Завтра не будет

Хрупких вещей огромное количество, это может быть тонкая тростинка, стекло или лист обычной белой бумаги, которую легко порвать. Замечаете ли вы это в своей повседневности? Скорее всего, не всегда. Смею предположить, что пока одна из ваших чашек не разобьется, упав с небольшой высоты, вы и не поймете, насколько она хрупка. Так же с любой другой вещью. Вы используете ее, и обычно мыслей о том, как легко она сломается, нет. Мы действительно думаем об этом и ценим что-либо, только когда потеряем, или если это нам дорого изначально. Например, любимую с детства игрушку ребенок будет беречь, как самую важную на Земле, правда, когда она надоест, то обесценится, но это другой случай, и у него не сильно плохой конец. Жизнь — вот самая хрупкая вещь на Земле. Мы также порой не ценим ее, как и все остальное. Один шаг не в то время, одно неправильно принятое решение или даже простая мысль — жизнь сломается. Да, не сильно оптимистично, но кого-то проносит, и он живет вполне себе счастливо. Марк ни на что жалуется, но он вполне может найти причину за пару секунд. Роль успешного и счастливого актера — тяжелая роль. Первую часть ему играть не приходится, брендовая одежда, выдержка по привычке и окружающий его стафф все делают за него. Проблема в слове «счастливый». Успех и популярность не являются для Туана составляющими счастья. Ему нужно что-то другое, но вот что это «что-то» — вопрос, требующий размышлений. У него нет времени, и счастья тоже нет. Неужели все было напрасно? — Когда все успело так быстро сломаться? — прошептал обессиленный актер, уронив голову и сжимая в руке пустую бутылку. Flashback — Вы же понимаете, что это не смешно? — Марк встряхнул головой, поправляя непослушные волосы, и громко опустил ладони на стол, опираясь на него. - От слова совсем. — Господин Туан, к моему сожалению, в моих словах нет шутки. Диагноз подтвержден всеми анализами, ошибки быть не может. Мы можем назначить Вам лечение... — доктора передернуло от звука бьющихся вещей. Марк не выдержал и скинул все со стола. Потом он будет жалеть о своей бестактности, но сейчас это его совсем не волнует. Туан не понимает, как такое могло произойти именно с ним? Он почти добился своей давней мечты, только встал на ноги и даже еще не успел понять, что такое жизнь. Вещи разлетелись в разные углы: табличка с именем врача валялась у ног Туана, статуэтка какого-то человека закатилась под кресло в углу кабинета, а аккуратный цветок в виде ошметков, комьев земли и разбившихся осколков вазы был везде. Марк простонал и опустился обратно в кресло, закрыв лицо руками. Туан забрался с ногами на мягкую мебель и обнял колени. Его слегка потряхивало, звон в ушах был единственным, что он слышал. Удивительно, но это отрезвляло. — Господин Туан... - доктор опустил руку на плечо своего пациента в попытке утешить. Такие моменты никогда не вызывали во враче восторга, но, увы, издержки профессии. Марк резко дернулся от столь нежеланного прикосновения и через секунду скинул руку врача. — Тихо. Хватит. Ничего не говорите. Я. Сам. — Марк старался глубоко дышать, чтобы успокоиться. Звон исчез, и он мог нормально соображать, но мысли в голове танцевали под быстрый марш и мешались. Хотелось закрыть глаза и просто провалиться в сон. Так будет проще, так будет легче, но ему и так осталось немного. — Простите за бардак. — Прошептал Туан и сел нормально, откинув голову на спинку кресла. — Какие у меня шансы? — Тонкие бледные пальцы неприятно впились в кожу. Ему нужно знать. — Результаты совсем неутешительные. Болезнь была обнаружена слишком поздно. Шанс на выздоровление около... — доктор невольно отвел взгляд, не желая видеть отчаяние на лице Туана. — 10 процентов. Марк ничего не сказал. Моральное истощение, депрессия и безысходность не оставили ему больше сил. Он поднялся и, немного пошатываясь, пошел к двери. Очнулся он уже в собственной квартире от звонка телефона. Марк взял в руку аппарат и устало провел пальцем по экрану. Громкая связь, лечь и положить телефон рядом. — Алло? Туан, у тебя через неделю съемки перенесли на 2 часа раньше. Ты понял? Марк? — Менеджер прокричал пару раз и уже хотел сбросить вызов, как услышал хриплый голос своего подопечного. — Да. — Марк накрыл ладонью лоб и немного сместил на глаза, загораживая их от яркого света рядом стоящего торшера. Крюкообразный светильник был единственным источником света в просторной комнате в стиле лофт. Туан любил полумрак, но сейчас ему страшно в этой темноте. — Что за съемки? — он действительно не помнит. — Марк, не тупи, а! Документальный