Что ты, не плачь, прошу!

      Совсем рядом горит только что зажжённая мною свеча. Я слышу тихий треск, чувствую это приятное тепло, которое разливается почти что по всему телу. Почти что. До ног, правда, тепло не доходит. Нехотя встав с такого уютного кресла, я подхожу к шкафу, достаю шерстяные носки, которые мне большие на размера два, надеваю на босые ноги и смотрю на полку, висящую справа от шкафа. Нежно провожу рукой по своей небольшой, но любимой коллекции книг, и останавливаюсь на той, что стоит с краю.       Все эти книги куплены моими родителями, но не эта. Её не покупали. Принесли знакомые моей мамы, а она, правда, читать совсем не любит. Не разделяет мою любовь к книгам и предпочитает жить в реальности, а не в выдуманных мирах книг и сериалов. А жаль. В любом случае, теперь та книга стоит у меня на полке. Я ведь почти дочитала её. Остались последние страницы. Не хочу дочитывать её, ведь тогда она будет закончена. Эта история, в которую я влюбилась, будет закончена. Хотя, нет. Она останется в моём сердце. А то, что остаётся в сердце человека, не исчезает, верно?       И всё же я беру книгу в руки. Одним движением руки стираю появившиеся на обложке пылинки. Когда я читала её в последний раз? Не помню. Я не хотела дочитывать её. Потому тогда я просто закрыла её, оставив последние недочитанные страницы, и положила на полку. Ведь так история не кончится, если я не дочитаю её. Но дочитать стоит. Все эти дни, сидя на учёбе, я думала о том, какие же будут финальные строки, вспоминала главного героя этой книги, представляла его взгляд. Порой даже не слушала преподавателя, лишь делала вид. А после, несмотря на это, приходила домой и всё равно не читала.       А сейчас, когда эта книга вновь в моих руках, я не могу не дочитать. Девушка — главная героиня книги — будто бы смотрит на меня с обложки. Пронзительно. Словно спрашивает «Когда ты уже дочитаешь? Ну же, давай, тебя она удивит». И улыбка появляется на моём лице. Я всё же сажусь в кресло, устраиваюсь поудобнее, открываю страницу, на которой остановилась, и начинаю читать.       Две страницы оказались прочитаны почти незаметно. Я переворачиваю на следующую, а там — ничего. Пустой белый лист. Но почему? История ведь ещё не кончилась. Снова прочитываю предыдущую страницу, чтобы удостовериться. Видно же, что история обрывается! Что это значит? Так задумано?       Три страницы попросту пустые. Я могла бы понять, если бы одну страницу оставили пустой, но три?.. Ещё несколько минут тупо смотрю на белый лист, не понимая, что это значит. Надо бы взять телефон, поискать в интернете отзывы об этой книге. Может, у других также? Или, может, у меня одной так — ошибка печати?       Но тут происходит то, отчего у меня начинают трястись руки. То, отчего сердце заходится, отдаваясь неровным стуком в голове. То, что вызывает страх, недоверие, непонимание.       На пустой странице появляются слова. Вот так. Просто появляются и всё. Будто бы кто-то печатает этот текст прямо сейчас. Я закрываю глаза, считаю до трёх и вновь открываю. Нет, это правда. Мне не показалось. Текст действительно продолжает набираться сам по себе.       Может, это сон? Да, должно быть, это сон. Если так, мне следует лишь наслаждаться сновидением.       А слова всё печатаются. Медленно, мучительно. Я жду, пока вся страница будет заполнена текстом, чтобы прочитать всё сразу, но он заканчивается на половине странице. Тогда я, нахмурив брови, всё же гляжу на только что напечатанные слова.       — Давно не виделись, правда? Я, если честно, скучал.       