Самое сердце города Киото мало чем отличается от всех остальных современных городов, не считая обилия разноцветных пагод, которые сейчас не так часто используют в японском строительстве. Если взять тот же Токио, то он практически не затрагивает традиционную японскую архитектуру, разве что этим могут похвастаться его окраины. Если Токио или Осака придерживаются более футуристического стиля и от японского там остались только светящиеся на вывесках иероглифы или плакаты с большеглазыми аниме-красотками, то вот в Киото японские традиции тесно переплетаются с современными реалиями. Сейчас ты можешь идти среди сверкающих высоток, а завернув за угол, сразу окажешься в старинной японской деревушке – таким и является Киото. Этот контраст современности и японского духа оставляет неизгладимые впечатления у всех, кому повезло побывать в древней столице страны восходящего солнца.
Но особенно этот город преображается во время каких-нибудь больших праздников, на один из которых повезло попасть и приезжей троице. Когда Нэо предложила провести последний выходной в центре Киото, она совсем не ожидала, что они попадут в самый пик событий, и окажутся втянутыми в красочный парад. Многие праздники, которые проводят в Киото, уже давно позабыты в остальной части Японии. Ребята слышали о фестивале «Казеноками», который проводится в Киото раз в год, но лично на нем никогда не присутствовали. Во время этого празднества жители Киото выражают свое почтение богу ветра и облаков, устраивают большой и красочный парад в его честь с множеством воздушных змеев и шаров днем, а вечером, когда солнце уступает свое место луне и звездам, с фонариками и фейерверками. Помимо этого все храмы и святилища в этот день забиты народом, которые все как один стремятся получить благословление от Фудзина – бога ветра, который, как верят еще с древности японцы, гоняет облака и тучи, принося дожди, а вместе с ними и хороший урожай. Помимо этого Фудзин является божеством праздной жизни, а ведь всем так хочется счастливо и весело прожить свою жизнь, именно поэтому японский народ так почитает бога ветра.
Так как Фудзин – бог ветра и празднества, этот фестиваль просто не мог проходить тихо и спокойно. С самого утра Киото всколыхнули громкая музыка, радостные вопли детей и хоровое пение, а от спокойствия и гармонии словно и следа не осталось. Повсюду разносилось мощное звучание барабанов тайко в скопе с приятными нотками сямисена, которые сопровождались красивым женским пением. Все это звучало так громко и величественно, что, даже находясь в шумной толпе, Изуку, Кацуки и Нэо отчетливо разбирали слова песни.
Бакугоу никогда не любил столпотворения, но Нэо убедила его в том, что раз в жизни можно позволить себе повеселиться со всеми вместе, а не отстаиваться в стороне. Но поскольку в этой толпе очень легко затеряться, ребятам пришлось скучковаться поплотней, а Кацуки вообще не выпускал из своей руки руку девушки, чтобы ту случайно не унесло потоком людей, который, кажется, не закончится никогда. И хотя из-за всех этих кричащих, толкающихся людей было не совсем удобно наблюдать за красочным парадом, но Нэо и Изуку все равно было весело, поэтому они старались расшевелить и вечно недовольного Кацуки, который то и дело срывался на крик, когда очередной зевака толкал его или наступал тому на ногу.
В конечном итоге Нэо и Изуку и сами подустали, но они точно не знали от чего больше: от всего этого шума и духоты, которую вызвало испепеляющее летнее солнце и суетливый народ, или же от жалоб Кацуки. Отделившись от общего потока, троице пришлось выстоять еще и очередь за напитками и закусками, после чего они с недюжинным облегчением отошли в сторону и стали наблюдать за парадом под тенью пагоды, наслаждаясь холодным зеленым чаем, который как нельзя лучше утоляет жажду в жаркий день.
Со стороны фестиваль казался даже интересней, чем изнутри, да и куда безопасней. За те полтора часа, что они пробыли в самом центре этого столпотворения, им всем отдавили ноги, а Нэо едва не лишилась своей рыжей косы, когда один из мужчин в костюме божества случайно задел ее волосы своим веером. В тот момент, кажется, Кацуки кричал даже громче, чем сама Нэо, и «божеству» пришлось продолжать празднование без своего аксессуара, так как юноша в порыве злости уничтожил веер. Но невзирая даже на эти неприятности, ребятам удалось повеселиться вместе со всеми. Нэо очень хотела полюбоваться костюмами участников парада, и с нейтральной позиции это делать было куда удобнее. Все эти выряженные люди, толпа гейш и мужчин в самурайских доспехах, большие надувные животные и порхающие над парадом воздушные змеи всех форм и цветов оставили большое впечатление даже у Кацуки, а у его спутников и подавно. Юноша как бы невзначай подметил, что Нэо очень пошел бы образ гейши, за что тот сразу же получил от девушки нагоняй. Бакугоу уверял ее, что с такими яркими рыжими волосами и изумрудными глазками Мидория была бы самой очаровательной и экзотичной гейшей на фоне всех этих девушек в традиционном образе. Но Нэо была уверена, что гейша должна быть исключительно со смоляными волосами, а рыжие гейши – это уже извращение. И пока эти двое вели горячий спор на эту тему, Изуку лишь с улыбкой отмалчивался, хотя на самом деле он был бы не прочь взглянуть на свою сестру в образе чарующей японской нимфы.
В один момент Нэо пришла в голову идея сделать несколько снимков на фоне парада, так сказать, на будущее, чтобы глядя на них можно было предаться воспоминаниям о веселой молодости, когда они все трое превратятся в сморщенные сухофрукты. Кацуки некоторое время оказывал сопротивление, так как он не особо любил фотографироваться и уж тем более в компании Мидории Изуку, но Нэо была не менее упрямой, чем ее парень, поэтому тому пришлось сдать позиции. Если бы Нэо не была девушкой, он бы ни за что не стал фотографироваться, но чисто по мужским соображениям ему пришлось ей уступить. В такие моменты юноша понимал, почему всем в его семье рулит мать. Похоже, его отец тоже во многом уступает ей только потому, что та женщина. Неужели, Кацуки ждет та же участь? Но не сказать, что он был так уж против этого. Подыгрывать любимой девушке это не так трудно, как, например, уступать в чем-то тому же Изуку. Вот с этим Кацуки примириться не мог, и даже во время съемки он пытался того отпихнуть подальше, чтобы он вообще в кадр не попадал, поэтому Нэо пришлось обнять своего брата, чтобы Кацуки вновь его не оттолкнул.
