***
Кацуки еще никогда столько не напрягался, сколько за эти пару суток, что он пробыл в крайне неприятной ему компании. Все время, что он находился в плену (как бы его не раздражал этот термин) у Лиги Злодеев, он не расслаблялся даже на секунду. Поэтому после всего случившегося он меньше всего желал провести несколько часов в полицейском участке на нудном допросе, так как мысленно он уже находился дома в столь желанной и такой уютной кровати. Может, именно поэтому Бакугоу крайне вяло отвечал на формальные вопросы следователей и полицейских, но на это имелись и иные причины. Юноша был не только измотанным, но и подавленным. Его так же, как и всех людей, шокировали факты о Всемогущем, которые так неожиданно раскрылись. Оказывается, что истинная форма героя «номер один» далеко не такая героическая, каким его привыкли видеть. Кацуки даже не мог понять, что он при этом почувствовал. Назвать это абсолютным разочарованием нельзя, но и этому чувству было место. Разочаровался ли он в человеке, который являлся для него пожизненным авторитетом и фигурой, на которую он так желал равняться, а то и превзойти? Возможно. Но его скорее разочаровал его жалкий вид, чем он сам. Кацуки по-прежнему считал этого героя самым могущественным в мире, и он доказал это в очередной раз, победив довольно жуткого персонажа. Наверное, Бакугоу был больше в себе разочарован, чем во Всемогущем. Его раздражало то, что он позволил себя так глупо поймать, да еще и удерживать его столько времени, позорно прикованным к какому-то деревянному и крайне неудобному стулу. Это чувство растерянности, которое вызвало незавидное положение, злило Кацуки еще больше. Когда ты связан и окружен толпой отъявленных подонков – этому точно нельзя позавидовать, но даже в такой ситуации он держался особняком и не поддался отчаянию. Хотя Томура Шигараки упрямо пытался переманить парня на свою сторону довольно душещипательными речами, но дух Бакугоу Кацуки был крепче стали, и план лидера потерпел фиаско, даже когда он попытался провернуть это силой. Кацуки никогда и никому не расскажет, что на долю секунды он испытал жалость ко всем этим людям, а особенно к Шигараки, ведь они не заслуживали никакой жалости, да и прослыть мягкосердечным Бакугоу хотел меньше всего. Пусть он никогда не отличался тонкой душевной организацией и мягкостью, но и чудовищем бессердечным он тоже не был. Все эти злодеи показались ему кучкой несчастных, больных людей, которых объединили какие-то общие проблемы и неприятие их обществом. На минуту Кацуки представил себя с причудой, как у Томуры Шигараки, и пришел к выводу, что с такой способностью кроме как быть злодеем, выхода особого и нет. Жаль их или не жаль, но Бакугоу реалист по своей сути, поэтому он был только за то, чтобы их всех изловили и наказали. Свершать зло безнаказанно нельзя, и парень был уверен, что этот путь истинно верный. Эти люди никогда не изменятся, как считал Кацуки, поэтому у них есть два пути: либо за решетку, либо на кладбище. Но это заточение далось ему тяжело не только из-за самого его факта, но также из-за мучивших его сердце чувств, которые были вызваны мыслями о Мидории Нэо. Каждый раз, когда Кацуки закрывал свои глаза, перед ним, словно из тумана, являлся образ девушки, который рассеивался лишь тогда, когда жесткие оковы, что обездвиживали его тело, начинали доставлять слишком сильный дискомфорт. Мечты пронзали острые шипы жестокой реальности, которые к тому же еще и впивались в его кожу и впрыскивали в него яд. Он распространялся по его телу так быстро, что парень просто не успевал собирать по кусочкам свои фантазии, чтобы еще раз на время отключиться от неприятной ему действительности. И пусть перед глазами у него мелькали безобразные силуэты его мучителей, но его сердце было слишком далеко от этого злополучного злодейского бара, в котором его и держали. С каждым прожитым часом в этих условиях, Бакугоу все сильнее тосковал о Нэо, и эта тоска начинала плавно перерастать в ярость, которую он после