фильм с твоим участием. Скоро начнем. Концепт ты, надеюсь, знаешь. О. Все, мне пора бежать, не опаздывай! Гудки продлились пару секунд, и Марка накрыло тишиной. End Flashback Надо встать. Каким образом это сделать, оставалось загадкой. Может, ему просто лечь и не предпринимать ничего? А какой смысл пытаться что-то сделать. Марк бы хотел бороться, верить, что он сможет жить дальше, улыбаться счастливо, как будто ничего не произошло, если бы это не было так бессмысленно. Если бы шанс на выживание был бы хотя бы больше 40%, он бы боролся. Честно, он бы не сдался так просто, ведь он не все еще сделал. Марк еще не любил кого-то по-настоящему, так, что аж сердце сводило бы от чувств. Он еще не добился высот на великом актерском поприще. Туан еще не видел много, не испытал в своей жизни всего того спектра эмоций. Марк не успел насладиться жизнью. — Что мне делать? — он хочет плакать, как ребенок. Жалкий и беспомощный. Но рядом нет того, кто сможет поддержать. Возможно, если Туан просто будет и дальше так лежать, то скоро растворится в пространстве, разлетится на мелкие песчинки и будет путешествовать по миру. Он хочет увидеть огромный оазис в пустыне. Когда-нибудь... Руки Марка холодные с самого детства. Мама говорила, что когда он вырастет, то у него будет человек, который будет держать его руки в своих и греть. Тогда Марку станет тепло. Этого он тоже хочет. Пришло оповещение. Надо вставать и идти на работу, если он не хочет умереть от голода раньше, чем от рака. Мысль подбадривает плохо, но все-таки лучше, чем ее отсутствие. Голова сильно кружится, слабость во всем теле мешает передвигаться. Марк передвигается по квартире, собирая вещи, и немного прихрамывает, тяжело опираюсь на левую ногу. Недавно он неудачно упал и растянул лодыжку. — У меня все получится. Это всего лишь документалка, там не нужно будет вытворять чего-то неординарного. — У Туана была давняя привычка говорить самим с собой. Немного успокаивало. На улице было холодно, хотелось поскорее зайти в здание агентства и выпить горячего кофе, возможно, даже съесть что-нибудь. Марк снова не завтракал, не хотел. Менеджер давно ждал его, но сегодня ничего не сказал, хотя обычно он очень много говорил и тем самым раздражал Туана. Они зашли в кабинет Марка, обставленный не очень красочно. Несколько настенных светильников, мягкий длинный диван в середине комнаты, светло-бежевый стол перед ним и несколько цветов. — Садись здесь и жди, продюсер скоро придет. — Хорошо. — Надо вспомнить сценарий, но Марк не помнит даже о его наличии. Неплохое начало. Импровизация всегда спасала, но в его положении это будет довольно плохо для компании. — Всем хай! Я уже здесь. — Высокий парень с каштановыми волосами, которые были в беспорядке, и радостной улыбкой вошел в кабинет размашистым шагом. На его плече была массивная камера, и было удивительно, что юноша не прогибался под ее весом, а шел, как будто та ничего не весит. «Наверное, он девушек так на плече носит», — отчего-то подумал Марк. Любопытства в его взгляде почти не было, только усталость. — Так-с, у вас есть немного времени, и мы начнем. Кто из вас Марк Туан? — парень начал оглядываться и остановил свой взгляд на блондинистой макушке. – Думаю, нашел. — Да, это я. — Марк уже успел удобно устроиться на диване. — Угм. — Джексон издал какой-то непонятный звук и полностью переключился на свою камеру, которую он поставил напротив Туана. Марк привык к взгляду этих огромных и мощных штук, которые своим глазом пожирали его. У него всегда были странные ассоциации. Пока Ван занимался работой, Марк успел разглядеть парня во всех подробностях. Он помнит этого продюсера. Тот же взгляд, что и несколько лет назад. Туан был популярным ещё в университете, когда его природные данные давали о себе знать. Его смех заражал остальных, его улыбка пленила, а хищный взгляд разжигал огонь. Огонь в Джексоне, который добивался Туана на протяжении... недели, если Марк не ошибается. Но он действительно запомнил эту неделю. Не каждый парень может притащиться на лекцию плохо знакомого человека с огромным белым медведям в руках, который держит розовое сердце. Джексон вручил ему это чудо, не принимая никаких возражений. Все громко орали и аплодировали, в то время как Ван потрепал Марка по волосам, развернулся и ушел, оставив того ошарашенным. Потом Джексон утащил Туана в кафе, где рассказывал глупые истории, но Марк смеялся. Потом Ван подарил ему букет роз и конфеты, что было похоже скорее на подарок девушке, чем парню. Если бы Джексон предложил Марку встречаться, то он бы согласился без