только что, было вайбово мы разъебали)
вся лента в твоих фотках легендапф, да брось ты, делаю, что должен ты как?
скучаю без тебя, пиздецсейм, не ной скоро вернусь как, кстати, в новой квартире?
хуёвоэто ещё почему?
ты бы слышал соседей орут каждую ночь громче мокрощелок на твоих концертах отвечаюхахаха вернусь — возьмём реванш, обещаю у меня для тебя сюрприз)
заинтриговал же пидор когда вернёшься? (завтра, ближе к вечеру
ну, буду ждать Слава откинул телефон. Только восемь вечера, а его уже клонит в сон. Старость не в радость. Кстати о старости! Карелин решил набрать Андрею и зависнуть с ним, потому что, а почему бы и нет? Быстро найдя номер друга, Слава поднёс телефон к уху, считая гудки. — Здорово, Славка, — Замай был в хорошем расположении духа, наверное, пил пиво. — Привет, как жизнь? — Как в Польше. — Тот пан, у кого хуй больше? — Слава расплылся в улыбке, Андрей смеялся в трубку. — Так точно, брат. — Ты сейчас с Ваней же? Не сильно заняты? — За пивом идём, только собирались тебе позвонить, а ты опередил, — Светло что-то кричал в трубку, — блять, Ваня, — на другом конце послышался громкий смех ехидны, значит Ваня без пяти минут пьяный. — Уже выхожу. — Давай, мы будем на Заставской. — Понял, принял, — кинул Слава, сбрасывая вызов, и поплёлся в коридор. За стеной послышались уже знакомые тонкоголосые стоны, наверняка, молодой девчушки. Как же Карелина бесили эти посторонние звуки, то ли действительно из-за того, что приходилось терпеть их изо дня в день, то ли из-за того, что это стонал не Слава. Он так скучал по близости с Мироном, что был готов кричать во весь голос, имитируя оргазм, лишь бы доказать вечно спаривающимся соседям, что они тут нихуя не гуру. Слава застегнул пуховик и вышел из квартиры.***
Слава не спеша прогуливался по вечернему Питеру, выдыхая сигаретный дым и наблюдая, как он медленно поднимается ввысь. Хрупкие снежинки колко ударялись о лицо, тая на покрасневших щеках. Странно, но для января погода была отрадной, как раз для тёплого пива. Карелин уже было повернул на нужную улицу, как вдруг услышал истошные крики и шум разбивающегося стекла. Видимо, Андрей и Ваня ближе, чем он думал. Подойдя к полюбившейся их компании старой скамейке на ветхой детской площадке, где всегда было пусто, Слава лицезрел привычную, если Светло перебирал со спиртным, картину: в три пизды пьяненький Ваня бил пустые бутылки из-под пива о забор, ничего нового. — Блять! Ваня, ты мудак! — Андрей драл горло, то ли от смеха, то ли от злости, — Бей их в своей гарсоньерке, дебил, блять! — Пошёл нахуй, пожалуйста. — Здорова, — Слава решил прервать их идиллию, подходя к Андрею, Замай пожал ему руку и протянул бутылку Козла, — что пили? — Коньяк, классика, — не успел Андрей начать охуительно интересный рассказ о том, что Ваня чуть не разбил раковину, потому что «перепутал с мусорным ведром, ну, кинул в неё бутылку, ну, из соседней комнаты, чего ты доебался, Андрюх?», последний с пронзительным криком запрыгнул на Карелина, благо тот не успел открыть пиво. — Славка, спаси меня от этого старпёра! — Светло обвил его шею руками, цепляясь ногами за стан, — Он не даёт мне пиво! Карелину пришлось поддерживать пьяного друга руками, дабы тот не пизданулся на заснеженный асфальт. В такие моменты Светло был особенно тактильным, всё время лез обниматься, прижимался всем телом, запрыгивал без предупреждений (благо небольшой вес и миниатюрность ему это позволяли), ластился, как малолетки под ешками, и Слава никогда не был против того, что тушка его друга облепливала всего его, но, Господь Бог, это выглядело слишком по-пидорски: тощими ногами Ваня словно обнимал тело Славки, его руки покоились на плечах парня, в то время как Слава охватывал своими большими ладонями бёдра Вани; их лица буквально были в паре сантиметрах друг от друга. Можно подумать, они просто обжимались на улице, конечно, что же ещё будут делать два мужика? — Может, тебе хватит на сегодня? Не хочешь домой? — Ну Сла-а-ав! — он