и обрушил на злодеев, когда оковы спали с него. И даже сейчас, когда он сидел напротив следователя в полицейском участке, и когда все эти неприятности были уже позади, Кацуки думал только о том, как он сильно хочет пожрать, помыться и поспать, и поскорей увидеться с милой его сердцу девушкой. Да, такие типичные для мужчины желания, но именно этого ему так хотелось больше всего именно в данный момент, когда следователь уже начинал его драконить своим скучным допросом. Но, наконец, эта пытка подошла к концу, и когда юноше разрешили покинуть участок и он думал, что все неприятное и нудное уже позади, неожиданно за дверью кабинета, что он только что покинул, возникли его родители. Хотя он и рад был их видеть, но выслушивать возгласы матери, которые сразу же трансформировались в нравоучения, не шибко хотелось. Но особенно Кацуки не желал сталкиваться с Мидорией Изуку прямо на выходе из участка, так как он и без того сейчас был раздражен, а здесь еще и эта противная веснушчатая морда, которая то и дело напоминает ему о Нэо, заставляя тем самым снова придаваться тоске. Хотя в глубине своей черствой душонки юноша был рад, что его товарищи здесь, что они пришли за ним и не оставили его, но ему было стыдно принимать руку помощи от них, так как это было не в его характере. Кацуки привык со всем справляться сам, но в этой ситуации просто выхода другого не было. Родители Кацуки хотели сразу же затащить сына в машину, но тот выбил у них разрешение немного постоять и пообщаться с одноклассниками, которые не зря же его столько часов прождали у здания полицейского участка. Он демонстративно игнорировал Изуку и общался в большей степени с Киришимой, который раздражал его меньше всех остальных, да и в нем он видел своего друга, хотя открыто это не признавал. Сейчас даже Тодороки Шото его не сильно напрягал своим присутствием, но махающий руками во все стороны Иида Тенья вызывал у Бакугоу желание сорвать с того очки и засунуть их ему куда подальше. Пусть ребята так и не услышали от одноклассника «спасибо» за его спасение, но один его растерянный взгляд говорил за него больше, чем тот сам был способен сказать. Когда у Изуку неожиданно зазвонила мелодия в кармане и он достал оттуда телефон, то парень извинился и отошел в сторону, чтобы ответить на звонок. Кацуки не слышал, о чем тот говорит и кто ему сейчас позвонил, но когда Мидория резво скрылся за стоящими на парковке у здания автомобилями, то парень слегка напрягся. Так же его напрягло то, что остальным, похоже, до сбежавшего Изуку не было никакого дела, но все вопросы Кацуки разом отпали, когда на горизонте показался Мидория, да еще и не один. - Нэо? . . Эти яркие рыжие волосы, что переливались под светом ночных фонарей, он не спутал бы ни с чем в этом мире. Девушка светилась, словно солнышко в самый ясный и теплый день, освещая собой все темное пространство вокруг себя, затмив даже яркие огни этой улицы. И когда их взгляды встретились, это самое солнышко бросилось к нему навстречу, оставив позади себя Изуку, который, кажется, и сам сейчас сбавил шагу. Или весь мир сейчас затих, предвкушая это воссоединение, или это друзья Кацуки вдруг умолкли, чтобы не портить своими громкими голосами весь шарм представшей картины. Парню даже показалось, что весь город умолк вместе с ними, так как кроме слезного девичьего «Кацуки!» он больше ничего не слышал. Пока Мидория бежала к нему, сам парень сделал несколько неуверенных шагов к ней навстречу, так как он все еще не мог решиться стоит ли ему сейчас сорваться на бег или это будет неуместным. На какой-то момент Кацуки показалось, что его сердце просто перестало биться, но вскоре оно ожило и забилось с новой силой, разливая по его телу приятное и волнующее тепло. Кончики его пальцев стало приятно покалывать, а дыхание разгорячилось. Кацуки даже подумал, что он сейчас просто задышит огнем и без перевоплощения в дракона, так как его легкие сильно горели. Скорее всего, это произошло от того, что он из-за волнения стал дышать