парадокс или апория?

      Когда Сэм показал Беверли два билета на какую-то примитивную драму, девушка поморщилась. Мало того, что ей приходится возиться с этим парнем «на благо группе», так придётся ещё терпеть отстойный фильм. И эту отстойную прическу Сэма: гладко причесанные волосы с явно видным пробором, прямиком из прошлого. Девушку весь вечер не покидало желание вмазать по макушке, чтоб растрепать этот стыд, но это была не единственная причина.       Она двадцать минут уговаривала парня не заезжать за ней и, тем более, заходить. Беверли, конечно, не послушали. И как назло, был выходной у отца, которому Сэм сразу же не понравился, что отчетливо выражалось в лице мистера Марша.       «Мне он тоже не нравится, пап», — подумала девушка, поскорее выходя из квартиры и волоча за собой недоумевающего парня.       В подъезде в нос ударил неприятный запах плесени и мочи. Плохой район, чего уж тут. Хоть в квартире семьи Марш тоже пахло не розами: сигареты и алкоголь — смысл жизни её отца. Да чего уж там отца, сама Беверли не прочь лишний раз закурить или выпить, что вообще никак не тревожит Марша. Он больше любит доставать её расспросами о парнях и строго настрого приказывать держаться от них подальше. Отца девушка, конечно, не слушала.       Сэм заводит машину, искоса поглядывая на предмет обожания. Он и не ожидал, что ситуация с отцом у девушки настолько напряженная. И несмотря на то, что мужчина не сказал ни единого слова, на лице было написано «тронешь её, убью, а с тобой, юная леди, мы поговорим позже».       А Беверли не удивлена, ничуть. Она громко цокает, когда понимает, что забыла сумку в суматохе.       — Да не волнуйся, я, если что, и позвонить дам, и денег, только скажи. — С улыбкой на лице произносит парень, ведя автомобиль в соответствии со всеми правилами дорожного движения.       Ну ангел во плоти. Весь такой приторный, сладкий, настолько, что у девушки сводит зубы.       — Телефон с собой. Там были сигареты. — Выдыхает она, ожидая реакцию.       Парень поморщился, а затем завел монолог о вреде курения и алкоголя, о причинах и последствиях и, Марш уверена, если бы они уже не доехали от кинотеатра, он бы продолжил болтать, потихоньку переходя к другим темам.       И мысленно она отблагодарила здание за избавление от болтовни Сэма, хоть и говорил он вполне адекватные и правильные вещи. Но Марш не подходит к тому разряду людей, на которых действуют такие примитивные фразы. А ведь очень жаль.       Девушка громко хлопнула дверью, правда не рассчитав свою силу, и, не дожидаясь парня, направилась в здание. Тот быстро нагнал её и хотел взять под руку, но Марш отмахнулась. И в третий, и в четвертый раз, правда, в четвертый уже была причина — в кармане платья завибрировал телефон. БЭН ХЭНСКОМ: Мне правда не стоит вмешиваться? Может все таки я приеду? Беверли: Не стоит.       Девушка выдыхает, прекрасно понимая, что Бэн уже на месте событий.       Весь день параллельно с уговорами Сэму о том, что не стоит за ней заезжать, Марш уговаривала Бэна не идти вместе с ними. Конечно, под «идти с ними» они оба брали во внимание его способность. Будучи невидимкой, он бы мог отлично контролировать ситуацию с третьего лица и, в случае чего, помочь Беверли.       На долю секунды Марш обижается. И почему никто её не слушает? Но потом осознает, что это к лучшему. Она оглянулась по сторонам, понимая, что не увидит Хэнскома, но внутри развилось такое тёплое чувство защищённости. И это невероятно приятно, хоть она и никогда не признается в этом Бэну и, уж тем более, себе.       Фильм оказался не таким тупым, каким его ожидала девушка; вполне себе неплохая драма. Хотя возможно она считала так, лишь потому что сравнивала с другим составляющим этого вечера — чем дольше проводили времени вместе Сэм и Бев, тем страннее казался он. И нет, не страннее, скорее, гаже и неприятнее.       В темноте зала его взгляд казался томным, а глаза его блестели от каждой слезинки главной героини. И нет, не из-за накатившихся слез, он был рад чувствовать чью-то боль. Но это не раздражало так сильно, как рука Сэма, так и норовящая погладить колено девушки.       Противно. Гадко.       И Беверли каждый раз отпихивает руку, а в следующую секунду в голову Сэма прилетает несколько попкоринок. Сэм недовольно хмурится, оглядываясь назад в поисках шутника, а Марш победно улыбается, благодаря Бэна. Беверли: Как тебе фильм? БЭН ХЭНСКОМ: Не очень честно говоря Да я вообще не люблю кино Черт я только что спалился? Беверли: Да. :) БЭН ХЭНСКОМ: Прости пожалуйста Я не мог не прийти Беверли: И я бесконечно благодарна тебе за это.       Ответ на телефон девушки так и не приходит, но она и не ждёт. Она лишь представила смущенную улыбку Хэнскома и пунцовые щеки, которые, казалось, вечно отдавали румянцем.       — Нравится фильм? — Шепчет Сэм девушке в самое ухо. Неожиданно и прерывисто, с каким-то вздохом.       — Не знаю. С чего ты взял? — Выдыхает она, отодвигаясь от парня. Несмотря на то, что она «работает на благо группе», она не собирается любезничать с ним, оттого и говорит правду.       — У тебя улыбка с лица не сползает уже несколько секунд. — Подмечает Сэм, поглаживая губы девушки большим пальцем. — Или это не из-за фильма? — Улыбается он, явно намекая на себя.       «Наивный», — закатывает глаза Бев, а потом до неё доходит, — «чёрт, это я о Бэне думала же».       И щёки мгновенно заливаются краской. А наивный Сэм вновь перенимает внимание на себя, победно ухмыляясь. Он облизывает свои губы, смотря при этом на пухлые губы девушки.       «Даже не думай!» — мелькает в голове девушки, когда Сэм начинает сминать её губы. Поцелуй получается продолжительным, хоть она и не отвечает на него, и требовательным. Грязным и пошлым.       Девушка отпихивает настойчивого парня, поспешно удаляясь из зала. Она забегает в женский туалет, где около трех минут умывает полностью лицо, размазывая губную помаду и тушь. А когда из одной из кабинок выходит женщина и покидает помещение, из ниоткуда возникает встревоженный Бэн.       — Бев. — Шепчет он, подходя к девушке.       Она молчит, по щеке катится слеза.       В голове складывается цепочка некоторых событий детства, когда отец впервые поцеловал её не так, как следует целовать дочь. Почему все чертовы мужики хотят он неё только одного? В голове эхом отдался голос Ричи, его фраза: «рыженькую мне.»       — Блять. — Ругается она, ударяя кулаком об стенку так, что на костяшках пальцев выступает кровь.       — Беверли. — Взволнованно шепчет Бэн, поспешно подходя к ней и хватая её за руку. — Беверли, не стоит. — Шепчет он, стараясь заключить девушку в теплые объятия.       Она позволяет себе секундную слабость, и тело её обмякает на рука Бэна. По щекам катятся солёные слёзы, а парень нежно вытирает их.       — Все хорошо, не плачь. — Бэн твердит это постоянно, параллельно поглаживая Марш по голове. Девушка всхлипывает ещё несколько раз прежде, чем выбраться из объятий Хэнскома. Она дарит ему улыбку, полную горя.       — Спасибо.       И уходит.       В голове смешалось множество мыслей; воспоминания в основном, неприятно давящие на разум. Она параллельно вспоминает, как в шестом классе её зажал в углу старшеклассник, шептал на ухо гадости и пошлости, калеча ещё неокрепшую психику девочки. Ей повезло тогда вмазать ему хорошенько и сбежать. Бев была первой в школе, кто дал отпор Генри Бауэрсу и не получил после этого пиздюлей. Он на словах начал уважать девушку, а за спиной подсылал к ней других парней. Мерзкий. И если бы все это ограничивалось школой, она бы перевелась в другую. Но отец. Отец это отдельная история, которую совсем не хочется вспоминать.       Девушке хочется сбежать от всех проблем, сбежать, куда глаза глядят. Телефон разрывается от новых сообщений Сэма. Она не читает их. Садится на бордюр, хватается за голову, и плачет.       Почему? Почему эта чертова способность не показала ей результат сегодняшней прогулки? На что она ей сдалась, если пользы никакой? Лучше бы в самом начале, ещё тогда, попала под машину.       — Блять. — Ругается она в пустоту, понимая, что слишком много суицидальных мыслей туманят ей голову. Беверли: «Бэн, забери меня.» БЭН ХЭНСКОМ Ты где? Всё хорошо? Беверли: Не прикидывайся, что не следишь за мной. БЭН ХЭНСКОМ: Ок       И спустя пару минут появляется Бэн. Он присаживается рядом, не смотря на Бев.       И девушка благодарит всех богов за то, что не наградили этого парня надоедливостью.       — Спасибо. — Шепчет она, пододвигаясь поближе к парню.       — За что? — Искренне недоумевает он.       — Ты рядом. — Она кладет голову ему на плечо. — Пойдем встречать рассвет? — Девушка встает и протягивает руку Бэну, а тот вручает ей в руки шапку и шарф.       — Сэм отдал. Искал тебя..       — Похуй. — Перебивает она, обматываясь шарфом. — Спасибо.       — Не за что. До рассвета долго.        — К чёрту! — Девушка хватает его за руку и бежит, что есть мочи, по полупустой улице.       «Спасибо, Бэн. Спасибо».       А на телефон продолжают приходить сообщения от Сэма. НАДОЕДЛИВЫЙ КРЕТИН: где ты я волнуюсь прости если я сделал что-то не так!! я не хотел тебя обидеть мне казалось, ты хочешь этого молчишь почему ты игнорируешь меня? сука молчи молчи потом пожалеешь об этом я тебе обещаю       Но Беверли ничуть не волнуют угрозы какого-то надоедливого кретина. Она бежит по темной улице за руку с самым адекватным парнем в её жизни, по крайней мере, старается так думать, ибо плохо знает Хэнскома, а в глубине души бушуют сомнения. Но в этот момент она счастлива, потому и отключает разум.       Они ещё долго гуляют по полупустым улицам, обсуждая ту самую драму. Бэн оказывается очень начитанным парнем, к тому же, любит историю, но рассказы его ничуть не томительными. Напротив, было интересно слушать его, несмотря на то, что Бев в теме истории практически ноль.       Бэн провожает девушку до самого дома, и она ничуть не против, но в подъезд уже заходит одна, а то вдруг что. Дома отец ничего не спрашивает, он уже спит крепким сном, и Беверли решает поступить так же. Даже не переодевшись, жутко уставшая, она заваливается на кровать и мгновенно проваливается в царство Морфея, где её ожидают теплые и приятные сны.       На следующее утро её будит озлобленный отец, а потом начинает расспросы. Что, как, да почему. Девушке приходится много врать, она это умеет. И вроде как удаётся отвязаться от отца, к счастью.       На общественных работах она старается держаться подальше от парней и тем более, от Сэма. На расспросы отвечает однозначно:       — Сэм кретин, но не убийца.