***
На следующее утро Микки проснулся от обжигающих лицо поцелуев, и застонал от ослепляющего света в усталые глаза. — Доброе утро, — поздоровался Йен, как только он открыл глаза. — Нет, — ответил он, щурясь и качая головой, прежде чем вернуться лицом к шее Йена. — Нет, — пробормотал он снова, хотя и слышно его почти не было. Йен усмехнулся и осторожно провел рукой по спине Микки, отчего тот еще больше расслабился. — Ты можешь остаться в постели, но я должен встать. Кроме того, я голоден, и я уже чувствую запах того, что приготовили Мэнди со Светой, — признался он, добавляя небольшой умоляющий вздох к своей маленькой речи. Микки поднял руку, чтобы прикрыть ею разговорчивый рот Йена, и пробормотал: — Ты можешь пойти поесть, просто оставь меня в покое. — Мик… малыш, — вздохнул он, пытаясь посмотреть на своего парня, но неудачно. — Ты лежишь на мне. Микки пожал плечами, все глубже погружаясь в своего парня и закрывая глаза, чтобы защититься от сурового утреннего света, просачивающегося из-за занавески. — Мне все равно, — признался он, запустив руку в волосы Йена. — Мне все равно, — повторил он тише. Во всяком случае, Йен наслаждался привязанностью Микки, так как он редко проявлял эти чувства. Кроме тех случаев, когда Йен делал буквально все, чтобы вывести его на эмоции. Или, когда он думал о Йене. Или, когда слышал голос Йена. Или, когда Йен… — Блять, — пробормотал Йен, не переставая нежно вести пальцами по спине Микки. Брюнет знал, что его решимость наконец-то лопнула, и он с благодарностью поцеловал шею Йена, прежде чем снова позволить себе полностью расслабиться. В следующий раз, когда Микки проснулся, в постели он был один, так как Йену каким-то образом удалось вырваться из-под него. Он схватил свой телефон с тумбочки и крайне удивился, увидев, что уже 4 часа дня. Он проспал почти 15 часов и каким-то образом ему удалось провести их без контакта с Росси. Но он должен был признать, что его голова уже была почти в порядке. Боль не исчезла полностью, но сейчас она была как бы притупившейся, и он мог спокойно открыть глаза и сесть без ослепляющей боли. Он услышал смех, доносящийся из гостиной, пока пытался подняться без волны головокружения, омывающей его до кончиков пальцев, и глубоко вздохнул. Может быть, отдых действительно был ему необходим, чтобы оправиться от сотрясения мозга, но эй, кто знал? Милкович почистил зубы, прежде чем делать что-либо, так как он чувствовал вкус своего не первой свежести дыхания с того самого момента, как проснулся. После этого он медленно направился в гостиную, не желая делать ничего, что заставило бы его голову снова кружиться и болеть. Йен заметил его первым со своего места на кресле, которое было направлено лицом к дивану, где все еще сидели Мэнди и Света. Его лицо загорелось, и он протянул руки, чтобы подозвать Микки к себе. — Ну, доброе утро, — поздоровалась с ним Мэнди. Микки подошел к своему парню, чем сбил Мэнди с толку. Он наклонился и поцеловал Йена, прежде чем оторваться от него и покрутить головой в поисках места, куда он мог бы сесть. Йен схватил его за руку и попытался подтянуть к себе. — Галлагер, нет, я не собираюсь сидеть у тебя на коленях или еще какое гейское… Его неоспоримый аргумент был прерван Йеном, который резко дернул того к себе, и он бесцеремонно упал на колени рыжего. Как только Микки уселся, он посмотрел на Йена и покачал головой, прежде чем вздохнуть. Йен победно усмехнулся, обняв Микки за спину, а другую руку устроил на коленях у своего парня. Микки закинул ноги на подлокотник кресла и сдался, откинувшись назад, чтобы чувствовать себя более комфортно, положив голову на плечо