как-то неправильно, и ему просто не хватало кислорода. Вся эта сцена, на самом деле, длилась не больше минуты, а юноше все это казалось вечностью. Теперь он понимал, откуда люди взяли идею замедленных сцен в кинематографе. Сейчас они и правда, словно оказались в замедленной съемке. - Н-Нэо, черт! . . – не успел Кацуки что либо сказать, как оказавшаяся перед ним Нэо сразу же перебила его удивительно пылким поцелуем, но переполненным нежностью и трепетом, едва не сбив того с ног своим напором. Но девушка не желала дать ему упасть, поэтому обхватила его лицо руками, пока одаривала его всеми своими чувствами через поцелуй. Смущенные этой любовной сценой наблюдающие все еще не решались проронить даже слова, а раскрасневшийся Иида Тенья вообще предпочел отвести взгляд, словно таким образом он создавал видимость, что его здесь нет. Шото молча наблюдал за этой парочкой, но с довольно легкой улыбкой, а Яойорозу Момо без какого либо стеснения умилялась ими, слегка подпрыгивая на месте. Киришима Эйджиро вообще впервые видел своего друга с подобной стороны, поэтому он был очень растерян из-за всей этой ситуации, но вскоре эта растерянность куда-то отступила и парень начал поддерживать Кацуки громкими лозунгами. Правда, почти сразу же его одернул Иида, который был уверен, что мешать влюбленным – это дело последнее. А вот Изуку, что так и остался стоять у бордюра, наблюдал за всем этим издалека, тепло улыбаясь своим мыслям. Ему было так приятно видеть двух близких ему людей счастливыми, что их же счастье согревало ему сердце. Изуку одновременно испытывал умиление, радость и облегчение. Облегчение из-за того, что он все-таки сдержал свое слово, данное ранее Нэо, ведь никто не знает наверняка, как все обернется. Но теперь об этом можно было не думать, ведь Кацуки здесь – рядом с любимой девушкой, своими друзьями и родителями, которые сейчас находились в немом шоке от происходящего. - Дорогой, я не совсем понимаю. . . – обратилась Бакугоу Мицуки к своему супругу. – Так у нашего сына действительно есть девушка? - Похоже, что так, - улыбнулся с неким благоговением мужчина, после чего снял свои очки и стал протирать их платком, так как из-за пережитого волнения стекла немного запотели. – «Сынок, ты все-таки добился своего?». - Вот засранец! – выпалила женщина, стукнув своим кулаком по ладони. – Схрена он скрывал ее от нас?! Ну, он у меня попляшет! - Мицуки, - нервно усмехнулся Масару Бакугоу, искоса взглянув на жену, - ты снова за свое? Пока родители Кацуки выясняли отношения, стоя у автомобиля, влюбленная парочка в это время, закончив столь романтичное приветствие после вынужденного расставания, не решались расцепить объятия, продолжая некоторое время молча смотреть друг на друга. Это продолжалось до тех пор, пока Кацуки все-таки не заговорил: - Я не думал, что увижу тебя так скоро, - его руки слегка дрожали, но это только потому что он слишком переволновался на радостях, правда, это не помешало обнимать ее за талию довольно крепко, даже с жадностью. – Я так рад, что ты здесь. Но все-таки тащиться так далеко посреди ночи – хреновая идея. - Я бы не дотерпела до завтра, придурок, - тихо усмехнулась Нэо, прижимая его к себе за шею. Сейчас все ее внимание было сфокусировано только на нем, а все, что происходит вокруг, девушку никак не трогало. – Ты вообще можешь себе представить, что я пережила, пока ты тусовался с Шигараки и компанией? В мешках под моими глазами можно хранить с запасом картошку. - Ты переживала за меня? Это так здорово, но глупо, - на лице юноши стала красоваться самодовольная ухмылочка, которая так и говорила о том, насколько девушка сейчас тешит его самолюбие своими переживаниями. – Я, конечно, не планировал там задерживаться настолько, но тебе не стоило волноваться за меня. Хрен бы эти ублюдки удержали меня. - Эй, Бакугоу! Ты бы лучше помолчал по этому поводу! – окликнул парня Киришима. – Если бы не мы, ты оттуда и не выбрался бы! - А тебя вообще никто не спрашивал, тупоголовый! – огрызнулся