С горем пополам, но Нэо удалось выбрать хороший ракурс, чтобы фотографии получились как можно лучше, но во время самого процесса съемки девушка на экране телефона заметила нечто странное. За ними, на заднем плане, Мидория стала всматриваться в быстро продвигающийся людской поток, и среди скопища суетливых взрослых она вдруг заметила рыжего мальчика лет пяти-шести, который пытался бежать против толпы. Естественно один ребенок не сможет противостоять сотням людей, и итог был уже ясен. Мальчик остановился и попытался выбраться из толпы, но в итоге был сбит с ног и погребен под множеством пар ног, которые, буквально, топтались по нему. Из-за громкой музыки и людского гула никто не слышал крики мальчика, а в красках парада он совсем затерялся, что его даже не замечали. Испугавшись, что мальчик оттуда живым не выберется, Нэо бросила громкое «Там ребенок!», после чего резко обернулась и указала под ноги толпы, где сейчас рыжий мальчишка боролся за свою жизнь и пытался встать самостоятельно, но каждая его попытка заканчивалась тем, что он вновь оказывался прибитым к асфальту. Парни моментально среагировали и бросились в толпу выручать малыша. Пока Кацуки кричал во весь свой мощный голос и призывал людей расступиться, демонстративно подняв руки и привлекая внимание яркими взрывами, Изуку пробирался сквозь расчищенный товарищем путь к мальчику.
С трудом, но добравшись до ребенка, Мидория поднял его с земли, после чего подхватил того на руки и, ловко миновав новый поток людей, выбрался вместе с ним на свободу из этого «плена». Когда парни вместе с малышом оказались на безопасном от парада расстоянии, к ним в ту же секунду подбежала Нэо и судорожно стала рассматривать мальчика на наличие серьезных ран или, не дай Боже, травм. Но похоже он отделался даже слишком легко, так как кроме следов от чужих ботинок, ссадин и покраснений на коже Нэо ничего серьезного не увидела. Ребенок был очень напуган и растерян, а кожа на его лице горела от бесконечных потоков соленых слез. Изуку неумело пытался успокоить мальчика, который сейчас находился на грани истерики, но на его просьбы не плакать и рассказать где его родители, мальчик только мотал головой и, заикаясь, выдавил что-то похожее на «не надо». В конечном итоге ребята поняли, что сейчас от ребенка они ответов не добьются, поэтому Нэо предложила покинуть парад и найти укромный уголок, где малыш сможет прийти в себя. Они просто не смогут ему помочь, пока тот не перестанет рыдать, и парни с этим согласились. Держа мальчика на руках, Изуку направился в сторону набережной, а Кацуки и Нэо последовали за ним.
- Мальчик, что ты делал там совсем один? – мягко поинтересовалась Нэо спустя десять минут, когда ребенок стал успокаиваться и запивать свой испуг банкой сока, которую ему предложил Кацуки. – Где твои родители? С кем ты пришел на парад?
- Н-нет у меня никого, - ответ мальчика очень удивил и Кацуки, и Нэо, но он только вызвал больше вопросов.
- Подожди. . . совсем никого? – девушка с тревогой уставилась на него. Когда мальчик уселся на скамейку, Нэо опустилась перед ним на корточки. – А бабушки-дедушки? Тети-дяди? Ты что сам пришел на праздник?
Но малыш лишь молча и с каким-то раздражением уставился на свою банку с вишневым соком. Похоже, эти вопросы ему был совсем не по душе и он не хотел на них отвечать.
- Слушай, нытик, - выпалил Кацуки, скрестив руки на груди, - если ты хочешь, чтобы мы тебе помогли, то тебе лучше рассказать, зачем ты поперся сквозь толпу людей. Тебя же чуть не задавили там насмерть.
- Тебе вообще какое дело до этого, хохлатый?! – раздраженно бросил ему в ответ мальчик, вытирая остатки своих слез с лица.
- Хохлатый?!
- Кацуки, довольно, - одернула парня Мидория, когда тот был готов сорваться на ребенка. – Он же еще малыш, не кричи на него. Видно же, что он чем-то сильно расстроен. Если ты будешь так орать, он нам тем более ничего не расскажет, - Бакугоу лишь недовольно хмыкнул и отвернулся, ничего на это не ответив. Нэо, издав тяжелый вздох, вновь переключила внимание на ребенка и улыбнулась тому с неким добродушием. – Как тебя зовут-то, малыш?
Около минуты он молчал, с недоверием оглядывая то девушку, то парня, но после все-таки решился ответить: - Я Китан.
- Китан? Какое сильное и благородное имя для такого маленького мальчика, - этот комплимент, похоже, очень смутил ребенка, и это было заметно по его покрасневшим щечкам и растерянно забегавшим глазам. – Носитель такого имени точно должен вырасти настоящим мужчиной, не думаешь?
- А как иначе?! – довольно громко и с ложной уверенностью заявил Китан, но после с грустью потупил взгляд.
- Меня зовут Нэо, а этот «хохлатый», - девушка с легкой усмешкой указала в сторону блондина, - Кацуки. А тот, что бежит сейчас к нам – мой брат Изуку, - с этими словами Нэо обернулась назад и уставилась на юношу, который мчался к ним со всех ног, размахивая пакетиком. – Изу, ты все купил?
- Д-да! Хотя найти открытую аптеку было очень трудно! Все позакрывались из-за фестиваля! – оказавшись рядом с сестрой, он тут же всучил ей в руки пакет и стал пытаться отдышаться после утомительной пробежки по улицам Киото.
- Китан, ты же не против, если я обработаю твои ранки? – с улыбкой обратилась к мальчику Нэо. – Мужчинам, конечно, к лицу боевые отметины, но если их не промыть, то ты можешь подцепить какую-нибудь вредную микробину.
- Ладно. . . – Китан, надув губки, отвернулся, но искоса начал наблюдать за действиями девушки.
