#Тумбочка_Шерлока

№1       Джон заглянул в прикроватную тумбочку, точнее в ящик тумбочки Шерлока. Там лежали анальная смазка, три разных фалоимитатора: большой, толстый фиолетовый из чего-то твердого и, видимо, с функциями вибратора. Второй тоньше, напоминал «галочку» с двумя плоскостями на концах. Третий был натурального вида и цвета, на ощупь напоминал о коже. Так же там была анальная пробка побольше, анальные шарики. Все из перечисленного и того, что ещё могло лежать там (тумбочка была в полном бардаке: кроме описанного там было фото Джона и ещё какие-то тетради), было уже явно использованным и не по одному разу.       В самой тумбочке, за непрозрачной дверцей нашлись БДСМ-атрибуты, как наручники, кожаные ремни, веревка, стек, плеть (с ней Джон уже был знаком с первой встречи), несколько кляпов, не очень длинные специфические веревки, какие-то железки по форме напоминающие член, но идущие по спирали. На многом ещё были этикетки… №2       Джон резко открыл ящик тумбочки Шерлока и замер. На самом верху лежала фотография его, Джона. Военная, где хорошо видно его в форме рядом с двумя друзьями. Фотография из коробки с его военными вещами в которые он уже почти год не заглядывал. Первой мыслью было накричать на засранца за воровство и использование фотографии…       А зачем ему фотография? Уотсон осторожно взял ее в руки, применяя всю дедукцию, которой научился от Шерлока. Фотография ещё более потёртая чем была до этого. Он часто брал ее. Догадка пришла сразу и внезапно, хотя ему все не верилось. Шерлок Холмс… Шерлока Холмса… Возбуждает Джон Уотсон? Он мастурбирует на его фотографию в форме. Из этого всего наиболее нереалистичным казалось «Шерлок Холмс мастурбирует». Джон осторожно положил фотографию обратно, решив, что сегодня стоит поговорить с Шерлоком на чистоту. Теперь-то он уверен, что его чувства взаимные. №3       Джон тихо вытащил ящик из тумбочки Шерлока. Первое, что пронеслось в его голове, была мысль о том, что он чертов псих. Маленькие баночки с медом, упаковки с сотами, книги по пчеловодству, черная коробочка с сушёной (или просто дохлой?) пчелой. Журналы, книги, мед… Кажется, это все им пропахло.       Среди всего хлама мелькнула плоская плюшевая пчёлка. Джон осторожно вытащил ее. На него смотрела, с улыбкой, огромная полосатая пчела с двумя полными ведрышками меда. И ещё одна пчела, но уже с радужной попкой.       — Чертов фанатик. Чертов фанатик-гей, — Джон, довольно. — Значит, шансы у меня есть. №4       Джон разрывался от смеха добрых пятнадцать минут, где-то со средины того времени, как они — Лестрейд, Донован и он сам, Джон Уотсон, начали обыск в комнате Шерлока. Вновь искали наркотики. Они делали так раз в квартал и обычно, каждый раз, Шерлок знал когда это произойдет и был готов. Всегда, но не сегодня.       Сегодня Холмс краснел, прикрывая спиной ящик, шипел на хохочущего Джона и не подпускал к тумбочке никого.       — Там… Там… — Джона вновь пробил хохот.       Шерлок нервно рыкнул на него, не в состоянии что-либо сказать.       — Там… Такой полосатый… Ха-ха! Слушай, а попка у нее есть? — хохот.       — Да что там такое?! — Донован не выдержала.       — Там… С крыльями… Бжжжж…       — Что ты ему дал, псих?!       — Да ничего! А если бы и дал — моя комната, мой дом, делаю что хочу!       — В пределах закона!       — Да ты…!       — Да я не под кайфом… — Джон ещё нервно дёргался. — Просто там… Покажи им Шерлок. Господи, воплощение моих пьяных снов… Только не обижайся. Ты должно быть в нем такой милый…       — Ооо, что это, Шерлок? — Лестрейд выглянул из шкафа, вынимая банку чего-то зелёного.       — Не трожь! Оно ядовитое и хрупкое! Вот уронишь… — детектив тут же кинулся к своему детищу.       Салли, улучив момент, резко дернула ящик тумбочки, выдергивая его и роняя на пол. Содержимое высыпалось, а их взору открылся костюм пчелы в человеческий рост. Джона вновь пробил хохот, а Шерлок покраснел, ойкнул, едва не роняя ценную банку. №5       Джон тихо коснулся ручки ящика тумбочки Шерлока и потянул на себя. С самого верху, не скрытая ни чем, лежала небольшая книжечка в кожаном переплете. Та самая, которую он искал.       