Мой восьмой смертный грех - это ты

POV Никита       После ухода Насти я так и отрубился, не раздеваясь и не ложась в постель. Проснувшись утром, чувствовал себя ужасно: дикое похмелье тут же дало о себе знать. С такими темпами я скоро точно стану алкоголиком. Так хреново мне, наверное, еще никогда не было. Вспомнив вчерашнее, я начал было паниковать, но тут же успокоился. Хватит. Что было, то было. Смысл теперь искать объяснения и оправдания моему поступку? Списывать на алкоголь? Но, как говорится, что у трезвого на уме — у пьяного на языке.       В моем случае, это получилось, в прямом смысле, на языке. Но теперь я точно знал, что хочу еще.       Хочу снова ее видеть. Самообманом заниматься не хотелось, и я понял, что не смогу устоять перед Настей. Да и нужно ли сдерживать истинные эмоции? Думаю, нет. Начало положено. От себя не убежишь. Надеюсь, я еще увижу ее. Она ведь сказала, что мы еще встретимся? По крайней мере, она знает мой адрес. Это обнадеживало, ведь я так и не догадался взять ее номер телефона. Теперь все зависит только от нее. Если она решит, что я ей не нужен — не придет. Значит, не судьба. Постараюсь забыть. Но, черт возьми, то, что было вчера ночью, забыть невозможно!       Насть... где ты сейчас? Куда ушла в такой спешке? Ты ведь ответила мне, даже первый начала. При мысли о брюнетке что-то сладко сжималось в груди. Я почувствовал дикий прилив нежности. Была бы она сейчас со мной. Не думал, что когда-то смогу стать еще более одиноким. Хоть бы она вернулась. Мысленно я желал только этого. Может, я и сошел с ума, но теперь не отступлюсь.        Встав с кровати, я почувствовал боль в колене. Этого мне только не хватало. Сильно я вчера долбанулся. На какое-то время про танцы придется забыть. Хромая и стараясь несильно ступать на ушибленную ногу, я отправился в душ.       Спустя полчаса я уже сидел на кухне и пил горячий кофе. Странно, что я проснулся так рано. Часы показывали девять утра.       После душа и кофе стало немного легче. Надо завязывать так пить.       Я так и не убрал осколки с пола, да и со стола тоже. Сил не было. Все потом. Взгляд упал на стакан с вином, из которого Настя так и не сделала ни глотка вчера. Ей сейчас, наверное, не так плохо, как мне. Она-то не была пьяна так же сильно. Наверняка, она еще спит. Так хотелось бы посмотреть на нее с утра. Какая она, когда «домашняя»? Какой же я идиот, что не взял номер ее телефона.       Размышления прервал звонок сотового. Номер был неизвестный, но я ответил на вызов: — Алло. — Никита Вячеславович? — Да, — я подумал, что звонят из полиции, но ошибся. — Вам звонят из больницы. Ваш отец полтора часа назад поступил с сердечным приступом. — Что? — я вздрогнул от такой новости, — Что с ним сейчас, как он? Где? В какой больнице? — Успокойтесь! Худшее уже позади, но он очень плох. Приезжайте скорее.       Мой собеседник сказал, в какой больнице находится отец. Даже, не спросив, с кем я, вообще, разговаривал, не попрощавшись, я сбросил вызов и начал наспех собираться.       Все мои сборы, казалось, растянулись очень надолго. Плюс — колено, которое стало болеть еще сильнее, только ограничивало меня в движении. Я думал, что собирался час, не меньше. Еще и ключ от машины, как назло, долго не мог найти. Обнаружился же он на полу в коридоре. Валялся среди обуви.       Выйдя из дома я, хромая, направился к машине. Все движения казались медленными, и это раздражало. Сев в машину и заведя мотор, я вдавил педаль газа чуть ли не до упора.       Я думал, что дорога до больницы заняла целую вечность. Не покидало ощущение, что могу опоздать. Не смотря на то, что мой недавний собеседник заверил меня, что с отцом сейчас всё в порядке, я волновался. Сильно!       Каково же было моё удивление, когда, оказавшись в больнице, я заметил, что потратил на дорогу всего лишь пятнадцать минут. Но эти пятнадцать минут показались вечностью!       Узнав, в какой палате и на каком этаже находится отец, я чуть ли не бегом направился туда. Ушибленное колено противно пульсировало, боль нарастала, но я старался не обращать на это внимания.       