Йена. Светлана наклонилась и что-то прошептала Мэнди на ухо, заставив ее хихикнуть. — Вы двое хотите поговорить, мать вашу? — Спросил Милкович, приподняв брови. — О, конечно, Микки, мы говорим, что вы двое — пара голубков, — объяснила Мэнди медленно и ясно, наклонившись немного вперед. — Прости, если ты не заметил это раньше, хотя мы и говорили. Микки показал сестре фак и бессознательно наклонился ближе к Йену, когда тот начал медленно выводить круги на его спине. — Как, черт возьми, твое тело выдерживает то, что ты буквально гей-секс-рабыня Йена? — Спросила она, громко засмеявшись. Светлана расхохоталась и уткнулась лицом в плечо Мэнди, прежде чем снова посмотреть на Микки, который скрестил руки на груди. Грудь Йена слегка затряслась, когда он тоже засмеялся и отвернулся. — Что, Галлагер? А? Есть что сказать? — Микки ткнул его локтем под ребра, надев свою лучшую маску «я гангстер», когда Йен посмотрел на него с одной из этих его гребаных солнечных улыбок. Он покачал головой и наклонился, целуя Микки вместо ответа. Тот поцеловал его в ответ, принимая рот Йена как замену тому, что он должен был сказать. Он протянул руку, чтобы придержать челюсть Йена, и рыжий сделал то же самое, другой рукой продолжая обнимать своего парня, только теперь этот жест должен был удержать Микки от падения назад, пока они целовались. Когда они прервали поцелуй, Микки откашлялся и пошевелил рукой, затем взглянул на свою сестру, держащую в руке телефон; и она, и Светлана взволнованно смотрели на него. Микки ахнул и посмотрел между ними и Йеном. Галлагер виновато опустил взгляд и прикусил губу, но слабая улыбка все же мелькнула на его лице, когда он снова посмотрел на Микки. — Идите все на хуй, — сказал он, снова скрестив руки, но не предпринимая ничего, чтобы освободить от своей задницы колени своего парня. — Нет, на хуй только Йена, — сказала Светлана. И из этой шутливой фразы он понял, что Йен полностью одобрен ею. Он больше не был 'Красный мальчик' или 'рыжий', теперь он был Йен. И это все, что ему было нужно, чтобы чувствовать себя в кругу семьи. — Да, ты трахаешь только меня, — повторил рыжик, сжав бедро Микки. Он закатил глаза, но ему это нравилось. Йен был бы единственным человеком, которого Микки хотел бы трахать до конца жизни.***
Торжественное открытие «Rub&Тug» произошло после трех дней отдыха, еды, объятий и отказа от правила «второй базы» Йена, и Микки не мог быть более готовым к этому. Они со Светланой оттачивали каждую деталь, вплоть до того, какие девушки будут в каких комнатах для начала. Они оба рассказали почти всем в своих кругах об открытии, и все были в восторге. Это безумие, сколько одиноких, лишенных секса мужчин было в саутсайде. Йен пошел с ними, хотя и признался, что чувствовал себя немного странно по этому поводу, и Микки признался, что беспокоился о том, что его увидят с рыжим вне дома, но Мэнди убедила их обоих, что все будет хорошо, и они согласились. Поэтому они сидели на диване в центре «Для настроения», которое они арендовали на ночь, чтобы устроить вечеринку в честь открытия. Толпа людей в массажном салоне была нескончаемой; были мужчины, один за другим входящие и выходящие из номеров, оставляющие деньги в банке на стойке вместе с их платежами девушкам в каждом из номеров. Микки сидел в своем выглаженном черном итальянском костюме, с бутылкой шампанского в руке, к которой периодически прикладывался. Йен сидел на соответствующем расстоянии от него, в руках у него был непонятный алкогольный коктейль. Его нога тревожно подрагивала, и Мэнди, скользнув по нему настороженным взглядом, уселась к нему на колени и провела пальцами по