Никогда не верь рекламе

Блин, глупенький Счастье, вечно он что-то сотворит, а мне потом голову ломай да с ума сходи от его выходок. Так беззаботно произносить такие слова...Я ведь тоже мужчина, он не может меня любить... Ладно, что-то последнее время я слишком часто поддаюсь самоанализу, надо бы выходить с туалета, а то Счастье волноваться будет. На город надвигалась сизокрылая ночь. Солнце медленно умирало в кровавом закате, беспомощно хватаясь последними лучами за нежно-розовую пелену неба. Такой закат к ветру, а ветер часто несет перемены. Интересно, чего ждать нам от него? Для нас со Счастьем это был первый вечер, который мы могли просто провести вместе. Без нервов, криков, сохраняя хоть какие-то остатки сил. Мальчик был на удивление спокоен. Он сел на кресло возле окна, любуясь через стекло первыми зажигающимися звездочками и бледно-голубым ломтиком луны. На его лице царило умиротворение, дыхание было ровным, но глубоким. Светлые ресницы время от времени нарушали апатию пространства. Он смотрел вдаль, будто пытаясь увидеть то, чего там быть не может. Пытаясь вспомнить то, чего никогда не было. О чем думает Счастье? Что творится в его голове в такие моменты. Обычно люди в таких ситуациях копаются в воспоминаниях, припоминая радостные события жизни, поддают анализу прошедший путь. Люди часто спасаются в прошлом, не жилая творить будущее. Могу сказать, что я сам был таким. Но теперь у меня есть то, ради чего можно смело перечеркнуть все 25 лет жизни, выкинуть на помойку все былые радости и горе, сжечь в пламени забытья целый мир. Я наконец-то не боюсь смело смотреть в глаза жизни, готов к любым ее выходкам и препятствиям. Мне есть ради кого покорять вершины и преодолевать моря. Три дня с этим мальчиком дали мне больше, чем одиннадцать лет школы, пять университета, и двадцать пять жизни. Он просто позволил себя...любить? Люблю ли я этого парня? Я опять взглянул в его лицо, наши взгляды на секунду пересеклись, уголки его губ предательски поползли вверх. Мои же находились уже где-то на уровне лба, если не выше. Он так легко может заставить меня улыбнуться, не думая ни о чем, не сказав ни слова. Просто одним взглядом. В его глазах больше смысла, чем в миллионе написанных страниц, чем в тысячах громких слов. Больше смысла, чем в мире, в мире, но без него. Я даже не могу вспомнить, как жил раньше без этого человека, как просыпался утром без нависающей тяжести. Как пассивно проводил завтраки, как буднично чистил зубы. Счастье разукрасил мой серый мир, став самым ярким цветком среди нарисованной нами картины. И теперь я спрашиваю себя...люблю ли я его? Дурак я, дурак. Люблю. Да, люблю всем сердцем и душой! Впервые за долгое время в моей душе воцарил...покой. Да, осознав это, какой-то камень упал с души, за спиной как будто выросли крылья. Я просто готов был взлететь. Нет, ни минуты, больше ни секунды не потрачу на глупые сомненья! Хватит отступать, хватит пятится, пора начать самому управлять жизнью, пара научиться рисовать свою жизнь! Я сорвался с дивана. В голове пели птицы, на душе гулял весенний ветерок, а тело рвалось в бой, облегченно содрогаясь от спавших с него цепей. От дивана до кресла, на котором сидел Счастье было метра четыре, но мне они показались сотнями километров, отделяющих нас друг от друга. Мне так захотелось обнять его, прижать к своему телу, ощутить горячее дыхание на своем лице. Просто захотелось любить...впервые, по-настоящему искренне и до конца, не смотря ни на что, ничего не боясь. Счастье свалилось на меня с небес, впервые в жизни я получил настолько драгоценный дар. И ни за что теперь его не отпущу! И вот я уже стою над своим любимым, слышно лишь наши дыхания, но сердце предательски нарушает унисон. Он перевел взгляд на меня. Я понял все без слов. Впервые в жизни мне не нужно было объяснений и доводов, я научился слышать взглядом, понимать сердцем, ощущать душой. Я наклонился к его приоткрытому рту и впился горячим поцелуем, жадно наслаждаясь его сладкими губами. Рассудок плавно размывался, сознание рассевалось в миражах. Я провел рукой по его бледному лицу, он обнял меня за шею, прижимаясь ближе к моему телу. Несмотря на легкое забвение, впервые я делаю все осознано, признав себе, что просто хочу этого, хочу насладиться своим Счастьем. Я обнял мальчика, схватив