в его сторону Кацуки, после чего сразу же возвратил свой взгляд на Нэо. – Поедешь с нами. Мои предки тебя подбросят до дома. Кстати, как раз с ними познакомишься, - он кивнул в сторону супружеской пары, которая сейчас не сводила своих глаз с этих двоих. – Судя по угрожающему взгляду моей матери, она будет очень не против с тобой познакомиться. - У тебя очень милая мама, - с легкой усмешкой отметила Мидория, после чего та пристально уставилась ему в глаза. – Кацуки. . . - М? – Бакугоу видел, что Нэо что-то очень сильно хочет ему сказать, но не решалась. Ее глаза как-то растерянно забегали, пока та просто не уставилась себе под ноги. Юноша решил помочь ей определиться, поэтому он с удивительной нежностью взял ее за руки. – Нэо? Примерно с минуту она не решалась поднять голову, но чувствуя приятное тепло от его рук, ей стало так хорошо, что до смущения уже не было никакого дела. В конечном итоге Нэо все-таки подняла на него глаза, и теперь ее взгляд стал куда уверенней. - Кацуки. . . я люблю тебя. Не оставляй меня больше, прошу. Никогда. Бакугоу был не просто удивлен: эти слова эхом отдались в его голове, после чего тот даже засмущался. Но, несмотря на играющий румянец на его щеках, он даже на мгновение не отвел взгляд от нее и продолжал смотреть исключительно ей в глаза. Это признание с ее стороны было не просто словами о любви, какими любят бросаться друг в друга современные парочки – это было нечто настолько особенное, даже возвышенное, что стало самым бесценным даром, который только могла преподнести ему жизнь. - Я думал, что уже не дождусь от тебя этих слов, упрямая Мидория Нэо, - Бакугоу усмехнулся с неким облегчением, после чего накрыл ее мокрую от только что скатившихся слез щеку. – Неужели мне нужно было вот так исчезнуть, чтобы вынудить тебя сказать это? - Придурок. . . – тут же засмущалась Нэо, когда она поняла, что совершила самое смелое признание в своей жизни. И, наверное, самое главное.***
Пока семейство Бакугоу в компании Мидории Нэо возвращались домой, всю дорогу Масару Бакугоу пытался угомонить свою жену, которая то и дело оборачивалась назад, оглядывая задние сидения автомобиля, словно боясь, что влюбленные подростки куда-нибудь исчезнут. Сам Масару тоже следил за ними, но только при помощи зеркала заднего вида, так как он понимал, что парочке итак неловко в их присутствии, а если они еще и пялиться на них будут. . . Но если Масару уважал права подростков на личное пространство, то Мицуки могла наплевать на эти права в том случае, если кто-то посмел оставить ее вопросы без внимания, что и сделал Кацуки. Юноша сразу дал понять родителям, что он слишком устал, чтобы вытерпеть еще один допрос, да и ему не очень хотелось, чтобы они приставали к его девушке с расспросами. И хотя первую половину пути Масару еще как-то сдерживал свою жену, но вскоре любопытство ее одолело так сильно, что она решила проигнорировать очередное мягкое замечание со стороны мужа, и все ее внимание переключилось на сладкую парочку. Когда Кацуки заметил, что его мать нацелилась на Нэо, он крепче сжал ее руку и хмуро уставился на женщину, как бы давая ей последний шанс передумать и отвернуться. Но, кажется, любопытную Мицуки Бакугоу сейчас может остановить только внезапно свалившаяся на голову луна. Она решила не трогать своего сына, так как тот слишком упрям и не станет отвечать на ее вопросы, и женщина воспользовалась учтивостью и уважением девочки к старшим, не давая ей никакого шанса избежать допроса. - Нэо, да? – обратилась к ней Мицуки, напрочь игнорируя попытки мужа вернуть ее на место. – Мидория? Ты, получается, сестра Мидории Изуку? - Д-да. Двоюродная, - как-то растерянно ответила девушка, словно она и сама не была в этом уверена. - И давно вы с Кацуки вместе? Мне просто интересно, сколько времени он скрывал от меня свою девушку! - А я что, обязан обо всем тебе докладывать что ли? – огрызнулся юноша, после чего поймал на себе строгий взгляд своей матери. - Ты там помолчи! Не встревай в женский