Любви возраст не помеха

Фанфик по Мише и Деду!!! Возраст любви не помеха Он сидел над своим сложным архитектурным проектом и думал о НЕМ. Тут, внезапно, раздался звонок в дверь Миша-Хуиша был сильно удивлен, он никого не ждал этим вечером, так как жена ушла от него уже давно, а Лиза послала нахуй. *** Дед потер переносицу. В последние дни все его мысли были о новом романе, романе главный герой которого был прекрасен как Аппалон, имел чудесный квадратный нос и мешки под глазами полные золота лепреконов *** Миша-Хуиша направился к двери, надев по дороге свой сексуальный банный халатик *** Дед направлялся к дому своего дорогого нового главного героя, в руке он сжимал букет незабудок. Цветы несли в себе двойной смысл, во-первых, они подходили под цвет глаз Миши, во-вторых дед питал надежду что незабудки сделают их свидание действительно незабываемым. *** Миша-Хуиша уже коснулся пальцами дверной ручки, как вдруг вспомнил, что для приличия стоило бы заглянуть в глазок. Он ожидал увидеть кого угодно, но только не его... - Блядвей? - удивился Миша-Хуиша, открыв дверь. *** Дед увидел, как темная тень мелькнула за дверью. Он сглотнул, так как тайно боялся реакции Миши-Хуиши на тот сюрприз, который прятал под своим кардиганом. - Здрсте Мхаил ээттвам! - сходу протараторил Блядвей, протягивая Мише-Хуише букет белых (бутафорских) лилий и коробку конфет. Его впалые щеки залил смущенный румянец. Миша-хуиша остолбенел. - Это что, мне? - он неуверенно протянул руку за подарками. - Кнешно вам ятут падумал не бду хдить вкруг да окло Мхаил Петрвич я вас люблю! - Дикция Блядвея как всегда была была безупречна, но Миша-Хуиша на секунду потерял дар речи. Внезапно дикция Блядвея исправилась благодоря не очень мощному, но челюсте-вправительному кулаку деда влетевшего в дверной проем. - ИШ ТЫ ШТО ВЗДУМАЛ МАЛЕЦ! Да я великий писатель фантаст и не могу позволить Мишиньке слышать такую ужасную неправильную речь! Блядвей упал на грязный, давно не мытый пол и затих. Дед потер покрасневшие костяшки и взглянул из-под густых бровей на Мишу-Хуишу. - Я тебе вот что скажу, - начал дед. - Дело конечно твое, но поверь моему опыту старого человека, нужно уметь выбирать. Миша потерял дар речи. Еще чуть-чуть и глаза Миши-Хуиши вылезли бы из орбит. Сердце болезненно сжалось при виде той самой особы, из-за которой он ходил словно опущенный в воду все эти дни. - Петр Хуиканорыч...- Миша-Хуиша сглотнул, бросив беглый взгляд на лежавшего без движения Блядвея. - Я не понимаю...почему? Почему вы здесь? Я думал, что вы...с этим...- он смущенно отвел взгляд. - С физруком, пишите ваш роман и разыгрываете сцены из него по ролям. МИША! - Вскричал дед. - Мишенька! Да что вы такое говорите! Единственный с кем я бы хотел разыгрывать сцены, это вы! А с этим... Дед отвел взгляд и потупился. - с этим у нас более нет ничего, теперь я пишу лишь один роман! Роман о моей жизни! И в нем есть место лишь одному главному герою, Вам! Дед протянул свои покрытые старческими пятнами руки к длинным и сексуальным пальцам Миши-Хуиши. - У тебя такие нежные ладони - прошептал дед. - Я принес тебе сюрприз, Мишенька. С кряхтением дед нагнулся и достал из сапога бутылку водки. - ДА, Я РЕВНУЮ! - вспылил по привычке Миша-Хуиша, но сразу же обомлел, увидев заветную бутылку в руках писателя. Последний раз он пил только в баре, и не найдя утешения в объятьях Блядвея плакал всю ночь в подушку. Столько времени спустя он наконец все понял и расставил по своим местам - Блядвей никогда не любил его по-настоящему. И он не любил Блядвея. Заглянув в эти родные, с желтоватым оттенком старческие глаза, Миша-Хуиша и сейчас готов был расплакаться. Разве мог он злиться на этого прекрасного человека? - Входите, Петр Хуиканорыч. - с улыбкой сказал Миша-Хуиша. Дед подобрал с пола цветы и протянул их Мише-Хуише. - Ну чего добру пропадать, поставь в воду. Он сунул узловатые ступни в старые стоптанные тапочки, снятые с ног Блядвея и перешагнул через его тело, распластанное на полу двинулся на кухню вслед за Мишей Хуишей. - Ну что ж Мишенька. У меня в тебе предложение, не хочешь ли ты, мой дорогой друг, разыграть со мной пару сцен с моего нового романа? - Хм...да ладно. - Миша Хуиша зарделся от смущения. Откуда Дед знал, что это всегда было его истинным тайным желанием? - Это не самодурство, но актер из меня никакой. Тем более, если говорить о таком ЗАМЕЧАТЕЛЬНОМ...- Миша Хуиша подчеркнул это слово, - Романе. Ну! - Дед поднял рюмашку, на дне которой плескалась бесцветная жидкость. - Выпьем за храбрость! Тонкие пальцы Миши-хуиши нервно сжали рюмку, что не укрылось от цепкого взгляда деда. - Миша! МИШЕНЬКА! Ну что же ты, неужто эта робость и неловкость от того что ты стесняешься меня? Меня, старого писателя? Ооо, поверь, есть еще порох в пороховницах! - Дед задорно хлопнул Мишу-Хуишу по тощей заднице. Миша-Хуиша отпрянул, краснея ещё больше, чем прежде. - Вы конечно извините меня, но это уже слишком. - отчеканил он. - Я не хочу торопить наши отношения! Миша-Хуиша говорил так от чистого сердца - все его отношения начинались слишком быстро. И теперь, когда он наконец нашел свою настоящую любовь, ему хотелось немного оттянуть момент. Да и травма от потери единственной дочери, Ани, чью жизнь унесла эпидемия СПИДа не позволяла ему так безмятежно забыться. Он лишь надеялся, что Петр Хуеканорыч поймет его правильно. - Мишенька! - Дед медленно осел на стул. Он почувствовал, как два инфаркта и один инсульт только что посетили его некогда молодое тело. - Прости меня Мишенька! Я поторопился, но понимаешь, мы должны помнить, что я уже не мальчик и не могу ждать так долго. Дед приложил руку к сердцу и почувствовал что инфаркт прошел. Полными мольбы глазами он заглянул в лицо Миши-Хуиши. - Но ради тебя я готов ждать целую вечность. Могу ли я просить тебя лишь об одном? - У вас же сердце, вам нельзя нервничать! - Миша-Хуиша почувствовал себя виноватым, и как бы прося прощения, потянулся к жилистой дедовой ладони. - Конечно, просите меня обо всем, что только пожелаете. Я настаиваю! - после столького времени и стольких потерь, Миша-Хуиша не терял твердости характера. Дед замешкался и вдруг резко притянул Мишу-Хуишу. Шероховатые губы коснулись гладкой, чисто выбритой кожи на длинном подбородке чертежника. Миша-Хуиша дернулся, но затем ответил на настойчевость деда робким поцелуем. Спустя мгновение Дед выпустил его из своих объятий и выдохнул: - Об этом я хотел просить тебя, Мишенька!