надул губки, как ребёночек, которому не дали ещё один кусок торта, из-за чего выглядел лет на шестнадцать, даже с этой дурацкой бородкой. — У меня водка есть, — намеренно шёпотом сказал Карелин, чтобы Андрей, который, к слову, с минуты снимал их милые объятия, ничего не слышал. — Так, а хули мы тут делаем? Фаллен на удивление аккуратно спрыгнул со Славы и поскакал вперёд друзей. Лишь бы не наебнулся, дебил. — Ай, Славка, — Замай прищурился, смотря на Карелина, — не стыдно? Тот замер в недоумении, вопросительно смотря на друга. — Забей. Слава пожал плечами. Ночь обещает быть весёлой.***
Слава проснулся только к полудню. Первое, что он увидел перед собой — Ваня, укутанный по шею в шерстяной плед. Он окинул взглядом комнату (их с Мироном комнату!): на полу, столе, тумбе, даже на кресле, где храпел Андрей, валялись банки из-под пива. Под подушкой Слава нащупал пустую бутылку водки. Поставив её аккуратно на пол, Карелин решил, что лучше было бы разбудить друзей, похмелиться и вынести мусор, но спящий Светло был против; Ваня закинул на Славу ногу, рукой притягивая его за шею ближе. «Чёрт» — пронеслось в его отдающей болью голове. Ну, что может случиться, если он поспит чуть больше? Всё равно Мирон прилетит не раньше десяти вечера. Рефлекторно обвив тело рядом руками, Слава уснул.***
— Доброе утро, блять, — Андрей навис над жмурившимся Славой и Ваней, который пытался спрятать лицо от яркого света телефонной вспышки. — Ёб твою мать, Замай! — в Андрея полетела подушка, что до этого момента покоилась на спинке кровати, — Я, блять, не пойму: ты с чего такой бодрый? — Даже не знаю, — театрально почесал подбородок Замай, — может, потому что я не хуярил водку, как в последний раз в жизни? Или потому что не пиздился с бухим Светло? — Так, блять, — что-что, а воспроизводить вчерашний вечер Славе не хотелось, мало ли что, — подожди, — он попытался приподняться, но Ваня, уже всей тушей навалившийся на него, явно мешал, — сука, — Слава осторожно спихивал Светло с себя, но, в последний момент не рассчитав силы, буквально толкнул спящего друга, из-за чего тот в свою очередь пизданулся на пол, — ой, бля. Послышался болезненный стон Вани и громкий смех Андрея. — Ну за что, ебать вас всех?! — Утречка, Вань, — сквозь смех поприветствовал того Андрей, — голова не болит? — Пошёл ты нахуй, блять, — Светло пытался выбраться из запутавшегося в его ногах пледа, — вот сейчас встану, сука, и блевану тебе на ебало! Смешнее пьяного Вани может быть только Ваня с похмелья. Вообще, спаивать его до неадекватного состояния было любимым делом каждого, с кем он пил, да и сам Ваня не против. Какой идиот откажется от такого рода развлечения? Все его старания оказались ничтожными: уже после двух полушажков Ваня подскальзывается на пледе и падает жопой на паркет. — Бля, я как инвалид, помогите! Славе пришлось подняться с нагретой кровати и спасти недееспособного друга из ужасающей шерстяной ловушки. Они зашли на кухню, где Андрей кипятил чайник и что-то искал в холодильнике, и сели за стол, на котором стояли две бутылки пива. — О, тёмный Козел, мой любимый, — Светло уже потянулся к манящему напитку, как его одернул Андрей. Ваня кинул на него убийственный взгляд. — Тебе лучше чай выпить, лады? Замай в компании был как мамочка: всегда контролировал, сколько ты пьёшь, особенно в барах; никогда не оставит тебя пьяного наедине с собой; поможет добраться до квартиры, уложит спать; даже если наутро тебе будет неебически хуёво, Андрей, как говорится, подержит волосы, за что отдельный респект. Так и сейчас: Ваня явно был до сих пор пьяным, хоть и немного, но пиво будет, однозначно, лишним. Они уже это проходили: как-то Ваня похмелился двумя литрами пива, после чего заблевал Андрею раковину и кровать. Больше утреннего пива после тусовок ему не доверяли.***