разговор! - Как разговор может быть женским, если здесь я и отец? – вновь съязвил Кацуки, за что сразу же получил сумочкой по голове. Нэо чувствовала себя крайне неловко, наблюдая за взаимоотношениями матери и сына. У девушки было много примеров, как должны вести себя родители со своими детьми, даже если взять ее семью или семью Изуку. Мидория Инко очень любит своего сына, иногда даже кажется, что до фанатизма сильно, и она уж точно никогда не поднимала на него даже ноготь мизинца. У Нэо так же были очень теплые отношения со своей довольно характерной мамой, но вот такие отношения, как у Кацуки и его мамы, она еще не видела никогда. Наблюдая за поведением Бакугоу-старшего и его супруги, Мидория сделала вывод, что балом правит явно мать в этой семье. Похоже, Кацуки пошел в мать не только светлыми волосами, торчащими во все стороны, но и своим характером, и не нужно никаких тщательных наблюдений, чтобы заметить это огромное сходство между сыном и матерью. - Нэо, ты так и не ответила, - вновь обратилась к ней Мицуки. – Давно ты с моим сыном? - Знакома – с детства, а так. . . Не знаю даже, как ответить на этот вопрос. . . – девушка растерянно уставилась на Кацуки. – У нас были не самые простые отношения. - А с моим идиотом-сынком на легкую жизнь не рассчитывай, - усмехнулась Мицуки, на что получила незамедлительную негативную реакцию со стороны Кацуки. – Этот раздолбай только и умеет, что создавать неприятности из воздуха. - Да ты задрала уже! – юноша уже не мог сдерживать свои эмоциональные порывы, так как внутри него уже все кипело и бурлило. Если он сейчас не выплеснет это все наружу, то его голова может просто взорваться. – Чего ты к ней прицепилась?! Увидела Нэо – увидела! Что ты еще от нее хочешь?! Мицуки уже была готова дать отпор своему сыну, но тут неожиданно выступила его подружка, которая с силой стала тянуть Кацуки за ухо и причитать: - Ты как с мамой разговариваешь? Ты о правилах приличия вообще ничего не слышал? А о том, что младшие должны уважать старших, а? - Нэо, ты туда же что ли?! – обреченно выпалил юноша, вскрикивая и рыча от боли. – Отпусти мое ухо, а то я тебе сейчас патлы твои повырываю! - Извинишься перед мамой – отпущу! - Схера я должен извиняться?! Она меня унизила в твоем же присутствии, а я и без того за эти дни натерпелся! Что за нахрен?! – запротестовал Кацуки, пытаясь выдернуть свое ухо из цепких пальцев Нэо. Все это время Мицуки не проронила даже слова, с неким недоумением наблюдая за этой интересной сценой, происходящей на задних сидениях. Масару же, которому сейчас было нелегко вести автомобиль изо всех этих боевых действий в салоне, с некой иронией отметил про себя, что эта девочка очень неплохо вписывается и даже дополняет их семейный портрет. «Она и правда напоминает мне Мицуки в молодости. Кацуки явно решил пойти по моим стопам», - Масару так привык к жизни с двумя психопатами, что третий психопат его уже не мог ничем удивить. И пока те вели кровопролитную битву на задних сидениях автомобиля, мужчина лишь молча улыбался. Непонятно каким образом, но Нэо вынудила Кацуки попросить прощения у своей матери за дерзость. И пусть его извинения были в таком же дерзком тоне, но сам факт того, что девушке удалось это сделать, удивил обоих родителей. И когда в салоне автомобиля воцарилась тишина, потому что Кацуки обиженно уставился в окно, не желая больше ни с кем контактировать, Мицуки не смогла не выразить свою благодарность Нэо, которая ее успела поразить за какие-то несколько минут более близкого знакомства. - Знаешь что, Нэо, а оставайся сегодня у нас, - это предложение удивило не только саму Нэо, но и Кацуки, который искоса уставился на мать. – Ты же сказала, что твоя мама работает в ночь. Чего тебе одной дома зависать, давай лучше к нам. Только свою маму предупреди, хорошо? Чтобы не волновалась. Мидорию удивило не только предложение матери Бакугоу заночевать у них дома, но и удивительно позитивный настрой этой женщины, которая еще несколько минут назад была готова