Хочешь жить — бейся насмерть

На зубах противно скрипели пыль и песок, принесенные горячим ветром матриналиса. Гнедая еле переставляла по разбитой дороге ноги – мстила за то, что на привале Элисса не дала ей как следует отдохнуть и напиться. У Кусланд было ощущение, что это не ее везут, а она сама тащит кобылу на себе. Пот давно пропитал и рубаху, и поддоспешник насквозь, тек по лицу и застилал глаза. Элисса снова и снова понукала лошадь, проклиная про себя и упрямую скотину, и необычайно жаркое лето, и гада-Аглаеку, забравшегося в эту забытую Создателем глушь. Впрочем, если бы ее главной целью был комфорт, она осталась бы в Денериме или Хайевере, как не раз предлагали отец и Фергюс. К вечеру духоту, наконец, сменила прохлада. И когда солнце начало клониться к горизонту, она увидела сначала поля ржи и брюквы, а потом и дым из труб. Литтлхельм ничем не отличался от десятков других деревенек, в которых побывала Элисса: сонное поселение с одной улицей и тремя дюжинами домов. Из достопримечательностей — серая и кособокая от старости церквушка, кузница да крошечный трактир с парой меринов у коновязи. Туда-то и лежал ее путь. Прохожие опасливо жались к домам, завидев вооруженную до зубов и хорошо одоспешенную всадницу, и провожали встревоженными взглядами. Оно и понятно — люди, подобные ей, были редкостью на границе Внутренних и Диких Земель. Менее интересное место представить было трудно. Трактир оказался полон народу. Она окинула зал быстрым взглядом. За дальним столом шла шумная карточная игра, за двумя другими фермеры заливали усталость элем. Еще за одним сидели угрюмый верзила и молодая женщина с заплаканным лицом. Судя по пропыленной дорожной одежде — тоже чужаки. В углях камина румянилась тощая индюшка, вертел прилежно вращал чумазый мальчишка-эльф. За стойкой на высоком табурете восседал заросший по самые брови густой черной бородой трактирщик. Все, как один, уставились на Кусланд, едва она перешагнула порог. В наступившей тишине Элисса медленно прошла к стойке и с размаху впечатала в нее монету – приметную щербатую, словно надкушенную, корону. Трактирщик неохотно покинул свой насест. — Чего угодно госпоже? — спросил он неприветливо, а потом, разглядев монету, вздрогнул. — Госпоже угодна информация, — сочащимся ядом голосом отозвалась Кусланд. — О местонахождении некоего Аглаеки Два Шрама, — глаза трактирщика забегали. Элисса рассмотрела его достаточно хорошо, чтобы заметить две длинные кривые проплешины в бороде. — Который разыскивается за многочисленные убийства, грабежи и разбой. Одноглазый Эйкен успел шепнуть перед смертью, чтобы я поискала его друга тут. — Ничем не могу помочь, — бородач деланно пожал плечами. — Разве что налить пару рюмочек. Он полез было под стойку, но Элисса перехватила его руку: — Именем короля Кайлана! Тебе вынесен смертный приговор! И прежде, чем тот успел вскрикнуть, выхватила меч, срубила его голову с плеч и быстро отступила, уклонившись от фонтана крови. В таверне началась паника: фермеры, мешая друг другу, с воплями устремились к выходу. — Спокойно, добрые люди! — перекрывая шум, гаркнула Элисса. — Я судья и рыцарь Его Величества. Этот человек был преступником, а вы стали свидетелями свершения правосудия. Разумеется, никакого эффекта это не произвело. Она пожала плечами, обошла стойку, вытащила из-под нее здоровенный тесак, к которому безуспешно потянулся покойный, и небрежно бросила на труп. А потом выудила початую бутылку с самогоном, и, взболтав, посмотрела на просвет. Выглядело пойло неплохо. — Так себе работенка, да? — услышала она из-за спины. — Если хочешь выпить, могу составить компанию. Кусланд с удивлением обернулась. Оказывается, один из картежников даже не подумал бежать. Сидел, нагло закинув ноги на стол, и улыбался. Кажется, он был здорово пьян. — Так значит, Сида звали Аглаека? Честно говоря, поделом. Редкостный был гад. Так и не решив, к имени относилось сказанное или к преждевременной кончине, Элисса подошла с бутылкой к засыпанному брошенными картами столу и, пробормотав: «Прибери Создатель грешную душу», — сделала глоток прямо из горлышка. Самогон и вправду оказался недурным. А потом уселась напротив незнакомца, разглядывая в упор. Его лицо можно было бы назвать приятным и интеллигентным, если бы не циничная усмешка и огонек безбашенности во взгляде. Он убрал ноги со стола, по-свойски придвинул бутылку к себе, наполнил стакан, фривольно подмигнул и тоже выпил. Крайне подозрительный тип, решила Кусланд и сказала самым