Изуку с улыбкой отметил про себя, что Нэо отлично ладит с детьми. Навряд ли Китан доверился бы им, если бы не талант общаться с детьми на одном языке, которым обладает его сестра. Нэо не особо умеет контактировать с ровесниками, но с людьми помладше и постарше она находит общий язык намного проще. Ее всегда любили дедушки и бабушки, а дети ее просто обожают. Опыт с волонтерами закрепил в ней этот талант, и очень многие люди, которым она успела оказать помощь, просто души в ней не чают по сей день. Кацуки не впервые удивлялся тому, как Нэо преображается, когда дело касается ее любимого занятия – помогать другим. Медсестра Нэо и обычная Нэо – словно разные люди, и юноша просто не мог понять, как в одном человеке сживаются кроткая, мягкая и внимательная девушка и настоящая фурия, готовая снести все на своем пути. Наверное, благодаря этим качествам ей действительно светит стать очень хорошим врачом.
Удивил так же и Китан, который еще недавно рыдал, словно маленькая девочка, а сейчас, когда Нэо обрабатывала его ссадины и порезы, лишь морщился и сжимал зубы, сдерживая болевые стоны и подкатывающие слезы, словно это не он недавно бился в истерике. Кажется, он действительно доверился Нэо, раз счел постыдным вновь расплакаться перед ней из-за нескольких ушибов. Похоже, мужчина в этом мальчике все-таки живет.
- Китан, так ты расскажешь, как оказался в той толпе? Да еще и один, - решил испытать удачу Изуку, пока Нэо приводит мальчика в порядок. – Ты можешь нам рассказать, мы тебя не обидим.
- Я сбежал, - буркнул себе под нос мальчик, скрестив ручки на груди.
- Откуда? – удивилась Нэо, подняв на него глаза.
- Не откуда, а от кого. От няньки и этих тупоголовых придурков.
- Что еще за придурки? – поинтересовался Кацуки.
- Одногруппники мои, что-что! – фыркнул Китан, вздернув свой широкий носик. – Сбежал я от них, надоели они мне!
- Ты из детского сада сбежал что ли?
- Это не детский сад, а гадюшник. Или точнее – интернат.
Все трое подростков нервно переглянулись, после чего Нэо обратилась к мальчику: - ты в интернате учишься?
- Учусь и живу. Мне же больше негде! – выпалил Китан с заметной обидой, после чего вновь отвернулся от нее. – Не хотел я переться на этот парад, но нянька нас потащила, словно заняться больше нечем. Они меня достали и я свалил.
- Китан, но это же нехорошо, - Изуку слегка покачал головой. – Твоя няня, наверное, очень волнуется и ищет тебя везде.
- Да мне все равно! Я в интернат не вернусь! – отмахнулся мальчик, когда Нэо налепила ему на щеку пластырь. – Я лучше на улице буду жить: спать на картонках и воровать вагаси у ларьков, чем останусь жить с этими дебилами!
- Но так нельзя. Ты же подставляешь свою няню, Китан, - Нэо накрыла своим руками коленки мальчика и уставилась с заботой в его большие, полные обиды карие глаза. – Ее же сильно наругают, когда узнают, что она за тобой не уследила. Ее могут уволить и даже посадить в тюрьму за это, ты понимаешь? Ты ведь еще маленький и пока государство несет за тебя ответственность. . . раз больше некому.
- Да насрать мне! – Китан, спрыгнув со скамейки, слегка отстранился от троицы и принялся активно жестикулировать, выражая свой протест. – Я больше не хочу их всех видеть! Чтоб они все сдохли!
Бросив взгляд на Кацуки, Изуку заметил, как тот помрачнел. Он знал, что когда у него между бровей появляется такая глубокая и хмурая складка – жди беды. Кивнув сестре, Изуку дал ей понять, что нужно сейчас же остановить Кацуки, иначе тот взорвется, как бочка с тротилом. И когда Нэо приблизилась к своему парню и стала пытаться его словесно угомонить, убеждая его в том, что это просто ребенок и не нужно слишком серьезно относиться к его обидам, к своему сожалению девушка поняла, что уже слишком поздно. Бомба вот-вот придет в действие.
- Китан, не стоит так говорить. . .- начал Изуку, как вдруг его грубо перебил громкий и жесткий голос Бакугоу.
- Ты, мелкий говнюк! Не трепи нам нервы! – Кацуки резко приблизился к мальчику, и он от испуга отшатнулся от парня, но тот все-таки успел его схватить за руку. – Ты сейчас же нам скажешь адрес, и мы лично отведем тебя в интернат, или же я прямо сейчас потащу тебя в полицейский участок и они сами с тобой разберутся, уяснил?! Мне нахрен не сдались эти все проблемы! Еще ноющего сосунка мне тут не хватало!
Реакция мальчика не заставила себя долго ждать. Бросив громкое: «Отпусти!», Китан тут же выдернул свою руку из цепкой хватки Кацуки и бросился бежать от него со всех ног. Бакугоу был не просто ошарашен такой наглостью, а по-настоящему взбешен. Нэо же, которая очень испугалась за Китана, на эмоциях заехала своим кулаком в лоб Бакугоу, и тут же бросилась вдогонку за мальчиком со словами: «Нужно его вернуть!». Разъяренный Кацуки и испуганный Изуку понеслись за ней следом, но к удивлению всех троих этот маленький мальчик оказался очень шустрым, и когда тот скрылся за поворотом между двумя зданиями, Кацуки пришел в бешенство. Поняв, что таким образом они его потеряют (особенно если учесть, что сегодня на улицах Киото большое столпотворение), парень, долго не раздумывая, отправил себя в полет на силе своих взрывов и оказался на крыше ресторана. С высоты он с легкостью заметил беглеца и бросился догонять его, но теперь ускоряясь при помощи своей взрывной причуды. Нэо и Изуку же остановились на мгновение, чтобы обсудить стратегию.
- Изуку, ты давай с другой стороны. Сможешь же забраться на крышу? Я на всякий случай буду подстраховывать снизу.
- Конечно, - кивнул юноша. – Не волнуйся. Мы с Каччаном его поймаем, - после этих слов Изуку очень ловко взобрался прыжками на крышу здания напротив ресторана и побежал вперед, догоняя Кацуки, который уже давно был впереди всех.