Ворвавшись в палату я, наверное, здорово напугал медсестру, которая делала отцу укол. Она вздрогнула и гневно обратилась ко мне: — Молодой человек! Вас не учили, что нельзя врываться без стука? Тем более, вы находитесь в больнице! Покиньте помещение! Сейчас же! — Нет, я не уйду, вы не понимаете, — я хотел подойти к отцу, но медсестра преградила мне путь. — Я еще раз повторяю, покиньте помещение, на вас даже халата нет! Я всё понимаю, но нужно держать себя в руках.       С этими словами она стала толкать меня к выходу, и пришлось выйти из палаты. Оказавшись в коридоре, медсестра закрыла дверь, снова начав меня отчитывать: — Первое — для посещения больных нужны бахилы и халат, а вы несетесь все вечно, сломя голову, и тащите на себе грязь и бактерии. Второе — научитесь вести себя спокойнее, ведь пациенты не должны видеть таких всплесков эмоций. А теперь, потрудитесь, объясните мне, кто вы такой? — Его сын. Мне позвонили с утра и сказали, что у отца сердечный приступ. Что с ним сейчас? — С ним всё в порядке. Сейчас подойдет доктор и все объяснит. Присядьте пока, — медсестра чуть ли не силой заставила меня сесть на один из стульев, стоящих в коридоре, — Ждите. В палату не заходить! Я принесу Вам халат и бахилы.       Сказав это, она ушла, оставив меня одного. Мне оставалось только ждать.       Я действительно погорячился, ворвавшись, но холодный и рассудительный тон женщины немного остудил.       Спустя некоторое время я увидел, как по коридору, направляясь в мою сторону, шли три человека. Одним из них был врач. Двое других — женщина и молодой парень — посетители. На их плечах накинуты белые халаты, а на ногах были бахилы. В общем, те нужные вещи, про которые я даже не подумал. Женщина время от времени подносила к лицу платочек, вытирая слезы.       Я был удивлен, когда эта троица остановилась у палаты моего отца. — …можете сейчас пройти, но он спит. Только что сделали укол.       Я услышал обрывок фразы, сказанной доктором. Это как так? Кто эти люди? Явно не коллеги, я бы их знал. Этих двоих я видел впервые. — А я могу пройти к нему? — нагло влезаю в их разговор, — Не смотря на то, что я его сын, мне этого сейчас не разрешили. — О, вы уже здесь! Однако, быстро приехали. Это я вам звонил, — врач протянул мне руку, — Доктор Николаев. Вы так быстро закончили разговор, что я даже не успел представиться. — Понятно, — я ответил немного грубо.       Действительно, приятного для меня было мало. Мне сразу не понравились те двое. Женщина уж как-то слишком картинно вытирала «слезы», а парень… Он мне просто не понравился, и не зря. — Мам, это и есть он, — «шепнул» парнишка слезливой мадам, наивно полагая, что его никто не слышит.       Женщина, в свою очередь, просто смерила меня взглядом. От моего внимания это не ускользнуло. Молчать в этой ситуации я не собирался: — Ну, а вы, собственно, кто, вообще? — Ты, как я понимаю, Никита? — подала голос женщина, проигнорировав вопрос. — Ну, да, и что? — Всё ясно. Решил вспомнить, что у тебя отец есть? Спасибо, что явился. — А тебе кто дал право меня отчитывать? — я отбросил вежливое «вы». — Наглец! Неудивительно, что твоё общение с отцом сошло на нет! Кто мы? Чтобы это знать, нужно было чаще интересоваться жизнью родного человека. Я уже почти жена твоему отцу.       Меня покачнуло. Я был в полном шоке от услышанного.       Жена, значит. А это чудовище рядом, надо полагать, новый «примерный сын». Которого из меня сделать не получилось. — Уважаемые посетители, — в разговор влез врач, — Решайте семейные проблемы вне стен больницы. Вы сюда для чего пришли? Проведать больного или устраивать ругань? Как дети, честное слово!       Врач высказал своё недовольство, и я замолчал. Но в моей голове уже выстроилась полная картина. Все стало ясно. В этот момент вернулась та самая медсестра, которая ранее выставила меня из палаты. — Я принесла вам халат, — сказала она, протягивая мне его. — Уже не надо! Пошли вы все!       