своим леденящим тоном: — Ты не фермер. И вообще не из деревни. Руки слишком холеные. Гастролирующий шулер? Или вор? — Драгоценная барышня, я оскорблен до глубины души! — он закатил глаза в притворном негодовании. — Следи за языком. Я тебе не барышня, а сэр Кусланд. Итак, с кем разговариваю я? Отвечай! — рявкнула Элисса внезапно, с угрозой подавшись вперед. — Дэвид. Просто Дэвид, сударыня судья, — он слегка отпрянул, безотчетно сжав и разжав ладони. Кусланд прочитала: готов к нападению, трусит, но изо всех сил старается это скрыть. А вот жест руками выдал его с головой. Однако незнакомец быстро опомнился и спросил с прежней наглостью: — Говорите, Одноглазый Эйкен приказал долго жить? А что с остальными его друзьями? Надеюсь, они отправились в далекое путешествие вместе с ним? В этот момент дверь трактира заскрипела, запуская обратно парочку давешних чужаков. Первой шла женщина, вид у нее был слегка испуганным, но крайне решительным. — Правосудия! — выпалила она с порога. Кусланд вздохнула. Так было всегда. Едва она заканчивала одно дело, как на нее немедленно сыпалась дюжина других. Хорошо, если действительно стоящих, а не пустышек вроде пропавшего друффало. — Говори, добрая женщина, — она указала на стул рядом с собой, краем глаза следя за Дэвидом. Но тот сидел смирно. Незнакомка представилась, как Мавис. И рассказанная ею история оказалась по-настоящему заслуживающей внимания. Ее деревня, Роуз-Крик, была основана совсем недавно. Жители покинули свое родное поселение после того, как из-за оползня окончательно пересохла питающая деревню река. Народ это был упорный и довольно храбрый. Фермеры обосновались на окраине Внутренних Земель, и когда выяснилось, что безымянная пока еще речушка, на берегу которой стоял их новый дом — золотоносная, решили, что им, наконец, улыбнулся Создатель. Они ошиблись. Продать золото удалось только один раз. И вскоре после этого в Роуз-Крик приехала полусотня вооруженных чужаков, по сути взявших крестьян в рабство. Храбрость фермеров закончилась с первыми массовыми казнями. — Почти всех мужчин согнали в лесной лагерь мыть золото, — рассказывала Мавис, утирая слезы. — Моего Ивона тоже. Все, что дает земля, эти разбойники отбирают, оставляют жалкие крохи, чтобы мы не перемерли с голоду. Нас охраняют, как скот, бьют, насилуют и морят голодом... Ее спутник и кузен, Галвин, сумел сбежать с золотодобычи. По его словам, Ивона убили одним из первых, как смутьяна, а в лагере с пленниками творили страшные вещи... Мавис прятала его в подвале, пока он приходил в себя. А потом они ушли вместе, чтобы просить помощи у банна Кеари. Только тот не стал их слушать, вместо этого бросив в тюрьму. К счастью, один из охранников оказался их дальним родственником и сумел устроить им еще один побег. — Помогите нам, госпожа! — Мавис упала перед ней на колени. — До Денерима и короля слишком далеко. Банн с бандитами точно в сговоре, и я теперь боюсь, что и сам эрл Эамон замешан... Как бы они всех не убили, просто чтобы замести следы! — Встань, женщина, — приказала Кусланд, сохраняя каменное выражение лица, хотя ее душа полыхала от ярости. — Я помогу тебе. Сначала отведем беду от деревни, а сговором займусь потом. Не верю, что лорд Геррин на такое способен, но ехать к нему — значит потерять время. Только одна я не справлюсь. Мне потребуются помощники. Элисса задумалась, а потом перевела холодный взгляд на притихшего и явно протрезвевшего картежника. — Это твой шанс, отступник, — произнесла она веско. Его брови изумленно взлетели: — Что? Откуда... Вот, демоны. Детка, ты точно не храмовница? — Я могу устроить тебе с ними скорую встречу, болтун, — в ее голосе снова появилась угроза. — Решай прямо сейчас, Дэвид Просто Дэвид! Тот покачал головой с насквозь фальшивым смирением: — Меня зовут Дайлен Амелл, сэра судья. Я помогу. И даже не тебе, а вот им, — он ткнул пальцем в Мавис. — Никто не заслуживает такого обращения! Так что не думай, будто я тебя испугался. Элисса зло прищурилась, но их вновь перебили. К трактиру сбежалось полдеревни во главе со старостой. Кусланд показала ему заверенные печатями бумаги, и после того, как все вопросы были улажены, а труп трактирщика унесен, вернулась к разговору: — У меня в этих краях есть пара надежных друзей. Завтра с утра отправимся их искать. Думаю, в два дня уложимся. — Бродил тут где-то один мой дружок, — нехотя признался Амелл. — Тоже маг. Наверное, уговорю его к нам присоединиться. И все-таки надеюсь, что и ему, и мне заплатят за