Маски

Закрыть за собой дверь и устало привалиться спиной к стене, снимая красивую маску с синими и фиолетовыми узорами на белом фоне. Пустая квартира встречает кофейной темнотой летних сумерек за дымчато-шоколадными тюлевыми занавесками. В гостиной с мягким шоколадно-коричневым диваном шуршат-стучат маятником часы, такие же коричневые, кофейные и теплые, как и все в квартире: даже пронзительно-белый холодильник словно все понимает и принимает в себя часть вечных сумерек цвета какао. Квадратный столик покрыт тонкой скатеркой цвета топленого молока, её края чуть колышет ветер, пришедший из приоткрытого окна. Переступаю с ноги на ногу, невольно дергаюсь - заметив движение слева. Ничего, это всего лишь зеркало - шевельнулось отражение маски в моей руке. Маски...Здесь так принято и так действительно легче. Губы трогает грустная улыбка. Сколько я уже тут? Почти два месяца - а кажется, что никак не меньше года... Я сбежала в этот мир, думала - на отдых, но оказалось - навсегда. Как раненый зверь спаслась первой же возможностью к бегству. У нас - странно, как любят люди все присваивать себе, даже если уже не имеют к этому никакого отношения... - там, где я появилась на свет и получила опыт "не верь, не бойся, не проси". Где все призывают быть искренними и естественными, но чем дальше, тем больше люди прячутся за масками, которые даже самый опытный психолог не всегда в силах различить. Пути в обход детектора лжи, правда украдкой и вранье в лицо. Правду говорят, что искренни между собой только заклятые враги. И то - на финальной стадии, интриги и неискренность оплетают все... Вот и я запуталась окончательно. В себе, в своих чувствах, в окружающих, кому и что от меня надо на самом деле. Не помню уже, насколько давно начались мои "побеги" - если у кого-то из моих бывших знакомых язык повернется так назвать тщательно спланированное путешествие. Разве что с небольшой поправкой - для всех я уезжала на известный курорт и терялась среди сотен туристок, по факту же отправляясь в какой-нибудь загадочный глухой уголок страны. И вот в одном из них, кажется, где-то на Алтае, я и набрела на тропу, уводящую в параллельный Мир. Помню свое удивление и восторг на пополам с ужасом и попытками не думать о возможных плачевных последствиях, когда я ясно осознала, что не просто заблудилась, а пересекла границу Вселенных - не летают у нас птеродактили! Даже в лесах-эндемиках не водятся. Убедившись, что со мной все в порядке, и кое-как выбравшись обратно, я, отойдя от первого шока, задумалась: если удалось найти эту тропинку-проход, то должны же быть и другие! Так и начинались мои одиссеи по Мирам и Вселенным. Глухие переулки, безобидные березовые рощи, старые, поросшие мхом колодцы - где только не скрывались пути. Постепенно я даже начала их ощущать, а не просто выслеживать по приметам. Это был великолепный отдых. Но в "жизни" - как еще без кавычек назвать то, что не чувствуешь своим? - вокруг меня все больше сплетался плотный кокон лжи. "Друзья", вежливые отказы "по уважительной" причине, теплые улыбки и ледяные глаза, яд злословия, преследующий назойливой мухой, пустые встречи, безвкусная работа, выполняя которую задаешься только вопросом - а зачем мне это все?.. Побеги в иные миры давно уже стали моей единственной отдушиной. И я отправилась в очередное путешествие, надеясь сбросить все свои маски еще на определенный кусочек времени и не представляя, что мне взамен придется надеть одну-единственную. ...Здесь носят маски, поскольку лицо слишком неоднозначно, одинаково выражает порой противоречивые эмоции, цвет же и орнамент на белой поверхности странного природного материала, похожего на самшит, но более податливого - они своего значения не меняют никогда, и по характеру квадратиков, черточек, полосочек, ромбиков, волн, цветовых комбинаций вы всегда можете прочесть владельца маски как иные читают навигационные карты или астрономические атласы. Маски живут своей жизнью, развиваясь и меняясь вместе с владельцем, когда же приходит время умирать, оба осыпаются песчаного цвета пеплом, в котором остаются несколько ярких капелек - драгоценных камней, которые цветом соответствовали основным чертам характера ушедшего. Маски... Все маски родом происходят из странного рынка