Я грубо отмахнулся от нее и, обойдя образовавшуюся толпу, быстрым шагом направился к выходу. — …ну, и придурок он, мам, — услышал я комментарий, брошенный мне в спину противным сыночком мерзкой стервы, как я их окрестил про себя.       В другой ситуации я бы просто разбил ему рожу, но сейчас мне хотелось скорее уйти оттуда. Во мне кипела такая злость, что не передать словами. Как так, как? Выйдя из корпуса больницы, я еле доковылял до машины. Чёртово колено разболелось не на шутку, и это разозлило меня еще больше. — Ненавижу! — я с психом дернул ни в чем не повинную дверь и сел на водительское место.       С громким хлопком закрыв ее, я с силой ударил по рулю: — Ненавижу! Да провалитесь вы все!       Почему-то, последней каплей стала резкая боль в колене. — Да какого хрена, вообще, сука! Хули ты, блядь, еще болишь, падла?       Схватившись за руль обеими руками, я прислонился к ним лбом и… разревелся!       Ничтожество. Ненавижу всех! И себя в первую очередь! Всех!       Людей, работу, эту мерзкую парочку, доктора, отца!       Какого хрена, отец? Какого, спрашивается, хрена, ты капал мне на мозг всю жизнь, а теперь выкинул, как ненужную вещь? А я, идиот, после последнего разговора поверил в то, что ты «смирился», и принял меня, наконец, таким, какой я есть? Оказывается, я просто стал тебе не нужен. У тебя теперь новая семья. Надеюсь, новый сынок оправдает все надежды. Не смог меня «построить» — «строй» нового! Удачи!       А доктор этот… Ты нахрена, Николаев, мне звонил? Отец тебя просил? Я думаю, нет! Тебе оно надо было, вообще?       Я поморщился от новой вспышки боли. Да какого ты еще болишь, ёбаное колено?       Так, нужно успокоиться.       Я сделал несколько глубоких вдохов. Спокойно, Киоссе, спокойно, что за истерика? Всё нормально, всё просто прекрасно. Сейчас приеду домой и повешусь, только и всего. Может, мне, вообще, уехать? Бросить все! Учёбу, ненавистную работу и… Что еще? А больше ничего и нет. Больше и бросать-то нечего. Мою «пропажу» даже не заметит никто, потому что у меня никого и нет. Есть только Настя. Моя жизнь — просто «супер»! Полный ноль, ненужный собственному отцу Я ничтожный, никому не нужный, ничего не добившийся…       Мелькнула мысль — напиться! Снова. Сегодня же.       Пуститься во все тяжкие и сдохнуть наутро от дикого похмелья. А почему бы и нет? Так и сделаю. Пойду в клуб, сниму какую-нибудь девочку, устрою ночь разврата, а утром отправлюсь в иной мир.       У каждого есть свой предел. И я — не исключение. ***       В клубе было шумно, душно и сильно накурено, как и полагается в заведениях такого типа. Нет, я был не в «своем» клубе, где проходили баттлы. Я был в другом. Этот больше напоминал бордель, чем приличный клуб. И зачем я сюда пришел? Теперь идея на счет бурной ночи уже не казалась такой хорошей. Слишком часто в последнее время у меня повторяются события: клуб, барная стойка, алкоголь. Только в этот раз я сижу, так как стоять не в силах из-за колена. И пить-не пью толком. Один стакан коктейля уже полчаса в руке «грею», и всё никак выпить не могу. Настроения нет.       Этим вечером в программе стриптиз. Глядя на стриптизершу, я думал, что она очень даже ничего. В какой-то момент появилось желание заказать приват-танец. Может у меня просто давно секса не было? Может быть, от этого я так набросился тогда спьяну на Настю?       Но как же тогда мысли с утра на свежую голову? По-моему, я запутался в себе. «Трезвая» реальность смешалась с «пьяной». И где разделяющая грань? Непонятно. Все, хватит думать об этом, а то и так хреново, а я еще и самокопанием занимаюсь.       Отбросив ненужные мысли, я уже было хотел воплотить свою задумку на счет привата в реальность, как вдруг… Не может этого быть! В толпе я увидел знакомую фигуру, которая принадлежала Насте! Это была она, без сомнений. Одно из двух — либо она следит за мной, либо меня тянет невидимая сила туда, где должна объявиться эта брюнетка. Что-то подсказывало, что более верен второй вариант. Решив не упускать момент, я слез с высокого стула и нетвердой походкой, хромая, пробираясь сквозь толпу народа, направился в сторону Насти. На какой-то момент я потерял ее из вида, но тут же снова увидел. Девушка шла к выходу. Тем лучше. Поймаю ее на улице.       