Все с точностью наоборот

Рука зарывается под пахнущую гостиничным неуютом подушку, тело само прижимается к тому, кого качали сегодня на руках фанаты в уродских красно-синих футболках. Пальцы запутываются в его волосах, язык пробегает по кадыку. Укусить, зализать, снова укусить. Рыком пометить: "Моё". Икер лежит, разметавшись по кровати, невыносимо прекрасный и непривычно молчаливый. Понимает. Вот только Джи понять не может, почему Икер сегодня пришел. Джи и не думал сегодня о Икере. Он вообще мало о чем думал. Так, по мелочи: дойти до номера, ответить на автомате на вопросы настырных журналистов, тянущих жилы из больного самолюбия Номера 1 сборной. Наорать в раздевалке на тех, кто прячет глаза. Не потому, что хочется орать, а потому что они этого ждут. А Джи хочется молчать, оглушительно молчать на них. Потому что он закончился. Прямо там, на поле. За четыре раза закончился полностью. Зайти в номер, захлопнуть дверь перед носом Андреа, не хочется сейчас слышать тот бред, что он будет предсказуемо нести. Крикнуть через дверь, что вернется домой завтра, чартерным рейсом. Стыдно смотреть в глаза Италии, тем более, глаз будто нет, как и сердца. Остались на 14-й минуте на киевском стадионе с труднопроизносимым названием. В номере - клетка, в голове - пустота. Пить - не выход, не пить - не получится. После пары маленьких бутылочек яснеет голова, но не светлеет сердце. И на стук в дверь хочется бросить табуреткой. ДжиДжи не отказывает себе в таком удовольствии. Дверь не замолкает, вибрирует стуком, который почему-то складывается в что-то неуловимо знакомое. ДжиДжи открывает назло себе - и даже не успевает удивиться при виде Икера. Который вталкивает его в номер и начинает частить на своем невыносимом английском. Слов Буффон не понимает, да и не хочет понимать. Он вообще ничего не хочет. От Касильяса пахнет почему-то полынью и лаймом. Странное сочетание для капитана, выигравшего сегодня все титулы мира. Вина и желание ее загладить. Боль и желание боли. Очень странное нелогичное сочетание. Икер заходит без приглашения, снимает свою белую футболку и ложится на кровать навзничь, согревая Джи своим теплым карим взглядом. Не зря испанские журналисты называют его El Santo. Что ж, ДжиДжи не намерен упускать шанс отыграться. Он согласен сегодня побыть и El Satán. Распинать своим весом Икера по режущим глаз простыням было приятно. Попробовать на ощупь языком его щетину, снять ненужные никому в этой комнате джинсы, пробежаться пальцами по ребрам в собственническом жесте – необходимо. Интересно, станет ли ДжиДжи и здесь Номером Первым? Даже сейчас Касильяс выглядит победителем, а не побежденным. Cпокойный свет из глаз выдает в нем человека, который приобретает даже от этого секса больше, чем теряет. Но это почему-то не волнует Джи. Он уже ведет 1-0 и не собирается останавливаться. Потереться гладковыбритой щекой о шуршащую бороду, обозначить себя парой легких поцелуев в лоб, в прикрытые веки, за ухом. Целовать в губы Касильяса почему-то страшно, даже страшнее, чем выводить на кричащий стадион своих ребят. Джи вспоминает, что он же сегодня на домашнем поле - и целует Икера. Жестко, безапелляционно, с обманными финтами - и Касильяс пропускает удар сердца под ребрами, язык Буффона в свой рот, счет времени на часах. Что ж, 2-0 – не так плохо для первого тайма. Можно и отдохнуть. Насладиться этим гибким телом, непонятно какими путями занесенным в номер и жизнь Джи. Правда, всего на одну игру, но Буффон привык довольствоваться тем, что дается свыше и не задавать лишних вопросов. Пройтись пальцами по напряженным соскам, темным, цвета перебродившего вина. На вкус, впрочем, таким же. Пора вступать во второй тайм, укрепив позиции, отвоеванные без излишнего сопротивления в первом. И медленно, растягивая удовольствие, Джи спускается вниз. Потом еще ниже. Навстречу возбуждению Икера, неужели его заводит старый (тут Джи хмыкает над своей неудачной шуткой) итальянский перечник? Что ж, надо поблагодарить Касильяса за такую щедрость. Ответ на благодарность в виде рваных стонов Икера не заставляет себя ждать - и Джи записывает на свой счет еще один мяч. 3-0. Вот теперь можно отпустить запястья Касильяса, крепко зажатые до этого руками Буффона. Теперь можно позволить ему побыть собой или никем – как захочет El Santo. На этом поле нет правил, и Джи никогда не позволит себе их устанавливать. Тем более, обоим понятно, в чьи ворота сейчас залетит четвертый мяч. Который не заставляет себя ждать. Но недовольных на этом поле не видно. 4-0 – счет, который Касильяс добровольно выстанывает хриплым голосом. 4-0 – вторит ему ДжиДжи, все правильно, 4-0. Вместо P.S. В ту июльскую ночь вся Европа была уверена, что Испания отымела Италию со счетом 4-0. И только два человека и рыжая луна за окном знали, что все было с точностью наоборот.