не рынка, огромного, тянущегося, кажется, на многие гектары, облаченного в гигантский, похожий на цирковой пестрый шатер, яркого, пестрого товарами, веселого и в то же время пугающего до дрожи в поджилках. В этом месте можно достать все, что угодно, от заговоренных на удачу бус и книг-секретарей, готовых в любую минуту помочь советом, до заморских специй и шкур алахонских львов, иначе называемых платиновыми львами за серо-белую пушистую шкуру, которую эти сказочные создания сбрасывают дважды в год; другой вопрос, сможешь ли ты оплатить товар, и речь почти всегда идет не о деньгах. Но маски каждому достаются бесплатно. На Рынке всем заправляют странные - даже по меркам этого Мира - существа, похожие одновременно на смесь ярких волнисто-полосатых чумных докторов и страусов эму с моррой. Детей к Хёко - так зовутся эти странные создания, не имеющие имен - приводят, едва малютки достигают возраста пяти лет. Говорят, Хёко достаточно минут пять посмотреть на ребенка, после чего он уходит в глубину Рынка и возвращается с маской. И не было еще такого случая, чтобы маска не пришлась по душе ее новому владельцу. Без масок тут не ходят даже бездомные - те немногие, что предпочитают не иметь своего дома и странствовать по Городу и его соседям-братьям. Любой, оставшийся без крова или пришедший в Город в поисках защиты, имеет право попроситься к любому из горожан на постой. Обычно в течении нескольких дней ему находят жилье и работу, позволяя сталь полноценным жителем Города. В чем я имела возможность убедиться на своем опыте. Дети младше пяти - хёнти их называют, "не посвященные народом Хёко" - носят платки и вуали, скрывающие лица от посторонних. Беременные женщины должны либо оставаться дома, либо повязывать такой платок вокруг живота - в знак того, что она уважает своего будущего ребёнка и желает ему всех благ. Те, кто снял маски за пределами жилья, становятся больше, чем невидимками - они превращаются в бесплотные тени, молчаливо скользящие по пустым улицам Города в ночные часы. Они не разговаривают с живыми, не станут им мешать или докучать, просто скользят по темным ночным улицам. Ходят легенды, что собравшись большой группой, тени нападают на излишне беспечного или нечестного ночного путника, чтобы силой сорвать с него маску и сделать его одним из них. Эти предания обычно рассказывают поздней ночью, когда потушен весь свет, обитатели квартиры, сняв маски, собираются на кухне в свете теплой керосиновой лампы и слушают, затаив дыхания, вздрагивая от очередного порыва ветра, ударившего в окна. Или то тень, безуспешно пытающаяся проникнуть в дом?.. Когда я очутилась тут, закат уже давно догорел и тусклым мандариновым светом озарились окна. Низкое небо казалось коричневым от затянувших его облаков и подсветки города. Призраком я не стала, так как была из другого мира, но я и не стала сразу одним из обычных гостей Города - у меня не было маски. Я никого не видела, ни на улицах, ни в окнах домов, но готова поклясться - меня провожали взглядами из каждого рыжеватого ока-окна. ...Сколько раз я в ту ночь выходила к Рынку хитросплетениями небольших переулочков-улиц, тонущих в ночном тускло-желтом грязноватом освещении, не берусь сказать. Рынок завораживал. Я еще не знала, что это за место, не знала о его двойственной репутации, но оно явно излучало мощь и величие. Внутрь я решилась зайти, лишь когда ветер шевельнул пеструю шторку-вход, и я поняла, что уже в который раз выхожу на это место по воле Города, дополнительно ощутив, что оставаться дальше на улице вовсе не безопасно. И я шмыгнула внутрь, словно за мной уже гнались. И кто ведает, как все обстояло на самом деле. Не знаю, как, но Хёко сумели мне поведать о Городе, не произнеся вслух ни слова, снабдили маской и одеждой, указали на квартиру в переулке Весённих Ветров, и с рассветом я покинула Рынок, полагая себя все ещё временным гостем, а не новосёлом, новорожденным обитателем мира. Обитателем, которому еще только предстояло забыть всю ложь крайних лет жизни. ...