его волосам. Микки сразу вскочил, но остановился, когда увидел, что Йен заметно расслабляется, глядя на его сестру, которая что-то шепнула ему на ухо. Он медленно сел в замешательстве, но теперь, когда Йен, казалось, успокоился, ему стало лучше. Он всегда мог рассчитывать на то, что Мэнди точно знает, что сказать в любой ситуации, чтобы кто-то почувствовал себя спокойнее. Он не хотел ничего, кроме как протянуть свою руку и устроить ее на бедре Йена, чтобы успокоить его, но не было никакой возможности сделать это, чтобы при этом люди не косились на него, особенно когда он находился там в качестве делового партнера Светланы. Конечно, как только он начал думать о ней, она начала танцевать перед ним, крутя бедрами в такт музыке и пьяно крича. Она хихикнула, когда подошла к нему в своем плотном платье с цветами и босыми ногами, а ее короткие темные кудри подпрыгивали вокруг ее лица. Как только она подобралась достаточно близко, она опустилась на его колени, оседлав, и положила руку ему на плечо, а другой схватила бутылку белого вина. — Все идет хорошо, не так ли? — Спросила она со смехом в голосе. Микки поднял свободную руку к ее спине для видимости и кивнул. — Тогда танцуй, — приказала она, отступив назад и потянув Микки за руку. Он немедленно покачал головой, поставив бутылку на стол. — Свет, ты и все эти люди знают, что я не танцую… Она притянула его к себе, так что их тела были прижаты друг к другу и начали покачиваться с ним в такт, обняв рукой, в которой была бутылка, его за шею, и прижала свободную руку к груди. — Михайло, они также думают, что мы вместе, — сказала она, подмигивая кому-то на другом конце комнаты. — Так что веди себя так, будто ты такой же подкаблучник для меня, как и Йен, окей? Обними меня и не притворяйся, что не танцуешь. — Сказала девушка, отодвинувшись назад ровно настолько, чтобы брюнет увидел, как она игриво подняла бровь. Микки закатил глаза, но улыбнулся вопреки себе. Было бы забавно поиграть со Светланой в домик — притвориться на время, что он не влюблен в того, кто мог бы его убить. Более того, влюблен в мужчину, который мог его убить. Он опустил руки на бедра Светланы и начал покачиваться вместе с ней. — Тебе повезло, что я такой замечательный актер, — сказал он, и, может быть, это было шампанское, или снимки, которые он сделал раньше, или же просто его маленькое желание быть нормальным, но ему нравилось танцевать со Светланой. Действительно, чем больше она втягивала его в это, тем больше он наслаждался и смеялся над ее глупой, игривой сущностью. Она всегда умудрялась рассмешить его, несмотря ни на что; она носила маску встревоженной, слегка пугающей русской проститутки, когда на самом деле была беспечной дурочкой, которая никогда не переставала рассказывать ужасные шутки и хихикать над ними же. Возможно, она была его лучшей подругой. И он никогда не признавал этого вслух, но он был так безумно рад, что она вошла тогда в лифт в Милуоки. Света фыркнула и отстранилась от Микки, протянув тому бутылку, чтобы выпил. — Да, потому что ты ужасно проводишь время, — сказала она с сарказмом, широко улыбаясь. — Мы сделали это, Михайло, мы добились успеха. — Пока что, — поправил он, забирая у нее вино, прежде чем передать бутылку какому-то проходящему мимо парню. — Посмотрим, что из этого выйдет. Она закатила глаза и снова закрутила его в танце. Микки удивило, что ее прикосновение не заставило его почувствовать себя неловко, хотя именно таким она была человеком. Он не мог вспомнить за все годы, что знал ее, ни одного прикосновения ее рук, чтобы по телу не пробежал холодок. Он относился к ней так, хотя она и не была