Все получилось так, как я и думал. Выйдя за Настей на улицу, окликнул ее, больше не в силах бежать следом. — Насть, подожди!       Она вздрогнула и обернулась. В ее взгляде было удивление. Она явно не ожидала меня встретить. Улыбнувшись, как показалось, слишком натянуто, брюнетка подошла. — Привет, как дела? — спросила она. — Плохо! — ответ получился довольно-таки грубым, сам не понял, почему.       В тот момент я почувствовал какое-то раздражение.       Может быть, оттого, что появление Насти в этом клубе оказалось для меня неприятной неожиданностью? Зачем она сюда пришла, с какой целью? С той же, что и я? Засранка! Хотя… Стоп! Я что, ревную? Но это же глупо. Она мне ничего не обещала, я ей тоже. Тогда в чем проблема? Мы свободны, мы сами по себе, хотя, я уже точно «попал». Смотрю сейчас на нее, вспоминаю наш поцелуй и понимаю, что хочу эту девушку. Понимаю, что меня расстраивает и злит ее «вежливая» улыбка. Злюсь и на себя тоже, потому что не могу оставаться равнодушным. Теперь я пожалел, что последовал за ней. Не нужно было. — Что случилось? Кто-то еще умер? — Настя перестал улыбаться. — Нет, никто не умер, ладно, не важно. Я, наверное, пойду. Забудь, — не дожидаясь ответа, я развернулся и захромал по дороге.       Нафиг всё! Я слишком много себе придумал и сам поверил в это. Не знаю, почему, но я был уверен, что Настя меня тогда обманула. Она не пришла бы. Да и сейчас по ней было видно, что она была не рада встрече. А чего, собственно, я ожидал? Что она бросится мне в объятья? Я просто идиот!       Настроение, которого и так не было, упало еще больше.       Дерьмо, а не жизнь.       Или у меня началась жестокая депрессия от недостатка позитива, или просто жизнь на самом деле — дерьмо! А, учитывая последние события, поводов для радости было очень мало. Точнее, вообще не было.       Я совсем расстроился и уже всерьез подумывал о том, чтобы уехать отсюда. Попытаться начать все с начала. Жить так, как хочется мне, а не так, как этого хочет кто-то типа моего отца. Найти друзей, вторую половинку, и быть счастливым. Или хотя бы попытаться. Я шел по улице, с горечью осознавая, что Настя даже не остановила меня, не позвала. А зачем?       Завтра же соберу вещи и уеду. Куда? Не знаю. Надоело всё до невозможности. Одни разочарования.       С этими мыслями я как-то незаметно доковылял до дома. Идти от клуба недалеко, про такси я даже и не подумал. Я был настолько расстроен, что даже забыл про боль в колене. Или она, на самом деле, стала меньше, или из-за своих мыслей я ее не замечал какое-то время.       Открыв дверь, я зашел внутрь и, не включая свет, направился на кухню. В холодильнике еще должно оставаться вино.       Настроение снова было — налей и выпей.       «Выпей. Один. В тишине темной кухни. Постарайся ни о чем не думать. Даже про обувь не думай, которую ты не снял, придя с улицы. Правильно, Ник, пофиг на всё», — обратился я к себе мысленно. Под подошвами кед хрустнули так и не убранные осколки, и меня это мало волновало.       Спустя полчаса, а, может, и больше, бутылка вина была практически выпита. Я чувствовал легкое опьянение. Только я собирался сделать последний глоток, как услышал тихий стук в дверь. Кого могло принести в такое время? Неужели это… Быть того не может!       Не хотелось себя обнадеживать, но, вопреки, я уже понимал, кто мог прийти в этот час. Больше некому.       Сердце бешено забилось. Пулей вылетев в коридор, я открыл дверь и понял, что не ошибся. На пороге стояла она. Образовалась пауза, которую ни один из нас не осмеливался нарушить. Мы оба застыли, глядя друг другу в глаза. Словно ждали негласной команды — «Вперед!».       