Он мягко вытащил ее и раскрыл на первой странице, едва не выронив ее от изумления. На белом листе простым карандашом был нарисован он сам, в профиль.       Он перелистнул её на вторую, где был уже текст. Какие-то мысли Шерлока обо всем: о деле двухмесячной давности, о том, как достал Майкрофт и очень коротко о нём, о том, как рад Шерлок, что он у него есть и что рядом с ним ему легче. В конце текста была нарисована маленькая пчела.       На третьей были мысли Шерлока о никотиновой ломке, о его Чертогах, о том, как тяжело иногда сконцентрироваться и углубиться в них или наоборот, выйти из них, отличить их от действительности — этого Джон не знал.       На четвертой вновь был он, Джон, уже чуть более повернутый к читателю лицом и с улыбкой.       Пятая страница — о чертах лица Джона, полностью посвященная им. Шерлока восхищало его лицо, он с непонятной для Уотсона страстью описывал каждую морщинку. Под текстом был нарисован большой цветок. Впрочем, Джон даже и не знал, что детектив умеет рисовать.       Шестая страница — посвящена взаимоотношениям братьев Холмс. Шерлока раздражал Майкрофт, но было в его размышлениях то, что наталкивало на мысль о том, что братья были очень близки, но между ними что-то произошло.       Следующие две — миссис Хадсон. Чистый всплеск раздражения на две страницы, крупным почерком. Когда Джон присмотрелся, даже увидел следы от яростно вдавливаемой ручки.       Девятая, на удивление Джона, посвящена ему самому. Опять. Об отношении младшего Холмса к доктору. Трепетное, нежное, восторженное — все то, что Джон никогда не мог бы и предположить. «Я никогда не умел «дружить». Тут что-то больше, чем дружба» — так закончилось на этой страничке.       Портрет Джона в полный рост, видимо, в момент когда он готовил.       Портрет Джона… В одном полотенце на бедрах. И когда только успел?       Двенадцать. То, чего Джон не ожидал даже не смотря на приходящее понимание о чувствах Шерлока к нему. Мысли Шерлока о примирении с Майкрофтом, не указана суть ссоры, но ярко расписан процесс примирения, который больше подходил двум любовникам, чем братьям, причем Шерлок высказал мнение, что остыл к брату и совершенно ничего не почувствовал.       Рисунок Майкрофта в его кабинете.       Мысли о Джоне, о вдруг проснувшейся сексуальности Шерлока.       Ещё с самого начала чтения Джон начал понимать, что его сосед испытывает к нему отнюдь не дружеские чувства, смотрел за тем, как они рождаются и крепнут в его душе, а так же узнал не мало нового о нем. Шерлок холодный только с виду, тяжело найти человека более горячего чем он.       Нет, Джона не пугало, что Шерлок мужчина, что его чувства противоестественные, ведь сам иногда задумывался о нем не как о друге. Вот только разница — он не привык ковыряться у себя внутри и не думал, какое именно чувство любви живёт в его душе. А вот Шерлок, как оказалось, мог. Губы Джона посетила ласковая улыбка.       На последней написанной странице было лишь одно: «Я знаю, что ты это читаешь, потому и хочу сказать — я люблю тебя».       — И я тебя…       — Рад это слышать.       Джон выронил книгу и поднял взгляд на детектива, который не известно сколько времени стоял, наблюдая за ним, оперевшись о дверной косяк. №6       Джон, отложив тряпку, открывает очередную тумбочку и застывает.       Что ж, книги даже сейчас, в век технологий и интернета — не новость. В руках Шерлока они, право, бывают не часто, но он определённо читает их. Но вот книги Шерлока, при чем фэнтези… Этого Джон не ожидал. С самого верху покоился увесистый том — «Эрагон». Под ним обнаружилось ещё три — продолжения. При чем, читанные. Рядом обнаружилась классика — Дракула, Призрак оперы… Под ними, повергшие в шок Уотсона, «Сумерки» Майер, «Властелин Колец» Толкиена и «Гарри Поттер». Джон едва не умер со смеху. Неужели, Холмс увлекается детским чтиво? Но остальное занимали книги о пиратах… Научные, художественные и просто статьи. Вот почему он хранит их не в гостиной.       Но вскоре его смех был услышан, и привёл на свой звук неугомонного детектива.       — Джон? Что ты делаешь? Ты что, убираешь? Не лезь туда! — но было уже поздно. Руки Джона нырнули под низ и вытащили… Да, камасутру. Самую настоящую. При чем… «…Специальное издание для однополых пар».       — Ты… Гей? — Джон поднял взгляд. Взгляд Холмса выражал ужас.       — Ты все не так понял… Я… Мне… Это для дела…       — Ты гей, — утвердительно. — О, Боже, да! Я ждал этой минуты! — книга, к ещё большему ужасу Холмса, была отброшена на кровать, а губы доктора оказались опасно близко к его губам. — Мы обязаны попробовать все оттуда. №7       — Шерлок… Я, кажется, что-то не понял… — Джон опешил, осматривая шкаф Шерлока, полностью напиханый… Разными бигудями, плойкой, париками, гримом и костюмами. — У тебя что, труппа актёров поселилась?       — Эм… Ну, понимаешь…       — Я видел, как ты перевоплощаешься… Я много что видел… Но плойка. Ты же и так кудрявый.       — Ну… Не совсем…       — Подожди, кудрявый или нет?       — Ну… Нет.       — Так ты… Так ты их накручиваешь?! — хохот. — Боже, хорошо, что я это не видел…       И он все же увидел. *картинки по 7 ссылке* №8       — Этого… Не может… Быть… — Джон с ужасом разглядывал содержимое ящика. Кокаин, амфетамины, опиум, ЛСД… Чего только не было. Но ведь он обещал… Теперь становится понятно, почему он такой странный в последнее время. Вся эта его скрытность…       Джон всхлипнул, утыкаясь в ладони. Зачем Шерлок опять… Зачем… Нет… Он не может оставаться рядом с ним. Никак. Шерлок сам выбрал эту дорогу, так пусть сам по ней и идёт!       Он захлопнул тумбочку, рывком направляясь в гостиную, а из неё хотел было на улицу, но… Шерлок. Застыл на пороге, не дав выйти, не дав сбежать, будто всей своей фигурой призывая к разговору.       — Джон…       — Нет, Шерлок, подожди. Я все знаю.       — Что значит — «все»?.. — он растерялся.       — Твои зрачки расширены, кожа бледная, с иногда странным румянцем. Иногда ты застываешь посреди квартиры, глядя на меня. Ты…       — …люблю тебя.       — …принимаешь наркотики. Стоп, что? Шерлок… Ты… Ты точно не в себе! — он хотел было выбежать.       — Нет, Джон, постой! — он закрыл собой дорогу. — Это правда! Я чист, и я не лгу тебе! Ты же врач, Джон!       — Если… Ты лжешь… Это самая болезненная ложь в моей жизни…       — Джон…       — Но я не лгу… И смею тебе верить… Потому, что тоже люблю. Но как ты объяснишь эти таблетки?       — Они были там, чтобы отвлечь тебя, — он ухмыльнулся.       — От чего?       — Я хотел признаться тебе в любви. А если бы ты ответил взаимностью, сделать предложение. Выходи за меня.       — О боже да… Вот ты сволочь! Ты все посчитал, да?! #9       Джону казалось, что у него паранойя. Или мир сошёл с ума. С тех пор, как он нашёл флаг из шести цветов радуги в тумбочке Шерлока, он замечал эти цвета везде. На стене магазина, где какой-то умник добавил сверху рекламки красный, а снизу — фиолетовый след баллончика. На работе в раскладке липких закладок, порядок чашек дома.       Он искал причину в том, что его до глубины поразила находка у Шерлока. Мол, что он гей. Но может это для дела? О том, что он нашёл, Уотсон с другом не поделился. Он копался в себе, в своей голове, примеряя на Шерлока «гей». Постепенно мыслями он пришёл к тому, что это, в общем-то, не так уж и плохо. Шерлок не слащавый розовый мальчик, он достаточно мужествен, сдержан, что что-то в нем есть такое, такое… Такое притяжение, что его вполне бы хотелось подмять под себя, не унижая, не опуская, не требуя женской покорности, подмять как мужчину и взять. Думая об этом, он не раз ослаблял ворот.       А потом копнул инет, насколько часто встречается радуга в повседневной жизни? Не вдаваясь в детали, но он докопался и до флагов ориентаций (так много, кто бы мог подумать!)       Вообще, Джон даже задумывался, уже очень давно, кто же он на самом деле? Интернет подсказал верную мысль: бисексуальность, ориентация, при которой человек испытывает влечение и своему, и к противоположному полу. Да, это по его душе.       С тех пор он видел повсюду розово-фиолетово-голубой флаг. Ему казалось что он сходит с ума, когда вновь, дабы удостовериться, что он все ещё там, Джон не заглянул в ящик Шерлока. И с удивлением нашёл кроме радужного, ещё бисексуальный флаг.       