раздумий, но Ван просто пропал. Теперь же этот невероятный, по мнению Марка, парень стоит перед ним и настраивает огромную камеру. Джексон Ван все еще загадочно красив. — Готово, — Ван поднял голову и посмотрел на актера, — давайте приступим. Марк промолчал, он внимательно рассматривал продюсера. Как же не вовремя он объявился, именно тогда, когда у Марка не осталось и месяца. Слух, зрение, осязание. Все стало хуже, он умирал, закидываясь обезболивающими. — Камера, мотор. Здравствуйте, Марк Туан. — Ван не поднимал взгляда от камеры, что немного бесило актера. — Как ваше настроение? — камера в руках Джексона даже не дрожала, тот был абсолютно спокоен, но Туан думал, что это ненадолго. — Привет, ммм... Не припомню, кто ты. — По кабинету прошелся шепоток, стафф начал переглядываться, Марк ведет себя немного вызывающее. — Сейчас это неважно. Что бы вы сделали в первую очередь, если бы вам сказали, что вам недолго осталось жить? — Туан на секунду впал в ступор от вопроса. Он вообще ничего не знал о концепции фильма, только то, что это документалка. Ну, ничего, он сможет закончить. — В первую очередь, я бы, наверное, убил всех, кто мне мешал или перешел дорогу. Еще, я бы высказал все своему директору насчет рекламы детских памперсов в прошлом году. — Марк отчасти был серьезен, но говорил это скорее назло Вану. Джексон понял и решил принять вызов. — Вы знаете, что этот фильм должен был быть в поддержку детям, которые думают о смерти. Нужно сделать так, чтобы дети жалели, что вообще думали о ней. Жизнь ведь прекрасна, в ней столько всего яркого, она невероятна. — Джексон наконец-то посмотрел на Марка, но этот взгляд выражал только сухой профессионализм. — Жизнь несправедлива. Например, неожиданно человек, крепко привязавший к себе, может в один день исчезнуть, не сказав и слова. — У каждого есть свои причины. Какие свои желания вы бы воплотили, если бы у вас осталось мало времени? — Джексон облизнул губы и настроил камеру. — Вы не узнаете меня, продюсер? — Марк откинул голову назад и усмехнулся. Почему он появился только сейчас? Нет... Почему сердце все еще так дрожит при взгляде на него? — Конечно, Марк. Вы — знаменитый актер. Ответьте на вопрос, пожалуйста. — Джексон помнит. Помнит все: как полюбил, как заставил себе доверять, как оставил одного. — You should just come on the bed, I should just fuck you right now. — Обычно он не такой дерзкий, но сейчас он слишком устал, чтобы держать все в себе. Тем более, кроме него и Вана здесь знает английский только один паренек из стаффа, другие не смогут понять. Марк будет свободным, пусть и недолго, но он не упустит ничего в оставшееся время. — Может тогда ты вспомнишь меня, Джексон Ван. — Марк Туан. Вы немного не по теме сейчас высказываетесь. — Джексон сказал это совершенно равнодушно, но Марк все еще помнит этот блеск в глазах напротив, что сейчас усердно прятали свой огонек за объективом. — Каким будет ваше последнее желание? — Ты будешь со мной встречаться, Джексон? — Марк не жалеет ни о чем. Особенно, когда слышит заливистый смех Вана. Он падает чуть ли на колени, издает такие забавные звуки, что Марк не может сдержаться и впервые за время после того, как узнал о диагнозе, улыбнулся. Ему уже стало легче. Они просто говорят, а Джексон уже действует на Марка, как невероятное лекарство. — Конечно, я согласен! Можно я напишу об этом социальных сетях? Я встречаюсь с актером, Марком Туаном! Это же так круто. — Джексон улыбнулся, видя, как Марк начал смеяться, он так скучал по нему. — Когда начнем? Прямо сейчас? — Джексон, ты все такой же… - Произнес Марк, отдышавшись. Он чувствовал, как начинает потихоньку обретать способность нормально дышать. Тем более сейчас, когда он видит уже не такой сухой взгляд. — Думаю, на сегодня хватит. Марк, зайди ко мне в кабинет. — Директор, который наблюдал за этим хаосом, вышел, оставив дверь приглашающе открытой. Со всех сторон был слышен шепот. Многие не понимали, что стало с Марком. Да, он мог быть дерзким, но только на фотографиях или если того требует роль. Сейчас же его как подменили. Сначала Туан ходил как в воду опущенный, потом начал грубить и огрызаться. Одно неловкое замечание в его сторону или предложение что-то изменить, и он вспыхивал. Улыбка Мака осталась только на редких кадрах. — Кажется, мой парень попал. — Джексон просто прошел мимо, кинув напоследок веселый взгляд на юношу. — Его парень. — Марк хихикнул и уныло поплелся в сторону кабинета директора, немного прихрамывая. Нога болела, а перед глазами все плыло. Обезболивающие не помогали, но Марк продолжал терпеть.