помощь. Золотишко плохих ребят нам бы очень пригодилось. А мертвецам оно ни к чему. Мавис пообещала, что плата будет самой щедрой. Первым решили отыскать товарища Дайлена. Этот эльф — грязный, оборванный, с обросшими до плеч сальными патлами — прятался в брошенном браконьерском зимовье и приходу Амелла оказался совершенно не рад. — Сдать меня решил, скотина? — прошипел он, стиснув его мерцающим полем дробящей темницы. — Как Йована?! — Дружище, не горячись, — прохрипел Дайлен. — Ты несправедлив. Я же помочь пытаюсь — и тогда, и теперь. — Йовану уже помог! Из-за твоей помощи мы вечно в глубокой заднице! А кто нас на то дело с контрабандой подписал? У Амелла пошла носом кровь, но он старался говорить все так же спокойно: — Эйкен и его ребята мертвы, так что задница уже не такая и глубокая. Уймись, Алим. Элисса заметила, как Мавис и Галвин с тревогой переглянулись, и решила вмешаться. — Я, судья Его Величества короля Кайлана Элисса Кусланд, предлагаю тебе, Алим Сурана, контракт на исполнение правосудия, — она говорила ровно и четко, словно стояла в суде за кафедрой. — По его завершению тебе заплатят золотом, и ты сможешь идти, куда посчитаешь нужным. Сияние вокруг Дайлена исчезло, он рухнул на четвереньки и, потирая горло, с неуместной гордостью заявил: — Полный псих, но зато лучший боевой маг Башни Кинлох, — и прибавил, подмигнув: — Просто идеально для нашей компании, правда, милая? Элисса сделала шаг к Суране и протянула ему руку: — Я знаю твоего приятеля меньше суток, но уже тоже хочу его придушить. Эльф криво улыбнулся и подал ей в ответ свою узкую ладонь: — То ли еще будет. Если бы не этот засранец, жил бы я сейчас в Башне и горя не знал... Из леса они двинулись на поиски старого знакомого Кусланд — Дюрана Эдукана, героя, почти в одиночку отбившего нападение крупного отряда порождений тьмы на деревню Вичфорд. Хранящий особый орзаммарский лоск гном по-прежнему обитал в Блэк-Роке, торговом центре этой части фронтира. После обмена приветствиями и дружескими объятиями он представил новым знакомым свою спутницу — на редкость угрюмую юную эльфийку, опоясанную перевязью с метательными ножами вдобавок к ножнам на бедрах и паре крупных кинжалов за спиной. Рукояти ножей торчали даже из-за отворотов сапог, и Кусланд была готова поклясться, что этим арсенал подруги Дюрана не ограничивался. — Это Каллиан Табрис, моя ученица. Очень милая девушка, — Эдукан, похоже, даже верил в то, что говорил. — Ей в жизни нелегко пришлось. Я вытащил ее из крупных неприятностей в Денериме, и теперь она всюду за мной ходит. Впрочем, вдвоем веселее. Выслушав предложение Элиссы, Дюран надолго замолчал, поглаживая усы. — Судя по тому, как нагло действуют эти ребята, у них надежная крыша, — сказал он, наконец. — Если эрл Эамон и вправду в этом замешан, дело грозит большим политическим скандалом. Это может погубить твою карьеру, Элисса. Политика страшнее войны, поверь, я знаю, о чем говорю. Подумай еще раз. У тебя и так хватает врагов. Кусланд пожала плечами: — Значит, и спохватываться поздно. Так вы со мной? Эдукан и Табрис переглянулись, и Каллиан твердо кивнула. Дюран хмыкнул и воскликнул: — Надерем им задницы! — Снова слышу слова героя Вичфорда, — Элисса вновь обняла гнома и не заметила, как тот поморщился при этих словах. Эдукан рассказал, что их общий знакомый, Фарен Броска, отсиживался в своей землянке после очередного заказа. Не так давно он пристрелил главаря хасиндской шайки, разорявшей пограничные деревни, и перерезал половину его подручных. Выжившие его искали, но тот, даром что родился под землей, успешно водил их за нос. Когда они подъехали к укромной полянке, на которой Броска устроил свою нору, Фарен как раз закапывал труп очередного неудавшегося убийцы. И появление Кусланд, и ее рассказ, и обещание награды он встретил предельно равнодушно. Скользнул оловянным взглядом по Мавис и Галвину, скептически оглядел Табрис, и так же молча забрался в свою землянку. — Он отказался? — обеспокоено спросила Мавис. Но Фарен уже вылез из норы с рюкзаком в руках. — Пересаживайся, — буркнул он ей, беря мерина под уздцы. — Моего эти придурки все-таки грохнули. Мавис оглянулась на Кусланд и поспешно пересела в седло к Галвину. Было заметно, что из всех странных спутников Элиссы этот показался ей самым страшным и диким. Вечер застал их на лесной дороге. А ближе к утру Броска, стоявший на карауле, растолкал Кусланд и тихо проворчал: — Кто-то шел за нами следом. А как догнал — тоже отдыхать лег. Шлепнуть? — Успеется. Просто