземную орбиту, как пробка от шампанского в потолок, и так же резко возвращается назад, в эту тесную комнатку, сузившуюся теперь до двух тел. Это было так неожиданно и так… жарко. Юнги тоже взволнован, но по сравнению с Чимином он сейчас – сытый удав на летнем солнышке.
Чимин вскрикивает в ответ и откидывает голову на грудь Юнги. Юнги смотрит сверху вниз, и от этого взгляда Чимину чертовски плохо. Но от этого ему ещё больше хочется.
Руки Юнги тянутся к рубашке Чимина, и тот вздрагивает, когда чужие пальцы оглаживают его живот. Чимин хочет, чтобы Юнги было так же плохо, как ему. Он стонет: слишком медленно. И отрывается от Юнги, чтобы в следующую секунду забраться к нему на ноги.
Юнги издаёт нечленораздельный звук, который Чимин идентифицирует, как неодобрительный, и сцепляет руки на талии сидящего, чтобы тот больше не смел дёргаться.
«Будь хорошим мальчиком для хёна», – говорит Юнги. «Плохие парни не получают то, чего хотят», – выдыхает в ухо. «Будь хорошим мальчиком», – повторяет и запускает руки в штаны.
Эмоции зашкаливают, льются через край, как вода из переполненной ванны. А Чимин и чувствует себя переполненной ванной в грёбаной сауне. Лицо покраснело, вместо аккуратной укладки – абсолютный беспорядок. Чимину неловко, но он доволен.
Он не слышит ничего, кроме звона в ушах, трётся о ногу Юнги, показывая своё нетерпение. Юнги в долгу не остаётся, ускоряется, Чимин весь сейчас там, где руки Юнги. Ему так чертовски хорошо, что он вслед за слухом теряет и зрение – всё, что он видит сейчас, затянуто белой пеленой, как дымкой.
«Скажи это», – Юнги целует за ухом, – «скажи, что ты хороший мальчик хёна».
Чимин просто хочет кончить.
"Юнги-и".
Юнги останавливается. Эй! Чимин был уже так близок к разрядке, предвкушал яркий финал, и бездействие Юнги в его планы не входило. Он слишком стеснительный, чтобы просить, но желание получить ожидаемое заставляет его…
«Я хороший мальчик хёна», – скулит он в отчаянии. Хоть что-то, чтобы заставить Юнги снова начать.
Но Юнги всегда на шаг впереди. Он даром времени не теряет и уже делает всё, чтобы Чимин получил желаемое.
Несколько секунд – и пальцы Юнги уже не оторвать от Чимина. Тот содрогается и теряет рассудок. Дыхание сбито, Чимин по-прежнему ничего не слышит. Ничего, кроме своего стона на высоких нотах. Картина мира расплывается, и последнее, что Чимин понимает перед тем, как разорвать своим телом финишную ленточку – он устал.
В голове беспорядок, в штанах мокро, но Чимину хорошо. Ему давно не было так (никогда). Это было неловко, но Чимин не прочь попробовать снова.
Юнги придерживает Чимина, чтобы тот не упал. Чимин вымотан, и этим оправдывается. Будь он в себе, он бы смог сдержаться и не заскулил – от усталости и эйфории.