На самом деле он был уверен, что сходит с ума ещё потому, что какой же, чёрт возьми, сексуальный Шерлок в этой своей фиолетовой рубашке или как доктор обливается слюнями, когда поднимается чуть выше край его пижамы, оголяя дорожку волос от пупка, уходящий под резинку брюк. Кажется, Шерлок — его новый фетиш. Впрочем, он был не против, пуская в спальне, может уже и не слюни, но… Иные жидкости, вспоминая лицо, запястья и пальцы.       — Кхм. Вообще-то, это мое, — негромкий голос из кухни. Шерлок вернулся. Доктор поторопился спрятать находку.       — Ты знал, как тяжело было ночью найти место, где подходящая реклама и нет камер, что бы нарисовать этим баллончиком? Или о том, сколько этих флажков пришлось расставить? А сколько я слушал твои стоны и терпел… Ну, что ж, к нужным выводам ты пришёл сам, полагаю.       — О том, что я тебя люблю? — он выдохнул, не решаясь выйти.       — Верно. #10       Джон ненавидел это место. Видит бог, нет хуже места не земле для того, кто собирается убирать. Нет места хуже комнаты Шерлока Холмса.       Он все думал, почему так плохо светит одна из трёх ламп на люстре? А потом, взяв однажды лестницу, он обнаружил мумии бабочек. Как получилось, что их было так много и в одном месте, и мёртвых, он знать не хотел.       Ровно как и то, почему была окровавлена одна из штор. Пятно 50-на-50 сантиметров. Про криминальные хроники, книги по биологии, химии, подобная всячина служила не только ковром, но и, кажется, линолеумом.       Сдерживая рвотные порывы он вытащил из полки с постельным бельем нечто пахнущее просто отвратительно, к тому же ярко-синего цвета без пробки. На помойку. В хламе какой-то одежды (это по-началу какой-то, а потом он научился и ее складывать), среди белья (чистого, вот что, а где корзина для грязного он знал. Хотя это не отменяло факта, что одежда могла запачкаться прямо в шкафу (читай про простыни)), нашел заначку сигарет. Полупустую. Это уже для опыта…       Сложив вещи, книги, под которым обнаружился пол (он и не надеялся), сменив постельное белье (оно так же было вполне презентабельным, если не считать каких-то подозрительных дыр с кислотными каёмками), он оглядел комнату. Остаётся постирать шторы, откопать стол, то есть вернуть книги в гостиную на полку, вытереть пыль и… Заглянуть в тумбочки. И под кровать, да. За это время он избавился от чувства отвращения в принципе. Нужно же кому-то об этом ребенке заботиться. Дело было в страхе. Кто знает, какая там хрень?       Под кроватью обнаружились только книги. Много книг. А в тумбочке… Джон осел на кровать, заинтересованно осматривая находки. Так… Он рисует? Он рисует… При чем все.       Вот пустое кресло напротив, а вот миссис Хадсон, это камин, а это вид из их окна, осенью. Неплохая фантазия к тому же. Ведь вряд ли когда-то они могли видеть такую красивую осень. Скрипка в его же кресле. А это… О, он сам, Джон, готовит на кухне. И сидит в кресле, пьет чай. А это он уснул на диване… Следующая картинка вызвала в нем смех, смущение и желание ее скомкать и сжечь. Нет, она была чудесно нарисована, но… Ему было безумно неловко, ведь вероятно Шерлок стоял на коленях перед ним при этом, не один час, рисуя, рассматривая. Хотя выглядело весьма мило, учитывая, что размер его ноги (Шерлок узнал об этом сразу и даже не поверил своим глазам) был 39. Не много для мужчины. На картинке были его ступни, закинутые друг на друга и на подлокотник дивана, с чуть оттопыренными пальцами. Смешно и неловко.       И опять он. Только теперь с газетой, влажными волосами и в одном халате. Выглядел он даже… Соблазнительно. А во в одних брюках, волосы тоже влажные, но он прислонился к стене. Подождите-ка. Но он же никогда так не делал! Слишком это… Вызывающая и эротичная для него поза. Чем дальше, тем более интимными были картинки, лишь некоторые места были заретушированы, что не очень то сохраняло невинность. Черт, это выглядит очень сексуально, пусть на картинках он сам. Боже, у него встало на него самого!       — Джон? — внезапно, голос Шерлока над ним, у дверей. Он вскидывает голову и испуганные глаза встречаются с возбуждёнными.