проверь — кто это. И точно ли он один. Фарен кивнул и растворился во мраке. А через четверть часа вернулся: — Эльф какой-то. По одежке — долиец. Но совсем сосунок, морда еще не разрисованная. — Ну и пусть его, — поразмыслив, решила Элисса. — Хотел бы напасть — уже напал бы. Просто присматривай за ним. Наутро эльф вышел к ним сам — с тушей молодой косули на плече. Он и впрямь оказался удручающе юн. Даже с поправкой на эльфийскую субтильность, едва ли его можно было назвать взрослым. — Andaran atish’an, — произнес он с легкой хрипотцой, выдающей волнение, и кивнул Элиссе. — Я слышал, ты рассказывала дургенлену у его логова: вы идете за славой и смертью. Она покачала головой: — Нет. Мы идем за справедливостью. — Я так и говорю, — мальчишка нахмурился. — Это ваш hellathen — благородная борьба, приносящая почет. Я пойду с вами. Мне нужен hellathen, чтобы смыть свой позор перед ликом богов. Кусланд вздохнула: — Нет, парень. Прости, но... — Я воин и лучший охотник клана! — он гордо вскинул подбородок, но его губы предательски задрожали. — Я не ношу валласлин не потому, что слаб, а потому, что ослушался хагрена! Если хочешь — испытай меня. Но не смей прогонять, шемлен, не то я вызову тебя на поединок! И он бросил тушу ей под ноги. Кусланд не знала — смеяться ей или плакать. Еще никто не добивался от нее права пойти на смерть. И уж тем более — с помощью угроз. — Ты только погляди на это, — негромко сказал Броска, кивнув на косулю. Элисса опустилась на корточки и присвистнула: та была подбита единственным выстрелом в глаз. Она вновь поднялась и смерила эльфа своим коронным тяжелым судейским взглядом. Тот непроизвольно сглотнул. — Как твое имя? — спросила Кусланд сурово. — Терон Махариэль. — Меня ты будешь слушаться не как хагрена, а как своих богов. Ты понял, Терон Махариэль? Его лицо вспыхнуло радостью, а губы разъехались в совершенно мальчишеской улыбке: — Ma nuvenin! Ma dirth, — воскликнул он, и сам же перевел: — Как пожелаешь. Я обещаю. Кусланд снова вздохнула. Кажется, в последнее время она стала это делать безобразно часто. — Пути Создателя неисповедимы, — пробормотала она. — Это точно, — согласился Эдукан. — Ты можешь примерно предсказать — где встретишь нового врага. Но встреча с новым другом всегда внезапна. До Роуз-Крика они добрались к вечеру и еще на подступах разделились на несколько групп. Элисса подъехала к добротным воротам в высоком частоколе вместе с Табрис, примостившейся на задней луке ее седла. Вход оказался заперт, а поселение встретило тишиной: не лаяли собаки, не мычали коровы, не гомонили люди. В какой-то момент ей показалось, что они опоздали, и сердце словно сдавила невидимая рука. Но запертые изнутри ворота оставляли надежду. — Эй! — заорала Кусланд во всю неслабую мощь своих легких. — Есть тут кто живой? Через какое-то время за стеной завозились. — Ты кто такая и чего тебе нужно? — раздался чей-то грубый голос. — Путешественница! — снова закричала она. — Сбилась с пути и прошу о ночлеге! Это место в их плане было самым тонким. Если в ответ прилетит стрела — все немедленно пойдет кувырком. Но за частоколом воцарилось долгое молчание. — Вы там уснули, что ли? — подогнала Элисса. — Впустите нас! Не под воротами же нам ночевать? — Кто это с тобой? — поинтересовался другой голос. — Моя служанка! Да в чем дело? — нетерпение и злость у нее вышли вполне натуральными. — Мы открываем ворота. Держи руки на виду, женщина! Створки медленно поползли в стороны, и Элисса направила лошадь вперед. На входе их встретили сразу пятеро. — Приветствуем в Роуз-Крике, мэм. Простите за суровый прием. Сами понимаете — фронтир, — несмотря на любезные слова, говоривший на гостеприимного хозяина похож не был. Он выглядел отпетым головорезом. Элисса держала паузу, разглядывая бандитов. Уже по хорошим доспехам и оружию можно было сказать, что это не какие-то там разбойники, а самые настоящие наемники, а то и чья-то личная армия. — Что-то не похожи вы на фермеров, — протянула она, не торопясь спешиваться. — Нас наняли для охраны, мэм. Говорю же — места тут опасные. Кроме того, в деревне заведено — никакого оружия. Для вашей же безопасности, конечно, — бандит, выступающий здесь за главного, отпустил ей шутовской поклон. — А где староста? Раз уж тут все настолько серьезно, я хочу поговорить с ним. — Если хочешь тут ночевать — вылезай из седла и отдавай свой меч, — не выдержал один из встречающих. — А нет — так проваливай! — Простите моего друга за резкость, мэм, — поспешил