Ну и плевать

В спёртом, удушенном болью, пространстве маячили неясные тени, обвиняющие её в чём-то: в беспомощности и бесполезности, то ли в неуместности её существования. Бестелесные, порицающие голоса, сковали её тело, душили девушку. Все мысли, чувства ухнули вниз, в пятки, оставив только чистейший, абсолютный страх… Спокойную тишину спящей комнаты разрезал шумный выдох. Иноуэ Орихиме, проснувшись, резко открыла глаза. Вместо теней и бесконечного пространства, глаза уперлись в потолок, постепенно светлеющий в рассвете. Глаза опустились к часам, стоявшим на письменном столе: 5:23 a.m. Девушка сладко потянулась и протёрла глаза. И угораздило проснуться в такую рань! Но вставать только через полтора часа, глупо упускать надежду додремать своё. Поэтому рыжеволосая, поежившись от утренней прохлады, виновником которой было приоткрытое окно, повернулась на бок и натянула одеяло до глаз, не желая выпускать и градуса тепла сонного царства. Перед её глазами, в окне, занимался рассвет, впуская в серость свинцового неба робкие розовые проблески солнца. Часть отблесков пробивалась и на территорию комнаты, играя с стеклом фотографий, висящих на стене. Орихиме, скосив взгляд, невольно увлеклась игрой лучиков, взгляд прошёлся по лицам на фотографиях. Это были они, бывшие ученики старшей школы Каракура, в этой обстановке, в этой комнате, в этом городе, эти лица казались неоправданно яркими, наивными, счастливыми. «А ведь кто бы мог подумать, что именно Исида-кун окажется настолько сентиментальным?», - промелькнуло в голове Иноуэ. И словно в ответ на эту мысль, на талию девушки осторожно опустилась рука. Девушка вздрогнула, она так и не привыкла к его прикосновениям. Они не были неприятными, чрезмерными. Просто всякий раз она испытывала чувство вины за свою недостаточную реакцию на попытки Урюу оказать ей поддержку, уберечь от одиночества. Она знала о чувствах парня к себе, зародившихся ещё 7 лет назад, когда не было ни пустых, ни Общества Душ, ни Уэко Мундо, по крайней мере, для неё они не существовали, когда мысли о таких вещах не выходили за рамки её головы и не таили опасность. Она знала, что он ни за что бы не настаивал на их близости. Она знала, что и он знал о её неразделённых чувствах. Реальность обошлась с ними сурово. Маленькая ладошка сжала длинную ладонь квинси, старающегося уберечь её во сне. В глазах проступили слёзы, а память услужливо воспроизвела панораму событий последних лет: путешествие в Общество душ, Уэко Мундо, Подчинители, война с Ванденрейхом… А что же потом? Потом их, Садо, Исиду и Иноуэ просто выплюнули в обычный мир, в обычную жизнь, к которой они оказались совершенно неприспособлены. Ведь вместо того, чтобы выбирать профессию, общаться с друзьями, искать развлечения, они ставили свою жизнь на кон, чтобы не лишать других людей возможности жить. Ясутора уехал в Мексику, на родину своего дедушки, чтобы искать себя, искать своё предназначение. Изредка он писал электронные письма и Исиде, и Иноуэ. Он не спрашивал «Как дела?» - это было бы бессмысленно; ребята знали, что он чувствовал ту же растерянность, что и они. Тот же страх неизведанного, где не среагируешь рефлекторно, как в битве с врагами. Вместо ненужных вопросов Садо присылал им фотографии, и просил о нём не беспокоиться. Взамен, Орихиме, от своего лица и лица Исиды, рассказывала о их жизни в Токио, учёбе в университете и присылала ответные фотографии мест, где они бывали. Так и повелось. Они, все трое, трепетно старались сохранить целостность цепи их дружбы, закрывая глаза на исчезновение главного звена. Иноуэ прикусила губу, чтобы вернуться из мира мыслей и не разреветься. Хотелось укрыться с головой и спрятаться от всего мира, от всех проблем. Хотелось расслабиться и успокоиться. - Иноуэ-сан? - хриплый ото сна шепот. Спустя годы он так и не отказался от условностей в обращении к ней. И дело вовсе не в том, что они далеки друг от друга, совсем наоборот: этим обращением он старался, хоть чуть-чуть, вернуть её в прошлые дни. Когда её улыбка была искренней. Когда её покой обеспечивали не антидепрессанты. Орихиме медленно перевернулась на другой бок, встретившись с парой синих глаз, подёрнутых толикой сонливости и беспокойства. - Иноуэ-сан, я… - Урюу осёкся, заворожённый взглядом девушки: пусть он и был потухший, в нем слабо мерцал огонёк желания жить. Огонёк, не отторгающий радости этой странной, непривычной жизни. Они жили вместе, в этой маленькой квартире района Бункё уже 4 года. С самого момента поступления, они для себя решили, что приспособиться к жизни в незнакомом городе гораздо проще, держась вместе. Орихиме отучилась в колледже и работала воспитательницей в детском саду, Исида же обучался в Токийском университете на медицину. Благодаря девушке, Урюу успевал и работать и выполнять задания для университета. Это порождало со стороны квинси беспокойство из-за решения подруги не поступать