вышвырнуть своего сына на трассу прямо на ходу. И хотя девушка недоумевала из-за резкой смены настроения Мицуки, Кацуки же знал, что на самом деле значит это предложение. Похоже, Нэо пришлась по душе его родителям, что не могло его не радовать, так как этой строптивой женщине крайне тяжело угодить. - Не знаю даже. . . А это удобно? – Нэо растерянно отвела взгляд и стала нервно перебирать свои пальцы. - От чего ж нет? – усмехнулась женщина. – Девушке моего сына всегда будут рады в нашем доме. А вдруг так случится, что однажды ты будешь называть меня «мамой», а? После этих слов Мицуки звонко рассмеялась, заставив лицо Нэо вспыхнуть ярким пламенем. Кацуки был смущен замечанием матери, но он даже не стал опровергать ее слова, чем приятно удивил отца. Нэо понимала, что Мицуки навряд ли примет отказ, поэтому та смиренно приняла приглашение, хотя на самом деле ей действительно хотелось увидеть, как живет ее любимый человек, который сейчас дул свои губы, пытаясь суровым взглядом разбить оконное стекло автомобиля. Мицуки же, будучи удовлетворенной итогом их беседы, уселась на свое место и стала что-то обсуждать с мужем между собой. Бросив взгляд на покрасневшее ухо Кацуки, за которое совсем недавно она же и тянула, Нэо стало так жалко своего любимого дракона, что девушка начала робко поглаживать его по больному месту, на что тот только сильней напряг каждый мускул в своем теле, прижав к груди скрещенные руки. - Кацуки, прости. Я немножко погорячилась, - жалобным голоском стала извиняться Мидория, обхватив его каменную от напряжения руку, после чего положила свою голову ему на плечо. – Не злись. Я просто хотела, чтобы вы с мамой не ругались. Бакугоу было приятно то, как девушка начала ластиться к нему, словно маленький рыжий котенок, и хотя он уже совсем не злился на нее, но он все еще сохранял на лице недовольную гримасу, и все так же пялился в окно, словно он такой крутой и ему на все начхать. Но Нэо это совсем не обижало, так как надутые губы парня казались ей очень милыми. - Кацуки, ну не зли-ись, ну пожалуйста, - продолжала добивать его девушка, начав поглаживать его руку от плеча до запястья и обратно. – Мы итак напереживались за эти дни. Давай не будем ругаться, а? – Нэо довольно заулыбалась, когда тело Кацуки слегка расслабилось, а его левая рука приземлилась ей на плечи, после чего парень прижал девушку к себе, но все так же смотря в окно. Мидория смущенно, но с явным чувством радости заулыбалась, прижавшись своей щекой к груди Кацуки. И хотя парень продолжал делать вид, что он такой спокойный и непоколебимый, но по учащенному сердцебиению Бакугоу Нэо поняла, что тот очень взволнован. – Мне тебя не хватало. Эти слова приятно согрели его сердце, от чего оно стало биться еще быстрее. Все-таки Кацуки не смог совладать со своими настоящими чувствами, поэтому он оставил пейзаж за окном и уставился со скрытой нежностью на девушку, которая сейчас нежилась в его объятиях и, кажется, слишком размякла. Юноша понял, что Нэо стало клонить в сон, поэтому он покрепче прижал ее к себе и с удивительной нежностью поцеловал ее в ухо, после чего прошептал: - Мне тебя тоже. Решив не мучить Мидорию, он предложил ей свои колени в качестве подушки, и когда она приложила к ним свою уставшую голову, Кацуки принялся заботливо, даже аккуратно гладить ту по волосам. Эти манипуляции сработали, как снотворное, и под теплыми прикосновениями любимых рук Нэо довольно быстро уснула, но даже когда Кацуки убедился в том, что она спит, юноша не прекращал ее гладить, а спустя какое-то время, когда он и сам уже начал засыпать, эти движения стали чисто машинальными. Последнее, что увидел Кацуки перед тем, как погрузиться в царство снов, был слабо пробивающийся на горизонте свет восходящего солнца. И пусть небо за окном все еще было черным, словно уголь, но эта тоненькая золотая полоска, которая разделяет небесные просторы от земных, стала подтверждением того, что все пережитые кошмары уже позади. Он все еще здесь. Он все еще жив.