сгладить эти слова главарь. Однако его ухмылка была куда более мерзкой, чем дерзость подчиненного. — Но наше предложение он озвучил в целом верно. Элисса спрыгнула с лошади. — Ах, меч. Конечно, какие пустяки, — и медленно потянулась к поясу. — Только без глупостей, — предупредил главарь. — Тебя держат на прицеле! — Серьезно? И кто же? Главарь безотчетно посмотрел на одну из крыш. Табрис и Кусланд среагировали молниеносно — лучник свалился с ножом во лбу, а один из подручных главаря, стоявший ближе всего, забулькал разрубленным горлом. Остальная команда Элиссы тоже не зевала. Рядом с ними упали еще двое наемников — один с долийской стрелой, а другой с гномьим болтом. А потом в дело вступили маги. Они не стеснялись бить по площадям, сея панику, хаос и разрушение. Огонь, лед, удары, прилетающие словно из ниоткуда — Кусланд и сама устрашилась бы, не знай она, что эти силы бушуют на ее стороне. Но думать над этим было некогда. Рядом, орудуя кинжалами, рычала от боевого азарта Каллиан, Элисса рубила, колола, догоняла и снова рубила врагов. Они то и дело натыкались на трупы, пронзенные знакомыми стрелами и болтами, и только Дюран не попадался ей на глаза. Но буквально через четверть часа деревня была чиста от захватчиков. Кусланд пересчитала трупы — двадцать семь человек. Примерно по четыре на каждого из них. В главном бою будет, по меньшей мере, в три раза больше. Гробовая тишина длилась недолго. — Выходите! — пронзительно закричала вдруг вышедшая из укрытия Мавис. — Это мы — Мавис, дочь Кевина, и Галвин, сын Садби! Мы принесли вам надежду! Выходите все сюда! Жители Роуз-Крика начали опасливо выглядывать из окон, а потом все-таки пришли на этот зов. Собрание было недолгим, но бурным. Как и думала Элисса, половина фермеров категорически отказалась помогать и предпочла бегство. Но около двух десятков мужчин и женщин преисполнились решимости защитить свой дом и отомстить за смерть близких и месяцы унижения. Элисса выяснила, что уже через неделю громилы, окопавшиеся на одной из крупных ферм, должны вернуться за припасами. И скорее всего, они придут не одни, а с солдатами банна Кеари. После бегства пленников он наверняка решил подстраховаться. — Неделя на то, чтобы превратить деревню в крепость и обучить крестьян сражаться? Говорят, Андрасте творила и не такие чудеса, — фыркнул Амелл. — А мы не будет ждать Создателя и сделаем все сами, — отрезала Кусланд. — И начнем уже сегодня. Броску и Махариэля она отправила на разведку в лагерь золотодобытчиков. Им предстояло выяснить — действительно ли его охраняют так, как рассказал им Галвин, или страх подкорректировал его картину мира. Если выяснится, что он не слишком ошибся, они все вместе нападут на лагерь, перебьют охрану, заберут оружие и все добытое золото и пополнят свои ряды золотодобытчиками. А главное — возьмут языка. Элисса горела желанием узнать — кто же именно нанял этих бандитов. — Разведка — это хорошо, — завистливо вздохнул Дайлен. — А нам с Алимом, значит, придется тут бревна ворочать и лед на стенах наращивать? — И рисовать руны-ловушки, — Эдукан улыбался, но Кусланд заметила, как подрагивают его почти скрытые бородой и усами губы. — У нас с Табрис, конечно, есть несколько бомб, но их будет недостаточно. К тому же, нам не нужна совсем уж неприступная стена. — Нет? — удивился Сурана. Элисса и Эдукан переглянулись, она кивнула и пояснила: — Ловушки перед стенами и стена сама по себе — как дополнительная западня. Мы проредим число нападающих, а потом они все-таки возьмут ворота. За которыми их будет ждать еще несколько сюрпризов. А потом ворвутся в деревню. Прямехонько на вот эту улочку. Мы ее перегородим, как следует, на противоположном конце. А потом ворота снова захлопнутся, и мы перестреляем всю эту толпу, как кур. Вечером нарисуем подробный план с расстановкой бойцов и ловушками. А сейчас будем считать — что именно, где, на каком расстоянии и в каких количествах нам понадобится. Амелл с сомнением покачал головой, но промолчал. Впрочем, в словах Элиссы было больше уверенности в победе, чем в ее сердце. Утром уехали те, кто счел, что с них довольно. Провожая взглядом груженые повозки, Дайлен спросил с сарказмом: — И что, мы приехали наблюдать, как почтенные жители деревни оставляют нас умирать? — Порой люди умирают вообще ни за что, — пожал плечами Дюран. — Считай, что нам повезло. Они с Кусланд уже раздали планы работ и назначили ответственных на каждом участке. Сурану и Амелла назначили главными смотрителями и помощниками. Остальным