Только ближе к вечеру удалось выпроводить друзей за порог квартиры. Стоит поинтересоваться у жида, когда он вернётся. ну че когда будешь? За время, что Слава ждал ответа от Мирона, он успел прибраться в квартире, вычистив её до блеска, выпить пива и ненароком заскучать. В одиннадцать часов вечера телефон Карелина оповестил его о новых сообщениях.только приземлились жду такси через полчаса буду дома готовься к серьёзному разговору
Слава не сразу сообразил насчёт последнего, поэтому принялся строчить новое сообщение. чего? в смысле что-то случилось?дома это обсудим
ладно Карелин недоумевал, в чём дело, в его сознании укладывалось только то, что Мирон не шутил и был серьёзен как никогда. «Чёрт, чего, блять, ожидать от него?» — всё не унимался его разум. Оставалось только ждать.***
Как и было обещано, через полчаса послышался звонок в дверь. Слава поспешил открыть её. Когда он распахнул входную дверь, его взору предстал Мирон, с огромным чемоданом в одной руке и рюкзаком в другой. Выражение его лица было нечитабельно, смотрел он безразлично. — Эм, привет, — начал Слава, переминаясь с ноги на ногу, — как долетел? — Ага, хорошо, можешь приготовить кофе? — Конечно. Слава поспешил на кухню, чтобы поставить чайник на плиту, достать кружку и кинуть в неё две ложки растворимого кофе. Он прислушался к происходящему в коридоре: похоже, Мирон отнёс вещи в комнату и пошёл в душ. Спустя десять минут вода перестала течь, и на кухне появился Окси, в одних трениках. Он опёрся на дверной косяк, взял кружку и сделал большой глоток. Слава не знал, куда себя деть: он то чесал затылок, то тёр ладони друг о друга, смущённо и нервно потупив взгляд. — Не обнял, не поцеловал, — начал Мирон слегка охрипшим голосом, — неужели вовсе не соскучился? — Ой, блять, — Славу как будто током прошибло, он дёрнулся, чуть ли не теряя равновесие, и, быстро подойдя, крепко обнял Мирона за плечи; он так перенервничал из-за предстоящего диалога, что напрочь забыл, ради чего ждал, когда Окси откатает тур, — прости, я правда пиздец как скучал, — его щёки заалели от стыда и осознания собственной глупости, но он не торопился разрывать объятия, что слегка отдавали, как ему казалось, неловкостью, хотя в их отношениях её не было никогда, — просто растерялся слегка после полученного, — честно признался он. — Да? Брось, — фыркнул Мирон, — всё в норме, — он нежно гладил Славу по спине одной рукой, а другой всё ещё держал кружку, — лучше расскажи, что у тебя нового? Что делал без меня? — поинтересовался Мирон, поднимая взгляд на Карелина, — Как время проводил? С кем? Как? Это звучало совсем как допрос, из-за чего Слава вновь занервничал и хотел было отстраниться, но Мирон, поставив кружку на столешницу, сильнее обвил его талию руками, прижимая Карелина ближе; тот лишь слабо упирался руками в плечи мужчины. — Ну, ничего особенного, в смысле, вообще ничего, — Слава сдавал своё волнение с потрохами: он запинался, говорил быстро и сбито, — ну, типа, всё время в интернете, там, или с мужиками чиллил, вот, — Машнов мельком глянул на Мирона, тот лишь кивнул. — С мужиками чиллил? — Ну, Андреем там, Федей, Кирюхой, как обычно. — А что ж ты Ванечку не вспомнил? — Мирон смотрел прямо в глаза, отчего становилось слишком неловко и хотелось убежать, — Друг твой лучший, как-никак, — он так крепко сжал Славины бока, что тот зашипел сквозь стиснутые зубы, состроив жалостную гримасу, — ничего сказать не хочешь, Слав? — А что мне сказать? — недоумевал Слава, — Ну, да, и с Ванькой зависал, что та- — Что такого?! — рассвирепев, Окси ударил кулаком по стене, прямо у Славиной головы, тот слегка отшатнулся, но старался не показывать свои волнение и испуг, — Ты, блять, ещё спрашиваешь?! — Мирон сверлил Славу тяжёлым взглядом, ожидая, когда тот ответит, скажет хоть что-то; Карелин же в свою очередь никогда не видел его таким грозным, но знал, что спорить с Мироном, когда он такой лихой, невозможно, а отстаивать свою точку зрения вовсе опасно, так что он просто пожал плечами и попытался неловко улыбнуться. Мирон опустил голову, шепча на выдохе «пизда тебе, малыш», и подхватил Славу, закидывая