Здесь и сейчас.

— Жестче! — кричит Ходж, и Алек будто отмирает. Он точно знает, что ему нужно делать, у Джейса нет шансов.       Джейс знает это, но пытается сопротивляться. В конце концов, он ведь часто выигрывал у Алека. Но не сейчас.       Александр парирует удар и сбивает парабатая с ног. Джейс с трудом говорит: — Твоя победа, — и, встав с пола, добавляет. — Тебе стоит прекратить его раззадоривать. Ты ведь знаешь, Алек обожает быть лучшим. — Это не так, — хмурится Лайтвуд. — Да ты что? — передразнивает Джейс, за что получает подзатыльник от Ходжа.       Алек знает, что делать со своей жизнью. Вот ему одиннадцать и он, увидев Джейса, точно понимает — это его человек, чтобы это не значило. Вот ему пятнадцать, и он лучший в стрельбе из лука. Даже Джейс просит преподать урок. Ходж хвалит, мама сдержано улыбается, отец уважительно кивает. Алек, несомненно, счастлив. Точнее, ему так кажется.       И только ночью, когда спит даже Джейс, Алек позволяет себе непростительную слабость. Он опирается руками о зеркале и долго всматривается в свое лицо, пытаясь увидеть хоть что-то. Но это всё то же лицо, и Александр, почему-то, уже не чувствует себя счастливым.       Алеку семнадцать, и он знает, чего хочет. Ему нужно заботиться о своей семье и готовиться стать главой Института. Впрочем, казалось, он был готов с рождения. Один из лучших молодых охотников, примерный сын, любящий брат и надежный парабатай. Алек умудряется сочетать в себе все самые лучшие качества.       Алеку исполняется восемнадцать, и жизнь, будто в насмешку, вставляет первую палку в его колеса. Чертова Клэри была даже не палкой, а целым поленом, которое Лайтвуд предпочел бы сжечь прилюдно. Но Джейс пускает на неё слюнки, как идиот, и Алеку, как хорошему брату, приходится мириться с её присутствием.       Но если бы жизнь ограничилась бы глупой Фрэй, Алек бы наладил свой план, внес бы туда эту примитивную, пересчитал риски, скорректировал бы, но это лишь начало. Начало конца.       Алек видит Магнуса, и сердце предательски пропускает удар. Лайтвуд клянется сам себе, что это просто совпадение, он болен, и ему следовало бы обратиться к Безмолвным Братьям. Да, сразу к ним. Бейн рассказывает что-то гребаной Клэри, но Алек не слышит и половины. Он смотрит на подведенные глаза мага, затаив дыхание. Это определенно болезнь. — А ты, — Магнус ткнул пальцем в Алека. — обязательно мне позвони.       План Александра с грохотом рушится. И только Изабель это замечает.       Алеку восемнадцать, и он впервые не знает, что ему делать. Он судорожно пытается восстановить свой план, скорректировать, просчитать всё вновь, но всё тщетно. Закрывая глаза, Алек вспоминает темно-синие губы Магнуса и вздрагивает. Это плохо кончится.       Алек в бреду, и Изабель боится произносить вслух то, что повисло в воздухе: её брат на волоске от смерти. И когда всё валится у девушки из рук, приходит Магнус, планы которого тоже полетели в ад от голубых глаз проклятого Лайтвуда. Того самого первенца, который, по мнению Бейна, абсолютно точно должен был быть отвратителен.       Алек чувствует облегчение, но сил открыть глаза нет. Он просто пытается дышать. И, вдыхая запах больничного крыла института, ловит новые оттенки, которых раньше не было. Миндаль. Он слышит голос. Незнакомый. Который просит не сдаваться, будто Алек собирался.       Когда Алек выздоравливает, Изабель убивает его вновь.       Александру совершенно не обязательно благодарить Магнуса, но он хочет.       Бейн не ждет благодарностей, поэтому, увидев Лайтвуда на пороге, замирает. Сердце пропускает удар.       У Алека нет идей на тему того, как жить дальше. Все его планы и обещания не сбываются. Он сидит на кровати, насилуя телефон, но ответа нет. Магнус не хочет его слышать, не хочет видеть. И Александр, почему-то, уверен, что будь воля Бейна, он бы стер его из памяти. — Не сдавайся, — говорит Изабель, обнимая брата. Будто Алек собирался.       Алека больше не слушают на заседаниях, отец больше не кивает ему, а Ходж и того мертв. Всё не так, как когда ему было пятнадцать. Но Александр всё равно счастлив. Как никогда раньше. Он рядом с Магнусом, война окончена, и даже Клэри больше не выводит из себя. Только если чуть-чуть.       