в Университет. Тема на этот счёт была открыта всего один раз, когда ей пришёл отказ по льготному поступлению как сироте: тётя прекратила обеспечивать девушку по достижению ею совершеннолетия и поступать на платных основаниях у Иноуэ не было возможности. Итак, день за днём, месяц за месяцем, они, держась на дистанции дружбы, успешно бежали от прошлого, зарывшись в рутинной суете. Однако, спустя некоторое время, они поняли, что только этого, чтобы выстроить надежную стену перед гнетущими мыслями, не хватает. И однажды в ноябрьскую ночь, возвращаясь из кафе, в котором праздновали день рождения Исиды, на парня обрушилась иступленная ярость, высвобожденная на пару распитой бутылкой вина. Ему захотелось во что-то облечь накопившуюся боль и, как раз кстати, объявилось 3 крупных пустых. Орихиме пыталась его остановить, напоминая о давнем уговоре исчезнуть с радаров Общества Душ, но Урюу немного грубо остановил её попытки воззвать к разуму. К несчастью, длительный перерыв в практике уничтожения пустых сделал своё дело, и управлять луком было не так просто, как раньше, поэтому расправившись с монстрами, квинси едва стоял на ногах, в попытках отдышаться. Взволнованная Иноуэ поспешила подхватить парня под плечо, дабы тот не упал по дороге домой. Оставалось только надеяться, что устройство, разработанное Урахарой, не позволило синигами засечь эту заворушку. Когда они оказались в квартире, Урюу понял, что клокочущий в крови адреналин никуда не делся, и ему по-прежнему хочется то ли драться, то ли кричать, то ли… В полутьме прихожей, он встретился глазами с Орихиме, которую ещё не отпустила тревога. Силясь оценить уместность проскользнувшей в голове мысли, он так и не решился её озвучить. Однако объятия с её стороны послужили безмолвным ответом. И пусть единственное их взаимное чувство - это желание спасти друг друга от одиночества. И вот сейчас, этим утром, Исида читал те чувства в глазах Иноуэ, лежа с ней под одним одеялом. Пусть коротать дни стало значительно легче, чуда не случилось, они не превратились в беззаботную влюблённую пару. И они оба знали, что когда-нибудь, и это прекратит их спасать. Ну и плевать! Одним властным движением, он подхватил Иноуэ за талию и посадил сверху. Ну и плевать! Её ладони упёрлись по бокам его шеи, впиваясь в простынь. Ну и плевать! Их губы соприкоснулись в горячем, иступлённом поцелуе. Рыжеволосая нежно прошлась ладонями по ключицам квинси, он же в ответ нежно погладил её щеку, заправив прядку выбившихся растрёпанных волос. Ну и плевать! За пределы постели упала её футболка и его штаны - единственные детали гардероба. Растворяясь в тепле тел друг друга, в нежности прикосновений, они давали себе возможность забыть о том, что ждёт их за пределами этой комнаты. Ну и плевать! Какая, к чёрту разница, что между ними такое, когда она такая восхитительно влажная внутри? Исиде сносит крышу, как в первый раз, когда он входит в неё во всю длину и слышит её протяжный стон. -Как же ты.. - толчок сопровождается влажным поцелуем и сминанием её талии в ладонях. -.. прекрасна!.. - Иноуэ чуть приподнимается в коленях, едва-едва касаясь влагалищем головки его члена. Воспользовавшись положением, Урюу вбирает в рот один из сосков, заметно напрягшийся от прохлады и возбуждения. Орихиме издает полу-вздох полу-стон, машинально прижимая ближе голову квинси, пальцами вплетаясь в иссиня-чёрные волосы. Ей гораздо сложнее отделаться от мыслей, даже в такой ситуации, но действия Исиды ей приятны, и позволяя себе раствориться в этих ощущениях, она касается ладонью его пениса, помогая ему снова очутиться в ней. Напряжённость в мышцах, шумные вздохи льстят девушке, даже в такой ситуации, ей приятно быть полезной. Иноуэ не питает иллюзий. Гладя его торс, она ощущает всё происходящее будто издалека, будто между его и её телом защитный слой, значительно, но не полностью, притупляющий её чувствительность. Его ладони успокаивают, его член наполняет её естество собой, будто выдавливая из неё хотя бы небольшое количество тяжёлых мыслей. Внизу живота расцветает едва ощутимое тепло, граничащее с щекоткой. С каждым толчком, это тепло усиливается, электрическим зарядом проходясь по всему телу девушки. С каждым толчком, её ногти оставляют ощутимый след на его коже. С каждым её вздохом, квинси ускоряет темп своих действий, словно пытаясь выбить все дурные мысли из её головы. Особенно о рыжеволосом синигами. С концами слететь с катушек, мешает только до омерзения самодовольная мысль о том, что именно он стал её первым. Исида едва ухмыльнулся, оставив красное пятно на тонкой шее. Именно он первый оставил на ней свой след. Орихиме тихо простонала, когда его пальцы огладили соски. Именно он первый касался её тела. Именно он первый любил её. И как бы больно не было от мысли о том, что возможно, в эти моменты она вспоминает Куросаки, он знает (или надеется?), что она их не сравнивает.