его на плечо. Не реагируя на все брыкания, удары кулаками по спине и крики а-ля «ты чего?», «да что ты завёлся?», «ну ладно тебе», «отпусти, уже не смешно!» он донёс парня до их спальни, скинул на кровать, не сильно, но ощутимо, что Славу слегка откинуло. Он перевернулся на спину, приподнялся на локтях и поджал ноги, недоумённо смотрел на Мирона; тот стоял у кровати, испепеляя парня хищным, безжалостным взглядом. — Раздевайся, — приказал Мирон, отвернувшись, и полез в свой чемодан. — Что, сегодня без прелюдии? — попытался смягчить ситуацию Слава, но в ответ получил грозное «без неё». Стало как-то не по себе, зарождались опасение и неловкость. Слава начал медленно стягивать с себя футболку и домашние шорты, оставаясь в одних боксерах, Мирон кинул рядом с ним нечто, завернутое в подарочную упаковку. Любопытство взяло над Славой верх, и он, первым разрушив тишину, поинтересовался: — Что это? — Открой — узнаешь, — просто ответил Мирон, стянув с себя спортивки. Слава осторожно взял это что-то, повертел в руках, жамкал с минуту, и только когда Мирон вышел из комнаты, решился открыть. Его шоку не было предела, когда он увидел прозрачный ребристый вибратор невероятных размеров. — Ох, бля, — сжато на выдохе прошептал Слава, — и как эта хуина в меня влезет? — Я затолкаю, — неожиданно отозвался Мирон, отчего Слава резко поднял голову и выронил вибратор из рук, — Что так удивляешься? Или у дяди Фаллена меньше? — Меньше, ясен красен! Ты сам-то такие огромные видел? — до Славы не сразу дошёл смысл произнесённого, так что он вновь опешил, когда Мирон сильно придавил его к кровати, вовлекая в грубый поцелуй. Он кусал его губы до покраснения, вылизывал его рот, они сталкивались зубами, а когда Слава попытался проникнуть языком в его рот, больно прикусил, разрывая поцелуй и шлёпнув его по бедру. Дважды повторять было не нужно, так что Слава жалостливо сдвинул брови и притянулся ближе, прося большего. Мирон вновь впился в парня губами, но, когда тот невесомо положил руки ему на плечи, осёкся, перехватил их, крепко сжимая над головой. — Что же тебе не терпится-то? — Скучал очень, — прямо в губы прошептал Слава. Мирон поднялся с кровати и направился обратно к чемодану; Слава, уже разгорячённый и жаждущий продолжения, приподнялся, наблюдая из-под приоткрытых век за каждым его действием, и недовольно окликнул того. Мирон вернулся, спешно поцеловал его в угол губ, нависая над парнем и при этом опираясь одной рукой, на что Слава и не обратил внимания, но когда Окси оседлал его, заметил в руках мужчины пачку презервативов, смазку и верёвку. «Блять!», — только и успел подумать Слава, как Мирон уже перевернул его, не сильно заламывая его руки за спину. — Ч-что ты- — Молчи! От такого резкого ответа Слава сжался и попытался расслабиться, но выходило не очень: трудно расслабиться, когда осознаёшь, что тебя сейчас свяжут и отымеют огромным фаллосом. Мирон зафиксировал его кисти у копчика, и Слава почувствовал прикосновения грубой верёвки к коже, сначала на кистях, затем на запястьях, предплечьях, на локтевом изгибе и наконец на плечах. Мирон затягивал узлы крепко, чуть ли не намертво, так, что пошевелить руками лишний раз не выходило, потому что становилось некомфортно из-за жёсткого материала верёвки. Окси оглаживал его связанные руки, спину, бока, целовал шею, прошёлся языком вдоль позвоночника, по телу пробегали мурашки от каждого касания шершавого языка к чувствительной коже. Мирон приподнял парня, стянул с него боксеры и подложил под него большую подушку, развел его ноги и припал к неразработанной дырке, обводя языком нежную кожу вокруг и проникая внутрь, Слава, не сдержавшись, гортанно застонал. Голову сносило от контакта напряженных мышц и мокрого языка, горящих ладоней Мирона и бархатной коже ягодиц, обжигающего дыхания на пояснице и в то же время грубого трения верёвки. Мирон потянулся за лубрикантом, выдавил себе на пальцы, растирая по ладони смазку с ароматом шоколада, он