Нэо же незамедлительно бросилась бежать по следам Китана, мысленно упрашивая мальчика остановиться, будто он ее услышит. Она явно не о таких выходных мечтала, но раз судьба свела их с этим мальчиком, то это неспроста. Этому ребенку явно нужна помощь, и они приняли решение оказать ему эту помощь, но для начала его нужно хотя бы догнать.
Кацуки проклинал уже и этот фестиваль, и Киото и вообще каждого прохожего человека, который мешал ему следить за убегающим от него мальчиком. Ему мешало сконцентрироваться на погоне собственное сердце, которое билось в груди так отчаянно, волнуя каждую клеточку в его теле, что тот едва успевал переводить дыхание. Пока Кацуки бежал за Китаном и поражался ловкости и скорости этого маленького ребенка, он пытался бороться со своими переживаниями, которые усиливались в тот момент, когда мальчик пропадал на мгновение из виду. Он злился на себя, на него, на весь неправильный мир, который загнал этого дикого волчонка в угол. На самом деле, когда Бакугоу накричал на Китана, он сделал это скорее из-за чувства беспомощности и растерянности перед проблемой, с которой столкнулся этот ребенок, но совсем не для того, чтобы его напугать. Юноша очень хочет помочь Китану, но не знает, как это сделать правильно, из-за чего и разозлился. Больше всего на свете Кацуки ненавидит ощущение безысходности и полной беспомощности, поэтому он старался в своей жизни избегать подобных моментов. Взглянув лишь раз в большие карие глаза этого мальчика, он увидел в них отчаяние и глубокую боль, которые отчасти были знакомы и ему самому. И хотя Бакугоу твердо решил догнать Китана, но он до сих пор не знал, как и чем ему можно помочь. Скорее всего, он вновь сорвется и накричит на мальчика, и хотя Кацуки и сам это понимал, но ему всегда тяжело давался контроль над своими эмоциями. Смотря на то удаляющуюся рыжую точку, то приближающуюся, голову парня терзал лишь один вопрос: «Что делать дальше?».
Кацуки не умеет вести задушевные беседы: молоть языком – это не его стезя, он предпочитает грубую силу, но с маленьким мальчиком такое себе не позволишь. Именно поэтому, когда парню все-таки удалось нагнать беглеца и загнать его в тупик в одной из подворотен, он совсем растерялся, глядя на вжавшегося в железные ворота Китана. Его глазки с испугом и растерянностью бегали из угла в угол, отчаянно пытаясь найти выход и сбежать. Иногда он поднимал взгляд на стоящего в паре метров от него Кацуки, выражая оскалом свой протест и раздражение. Сейчас Китан только больше походит на волчонка, который отбился от своей стаи и пытается защититься от более страшного хищника, даже не подозревая, что на самом деле этот хищник сочувствует ему и желает помочь, а не съесть. И хотя за пугающей физиономией Бакугоу это нельзя было прочесть, но этот ребенок действительно его волновал.
- Тебе некуда бежать. Может, ты теперь успокоишься, и мы вернем тебя твоей няньке? – довольно грубо, но уже без былой агрессии обратился к мальчику Кацуки. – Я учусь на профессионального героя, так что не думай, что тебе удастся от меня сбежать. Просто угомонись, и я тебя лично отведу в интернат.
- Я же тебе сказал, придурок, что я не вернусь в этот ад! – едва не плача, Китан замотал головой. – Отстань от меня, псих!
- Черт, как же ты меня достал, - Бакугоу издал тяжелый и протяжный вздох, после чего он стал медленно приближаться к мальчику. – Окей, не хочешь добровольно, я тебя за шкирку потащу.
- Нет! Не подходи ко мне! – закричал Китан, начав от безысходности метаться из стороны в сторону, дергать запертые старые ворота и буквально придаваться панике. – Уйди! Уйди от меня!
- Да чего ты такой дерганный, а?! – вспылил Кацуки, которого очень смущало неадекватное поведение ребенка. – Я что, похож на чудовище какое-то или как?!
После этих слов последовала какая-то странная, по мнению Бакугоу, реакция со стороны Китана. Он прекратил истерить и бегать из угла в угол, а лишь уставился куда-то в одну точку и начал повторять одно и то же, словно заклинание: «Чудовище? Кто чудовище?». Это сбило с толку парня, поэтому тот остановился и стал с недоумением наблюдать за мальчишкой.
- Ты чего затих? Все-таки решил сдаться и пойти со мной? – усмехнулся Кацуки, но его ухмылка тут же сползла с лица, когда Китан прямо на его глазах стал в прямом смысле слова краснеть. Кожа мальчика побагровела и становилась все ярче и ярче, пока тот не стал сплошным красным пятном. Все это время он повторял только одно слово: «чудовище», пока с ним происходила эта странная метаморфоза. – Эй, Китан. . . Что с тобой?
Издав громкий и протяжный рык, мальчик выдавил из себя: «Я не чудовище!», и в этот момент произошло нечто очень необычное. Буквально, за секунду рыжие, а точнее уже ярко красные волосы Китана вытянулись до самой земли, скрыв собой всего мальчика. Пока ребенок грозно рычал, его волосы продолжали расти, и вскоре уже заполонили собой пространство под ногами Китана, кажется, добираясь до ног Кацуки, который слегка отшатнулся от шока. Юноша еще никогда не видел подобной причуды, поэтому даже не подозревал о том, на что способен этот ребенок. Но когда длинные ярко-красные волны волос стали отрываться самостоятельно от земли и Кацуки увидел в каком состоянии сейчас тело мальчика, он пришел в настоящий шок. Оттенок его кожи сливался с цветом волос, и как заметил Бакугоу, на его теле появился подобного оттенка волосяной покров, и теперь Китан походил на небольшую волосатую зверюшку. Из-под плавающих в воздухе длинных волос виднелась пара сверкающих угрозой желтых глаз, которые смотрели на парня с довольно откровенной агрессией и вызовом. Похоже, Китан сейчас решил защищаться.
«Такой мелкий, а какая сила. . . Даже воздух стал тяжелым, - отметил про себя Кацуки, наблюдая за тем, как постепенно в этом ребенке исчезают любые намеки на человечность. – Это, получается, его защитная реакция?».
