Другая история

      Они были плохими детьми и не стеснялись заявить об этом всему миру.       Вообще-то, каждый ребенок рождается хорошим. Лет до пятнадцати Джеймс исправно делал уроки, помогал матери по дому и старался быть примером для младших брата и сестры, а Лили в это время ходила за папой хвостиком и едва в рот ему не заглядывала, когда он что-то рассказывал. Она любила животных и рисование, а еще плавать в океане и печь с бабушкой вишневые пироги.       Спросите у любого психолога и он вам скажет, что характер ребенка зависит от родителей, окружения и от того, сколько внимания ему уделяют.       И не сказать, чтобы что-то предвещало, наследственность была — любой обзавидуется, внимания даже чересчур, просто так получилось. Просто они были другими.       То лето в Париже стало лучшим в их жизни. Лили исполнилось четырнадцать и Тед с Джеймсом, как и обещали, взяли ее с собой, буквально выкрав из собственной кровати, никого не предупредив.       Они смеялись и пили, и курили, и убегали от маггловской полиции. А потом снова пили, танцевали всю ночь и встречали рассветы на крыше высотки. Лили чувствовала тяжелую голову Джеймса на коленях и думала о том, что она самая счастливая.       Они были молоды, накурены эльфийским порошком и совершенно свободны.       Рядом целовались Тедди и Виктуар, Хьюго лежал на крыше, закинув руки за голову. Между его губ была зажата обыкновенная маггловская сигарета. В такие моменты становилось совершенно не важным мнение общества, забывались сурово сжатые отцовские губы и заплаканные глаза Джинни.       Они любили своих родителей, но не собирались делать того, что от них ожидали.       Их глаза и поступки кричали о том, что они — не их великолепные родители.       «Пожалуйста, посмотрите на меня и увидьте Джея Поттера, а не его отца или деда!»       «Меня зовут Лили Поттер, и я не моя мать или бабушка, мы совершенно разные, почему вы не желаете этого понять?»       «Я — Хьюго Уизли. Не мой отец. Не моя мать — умнейшая ведьма столетия. Я не обязан любить книги или квиддич, быть сильным или гением.»       «Полу оборотень, полу метаморф. Полу Блэк, полу Люпин с щепоткой Поттеров. Парень или девушка — не важно. Вы можете называть меня геем, я рассмеюсь вам в лицо, потому что быть ограниченным человеком — гораздо хуже, чем встречаться с кем-то своего пола.»       «Виктуар — Уизли или Делакур? Быть возвышенной, утонченной французской красоткой — этого вы от меня хотите. Но я не француженка и не англичанка, я стою посреди двух миров и стран, велящих быть мне достойной вейлой или хотя бы просто аристократкой. Я — просто Вик. Не Уизли. И не Делакур.»       Встретив первые лучи солнца, они спускались в свою однокомнатную, снятую на пятерых квартирку в том же доме, прямо под крышей и все вместе заваливались спать на разложенные на полу матрасы.       Лили всегда просыпалась первой. Она смотрела на глупое лицо спящего брата и сердце ее сдавливало нежностью. Она любила его, отвергнутого семьей и общественностью, просто за то, что он такой стремный придурок, пускающий слюни на подушку и ценящий жизнь друзей выше своей собственной.       И она знала, что Джеймс скорее умрет, чем произнесет это вслух, но он ценит это. Они все ценили. Когда живешь под постоянным прицелом объектива колдоаппарата, окруженный людьми, которые хотят погреться в лучах славы детей всенародных героев, начинаешь особенно ценить простые радости настоящей дружбы, когда каждый за тебя — и в огонь, и в воду, и в пасть к василиску. Только потому что ты — это ты, а не чей-то сын или дочь.       Они были рождены продолжить славный род Героев, их дело по спасению мира от маленьких и больших напастей и стать звездами квиддича мирового масштаба.       Скажи кто такое Хьюго — и он обеспечит ему койка-место в Больничном крыле на пол года вперед.       Пока вставали все остальные, она готовила вкусный горячий кофе без сахара и собиралась на очередную тусовку. Последним просыпался, как всегда, Хью, от пинка Джеймса и громкого смеха, звучащего в квартире. Смотрел сонными глазами на светящуюся внутренним светом Лили, бегающих друг за другом Теда и Виктуар, зевающего в третью по счету кружку кофе Джея и вдруг широко, счастливо улыбался. Джеймс, поймав его взгляд, ухмылялся в ответ и подмигивал. В широкое окно запускало лучи уходящее солнце и вся комната казалась залитой золотым вином, такой уютной, каким еще не было ни одно место в их жизни.       В конце лета, прямо перед возвращением в Хогвартс, они узнают, что Тедди купил эту квартиру. Он назовет ее «их берлогой», раздаст ключи каждому члену их маленькой компании и попросит заявляться в любое время дня и ночи, если кто-то почувствует себя грустным или обиженным, обделенным или просто захочет поговорить.       Лили обязательно растрогается и прослезится, отчего у нее потекут стрелки и от этого она будет смеяться и плакать еще сильнее. Ребята будут хохотать и хлопать ее по плечу, потому что «Лилс, какая же ты еще малявка, ну с ума сойти, прекращай пускать сопли и погнали!», а Виктуар обнимет и поцелует в мокрую щеку, прошептав на ухо, чтобы она никогда не менялась и всегда оставалась маленькой забавной девочкой, которую они любят.       Они еще не знают, что поджидает их в Хогвартсе.       И каждый из них чувствует себя частью вечности.