знал, что нравится его мальчику, его ебливому парню. Решив не возиться с этим дольше обычного, Мирон вставил сразу два пальца, ощущая, как вокруг них стягивается кольцо мышц, и слыша, как сладко вскрикивает при каждом движении Слава. Одной рукой он разрабатывал Славу, а второй потянулся к его голове, проводя ладонью по взмокшим волосам, убирая с глаз взъерошенные пряди, как вдруг сжал их в кулаке и резко потянул на себя, в это же самое время добавляя третий палец и разводя их внутри. Слава полу-кричит, полу-стонет и пытается изогнуться за держащей волосы рукой, но со связанными руками это кажется просто невозможным. Всё это время он молил лишь о том, чтобы Мирон обратил внимание на его колом стоящий член, но у того были свои планы: он отпустил волосы Славы, приглаживая их назад, вышел из парня, тот облегчённо выдохнул и даже попытался посмотреть на Мирона через плечо, но не увидел толком ничего. В это время Мирон, ухмыльнувшись такому раскрепощённому виду его мальчика, приподнимает его за бока, и Слава уж было застонал от долгожданного прикосновения к изнывающему члену, но не тут-то было. Он берёт кольцо и надевает на основание члена своего парня. Слава жалобно стонет. — Бля-я-ять, нет! Не надо, пожалуйста! — молит он, но Мирон лишь издевательски шепчет ему пошлости на ухо. — Я пиздец как зол на тебя, потому ты не кончишь, пока я тебе этого не позволю. — За что?! — срывается на крик парень, за что получает звонкую пощёчину. — Ты и сам знаешь, маленькая дрянь. Мирон густо смазал вибратор и, раздвинув Славины ягодицы, приставил его к проходу, медленно входя. Тот вскрикивает от боли, резко пронзившей его позвоночник, его потряхивало так, будто у него судороги. Мирон начал двигать игрушкой, полностью выходя из парня и входя только наполовину. Слава пытается сдерживать стоны, но выходит плохо, потому что с каждым толчком мужчина задевал его простату и скалится от того, что Слава испытывает чувство неполного удовлетворения, что он ощущает такую боль, что никогда не чувствовал. — Сядь, — скомандовал Мирон, и Слава правда пытался подняться, но получилось не с первого раза: сейчас тело ощущалось настолько тяжёлым, будто на нём лежит груз вдвое больше собственного веса, руками он помочь себе не мог, а ещё Мирон не вынул из него вибратор. Наконец усевшись на полусогнутых коленях, единственное, о чём мог думать Слава, так это о пронзающей всё тело боли, — Глубже! — Пожалуйста, я не могу, — просил парень, смотря в безразличное лицо Мирона, уголок губ которого дёрнулся вверх после этих слов. — Или ты садишься сам, или я тебе помогу, — единственное, что он сказал, после чего стянул с себя боксеры, не отводя взгляд от Славы. На дрожащих ногах он неторопливо усаживался на игрушку, и Мирон готов поклясться, что это самое горячее, что ему когда-либо доводилось видеть: Славины волосы взмокли и прилипали ко лбу, щёки раскраснелись, глаза взмокли от поступающих слёз обиды и боли, грудная клетка тяжело вздымалась, мышцы пресса подрагивали, ноги дрожали, он рвано и тяжело дышал, всё время жмурясь и ощущая каждый проникающий в него сантиметр всем телом. Мирон хочет податься вперёд, чтобы провести рукой по горячей коже парня, но тот дёргается назад, уже полностью насаживаясь на вибратор и крича от боли, по щекам стекают слёзы. Слава обиженно смотрит прямо в глаза Мирона, но у того что-то ёкает в районе сердца, и крышу сносит к хуям. Он подаётся вперёд. Слава зажмуривается и задерживает дыхание на пару секунд, но мужчина всего лишь ласково прикасается своими губами к его солёным щекам, слизывая слёзы и невесомо целуя, куда только попадёт. Он отстранился от лица парня, недолго смотря в его покрасневшие глаза, положил руку на затылок и привстал на коленях, наклоняя Славу к члену. Парень облизнулся и принял на половину длины, начал качать головой. Слава уже было успокоился, но тут Мирон потянул руку к небольшому пульту и нажал на кнопку. Слава почувствовал, как игрушка начала