Хмурю брови ещё больше. Переворачиваю страницу назад, перечитываю последние строки. Как это связано? Предыдущая реплика никак не связана с этой. Ладно, раз это сон — а сны всегда очень-очень странные, — не стоит придавать этому значение.       — Я уж подумал, ты никогда больше не откроешь эту книгу. Ты не представляешь, как сильно я боялся, что ты не возьмешь в руки эту чёртову книжку.       Этот текст казался очень странным. И нет, не потому, что отсутствует речь автора, которая была ранее. Осознание очень медленно доходило до моего сознания, и когда это свершилось, я едва заметно подскочила на месте, чуть не выронив книгу. Он говорит со мной. Он, чёрт возьми, говорит со мной.       — Все эти недели я мечтал вновь услышать твой голос. Услышать, как ты тихонько читаешь вслух. Меня очень огорчало, когда ты поспешно закрывала книгу, оставляя закладку, ведь тебе нужно было идти. Тебе всегда нужно было куда-то идти. Ты оставляла меня одного. Не очень-то вежливо, а? Но я прощал тебя. Каждый раз прощал, потому что, когда ты возвращалась, я наслаждался твоим присутствием, позабыв обо всём.       Только сейчас я замечаю, что затаила дыхание. Что читаю эти строки, затаив дыхание, касаясь лица холодными пальцами. Но почему холодными?.. Ведь свеча здесь, совсем рядом. Почему мне так холодно? Почему моё сердце стучит так быстро, если это всего лишь сон?       На тех словах текст обрывается. Всё теми же холодными пальцами я провожу по буквам. Они тёплые. Такие же, будто бы действительно только напечатаны. Тупо смотрю на оставшуюся пустую половину. Он напишет ещё что-нибудь? Когда он напишет ещё что-нибудь? О, чёрт. Я жду, когда же персонаж книги продолжит говорить со мной. Уже можно начинать считать, что я схожу с ума?       — Послушай. Всё это время героиней книги была ты. Да, той, что на обложке. Внешне вы не особо похожи, верно? Но, заметь, все её поступки слишком похожи на то, как поступила бы ты. Ты никогда не замечала этого?       Отрицательно качаю головой. Я действительно веду разговор с книгой? Странный сон. Слишком странный сон.       — Нет? Странно. Ты казалась мне весьма сообразительной. Но буду краток. Как видишь, здесь не так много страниц, чтобы я мог поговорить с тобой. А жаль, правда?       — Это сон? — слышу я голос, и только спустя несколько секунд понимаю, что это сказала я. Это мой голос, мои слова. И они вырвались сами по себе.       — Решать тебе. Закроешь книгу — это всё останется сном. Каким — считай, как хочешь. Надеюсь только, что не кошмаром.       — А если не закрою? Если я никогда не закрою книгу? — говорю как можно тише. Родители уже спят на первом этаже, прямо под моей комнатой.       Он не спешит отвечать. Ещё минуту он ничего не пишет, а я минуту смотрю на книгу и слышу только своё же дыхание, сердцебиение и приглушённый треск огня в свече.       — Ты закроешь. Все закрывали. Но если закроешь ты, мне будет особенно больно.       — Но почему? — сразу спрашиваю я, стоило лишь в конце предложения появиться точке.       — Потому что я люблю тебя. Полюбил с самого начала. С того самого начала, как ты начала читать первые строки. Твоя улыбка при милых моментах, твой тихий нежный голос, читающий реплики с разной интонацией. Ты, кстати, прирождённая актриса. Серьёзно. Поступи в The Juilliard School. Не сомневаюсь, тебя примут.       Читая каждое слово, я слышала стук сердца. Будто я живу только благодаря тому, что читаю. И я действительно живу этим. Каждая книга — очередная новая жизнь.       Глаза начинают слезиться. В горле образовывается ком. Каждая строчка, каждое слово цепляют меня изнутри, выворачивают наизнанку, не позволяют дышать. Я читаю еле-еле, зрение размыто из-за слёз.       Слеза падает на страницу.       — Что ты, не плачь, прошу! Я не хочу запомнить тебя плачущей. Ты ведь всегда была счастливой девчонкой, с улыбкой читающей эту чёртову книжонку. Будь же счастлива.       — Что будет, если я закрою книгу? — дрожащим голосом спрашиваю я. Всхлип. Слеза вновь скатывается по щеке, но теперь — мимо. Падает не на книгу, а на руку.       — Я умру.       Одной рукой я по-прежнему придерживаю книгу, а другой закрываю рот рукой. Чувствую, как очередные капли слёз касаются руки. И они обжигают. Обжигают так же, как слова, написанные на странице.       Почему я плачу?       Это ведь персонаж. Очередной персонаж очередной книги. Ничего необычного. Почему я плачу? Да, я привязываюсь ко всем персонажам. Да, я плачу над всеми грустными моментами в книгах. Но сейчас всё иначе. Я чувствую, как душа мучительно медленно разламывается на сотни частей. Будто бы паззл, который я собирала очень-очень долго, рассыпается прямо сейчас. Кто вообще сравнивает сердце с паззлом?       — Но не плачь, умоляю. Ты закроешь книгу, и забудешь это. Будешь считать это сном. Как и все предыдущие владельцы. Знаешь, я пережил сотни историй. И каждый раз с разным человеком, с разной главной героиней. А потом, когда книгу закрывали, я умирал и перерождался другим. Но когда читала ты, я был впервые счастлив. Когда ты была главной героиней, я был счастлив. Ты всегда будешь главной героиней этой книги для меня. Знай это. Будь счастлива. Живи ярко, беззаботно. Проживи так, чтобы ты не вспоминала об этой книге, чтобы у тебя даже не было времени читать — проводи это время с теми, кого любишь и кто любит тебя. Не со мной, к сожалению. Потому что эта история уже закончилась.       Вот они. Последние строки. Те пустые листы оказались заполнены только что напечатанными словами. Ещё несколько минут я смотрю на страницы, которые совсем недавно были совсем белыми. Закрываю глаза и чувствуя, как очередная порция слёз скатывается по щекам.       Закрываю рот рукой и срываюсь. Кричу. Пытаюсь сдержаться, но крик так и рвёт изнутри. Он приглушён благодаря руке, которую я прижимаю ко рту, но родители, вероятно, слышат меня.       Это не сон. Это всё точно не сон. Во снах не бывает так больно.       Снова смотрю на книгу. А ведь он, наверное, может видеть меня сейчас. Видеть полностью разбитую, заплаканную. Не такой он хотел меня видеть, да?       Все напечатанные буквы постепенно начинают подтягиваться к середине, образуя большое чёрнильное пятно. Это пятно разливается по странице, рисуя ладонь. Обычную мужскую ладонь с такими же обычными длинными пальцами. На лице появляется едва заметная улыбка. Убрав руку от лица, я положила её на страницу. Тепло. Так, будто бы в книге действительно живой человек. Так, будто бы я касаюсь настоящей ладони. И, кажется, этого прикосновения он ждал уже очень-очень давно. Как и я.       Не закрывая книгу, я вскакиваю с кресла. Заплаканными глазами осматриваю комнату и подхожу к рабочему столу. Кладу развёрнутую книгу страницами вниз, чтобы она случайно не закрылась. Окрылённая собственной идеей, ищу на столе большой скотч. Наконец найдя его, облегчённо вздыхаю и принимаюсь за ножницы. Да, возможно, я выгляжу, как какой-то безумный учёный, который поздно ночью вдохновился идеей и решил совершить её прямо сейчас. Да, я заплакана и убита морально, но я хочу помочь Ему. Я не хочу, чтобы Он умирал.       Отрезав несколько широких полосок скотча, я неуверенно тянусь к книге. Разворачиваю её страницами вверх, почти на самом краю стола, и приклеиваю скотчем. Несколько раз провожу по полоскам, чтобы приклеилось лучше. А после — с улыбкой смотрю на широко раскрытую книгу.       Она никогда не закроется. Я обещаю.