Кацуки не знал, как ему сейчас лучше поступить. Бить маленького ребенка он не мог – это противоречит принципам героя, да и просто человеческим. Что сказать ему он тоже не знал, ведь он так и не смог понять причину его страхов и нежелания возвращаться в интернат. Позволить ему сбежать парень тоже не мог, значит остается только в случае необходимости уклоняться от атак Китана. Бакугоу до последнего надеялся, что тот не станет нападать, но его надежды потерпели крах, когда длинные пряди красных волос приняли форму пиков или кольев и они нацелились прямо на него. Хотя Кацуки понимал, что это только волосы, но эти длинные и вытянутые пики казались по-настоящему острыми. Волосы позади Китана извивались, словно кучка змей или щупальцев, а сам Китан принял позицию атакующего. И когда эти красные пики со свистом стали приближаться к парню, тот осознал всю безвыходность положения, в которое он попал. Уклонившись от нескольких атак, Кацуки стал пытаться достучаться до сознания ребенка.
- Ты меня удивил, пацан! – усмехнулся Бакугоу, скрывая свою нервозность. – А из тебя можно было бы слепить нечто интересное! – но Китан не реагировал на попытки парня разговорить его, и продолжал того атаковать. Раз за разом его волосяные щупальца совершали попытки проткнуть тело Кацуки, но тот довольно удачно увиливал, правда он стал замечать, что с каждым разом это дается все труднее. – «Или я слишком медленный, или волосы двигаются все быстрей и быстрей. Трудно поверить в то, что это шестилетний ребенок».
Свидетелем начавшейся потасовки стал еще и Изуку, который несколько секунд назад добрался до переулка, куда завернули Кацуки и Китан. Какое-то время назад он случайно потерял их из виду, но когда он все-таки нашел этих двоих, то совсем не обрадовался представшей картине. Изуку едва узнал в красном длинноволосом существе того самого мальчика Китана, но больше всего его удивили багровые пятна, тянувшиеся дорожкой по земле. Приглядевшись, юноша заметил, что его одноклассник, будучи раненным в плечо, изо всех сил уклоняется от удивительно быстрых и мощных ударов юного противника. Эти странные красные щупальца двигались совершенно хаотично и непредсказуемо, поэтому Кацуки с трудом удавалось предугадать откуда в следующее мгновение ждать удара. Изуку был очень удивлен тем, что Кацуки действительно очень трудно дается уклоняться, хотя раньше тот мог только завидовать быстрой реакции своего одноклассника. Мидория всматривался в движения Китана около двух минут и пытался найти в них закономерность или лазейку, но щупальца двигались просто невероятно быстро, что он даже не успевал следить за всеми.
- Каччан! – наконец, окликнул товарища Мидория, попытавшись броситься тому на помощь. – Ты ранен!
- Иди к черту, Деку, - устало и с раздражением выдавил из себя Кацуки, держась за пробитое плечо, из которого пульсировала теплая кровь. – Я прошу тебя, свали отсюда подальше.
- Н-но ты же! . . – не успел Изуку договорить, как он сам заткнул себя, когда увидел взявшиеся из не откуда сгустки дыма. Приглядевшись, он к своему удивлению заметил, что этот дым струится из тела Бакугоу. – Каччан? . .
- Деку, черт тебя дери. . . свали! – выкрикнул Кацуки, после чего в него последовал еще один удар, и теперь острие щупальца вонзилось в его левое бедро. Издав стон и сжав от боли свои зубы до скрипа, он покосился и присел на одно колено. В этот момент Китан остановился, и Кацуки уставился на мальчика раздраженно, но с насмешливой ухмылкой на лице. – Чего замер? Никогда не видел человека в тумане?
Из-за дыма, который вырывался из тела Кацуки все с новой силой, видимость действительно стала куда хуже, словно переулок обволокло туманом. Судя по тому, что Китан перестал нападать на него, он находился сейчас в не меньшем ступоре, чем Изуку. Подобное явление он уже видел у Всемогущего, когда тот раз за разом то сдувался и превращался в дрыщеватого старика, то надувался в качка-атлета. Но он все еще не понимал, почему такое происходит с его другом, ведь подобного с ним еще никогда не было. По крайней мере, Изуку этого сам лично не видел.
- Китан, ты думаешь, что ты один такой крутой? – усмехнулся Кацуки, дыша уже практически через раз. То ли он задыхался от дыма, то ли от боли из-за кровоточащих ран, но с его лица не сходила ухмылка, хотя взгляд его был очень серьезен. – Я ведь тоже умею превращаться в неведомую херню. Знаю, другие люди наши с тобой способности воспринимают не так, как нам бы того хотелось, но неужели это причина сходить с ума?
Изуку совершенно не мог понять о чем тот говорит, поэтому он захотел задать парню соответствующий вопрос, но был остановлен мягким прикосновением к его плечу. Обернувшись, Изуку увидел Нэо, которая довольно серьезно смотрела на происходящее впереди, но при этом обратилась к своему брату с некой заботой в голосе: - Изу, только не пугайся. То, что ты сейчас увидишь – это очень круто, но первое время в это будет тяжело поверить.
Изуку даже представить себе не мог, что его ждет, но когда сквозь густую дымовую завесу он разглядел нечто огромное перед собой на том самом месте, где только что стоял Кацуки, юноша до последнего не мог поверить в то, что этот темный силуэт действительно напоминает дракона. А когда всех троих свидетелей оглушил громкий звериный рык, от которого содрогнулись каменные стены домов, Изуку вдруг увидел, что дым стал рассеиваться. В его горле разом пересохло от волнения, и он стал пытаться прокашляться, но, не сводя глаз с белоснежного существа с крыльями, которое сейчас «выросло» из-за тумана, словно из земли. Оглядев гигантского белого дракона, что сейчас занял собой весь проем между двумя зданиями, Изуку перевел взгляд на сестру и задал ей немой вопрос, на который незамедлительно получил ответ кивком.
- Изу. . . Это Кацуки.