оставалось лишь быть наготове и ждать разведчиков. Броска и Махариэль вернулись еще до полудня, и, судя по их виду, привезенные новости были хорошими. — Дюжина, вооружены кнутами, — презрительно сплюнул Фарен. — Мух не ловят. Народец там совсем забитый. Я так понял, всех, кто мог вести за собой, уже казнили. Вся операция по захвату лагеря заняла несколько минут. Охрана даже не успела оказать сопротивления. Однако Кусланд не дала рабочим времени на то, чтобы прийти в себя. Приказала грузить в телеги золото, а потом построила в две шеренги и погнала обратно в Роуз-Крик. То, что главный кошмар их жизни уже позади, пленники поняли лишь тогда, когда увидели родные стены и услышали радостные крики односельчан. — Это было жестоко, — проворчал Сурана, глядя на взрослых мужчин, рыдающих прямо на улице, словно дети. — Зато разумно, — возразил Амелл, лениво прихлебывая из фляги. — Если б там начались истерики или паника, мы провозились бы куда дольше. Главное, мы их все-таки спасли. — Ты что — стал судейским подпевалой? — Алим обернулся к нему с глубоким недоверием на лице. — Запал на нее, что ли? — Дурак ты, — буркнул Дайлен. А Кусланд, нечаянно подслушавшая их разговор, невольно смутилась. Несмотря на предупреждения Сураны и собственные предчувствия, Амелл вообще не доставлял ей хлопот. Как раз наоборот — стал незаменимым помощником, всегда оказываясь именно там, где был нужен, и беспрекословно подчиняясь ее приказам. Она запретила себе думать на эту тему. По ее глубокому убеждению флирт — это последнее, чем стоило заниматься на краю смерти. Ее ждали допрос и пленник. Пойманный бандит сперва пытался куражиться, но при виде раскаленного прута быстро скис. Названное им имя оказалось Элиссе знакомо — Воган Кенделлс, изгнанный из Денерима сын тамошнего эрла. О его дружбе с банном Кеари ей тоже было известно. Однако думать об этом пока было некогда. Она написала короткое письмо своему куратору, судье Салдеру, скрепила личной печатью и отправила курьером в Денерим одного из местных фермеров, из тех, кто показался ей покрепче и побойчее. Все последующие дни были полностью отданы укреплению обороны и обучению рекрутов. И то, и другое было занятием до крайности изматывающим. Особенно страдал Махариэль, вынужденный повторять тупым шемленам одно и то же сто раз на дню. Но когда через несколько дней Элисса проверила результаты — была поражена. Этот мальчишка умудрился вымуштровать фермеров так, что они не мазали по мишеням. При этом сам Терон был страшно недоволен — он пытался научить их целиться в голову и никак не мог взять в толк, почему у них не получается. В награду за усердие Кусланд отправила его в патруль. Именно он и принес весть о том, что сюда движется целая армия, и она прибудет к рассвету. Элиссе не спалось. Она прочла все известные ей молитвы. А потом вышла на свежий воздух. И совершенно не ожидала встретить там Эдукана. Он был при доспехах, с рюкзаком и вел в поводу своего коня. — Даже не попрощаешься? — спросила она негромко. — И не дождешься своего мешка с золотом? Дюран вздрогнул и обернулся к ней. — Мы проиграем. Ты же понимаешь? План не сработает. Не учтено множество нюансов. Их слишком много, а крестьяне начнут паниковать и все испортят — я уже видел такое. — А я видела кое-что другое, — отозвалась Элисса ровно. — Я видела, как героя Вичфорда начитает трясти от вида крови. Ты не можешь драться, Эдукан, я это поняла в лагере золотодобытчиков. Неужели Вичфорд сделал из тебя не героя, а труса? Дюран опустил голову и отвернулся. — Тебя там не было. И не смей меня судить, Кусланд. Она невесело усмехнулась: — А знаешь, что я поняла за годы, пока была судьей? Никто не осудит тебя суровее, чем ты сам. Решил бежать — беги. Только ведь от себя не убежишь. Элисса развернулась и зашагала к трактиру, чтобы утопить в вине горечь и разочарование. К ее удивлению, там сидела вся оставшаяся команда — трезвая и мрачная. Кусланд обвела их строгим взглядом и бросила: — Если кто-то хочет уйти — пусть уходит прямо сейчас. Время еще есть. — А что насчет тебя? — неуверенно спросил Сурана. — Это мой долг, — пожала она плечами. — Не ваш. Это я приносила клятву, что буду помогать всем, кто попал в беду, и нести правосудие именем короны. Но вас ничего не держит, кроме золота. Только ведь жизнь стоит куда дороже. Алим покраснел и опустил взгляд. — Я и так всю жизнь убегаю, прячусь и сдаю назад. Может, пришло время показать, что я чего-то стою? Что я не остроухое ничтожество, неугодное