его на руки, но не выпуская губ с плена поцелуя. Мы пошли в спальню, я аккуратно положил его на кровать, нависая над ним сверху. Хех, теперь моя очередь! Я провел рукой по его торсу, опустился вниз по ногам, немного сжал ягодицы. Он в то же время расстегивал пуговицы рубашки, водя второй рукой по волосам, прижимая меня то ближе, то немного отдаляя, играя. Я освободился от рубашки, он, в то же время, лишился штанов, оголяя прекрасные стройные ноги. В следующую минуту следом слетела майка. Он лежал почти нагой, отводя взгляд от моего лица. Так мило, что он смущается! Я перевел поцелуи на уровень шеи, провел языком до груди, облизав каждый сосочек. Маленькими поцелуйчиками добрался до живота. Я помню, что он боится щекотки. И в этот раз решил не издеваться, хотя все же не смог удержаться и легонько поцеловал его внизу под пупком. Счастье уже напрягся, начиная извиваться от возбуждения. Я снял с него нижнее белье, от чего он засмущался еще больше, покрываясь пунцовым румянцем. Я провел пальцами по его члену, обвел головку. Счастье ответило на это томным тихим стоном, ах, как это сексуально, я уже на пределе, сил сдерживаться почти нет. Заметив мое напряжение, Счастье приподнялось, пнув меня на кровать, и сам сел сверху. Он проник своим язычком мне в рот, расстегивая в то же время штаны и лишая меня трусов. Потом медленно, скользя языком по телу, опустился к паху. Неожиданно он лизнул язычком головку члена, захватил ее ротиком, нежно посасывая. Я тоже не сумел сдержать стон, от чего он, видимо, еще больше взбодрился, лаская член ртом, иногда скользя по стволу пальцами. Я уже почти на пределе. Чувствую, как волна экстаза прокатывает по телу, судорожная дрожь — и лицо Счастья в густой белой жидкости. Блин, уж слишком давно я не самоудовлетворялся, сдержаться теперь было просто невозможно. Но счастье игриво слизало остатки жидкости, от чего я опять ощутил полную боевую готовность. Я приподнялся и поцеловал парня, лаская рукой его член. Он опять начал постанывать, откинув голову назад и немного подвигиваясь на моих коленях. Я обхватил руками его ягодицы, периодически сжимая их и поглаживая, медленно пробрался к дырочке и легонько надавил на нее. Счастье застонал еще сильнее, явно прося большего. Мне дважды повторять не нужно. Я ввел в него сразу один, потом два и три пальца, в то же время, накрывая своими губами его, наслаждался страстным поцелуем, ловя охрипшие стоны. После того, как три пальца уже свободно входили в его попку, малыш явно захотел большего. Да и я опять был на пределе. Я положил парня на кровать, закинув его ноги себе на плечи. Я нежно поцеловал его руки и ввел член. Впервые Счастье издал пронзительный стон, сжимая руками простыни. Я не хотел причинить ему боль, поэтому пытался успокоить, поглаживая лицо и целуя губы. Я начал медленно двигаться, Счастье, выгибаясь, эротично стонал, периодически целуя мое лицо и шею. Со временем он уже сам насаживался на мой член, прося большего, в чем, естественно, я не мог ему отказать. Я ускорил темп, лаская рукой нежное тело и член. Мы смогли словить единый темп, ловя волну наслаждения. По телу пробиралась дрожь, пот скатывался маленькими капельками со лба. Я наклонился и обвел языком соски, слегка покусывая их, от чего Счастье, обнимающее меня за спину, оставило на ней красные следы от ногтей. Но я не чувствовал боли, лишь желание и огромную любовь. Вскоре вторая волна оргазма настигла мое тело, я ускорил темп, и Счастье излилось себе на живот. Вскоре за ним кончил и я. Мы, изнеможенные, развалились на постели. Я прижал Счастье к себе, поглаживая его мокрые от пота волосы. Мы тяжело дышали. Он сжал в своих ладонях мою руку. Я поцеловал его пальчики, от чего он уткнулся носом мне в грудь. Я улыбнулся, прижимая его еще сильнее. Никому не отдам его, и никогда. Никогда! Немного отдохнув, мы пошли в ванную. Там, не прекращая поцелуев, мы помогли друг другу помыться. Мы нежились под струями воды, которая, казалось, смывала с нас всю прошлую жизнь, открывая новые листы, да, теперь все будет по-другому, иначе. Теперь нет «Я», теперь лишь только «Мы». За окном уже глухая ночь. Последние фонари потушили свой свет, засыпая в немой глуши. Мы решили последовать их примеру, и, прижавшись друг к другу еще влажными телами, ожидали новый день.