Я смотрю на Настю. Настя смотрит на меня, закусив губу. Я делаю шаг назад, давая понять, что она может зайти. Молчу. Она также, не произнося ни слова, заходит в дом и захлопывает за собой дверь.       Она делает шаг вперед, я — назад. В темноте вижу лишь очертания ее фигуры. О том, чтобы включить свет, я даже не подумал. Мысли были заняты немым диалогом. Еще один шаг — и мы так близко друг от друга, но… Я снова отступаю. Это продолжается недолго. «Пошаговая стратегия» заканчивается тем, что я упираюсь спиной в стену.       Все, Ник. Дальше отступать некуда. Закрываю глаза и чувствую, как Настя, подойдя вплотную, прикасается к моей шее, нежно проведя пальцем от подбородка до ключицы. От этого касания меня кидает в дрожь. Я знаю, что будет дальше, и хочу этого. И ты тоже, Насть, я уверен. Мы понимаем друг друга и знаем, что сейчас нужно, без слов, они будут лишними.       Ты только тоже молчи. Не нарушай эту грань, не разрывай контакт.       И она молчит. Она понимает. Она чувствует. Она знает, что я не оттолкну ее.       Еще мгновение и Настя касается моих губ. Следует невесомый, нежный, легкий поцелуй.       Еще мгновение и мои руки на ее талии.       Еще миг и Настя уже прижимается ко мне всем телом. Обняв меня за шею, она снова целует, но уже более уверенно. Я отвечаю ей, но более робко, нехотя. Меня словно что-то держит.       «Ну, же, Киоссе, чего ты боишься? В прошлый раз ты таким не был. Так в чем тогда сейчас дело?»       Настя разрывает наш поцелуй, почувствовав неуверенность, и кусает меня в шею.       Еще миг и мне просто сносит крышу.       Сомнения больше не мучают, разум отключается.       Остаётся только желание, только страсть, которая пленит тело.       Ни шага к отступлению. ***       Я просыпаюсь от того, что солнце светит в лицо сквозь неплотно закрытые шторы. Мешает, заставляет открыть глаза.       Почему ночь не может длиться вечно?       С наступлением утра все становится каким-то другим. Теряется и пропадает все то волшебство, которое реально только ночью.       Но, как бы то ни было, ночь, к сожалению, прошла, наступило утро, и я снова один.       Насти рядом уже не было. С грустью я подумал, что даже не слышал, как она ушла.       Стряхнув остатки сна, я, щурясь, посмотрел на настенные часы. Второй час дня — вот это я поспал. Хотя, это нормально. Учитывая, что ночь была бессонной… Да еще какой бессонной! Таких эмоций, такого наслаждения и сумасшествия я никогда не испытывал в жизни. Даже не верилось, что такой калейдоскоп взрывных чувств можно получить от одного человека.       Я продолжал лежать, не в силах заставить себя подняться. В голове крутились одни и те же мысли. Что же ты делаешь со мной, Настя? Ты свела меня с ума и пленила, но затем освободила, возвращая волю к жизни, но, в то же время, забрала ее, и теперь я понимаю, что не смогу без тебя больше. Не смогу жить так, как раньше. Да и просто не смогу. Теперь ты нужна, как воздух. Ты — моя жизнь, моё желание, моя тайна, моё сокровенное. Ты то, что я никому никогда не отдам. Я, скорее, умру, но не расстанусь с тобой. И хоть ты мне ничего не обещала, не сказала, я чувствую, что ты со мной, знаю это. Теперь я уверен — ты вернешься.       Ты не будешь моей, ведь ты не вещь, чтобы принадлежать. Ты просто будешь со мной.       Я лежал на полу, завернувшись в плед, среди разбросанных диванных подушек. Всё это ранее послужило нам постелью. Начавшаяся страсть в коридоре закончилась диким сексом в гостиной. До спальни мы так и не добрались. Просто не было сил. И не хотелось терять ни минуты. ***       После того, как Настя укусила меня в шею, я больше не смог себя сдерживать. Я снял с нее платье там же, в коридоре, и бросил его на пол. Мои руки блуждали по ее обнаженной спине, исследуя каждый миллиметр нежной кожи. Она была такой горячей и это заводило еще больше, не смотря на то, что я и так уже был на грани. Девушка прижалась ко мне еще сильнее и тяжело задышала. Она начинала гореть так же, как и я. Мы вдвоем были на взводе. Еще один поцелуй — нервный, дрожащий и страстный. Настя срывает с меня одежду. Моя толстовка, а за ней и футболка оказываются на полу.       