Андрасте, а боевой маг, мужчина и воин? Броска усмехнулся и сплюнул сквозь щель в зубах. — Отлично сказано, щеночек. Посмотрел бы на тебя после боя, если оба не сдохнем. Что до меня, я всегда знал, что помру в бою. Этот будет хотя бы красивым. Махариэль лишь одобрительно кивнул. — Меньше мудаков — чище воздух, — процедила Табрис и снова невидяще уставилась в окно, перебирая на перевязи ножи. А Дайлен отвел взгляд, небрежно тасуя колоду карт. — Я тут. Чего тебе еще надо? — проворчал он. — Иди-ка ты спать, милая леди, денек завтра будет жаркий. Кусланд скупо улыбнулась, кивнула и вышла. На душе было и тепло, и муторно враз. Она вернулась в свою комнату, улеглась, не раздеваясь, и неожиданно крепко заснула. А проснувшись еще затемно, поняла, что не испытывает ни сожалений, ни страха — лишь желание, чтобы все случилось уже поскорее. Женщин и детей они попрятали по подвалам дальних домов — на случай неминуемого пожара. Бойцов расставили по позициям. А когда небо посветлело, Кусланд поднялась на укрепленную стену, и сердце у нее похолодело. Движущаяся к ним армия казалась просто огромной. Должно быть, потому, что ей никогда не доводилось видеть регулярные войска. А потом она, наконец, почувствовала то, что и должна была, то, чего ждала — злость и азарт. Только тогда сумела прикинуть, что всадников было едва ли намного больше сотни, а значит, справиться с ними им было по силам. И испустила вопль, полный ярости и ликования. — Лучники — готовься, — услышала она такой же азартный и злой голос Махариэля, едва первая волна миновала поставленные загодя вешки. — Алим, Дайлен — давайте! — скомандовала она сама. Под ногами у коней начали рваться бомбы и вспыхивать магические ловушки. Не успела осесть пыль, в воздухе засвистели стрелы самых способных учеников Терона, загоняя всадников в волчьи ямы и на растяжки, ломающие животным ноги. Строй сломался и рассыпался, но до ворот добрались многие, слишком многие — больше половины. А потом случилось то, чего Элисса боялась — в дело вступил вражеский маг. — Займитесь им! — бросила она Суране и Амеллу и подала Махариэлю знак отступать. Лучники под его командой спустились со стены, чтобы занять свои места вдоль улицы. Сама Кусланд тоже покинула наблюдательный пост, взяла щит и опустила забрало, готовясь к скорому сражению. Рядом фермеры поспешно выкатывали на середину улицы груженные сеном телеги, поджигали их и убегали, превращая улицу в огненный лабиринт. Обильно залитые водой дома должны были какое-то время выдержать этот жар, но долго ли продержится среди него она, одетая в металл? Наконец, взрыв особо мощного файерболла разнес ворота. Пыль, поднятая копытами, и дым полностью скрыли он нее картину боя. Крики и ржание слились в один гулкий шум. Все, что она могла — снова рубить, колоть, принимать удары на щит и уворачиваться от чужих атак. А потом время словно замедлилось. Так бывало с ней во время самых сложных боев — руки едва поспевали за глазами. Или не поспевали. Ее спасали отличные доспехи — спасибо отцу, что не поскупился на подарок, отпуская ее из родного гнезда. И, конечно, опыт. Ей уже приходилось драться одной против численно превосходящего противника. Но улица Роуз-Крика перестала быть просто улицей. Она превратилась в подобие Тени, населенной демонами. Едва Элисса, задыхаясь от дыма, убивала одного — ему на смену немедленно приходил другой. Демоны падали, сраженными стрелами или ударами союзников — но не кончались и не кончались, превращая бой в горячечный кошмар. И словно кульминация его — взрыв, прогремевший буквально в нескольких шагах от нее. — Маг! — прошипела она с бешенством. Мозг пронзило острое, как шило, беспокойство за Амелла и Сурану, но она прогнала лишние мысли. Ей следовало найти мага в этом хаосе и убить его, иначе все их усилия окажутся напрасными. — Уходите! Отступайте! — знакомый зычный бас перекрыл шум боя. — Мы разберемся тут сами! — Дюран! — крикнула она. — Видишь его?! — Да, генлоки меня подери! Он здесь! На другом конце! А потом улицу накрыло огненным штормом. Элисса едва успела закрыть щель забрала локтем, и ринулась напролом — туда, откуда звучал голос бывшего принца, ругающегося ничуть не слабее распоследнего пыльника. Ее окружала боль, алая, как кровь. Чужие крики, полные агонии, были частью ее собственного страдания. Она спотыкалась о телеги, с рычанием их перепрыгивала и продолжала идти на отборные гномьи ругательства. — Сукин сын, — взвизгнула Каллиан где-то совсем рядом. — Я знала, что ты вернешься! Жар