cold

В начале января обычно очень прохладно, Чангюн надевает шарф, который ему подарил Шону еще два года назад. Пахнет морозом, а кое-где даже падает снег. Снежинки кружат в плавном танце, перед тем, как упасть на нос Чангюна, а потом медленно растаять, оставив после себя мокрый след и неприятные ощущения. Чангюн живет на самом высоком этаже в доме, у него есть возможность выходить на крышу и он часто курит там. Из-за ветра ему сложно зажечь зажигалку, он матерится и греет ее в руках, снова матерится, но успешно поджигает Кэмел и стоит так. Он стоит долго, куда-то смотрит и о чем-то думает, курит и хочет выпить сладкий чай. Квартира Чангюна на втором этаже, дом в котором он живет - двухэтажный. Он быстро поднимается через ступеньку, прямиком к белой и обшарпанной двери, которая приведет его в уютную квартиру. У Чангюна есть кухонный стол, на котором обычно стоит хлебница с печеньем или свежей выпечкой. Она темного цвета, немного побита от того, что Чангюн неоднократно ронял ее, когда мыл посуду. У него есть мягкие подушки в красивых наволочках со звездами на диване, а еще на том самом диване лежит плед. На самом деле нет, он валяется, руки все никак не доходят его убрать, поэтому, рядом со звездными подушками, валяется плед. Чангюн повесил картины над диваном, над кроватью висят полароидные фотографии, которые Гюн прицепил на французкие булавки. Обои отходили от стен, кое-где их вовсе не было, но Чангюн успешно скрывал это под листами огромный комнатных цветов. Квартира у него была уютная, очень, хотя бы потому, что там был Кихен. Чангюну кажется, что он чем-то обидел своего любимого хена. Тот уже пару дней не встречал младшего с учебы, не целовал его, чтобы сладко и липко, потому что только что мед ел. Не мыл Гюну голову шампунем с запахом японского абрикоса. Не обнимал его нежно и не грел его руки. Кихен казался Чангюну холодным, бесчувственным. Вообще-то хен не был щедр на эмоции, но с ним он всегда был близок, настолько, что они жили вместе, спали, ели. Они делили свои тела, сердца и душу на двоих. Тонкие пальцы Кихена всегда уместно переплетались с пальцами младшего. Парные кольца "дружбы" напоминали им о том, что они дополняют друг друга. Сладкий чай Гюна и горький шоколад Кихена. Горькие сигареты и жвачка с манго. Чангюн любил своего маленького хена до безумия, он отдал ему все, что было у него самого. Он отдал ему себя, свое доверие и любовь. Багровые пятна по всему телу старшего напоминали о их союзе, будто маленький мальчик, который показывает, мол, вот мое. Шлепки и стоны, когда особенно холодно. Мокрая постель, клубничная смазка, связанные руки. На утро соседи косо смотрят, а старший еле на ногах стоит. Нахальная улыбка, за руку и прямиком в пекарню. Чангюн открывает дверь, его опять не встречают, в квартире холодно. Кихен опять не закрыл форточку и младшему придется мерзнуть: - Хен, как твой день? - Гюн снимает свои туфли, ставит их на коврик у порога, он сразу же направляется на кухню. Два стакана с цыплятами, которые они купили по акции, включенный чайник, куртка на вешалку. Парень разливает по стаканам кипяток, достает из упаковки один пакетик с чаем. Два раза обмакнув пакетик, оставляет его в Кихеновском стакане: - Хен, я купил две плитки твоего любимого шоколада, может быть теперь ты заговоришь со мной? - русые волосы падают на глаза, в холодильнике ничего, только плитка шоколада, вторая на столе, а еще скисшее молоко. - Я начинаю ужинать, если хочешь, присоединяйся. Только тишина в ответ. Хруст шоколада, противное хлюпанье чаем, снова хруст шоколада: - Представляешь, сегодня Чжухон опять поругался со своей девушкой, она послала его прямо на паре, вот умора, - тараторит младший, проливая чай прямиком на себя. Он снимает свою футболку, кидает ее на пол и подходит к дивану со звездными подушками. На полу сидит Кихен, на его лице нет никаких эмоций. Он смотрит в одну точку: - Хен, на полу холодно, встань, - стонет от безысходности Им. -Ну же, хен, прошу тебя. Он хватает старшего за руки, тянет на себя, но тело не подчиняется младшему, лишь шлепком падает, когда Гюн опускает руки. Он садится рядом с Кихеном, берет его лицо в свои руки и начинает орать, орать во все горло, срывая свои связки и пугая соседей: - Вставай, блять, вставай нахуй, какого черта ты не отвечаешь мне, какого ебанного черта?! - он орет так сильно, что попутно брызжет слюной. - Кихен, поговори со мной, хочешь я позволю трахнуть себя?! Я больше никогда не буду забывать выносить мусор и обещаю не есть твои яблоки! Кихен, ответь мне, ответь мне! Кихен молчит, младший начинает целовать его. Страстно, со всей горечью, что у него есть, но холодные губы Кихена не поддаются. Чангюн не выдерживает, он со всего размаха бьет Кихена прямо в лицо: - Иди к черту, - он встает с пола и пинает старшего в живот, - Конченный, Кихен, ты конченный. Я пересплю с первым встречным, вот прямо сейчас позвоню Минхеку и буду трахать его всю ночь, он будет стонать, а еще он поставит мне засосы, много засосов, - он снова пинает Кихена. - Ты даже на это ничего не скажешь? Да он мне уже сегодня отсосал, прямо в туалете, я в рот ему кончил, слышишь?! - еще один пинок. Чангюн уже не понимает, ничего не понимает, он наклоняется к рукам Кихена, целует костяшки: - Я люблю тебя, сейчас в душ и спать, жду. На полу лежит холодное тело Ю Кихена, у него синеют кончики пальцев, он не говорит, не моргает, не чувствует, не дышит. Неделю не дышит. Форточка открыта, в квартире сквозняк. Чангюн в душе.