Чуть разведя мои ноги, Настя касается коленом моей уже напряженной плоти. Меня пронзает насквозь, словно электрическим разрядом. Хочется тут же повалить на пол эту девочку и просто изнасиловать, грубо и жестоко — настолько сильно она меня завела. Мои руки скользят по ее бедрам, по спине. Я вдыхаю запах ее волос, покрывая ее лицо, а затем и шею поцелуями. Не удержавшись, нежно кусаю ее в плечо. Настя, чуть слышно, отрывисто простонав, отстраняется. Положив руки на мой ремень, тянет к себе, увлекая в сторону гостиной. Я прекрасно понимаю ее «предложение» покинуть коридор и сменить обстановку на более подходящую. Теперь спиной пятится она, я же, словно подталкиваю ее вперед.       И вот, мы в гостиной. Я заваливаю ее на узкий диванчик, но тут же мы скатываемся на пол, увлекая за собой несколько подушек. Не обращая на это внимания, продолжаем свое сумасшествие. Я чувствую, как Настя дрожит подо мной, чувствую, насколько сильна ее страсть. Она с силой обнимает, прижимает к себе, ее пальцы скользят по моей спине. Сжимает мне плечи, время от времени чуть впиваясь в кожу своими ноготками. Что-то мне подсказывало, что от ее ноготков пощады ждать не придется. А это только начало, которое немного затянулось, но я все же растягиваю удовольствие, чувствуя, как низ живота предательски сводит. Долго своей же пытки я не выдержу. — Я больше не могу, — дрожащим шепотом произносит Настя.       Этот шепот действует, как выстрел перед стартом. Мои губы стремительно начинают покрывать ее тело поцелуями, опускаясь все ниже и ниже. Еще минута — и мы обнажены, тяжело дышим, ласкаем друг друга, сплетаясь в сумасшедшем похотливом ритме. В ритме танца двух тел, покрытых испариной, но не решаясь приступить к самому главному.       В голове «стучало» — хочу! Хочу ее! — Давай же, — снова шепчет она и трется своими бедрами о мои.       Ее рука оказывается между нами и, вздрогнув, я чувствую, как она прикасается к моему напряжённому члену. Она начинает нежно сжимать плоть, водя рукой, чуть сильнее надавливая на головку.       Черт! Взяла, как говорится, инициативу в свои руки. В прямом смысле! От этих ласк темнеет в глазах, чувствуются приятные покалывания по телу. Все это ощущается мной острее оттого, что подо мной лежит именно она.       Я впился поцелуем в ее губы. Она отвечала мне не менее жадно. Ее шаловливый язычок касался моего, задавая бешеный ритм и без того неистовому поцелую.       На мгновение остановив поцелуй, я посмотрел Насте в глаза, в черном омуте которых плескалось дикое желание. Все сомнения тут же исчезли, словно их и не было вовсе. — Не останавливайся, — брюнетка снова нарушила тишину, продолжая извиваться подо мной, провоцируя на дальнейшие действия.       Чуть приподняв ее за бедра, я раздвинул его ноги коленом и вошел. Она тут же вскрикнула и выгнулась всем телом, хватая меня одной рукой за шею, а потом больно дернула за волосы. Я замер, давая ей привыкнуть. — Прости, прости, — я зашептал, нежно поглаживая ее щеке.       Первая болезненная вспышка стала идти на спад. Девушка расслабилась и выпустила из своей руки мои волосы. Но тут же вцепилась в мои предплечья, привлекая к себе. Давая понять этим жестом, чтобы я продолжал.       Я начал двигаться в ней осторожно, медленно.       Боль постепенно отступала, сменяясь наслаждением, удовольствием. Движения становились уверенней, ритмичней, и я уже слышу собственный стон, слышу, как она отвечает мне тем же. Мы словно в забытье. Наши руки переплетаются, тела мокрые от пота, сбивчивое тяжелое дыхание разрывает темноту и тишину гостиной.       Теперь только наслаждение, которое накрывает нас с головой, разливаясь по всему телу. Я начинаю понимать, что надолго меня не хватит, но не останавливаюсь. Не даю передышки, лишь убыстряю темп. Я не в силах справиться со своим желанием, не в силах побороть эту страсть, не в силах остановиться хоть на секунду… Еще немного… Еще чуть-чуть, и я кончу… Дыхание сбивается, не хватает воздуха, я делаю сильные и резкие толчки, заставляя девушку тихо вскрикивать. Я почти на грани. Сильно прижимаюсь к Насте, сковывая его движения своим телом, и чувствую как… я… сейчас… — Чёрт! — я вскрикнул от вспышки… боли.       