Наконец отлипаю от стены и, положив маску на тумбочку насыщенно красного дерева у входа, прохожу на кухню. Снять маску без риска превратиться в тень можно только в доме, своем или любом другом. Снять маску перед другом, членами семьи, своим избранником сердца считается высшим проявлением любви и доверия. Я пока живу одна и вечерами наслаждаюсь тишиной квартиры в коричневых сумерках и узорами своей маски, к которой пока не привыкла до конца. Необычно знать, что все твои эмоции и чувства прописаны у тебя на лице. Дороги назад нет и не надо. Да, я сбежала, и моя маска - фиолетовое с синим - обозначает как раз авантюристов и бродяг; не буду вдаваться в многочисленные подробности и сложности своего противоречивого характера, отраженного маской. Я и сама их, эти особенности, отображенные разными красками и значками, еще не до конца выучила, потому и захожу пару раз в неделю на Рынок, молчаливо пообщаться с Хёко и узнать что-нибудь еще об этом мире. Осознание того, что отсюда уже никуда не вернусь, пришло так же спонтанно, как приходит мысль при взгляде за окно, что на улице ясная погода. Я помогала фру Хейони разбирать коробку с яблоками для штруделя, когда вот так запросто поняла, что мне для счастья больше-то и не надо: работа у фру Хейони в кофейне с духовитым кофе и ароматной выпечкой всех мыслимых и не мыслимых типов; полуторакомнатная квартирка на углу дома на улице Весённих Ветров - к необычному названию я прикипела почти мгновенно; добрые и радушные соседи, регулярно зазывающие на домашнее овощное рагу по-кеёрнски; их дети, для которых я почти мгновенно превратилась в добрую волшебницу из сказки, рассказывающую, к тому же, удивительные небылицы... Я поняла, что не готова менять это место на что-любо и где-любо. Мне и тут любо, несмотря на спонтанную опечатку. Здесь всегда горькие кофейно-янтарные сумерки, в разных пропорциях смешанные с липово-теплым золотистым светом Луны (которая тут вместо Солнца, о котором пишут разве что писатели-фантасты). День равен ночи каждый день в году, легкий ветерок всегда играет с занавесками в распахнутых окнах и оконцах, узкие улочки - паутинки между двумя широкими проспектами и десятком крупных улиц ярки, чисты и приветливы утром и днем, а к вечеру они погружаются в желтоватый мрак, тревожный и завораживающий. Я пока не отважилась на ночные прогулки, напуганная легендами о тенях, но вечерами с удовольствием бродила по самым крупным полупустым переулокчам, заглядывая в яркие витражные широкие окна магазинов и закрывшихся на ночь лавочках. Дома из коричневого кирпича похожи один на другой, но вместе с тем - неповторимы, как неповторимы и непохожи друг на друга все части города. ...Ставлю на газовую конфорку молоко для будущего какао, осторожно выглядываю в окно из-за тончайших занавесок. У соседнего крыльца играют в похожую на "ладушки" игру дети со всей улицы. С моего третьего этажа, да еще из угловой квартиры их видно как нельзя лучше. Среди мальчишек и девчонок в ярких масках крутятся маленькие хёнти в разноцветных шалях и платках - считается, чем ярче цвет, тем ярче потом будет жизнь ребенка. Я прищурилась - где-то тут бегают и маленькая Армели, ее старшая сестренка Эрда и их брат Армеро: он старший, ему уже целых семь и потому он вовсю приглядывает за сестричками. Хоть детей я уже полюбила всем сердцем, различать ребят среди их пестро одетых сверстников было мне пока не под силу. К тому же, хёнти могли менять платки по своему усмотрению, чуть ли не каждый день появляясь в новой пестрой тряпочке. Улыбнувшись уголком губ, я прислонилась головой к белой деревянной оконной раме. Это именно родители Армери, Эрды и Армеро помогли мне устроиться на работу в маленькую кофейню фру Хейони, где к ароматному напитку подавали булочки с корицей и ванилью. Собственно, я и подавала с недавних пор. Задумчиво прикусываю губу. Армина и Эрреро. Мои соседи по этажу - в нашем доме на каждом этаже всего по три квартиры, и около трети из них пустует. Эрреро и Армина. Тоже чужаки в своем роде, в Город они приехали из Приречья, где жили родители Армины, сам глава семейства происходил из предместий Города. Тут ко всем относятся спокойно, нет понятия свои/чужие, но все же, обживаться нужно при чьей-то помощи... Вот в такое место меня занесло, жителей которого еще только предстоит узнать в полной мере, а пока предстоит пить сварившийся какао и думать о минувшем чудесном дне. Здесь все носят маски и это - наивысшая искренность, которая только возможна.