И только когда Магнус задерживается на очередной вечеринке, на которую Лайтвуд идти отказался, Алек позволяет себе обхватить голову руками и глубоко дышать, сдерживая стыдливый порыв слез. Он больше не знает, что ему делать со своей жизнью. Он чувствует себя уставшим и не по годам старым.       Алек стоит перед зеркалом в ванной и пытается разглядеть на своем теле порезы, но их нет. Его душевное состояние не соответствует физическому. На теле нет даже синяка, но душа будто изрезана. Он слышал шепот за спиной. Он знает, почему его не слушают на заседаниях. И он знает, что его голубые глаза никто не унаследует.       Магнус обнимает Алека со спины, он всё понимает.       Алеку двадцать один, и он чувствует, что наконец-то является полноценной частью этого мира. Он верит, что однажды сможет предстать перед Безмолвным Братом в золоте, держа Магнуса за руку, но пока довольствовался тем, что взрослые Сумеречные Охотники больше не давали ему своих, безусловно, «ценных» советов.       Алек больше не хочет быть главой Института. Он каждый день пропадает в его стенах, но руководить не хочет. Он несколько дней заменял свою мать, но как только она вернулась, поспешил сложить полномочия и вернуться к штатным Охотникам.       Алеку не хочется ехать в Академию, он предпочел бы разбираться с делами нежити. Но Магнусу нужно, и с этим приходится смириться. Они занимают отдельную комнату, и наконец-то Александр чувствует некое подобие принятия от Клэйва. Этого достаточно, чтобы чувствовать себя уверено, чтобы наконец-то показать пусть и молодым охотникам, что этот симпатичный мистер Бейн — его парень.       Алеку двадцать пять, он читает Максу книгу и не думает о планах. Ему некогда. — Отец, а почему Золушка просто не выгнала мачеху? — спрашивает Макс, и Магнус отвлекается от книг, чтобы услышать ответ. — Потому что грубить взрослым нехорошо, — отвечать Алек. — Даже если они не правы? — спрашивает Рафаэль, не прекращая листать книгу с рунами. — А ты думаешь, взрослые могут быть не правы? — серьезно спрашивает Алек, краем глаза замечая, что Магнус готов взорваться от смеха. — Да. Лизель Кайто сказала мне, что жить с нижними — позор для всей семьи, — Рафаэль серьезен. — Что ты на это ответишь? — наконец-то говорит Магнус. — Я скажу, что взрослые могут быть не правы. Но это только если они глупые, — Александр улыбается, а Магнус взрывается. Он смеется, заражая смехом всех.       Алеку двадцать семь. Он в золоте, держит руку Магнуса, а взгляды всех в зале обращены прямо на них. И отныне всё по-другому. Алек больше не Лайтвуд. Магнус не Бейн. Теперь они Лайтвуд-Бейн. Их дети сидят в первом ряду, и Александр готов поклясться, Макс плачет.       Алек не знает, насколько им гордится семья. Не знает, а может, не до конца осознает, что закон о признании смешенных браков равными бракам между нефилимами — его заслуга. Алек счастлив, и ему этого вполне достаточно.       Алеку тридцать. Он пьет кофе, сидя на кухне. Магнус задумчиво смотрит в окно. Они оба нагие. Дети у Изабель, и впервые за полгода они смогли насладиться друг другом. Алек чертовски не выспался, но вид обнаженного супруга заставляет его забыть обо всем и, нанеся руну выносливости, он утаскивает не сопротивляющегося мага в спальню.       Алеку сорок. Он сидит в первом ряду, наблюдая за собственным сыном, наносящим руну на руку своей будущей супруги. Александр действительно горд, и Магнус, будто чувствуя, что его муж готов взорваться от переизбытка эмоций, берет его за руку. Алек улыбается в знак благодарности. Магнус снова его спас.       Алек смотрит на Магнуса и понимает, в его голове уже давно нет никаких планов. Только здесь и сейчас. И если в восемнадцать он думал, что чертов маг просто разрушил его жизнь, то теперь Алек понял, что это не жизнь-то была. Все его планы в итоге оказались попыткой убежать.       А теперь?       Планов нет, и Алек готов поклясться, он самый счастливой в этом мире. И больше нет нужды доказывать, что он лучший. Ведь для свой семьи он и так во всем первый.       Лучший сын, лучший брат, лучший парабатай, лучший муж, лучший отец. — Я знаю здесь одну пустую комнату, — шепчет Магнус, и Алек будто отмирает. Он точно знает, что ему нужно делать.       Здесь и сейчас.