Настя сильно вцепилась в мою спину ногтями, царапая кожу. Это охладило, остановило меня, отодвигая оргазм на второй план. Моя спина не раз подвергалась таким «нападкам», но это всегда было терпимо, даже приятно. Но теперь мне, на самом деле, было больно. Я ощутил, как со спины скатилась влага. Одна — в районе плеча, вторая — на пояснице. Не смотря на то, что мы были взмокшие, что-то мне подсказывало, что это не пот. — Прости, — теперь извиняется Настя, — Остынь, Ник, я не дам тебе закончить раньше времени.       В темноте я различаю ее дерзкую улыбку. — Ты демоница, — отвечаю я и целую ее в висок, — Мучаешь меня, — шепчу ему на ушко.       Провожу языком по ее шее. Настя как-то странно вздрагивает и отвечает тяжело дыша: — Знаешь, а ты прав, — снова улыбается и закидывает на мою поясницу ноги.       Заключая в этакий замок, с силой прижимает меня к себе, практически обездвиживая бедра. Она меня дразнит. Горю в сладкой истоме, ощущая, как напряженно пульсирует мой член внутри нее. Я хочу продолжения, хочу двигаться в ней.       Нет, Анастасия, долго у тебя не получится меня мучить. Резким движением подхватываю девушку и меняю позу. Ее же «замочек» сыграл с ней злую шутку. Или она специально сделала так, ожидая, пока я усажу ее на себя?       Она начинает медленно насаживаться на меня. Я снова пытаюсь ускорить ритм, но Настя, положив руки мне на плечи, сдерживает попытки. Задает медленный, сладостный ритм, поглаживая мой затылок. Я не могу выносить этого и снова делаю резкий толчок. С ее губ срывается короткий вскрик. Она снова больно хватает меня за волосы, отводя мою голову назад. Выгибается и задает бешеный ритм, уже сама не в силах сдерживаться. Я понимаю, что это нужный угол, и теперь уже ее не хватит надолго, она не устоит. Хватаю ее за бедра и усиливаю свои толчки.       Еще минута и ее тело сотрясает дрожь. Она уже близка к завершению этой страстной гонки. Еще одна дрожь проходит по ее телу, и она кончает со стоном. Падает на пол спиной, обессиленная, тяжело дышащая, горячая. Теперь я снова сверху. Больше не сдерживаюсь и начинаю иметь ее тело. Бешено, сильно, больно сжимая ее бедра руками. Мои действия больше похожи на насилие, но я не могу сдержаться. Еще пара резких толчков — и я бурно кончаю в нее.       Совершенно обессиленный, я накрываю Настю своим телом. Уткнувшись в ее плечо, тяжело дышу. Она гладит меня по спине, задевая свежие ранки, недавно оставленные ей. Я вздрагиваю от этого. Сладкая истома разливается по всему телу, но буквально через пару минут я чувствую новый прилив сил. Настя тоже чувствует это, и уже делает встречные движения бедрами, провоцируя новую волну возбуждения.       Я начинаю двигаться. Сначала медленнее, потом быстрее. Снова поцелуи, снова бешеный ритм, снова она делает мне больно своими ноготками. Снова сплетение тел, сбивчивое дыхание, стоны, оргазм.       Передышка — и все начинается заново. Казалось, что мы никогда не сможем насытиться друг другом. Хотелось, чтобы ночь длилась вечно, чтобы наше сумасшествие никогда не заканчивалось.       Но всему в этой жизни приходит завершение. После последнего слияния наших тел я устало лежал на спине, не в силах даже говорить. Тело, словно выжатый лимон, просило отдыха.       На улице уже начинало светать. Настя, стащив с диванчика плед, укрыла нас обоих. Мы так и уснули на полу. Я постепенно проваливался в сон. Девушка, обняв меня, уже начала посапывать.       «Солнце моё» — подумал я, — «Останься со мной навсегда».       Это была последняя мысль, после которой я погрузился в сон… ***       …И, вот, теперь, проснувшись один, я с грустью понимал, что моего Солнца нет.       Лишь обычное Светило пробиралось лучами в комнату, но не освещало ни капли моей личной тьмы.