Смерть на моей стороне

Когда-то у Габриэля Рейеса была семья. Были друзья, которые всегда прикрывали спину. Был сын, мальчишка, любивший всего лишь три вещи: свою шляпу, пиво и доводить до белого каления своего отца. У Жнеца ничего не осталось. Была тонкая ниточка к прошлому: он пытается отвесить затрещину Джесси, тот уворачивается, кричит что-то про отвратительную реакцию, Джек смеется и говорит, что всем надо выплеснуть напряжение. Эту ниточку Жнец обрывает безо всякого сожаления, отбрасывая прошлое. Джек и Ана мертвы. Джесси… Сбежал. Габриэль Рейес не винит сына за этот побег, даже радуется тому, что удалось вывести его из-под удара, Джесси не пришлось отвечать за своего отца. Габриэль Рейес все еще любит сына. Жнец презрительно цедит: «Слабак. Предатель. Убить. Зачем только я подобрал эту неблагодарную тварь». В комнате пыльно и тихо, маленький мотель на краю города, в котором наконец-то удалось выследить Джесси Маккри. Жнец стоит над ним, смотрит, как тот корчится на грязных простынях, тяжело стонет, губы обметаны, лицо исхудало. Лихорадка. Габриэль Рейес делает шаг к постели и осматривается в поисках хотя бы воды. Подойти ближе, чтобы выстрелить в упор. Жнец приставляет дробовик к покрытому потом лбу. — Па… — тихо шепчут сухие губы. — Па… Джек… Ана… Один выстрел — и все кончено. У Жнеца нет больше никаких чувств к своему прошлому. Все агенты Overwatch должны быть уничтожены. Габриэль Рейес убирает дробовик, снимает плащ и гладит Джесси по лбу. — Я здесь, Джесси. Папа здесь. Когда-то у Габриэля Рейеса была семья. Были друзья. Был сын. У Жнеца есть только сын.