***
Взаимопонимание. . . Как его мало осталось в мире людей, и насколько ценным оно является. Человек никогда не сможет понять другого, пока сам не окажется в его шкуре – это обязательное условие взаимопонимания. Всю свою недолгую жизнь, сколько Китан себя помнил, с момента пробуждения его необычной способности и по сей момент, когда он оказался в окружении группки незнакомцев с твердым намерением ему помочь, мальчик считал себя неправильным. На самом деле он так не думал, но уверенность в этом смутном факте ему вселяли изо дня в день все люди, что его окружали, и даже собственная мать. Когда он нашел ее свисающую с люстры на кухне, словно декорацию к Хэллоуину, Китан с той самой секунды был убежден в том, что в самоубийстве матери есть только его вина и ничья больше. Ни отца, которого он никогда не видел, так как тот бросил его маму еще до его появления на свет, ни работу его матери, которая выжимала из нее все соки, а именно себя такого неправильного.
Слишком рано познав смерть и одиночество, Китану невольно пришлось повзрослеть намного быстрее, чем его сверстникам, с которыми ему никак не удается найти общий язык. Когда судьба забросила его в интернат, где проживают в большинстве такие же брошенки, как и он, можно было бы предположить, что мальчик сможет обрести среди похожих на него детей взаимопонимание и поддержку, но все обернулось совсем иначе. Вопреки всему, Китан оказался слишком непохожим на других детей, а всем известно, какая участь ждет человека, который выделяется из толпы. Из страха перед необычной и очень опасной причудой этого мальчика, дети сделали из Китана козла отпущения, таким образом защищаясь от него же. Людям свойственно бояться и ненавидеть то, чего они не понимают, и это коснулось даже взрослой части интерната, состоящей из нянек и преподавателей. Персонал интерната не слишком жаловал Китана, а точнее они относились к нему с такой же жестокостью, какая свойственна в основном только детям. С ним обращались пренебрежительно, держась от того отстраненно, словно боясь к ребенку подойти слишком близко. Все это началось с того самого момента, когда Китан, защищаясь от нападок местного хулигана, не совладал с собой и, воспользовавшись своей причудой, нанес мальчику увечья, из-за которых тот попал в реанимацию. Поскольку наказать по закону тогда еще пятилетнего ребенка нельзя, все шишки достались руководству интерната, которые из-за своей некомпетентности допустили, чтобы один из их воспитанников так сильно пострадал. После на Китана взъелся весь интернат во главе с самим директором. Из-за одного проступка жизнь мальчишки в стенах интерната превратилась в каждодневную борьбу за выживание, но даже в этом беспросветном аду нашелся один единственный лучик солнца – семилетняя девочка Хинана, которая была единственным человеком из всех ему знакомых, что совершенно его не боялась и считала Китана своим товарищем. Хинана, невзирая на настойчивые уговоры своих друзей не общаться с этим, по их мнению, «чудовищем», все равно продолжала бегать за Китаном и оказывать ему поддержку, которой мальчику так не хватало. Наверное, только благодаря ее бескорыстной дружбе Китан продержался целый год в этом аду, завуалированным под словом «интернат», но в какой-то момент его маленькая чаша терпения переполнилась.
Китан вовсе не вынашивал план побега, и все это получилось спонтанно, неожиданно даже для него самого. Он и не думал, что очередные дразнилки со стороны одногруппников, к которым он уже давно привык, так сильно выведут его из себя, что он воспользуется невнимательностью няньки и столпотворением, чтобы скрыться в толпе и сбежать. Куда сбежать и зачем – об этом Китан даже не задумывался, когда понесся против течения и оказался в плену шумного парада. Его побег не продлился и десяти минут, как вдруг его и нашли те трое подростков, которые по какой-то непонятной ему причине так сильно хотят вернуть его в интернат. Китан не столько испугался перспективе вновь оказаться в интернате, сколько получить очередную порцию презрительно-насмешливых взглядов других детей. Выглядеть жалким ничтожеством в глазах ненавистных одногруппников Китан хотел меньше всего, поэтому он и попытал счастье сбежать вновь, но в итоге сам себя и загнал в угол. На самом деле он вовсе не хотел нападать на того хохлатого парня, но он просто не оставил ему выбора.
Наблюдая за тем, как Кацуки уклоняется, даже не пытаясь к нему приблизиться, Китан растерялся. Этот вредный подросток, который ранее едва не угрожал мальчишке расправой, по какой-то причине боялся сделать ему больно, хотя Китан успел заметить ранее, что Кацуки обладает весьма неслабой причудой, благодаря которой он так быстро и нагнал его. Вспоминая тот случай, когда он в порыве злости покалечил того хулигана из интерната, Китан вдруг осознал, что он пытается вновь сделать то же самое, и из страха стать чудовищем не только на словах он заставил себя остановиться. Обдумывая все произошедшее некоторое время назад, Китан не мог понять одного: неужели есть кто-то, кто действительно может его понять?
Оказавшись в цепких драконьих лапах, которые после оторвали его от земли, у Китана от страха и слишком необычных ощущений перехватило дух. Весь полет, который продлился на самом деле не так уж и долго, мальчик боялся выдохнуть и жмурился, держась изо всех своих сил за острые драконьи когти. Судя по тому, что дракон-Кацуки не сжимал его в своих лапах слишком сильно, он вовсе не намеревался причинить ребенку боль или уж тем более его съесть, о чем в страхе первый раз подумал Китан. И когда дракон приземлился на пустующей парковке вдали от шумного праздника и опустил мальчика на землю, Китан в страхе отполз от зверя подальше, но не сводя с того глаз даже на секунду. Мальчик не знал, чего следует ожидать от Кацуки в такой форме, да и вообще он впервые видел нечто подобное, поэтому просто сидел на земле, хлопая своими карими глазами и смотря на пугающе прекрасное существо, что сейчас возвышалось над ним, словно какое-то божество.
Но это продлилось не так долго, и уже спустя несколько минут, когда парковку заволокло дымом, перед ним вновь показался тот самый светловолосый подросток, но в еще более непривычном виде, от которого мальчик вновь раскраснелся, но уже от стыда и смущения, а не из-за своей причуды. Китан чувствовал себя очень неловко в присутствии наголо раздетого юноши, да еще и истекающего кровью, поэтому мальчик, выразив свое негодование громким: «Какого фига ты голый?!», вновь зажмурился, чтобы не смотреть на обнаженные мужские «причиндалы», которые тот даже прикрывать не собирался.
