Палиндром

Дамблдор безмятежно сидел в своём кабинете, дожидаясь встречи, назначенной на девять вечера. Старый профессор мог только догадываться, о чём с ним хочет поговорить человек из Департамента магического законодательства. В письме, которое он получил, не было и намёка на это. На новом пергаменте были только аккуратные, красивые буквы - так писались все документы в Министерстве Магии. Ровно в девять камин в его кабинете озарился ярким зелёным пламенем. Из огня вышел высокий мужчина, одетый в безупречно отглаженный маггловский костюм. На шее его был повязан галстук, а волосы гладко зачёсаны назад, точно он состоял в родстве с Малфоями. "Он выглядит как человек, который, несомненно, пришёлся бы по вкусу Дурслям - по крайней мере, до тех пор, пока они не узнали бы о его связи с волшебниками", - сухо подумал Дамблдор, подавляя досаду, которая появлялась всякий раз, когда он задумывался об условиях, в которых вынужден жить Гарри. Однако, для Мальчика-Который-Выжил, мальчика, которому снова предстояло спасти магический мир, важнее всего была безопасность. Дамблдор поднялся со своего места, в то время как человек из министерства был занят тем, что отряхивал золу со своего костюма и поправлял галстук. - Добро пожаловать в Хогвартс. Я - Альбус Дамблдор, директор этой школы, - тепло приветствовал он. Затем он предложил гостю присесть. Тот плотно сжал губы и, ровно держа спину, сел. Дамблдор удивился, когда гость поймал его взгляд. Карие глаза были холодны. Разговор немедленно переключился на дела. Покачав головой, Дамблдор снова улыбнулся и спросил: - Чем я могу помочь вам, сэр? Мужчина засунул руку в карман и достал оттуда удостоверение. В открытом виде он показал его Дамблдору. - Меня зовут Уильям Джонс, связной между ICPO и Департаментом магического законодательства. Дамблдор кивнул, сквозь свои очки-половинки ознакомившись с удостоверением. Его несколько беспокоило, что он никогда не слышал о такой должности, и тут же мысленно сделал пометку, что стоит поскорее переговорить на этот счёт с Фаджем. Джонс закрыл удостоверение и спрятал его обратно в карман. - Интерпол сделал запрос на использование зеркала Еиналеж. Дамблдор замер. Что, во имя Мерлина, могло потребоваться маггловской полиции от этого зеркала? - Для чего им нужно это зеркало, мистер Джонс? Мистер Джонс сохранил безразличное выражение лица. - Эта информация засекречена. Впрочем, Интерпол дал согласие на ваше присутствие во время использования зеркала. Это слегка уменьшило страхи Дамблдора. Судя по всему, Фадж или кто-то из его подчинённых настояли на этом условии, зная, что в противном случае Дамблдор ответит отказом. Зеркало Еиналеж было опасно, оно могло поглотить рассудок практически любого человека. Но его личное присутствие гарантировало, что он не позволит сделать что-то бесчеловечное с помощью этого зеркала. Он не допустит никаких пыток. Дамблдор кивнул. - В таком случае у вас есть моё согласие. * Дамблдор бы солгал, если бы не признал, что ему немного любопытно, для чего ICPO собирается воспользоваться зеркалом. Он терпеливо наблюдал за тем, как зеркало переносят в типичный маггловский кабинет для допросов. Дамблдор и ещё несколько человек, пугающе похожих на мистера Джонса, стояли перед непроницаемым стеклом и наблюдали за происходящим, оставаясь невидимыми для людей внутри. Когда зеркало занесли в пустую комнату, золотую магическую раму закрыли простой, сделанной из темного дерева, скрыв таким образом название зеркала и слова, написанные внизу. Кто бы ни зашёл в комнату, он бы не догадался, что перед ним зеркало Еиналеж и не смог бы узнать об этом без подсказки. Через несколько минут в комнату ввели маленького мальчика. Ему не могло быть больше семи или восьми. Тёмные волосы беспорядочно падали на лицо, закрывая глаза и оставляя видимыми только нос и рот на призрачно бледном лице. Когда мальчик повернулся в их сторону, через стекло, делавшее наблюдателей невидимыми, взгляду открылись его слегка выпуклые чёрные глаза. Эти глаза изумили Дамблдора ещё больше, чем глаза мистера Джонса. Выражение их практически не отличалось, но странно было видеть такой взгляд на детском лице. Они были холодными. От одного короткого взгляда появлялось неприятное чувство, что ты - не более, чем статистический фактор, часть информации, которую нужно проанализировать и отложить на полку. Доброте и эмоциям, даже радости, не оставалось места в этих глазах. Только холодная логика, чистый расчёт. Дамблдор не был бы удивлён, если бы обнаружил, что за этим взглядом кроются винты, болты, что перед ним - машина, созданная маггловскими руками, по венам которой не течёт кровь и которой не нужны органы, чтобы поддерживать своё существование. Старик, сопровождавший мальчика, подвёл его к зеркалу. Наклонившись, чтобы их глаза оказались на одном уровне, этот человек спросил: - Что ты видишь в зеркале, L? Мальчик тщательно осмотрел поверхность зеркала, быстро перебирая возможные варианты ответа. За простым с виду вопросом вполне могла скрываться какая-то хитрость. К удивлению Дамблдора, когда мальчик наконец ответил, он сказал: - Я вижу моё отражение. Дамблдор отчётливо видел, какие эмоции бушуют под видимым спокойствием старика. - Видишь что-то ещё, L? Мальчик снова повернулся к зеркалу. - Я вижу отражение комнаты и ваше отражение, Ватари. Это самое обычное зеркало. - Ничего... необычного в твоём отражении? Мальчик покачал головой. - Это самое обычное зеркало. Ватари кивнул: - Хочешь чего-нибудь, L? - спросил он. - Клубничного пломбира с сиропом, - ответил мальчик. Ватари улыбнулся и снова взял мальчика за руку. - Тогда пойдём, я куплю его. Мальчик засунул большой палец свободной руки в рот и пососал его. Люди, стоявщие позади Дамблдора, заулыбались и обменялись поздравлениями. - Я знал! Я знал, мы отлично его натренировали! - Блестяще! Даже если кому-то это не по вкусу, это было необходимо! - Замечательно, наконец-то, плоды долгой работы! Дамблдор, однако, не слышал ничего, кроме слов мальчика, эхом звучавших у него в ушах. "Это самое обычное зеркало". Ему доводилось встречать людей, которые буквально истлевали перед зеркалом, пойманные в ловушку из их отражённых желаний. Жуткое, печальное зрелище. Отталкивающее. Но никогда прежде он не встречал людей, у который не было желаний. Никогда он не видел человека настолько опустошённого, настолько лишённого желаний, неважно, насколько незначительных, неважно, насколько глубоко скрытых, чтобы магия зеркала не смогла дотянуться до них. Неверной походкой Дамблдор вышел из комнаты. Он бы предпочел увидеть миллионы людей, угасающих перед зеркалом, чем снова увидеть глаза этого мальчика и снова услышать его слова. "Это самое обычное зеркало".