вибрировать, несильно, но ощутимо, так что он выпустил член изо рта, не сдерживая пошлый стон. Тогда Мирон провёл хуем по его щекам, губам, подбородку, ожидая, когда его мальчик откроет рот пошире, ещё раз нажал на кнопку. Слава вскрикнул, запрокидывая голову, мужчина надавил ему на скулы, грубо вдалбливаясь в рот парня. Слёзы снова потекли по его щекам, Мирон утёр их, но не ослабил хватку. Слава попытался отстраниться, но мужчина сильно сжал его шею, надавив на подбородок, и грубо пару раз толкнулся в его рот, выпуская член. По шее и ключицам славы стекала слюна, он томно дышал, ссутулившись. Мирон снова нажал на кнопку, прибавляя силу вибрации. — Мирон, пожалуйста, — он шипел сквозь зубы, истошно моля мужчину остановиться, — п-прекрати, мне больно! Мирон решил, что с этим пора кончать, и поэтому отключил вибратор под облегчённый выдох Славы, вынул его, отбросив подальше, и потянулся к контрацептивам. Зубами он разорвал упаковку, раскатывая по члену презерватив, и, выдавливая на руку смазку, растёр, разогревая. Мирон обнял Славу со спины, приставляя член к расслабленному входу. Он медленно вошёл на всю длину, снимая с члена парня кольцо, на что тот отчаянно простонал, откинув голову на плечо Мирона. Он держал Славу одной рукой за верёвки на плечах, всё время резко притягивая к себе, а другой бешено дрочил в такт своим толчкам, всё время шепча о том, какой Слава красивый, горячий, послушный, любимый, как он его любит и никому не отдаст. Выгнув спину, парень кончил в подставленную руку, Мирон, оставив на шее багровый засос, кончил следом. Он уложил Славу на живот, вытер руки от спермы, стянул презерватив, завязал его и швырнул в сторону помойки под компьютерным столом, промахиваясь и пачкая новые обои в белёсой жидкости. Он наскоро развязал все узлы, что были до ужаса перетянуты, откинул верёвку на пол, выдавил на руки сполна крема и принялся массировать затёкшую спину и руки парня. Спустя несколько минут Слава погрузился в сон, Мирон накрыл его одеялом и ушёл в душ.***
Очнулся от яркого оргазма Слава в час ночи, отошёл в полвторого. Парень поднялся с кровати, отыскал в шкафу футболку и шорты, наскоро надел и направился на кухню. Мирон сидел за столом и скроллил ленту в инстаграме, но когда заметил Славу, отложил телефон. — О, ты проснулся. Поговорим? — Поговорим, — Слава сел напротив, принимая протянутую кружку чая, — какого хуя это было вообще? — Что именно? — Че это ты с Вани так горишь? Всё ж нормально было, — недоумевал Слава, тогда Мирон разблокировал свой телефон и сунул ему под нос. — Ну и как ты это объяснишь? — Мирон откинулся на стуле, отдав телефон Славе, тот нахмурился. На фото он с Ваней, пьянющие в пизду, дерутся на их с Мироном кровати, на следующей уже валяются на полу, еще куча подобных фото, на которых может показаться, что они лобзаются, но нет. — Боже, серьёзно? Мы просто очень пьяные, что такого-то? Ты же сам не раз видел, какой Ваня дружелюбный, когда нажрётся. Тем более ничего такого не было. Мирон отнял у него свой телефон, сложил руки в замок, резко выдохнул в надежде успокоиться. Тогда Слава взял его за руку, прося посмотреть в глаза. — Слушай, Мир, ты же знаешь, что Ваня не тот, к кому стоит ревновать, — тот кивнул, — ну так чего ты грузишься? — Да гаденько как-то стало из-за этого просто, сорвался, — пожал Мирон плечами, — окей, прости, давай больше без этой хуйни, идёт? — Идёт, — он приподнимается на локтях и целует Мирона, ласково и не спеша. — Может, Ваню познакомить с Ваней? — Упаси Господь! Они ж на каждом углу будут трахаться! — Ну и хорошо, — Мирон хотел было что-то ещё сказать, как за стеной послышались негромкие, но давящие на голову стоны, он подошёл к стене и постучал по батарее, — бля, реально раздражает! — А я о чём, — Слава подошёл к раковине и поставил в неё кружку, включая воду и всполаскивая, Мирон подошёл сзади и обнял за талию. — Ну что, реванш? — Слава развернулся к нему лицом, Мирон поиграл бровями. — Погнали, хули.