Его негодование и шок разделили и двое запыхавшихся друзей юноши, которые только что прибыли на парковку. И хотя Кацуки стоял к ним спиной, но его упругая голая задница смутила не только Нэо, которая едва не потеряла сознание от стыда, но и Изуку, хотя он не знал, что его сейчас удивляет больше: то, что его друг детства имеет на самом деле не одну причуду или то, что Кацуки сейчас стоит перед ними в чем мать родила.
- Кацуки, что за порнографию ты тут развел?! – в сердцах выпалила Нэо, которой Изуку пытался прикрыть глаза своей рукой. Девушка понимала, что голые ягодицы ее парня сейчас наименьшая из проблем, если взять во внимание то, что тот сейчас истекает кровью от полученных ран, но смотреть на это без эмоций было невозможным.
- Нэо, ты разве не знала, что после трансформации на мне полностью сгорает вся одежда? – нервно усмехнулся Бакугоу, бросив на нее взгляд через плечо. Сейчас ему было не до стыда или смущения. Хотя драконья регенерация помогает ранам затянуться куда быстрее, чем если бы это происходило естественным путем, но эта ноющая боль в плече и бедре мешала держать равновесие, из-за чего того слегка качнуло в сторону. – Черт. . .
- Каччан! – окликнул друга Мидория, после чего тот побежал в его сторону, но был резко остановлен жестом руки Кацуки. – Н-но Каччан. . . ты же ранен. . . И голый.
- Отвали, Деку, - огрызнулся юноша, после чего он уставился довольно серьезно на Китана. – У тебя крутая причуда, пацан, но она слишком крутая для такого ноющего засранца, как ты, - похоже, слова Кацуки его очень задели, и мальчик состроил недовольную мину. – Если ты будешь продолжать себя вести в таком же духе, однажды в будущем мне придется убить тебя. У таких как ты два пути: либо с крыши в могилу, либо в злодеи. При любом исходе ты все равно кончишь. Или предпочтешь закончить все прямо сейчас и не испытывать судьбу, а, мелкий?
- Я н-не хочу умирать! . . – Китан стал отчаянно мотать головой, разбрызгивая свои горючие слезы. – Я не хочу быть, как мама!
- Тогда почему ты ведешь себя так, словно ты меня умоляешь сделать это? – Кацуки слегка поморщился от боли и накрыл свою рану на плече ладонью. – Ты что думаешь, что ты один такой несчастный, что у тебя одного есть проблемы, что другие люди ни о чем не сожалеют в своей жизни? Имея такую сильную причуду, ты ведешь себя, как идиот и ноешь, словно сопливая девчонка, вместо того, чтобы слепить из того, что у тебя есть что-нибудь крутое, - сжав больную руку в крепкий кулак, он слегка выставил его вперед. – Знаешь, откуда у меня эта способность? Ты думаешь, что каждый второй умеет превращаться в дракона? А нихрена. Я умею это, потому что я – особенный, - это уверенное заявление и искра в глазах Кацуки так удивили Китана, что тот даже на ноги поднялся, чтобы тот не придавил его к земле своим явным превосходством. – Но быть особенным – это не развлечение. Быть особенным – это хренова туча ответственности. Всю свою жизнь я несу на своих плечах эту ответственность, и с каждым разом она становится все тяжелее. Если твои плечи будут недостаточно сильными, то этот груз тебя просто раздавит.
- Каччан. . . – на выдохе произнес Изуку, не решившись все-таки прервать проникновенную речь своего друга. – «Он пытается его мотивировать? Ничего себе. . . Каччан и правда повзрослел».
- Сейчас ты на самом дне, сопляк, и никто тебя из этого дна не вытянет, только ты сам. Люди вокруг сплошные уроды, а жизнь – это куча дерьма, но знаешь, - в этот момент на измученном лице Бакугоу появилась удивительно оптимистичная, даже самодовольная улыбка, - если в этой куче покопаться, то можно найти очень крутые вещи. И очень клевых людей. Просто попробуй перестать ныть, проглоти свои сопли и начни смотреть куда-то дальше своего носа, и ты очень удивишься.
- Д-да тебе легко говорить! Ты вон какой сильный и крутой, а кто я такой?! – слезно запротестовал Китан, сжав до боли свои кулачки. – Все меня боятся, все меня ненавидят. . . Все считают меня чудовищем!
- Люди видят тебя ровно таким, каким ты сам себя преподносишь, - усмехнулся Бакугоу, стукнув себя кулаком по груди. – Я крутой, потому что я всегда хотел быть крутым. Я особенный, потому что мне это нравится. Пока ты не поменяешь к себе отношение, ты так и останешься дерьмом на палочке, как Деку, например.
Изуку на это лишь выдавил растерянную улыбку. Вся эта ситуация выглядела очень странно, и дело не только в том, что сейчас перед ним Кацуки Бакугоу толкает мотивирующую речь, выставив на всеобщее обозрение свои мужские прелести, а в том, что этот парень вообще способен на нечто подобное. Кацуки никогда добровольно не вызывался кому-то помогать, но сейчас по непонятным причинам он взялся наставлять на путь истинный этого потерянного ребенка, и, кажется, у него это получается, так как в заплаканных карих глазах мальчика Мидория заметил осознанность.
- Знаешь, - продолжил Кацуки, сделав шаг навстречу к Китану, - пока в твоей жизни есть хотя бы один человек, который тобой восхищается, ты уже чего-то да стоишь. Будет глупо, если ты растратишь свои способности на всякую ерунду. Я бы хотел с тобой махануться лет так через десять, как ты на это смотришь? – Бакугоу слегка махнул своим кулаком и усмехнулся. – Достойных противников сейчас не так много, почему бы тебе не стать сильнее, а, волосатый?
На это Китан только крепче сжал кулаки и опустил свою голову. Наблюдая за тем, как по ноге Кацуки на землю стекают алые капельки, у мальчика до боли сжалось сердце, но на лице непроизвольно растянулась улыбка.
- Хохлатый. . . придурок.
***
Было бы очень неудобно, если бы Кацуки заявился в интернат в «костюме Адама», поэтому Изуку по-быстрому сбегал в единственный открытый магазин, который еще и оказался костюмированным, и арендовал там цветастое кимоно, которое Бакугоу сразу же не пришлось по душе, но вот Нэо сочла парня в этом наряде невероятно очаровательным. Наверное, именно ее голос стал решающим, иначе парень без каких либо угрызений совести прогулялся бы по Киото голым.