и гул огня немного схлынули, Кусланд отняла руку от лица, оглядывая дымящуюся улицу и выискивая врага. Чародей стоял, тяжело опираясь о посох и укрывшись магическим щитом, и, казалось, с трудом переводил дух. Эдукан и Табрис неслись к нему плечом к плечу. Но измученный вид мага оказался уловкой. Взмах посоха — и новый файерболл разорвался там, где только что были ее товарищи. Кусланд зарычала в бешенстве. Боль немного разжала когти, и Элисса снова помчалась на врага. Маг смотрел теперь на нее, собирая силу для нового заклинания, и она, понимая, что не успевает его достать, лишь набирала скорость рывка, выставив вперед щит и готовясь снести его хотя бы инерцией собственного мертвого тела. А потом кто-то прыгнул на нее сверху, опрокинул, прокатил по земле — и жуткий огненный шар пронесся мимо, отклоненный магическим щитом. — Дайлен, — сказала она, не слыша собственного голоса. — Идиот, куда ты прешь без доспехов? Ее похлопали по плечу, а потом в ее тело влилась прохладная и дарующая облегчение магия исцеления. Ощущение присутствия исчезло. Она не увидела этой дуэли. Лишь слышала запах паленой плоти и грохот электрических и огненных взрывов. Затем все стихло. Кусланд застонала и попыталась подняться на ноги. Как ни странно, ей это удалось. Ей почудились чьи-то шаги. Она, подслеповато щурясь, посмотрела на ворота. В клубах дыма двигались несколько фигур. Главари этой банды, остававшиеся в арьергарде. Кусланд медленно, но неотвратимо, двинулась им навстречу. Если ей повезет — среди них будут банн Воган и банн Кеари собственными персонами. Внезапно пугающую тишину разорвал дикий клич — и среди дымной завесы возникли обманчиво хрупкая фигура Махариэля и кряжистый силуэт Броски. «И когда только успели так сработаться?» — мелькнула в голове Элиссы совершенно лишняя мысль, и она, удивляя саму себя, сорвалась на бег. Две руки сделали два броска, которые слились в один — и на раскаленную землю, пронзенные ножами, упали два тела. Еще два броска — и два новых трупа. На ногах остались только трое бандитов. — Думаете, победили? — у одного из них сдали нервы. Он истерично расхохотался. — Никто, никто не может одолеть Вогана Кенделлса, ублюдки! Кусланд неслась, словно взбесившийся бронто, и так разогналась, что не успела затормозить, увидев как Воган достал бомбу. Фарен среагировал быстрее — он успел изо всех сил оттолкнуть от себя Махариэля. Грохнул взрыв. Элиссу снова покатило по земле, и она, наконец, потеряла сознание. — Ну, все, хватит валяться, — это были вовсе не те слова, которые она рассчитывала услышать по ту стороны Завесы. Да и голос, их произнесший, мог бы быть поласковей. А потом к ней вернулось ощущение собственного тела, и вот без этого в Тени точно можно было обойтись. — Если я умерла, какого демона так больно? — простонала она. — Ишь, придумала, — раздражающий голос презрительно фыркнул. — Вы, мадам судья, еще всех нас переживете. Сейчас подействуют зелья, и тебя немного отпустит. — Амелл, — Элисса немного пошевелилась и поняла, что лежит головой на чьих-то коленях. — Ты жив? Я же помню, тот маг... — Прости, сэр рыцарь, что обманул твои ожидания, — глумливые нотки из его голоса напрочь исчезли. — Это был Алим. А я в это время держал на хрен сгоревшие перекрытия, пока женщины и дети выбирались из-под завалов. И почти не повоевал, выходит. То одного вытащишь, то другого. Ты знаешь, в результате довольно много местных выжило. Я даже удивился. — Ты молодец, — она все же нашла в себе силы открыть глаза. Она лежала на расчищенной площадке посреди обгорелой, но уже остывшей улицы — без доспехов и перебинтованная. Рядом сидел Терон — покрытый ожогами, обвязанный бинтами, но очень даже живой, хоть и печальный. А над ней, бережно обнимая за плечи, нависал Амелл. — Дайлен... Значит, мы это сделали? — прошептала Кусланд. — Выходит, что так, — согласился тот. — Наверное, мы теперь герои. Хотя, насчет меня не точно. Элисса тихо рассмеялась. — Герои Роуз-Крика. Звучит. — Чуток менее пафосно, чем «Герои Денерима», «Герои Ферелдена» или «Герои Тедаса». Но тоже сойдет. Хотя, знаешь, судья, просто быть живым — уже довольно неплохо. Трое из семи. Хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем мы рассчитывали. Они замолчали. А Кусланд вдруг подумала, что уже скоро ее ждет долгое и нудное расследование, и еще более долгая служебная проверка. Значит, времени на флирт остается все меньше. И накрыла ладонью руку Амелла на своем плече. Действительно. Как же это здорово — быть живым!