Когда Китан все-таки согласился вернуться в интернат, Нэо и Изуку были очень удивлены, но после вдохновляющей речи голожопого Кацуки они и сами бы сдали себя в интернат вместе с мальчиком. Бакугоу было очень неприятно то, как холодно там встретили ребенка, хотя местный преподаватель и пытался вести себя вежливо и учтиво, но парень слишком хорошо умеет различать искреннюю улыбку от фальшивой. И, не желая оставлять Китана в таком месте без помощи, Кацуки в компании брата и сестры Мидория провел профилактическую беседу с руководством интерната и с воспитанниками. Впервые парень был благодарен тому, что он столько месяцев провел под началом неприятного ему волонтера Шиничи, и Кацуки не побрезговал воспользоваться его именем, чтобы припугнуть этот интернат. Нэо, которая была более ближе к Шиничи, уверенно заявила о том, что отныне Китан будет под присмотром Шиничи и его организации, и если будет замечены какие-либо нарушения в работе интерната, они не побояться накатать на них жалобу и те просто проблем не оберутся. Поскольку Шиничи является «золотым волонтером» и он имеет большое влияние на комитет по защите прав детей, а так же стариков и животных, члены руководства интерната прекрасно представляли себе, что с ними могут сделать, если вдруг от лица этого человека на них пойдут жалобы. Директору интерната ничего не оставалось, как дать обещание этим упертым и подкованным подросткам заботиться о Китане, как и о любом другом воспитаннике, и не ущемлять его права. Только после этого Кацуки со спокойным сердцем согласился уйти, но предварительно пожав руку своему маленькому сопернику. И хотя юноша так и не дождался от него «спасибо», но по его растерянной улыбке и горящим глазам Бакугоу понял, как тот им всем благодарен за помощь. Похоже, именно ее он и подсознательно искал, когда оказался придавленным к земле людским безразличием.
После похода в интернат ребята вернулись в гостиницу, где Нэо незамедлительно оказала помощь раненному дракону. Она долго убеждала его отправиться в больницу, но тот настоял на том, что валяться в больнице в последний свой выходной в Киото он не намерен, да и драконья регенерация ему уже неплохо помогла, так что он доверился нежным и заботливым рукам своей девушки. И когда та перевязала его раны, Бакугоу с радостью избавился от раздражающего пестрого кимоно и переоделся в чистую и свободную одежду, упрекая по ходу дела себя и свою драконью причуду за то, что из-за нее постоянно пропадают очень хорошие футболки.
Когда все пришли в себя после странного приключения, и троица собралась в буфете на первом этаже гостиницы, Кацуки по взгляду Изуку понял, что неприятного разговора ему не избежать. Он старался молча ужинать и не обращать на того внимания, да и Изуку сам не решался завести волнующую его тему, поэтому инициативу на себя взяла Нэо, которая уже около пятнадцати минут наблюдала за этой напряженной тишиной между двумя одноклассниками.
- Кацуки, ну скажи ты ему хоть что-нибудь. Изу вообще-то в шоке до сих пор с тебя, - усмехнулась девушка, запив свои слова апельсиновым соком. – Мне вот тоже интересно, почему ты не упомянул о том, что во время обратной трансформации ты остаешься с голым задом!
- Я так заметил, тебя только мой зад и интересует, да? – усмехнулся в ответ Бакугоу, после чего он перевел раздраженный взгляд на Изуку. – Харэ пялиться на меня, как на приведение. Да, у меня не одна причуда, прикинь себе. Ты не один такой загадочный, уж извиняй.
- Н-нет, дело не в этом, - юноша растерянно отвел взгляд, отложив свои палочки. – Я. . . правда рад, что у тебя такая. . . удивительная способность, Каччан. Но. . .
- Что «но»? – хмыкнул Бакугоу, прервав свою трапезу.
- Мне Нэо сказала, что эта способность активируется только через боль. Я сразу вспомнил о том, как мне тяжело было использовать свою причуду. . . и. . .
Похоже, эти слова очень задели самолюбие Кацуки и тот, отбросив палочки, уперся кулаками в стол и медленно поднялся, прожигая Мидорию своим злобным взглядом.
- Я – не ты. Заруби это на своем носу, тупорылый Деку. Если ты хочешь сказать, что я не умею использовать свою причуду, то ты заблуждаешься.
- Я н-не это имел в виду, Каччан! . . – попытался оправдаться Изуку, но он сразу же умолк, когда поймал на себе горящие яростью глаза товарища.
- Я лучше тебя, Деку. Я всегда был, есть и буду лучше тебя, понял?! – стукнув по столу своим кулаком, он нервно дернул плечом, развернулся и направился к выходу из буфета. – Не пытайся найти способ меня унизить. Будешь играть с огнем – сгоришь нахрен, - с этими словами он оставил брата и сестру одних за столом.
Нэо и Изуку переглянулись, после чего юноша, тяжело вздохнув, тоже поднялся из-за стола, а за ним следом и Нэо. Девушка встревожено уставилась на брата и заметила, как сильно его расстроили слова Кацуки.
- Не обращай на него внимания, пожалуйста, - Нэо выдавила улыбку и накрыла плечо парня своей рукой. – Он и мне далеко не сразу об этом рассказал. На самом деле эта причуда очень тяжело ему дается из-за своей мощности, но я никак не могу убедить его в том, что в этом нет ничего постыдного. Он почему-то считает, что люди его засмеют за это, поэтому скрывает ото всех дракона
- Но это глупо. . . Только полные идиоты будут смеяться над этим, - неожиданно, когда он поднял на Нэо глаза, девушка уловила в его взгляде то давно забытое обожание, с каким ее брат все детство смотрел на Бакугоу Кацуки. Эти два сверкающих изумруда на его лице и удивительно довольная улыбка – Нэо уже давно не видела этой детской радости в Изуку, и ее это очень удивило. Неужели он все-таки не расстроился из-за реакции Кацуки? – Каччан. . . он потрясающий. Как я могу смеяться над ним? Он просто. . . – Изуку перевел взгляд на Нэо и вдруг его лицо озарилось широкой, удивительно светлой и доброй улыбкой, полной радости. – Он офигенный!