Йеном. Он не жаждал ее прикосновений так, как от своего парня, он просто не возражал. Когда она потянула его назад, он засмеялся, оглядывая комнату, чтобы увидеть фотографа, приближающегося к ним, жестикулирующего, чтобы они позировали. Светлана не теряла времени, обнимая Микки за шею и втягивая его в поцелуй. Его глаза прикрылись от удивления, а руки по-прежнему были на ее бедрах, когда мигнула вспышка, и фотограф поднял большие пальцы, когда комната взорвалась аплодисментами для «счастливой пары». Микки озадаченно оглядел комнату и перевел взгляд на Свету. — Что может быть лучше, чем казаться натуралом, который целует свою любимую девушку, а? — спросила она, подмигивая Микки, который ухмыльнулся и пожал плечами. Она была права. Когда парни из мафии, которые не присутствовали на их маленькой вечеринке, увидят эту фотографию, они убедятся, что эти двое были парой, тем более, что Светлана была не Светланой, если не была убедительна. Он краем глаза заметил движение и увидел, как Йен сквозь толпу людей движется в сторону ванной. Микки взглянул на Мэнди, чье лицо выглядело болезненным, когда она пожала плечами. Он нервно посмотрел на Светлану, а она просто кивнула в сторону Йена и поцеловала его в щеку. — Иди, — сказала она, и он кивнул, пытаясь спокойно идти вслед за Йеном. Конечно, его парень расстроился, увидев, как Микки обнимает Светлану, а потом и вовсе целует ее перед камерой. Тем не менее, он не мог не признать, что это было лучше, чем-то, что ему пришлось пережить, когда он смотрел на целующихся Росси и Йена. По крайней мере, Микки и Светлана оба знали, что все это прикрытие, но у Росси действительно была привязанность и чувство собственничества по отношению к Йену — было это взаимно или нет. Тем не менее, Микки никогда бы не оставил Йена просто тушиться в его ревности и гневе, поэтому он пробрался в ванную, хотя, по пути остановился пару раз, чтобы получить несколько рукопожатий и «поздравления» с открытием, в ответ поблагодарил их за это, прежде чем незаметно проскользнуть в ванную комнату. Как он и ожидал, Йен прислонился к стене, выглядя крайне расстроенным. Микки убедился, что дверь заперта за ним и прошел вглубь комнаты, поманив к себе Йена. — Иди сюда, — кивнув, сказал он как раз перед тем, как Йен оттолкнулся от стены, и их рты яростно столкнулись. Йен в считанные секунды прислонил Микки к стене, проводя пальцами по просторам подтянутой груди и вниз к его заднице. Тот усмехнулся против рта Йена и сразу же почувствовал проворный язык во рту. Микки поднял руки к лицу Йена и провел большим пальцем по скуле, целуя в ответ так же агрессивно, прежде чем тот отстранился. — Тебе не нравится Светлана, верно? — Спросил он, тяжело дыша. — Йен, Что… нет! Мы ведь решили, что я гей, детка, — усмехнулся он. «Светлана для меня как старшая сестра — конечно, у нас немного странные отношения, но нет. Это все для рекламы, и на самом деле, это самый безопасный путь для нас. Чем больше я похож на гетеросексуального гангстера, начинающего бизнес со своей девушкой, тем меньше подозрений будет вокруг нас, — объяснил он, указывая между ними. Йен кивнул, сглотнув. — Хорошо, хорошо, — вздохнул он, прежде чем вернуться. Алкоголь и близость рыжика заставили Микки почувствовать себя легко и игриво, когда он взволнованно поцеловал Йена, спустившись руками вниз, чтобы расстегнуть штаны, прежде чем Йен отмахнулся рукой. — Что, Галлагер, мы снова на второй базе? Не помню, чтобы мы об этом договаривались, — усмехнулся он, наклонившись вперед, чтобы попытаться снова поцеловать Йена. — Ну что? — Заскулил он, просто желая поцеловать своего глупого парня. — Держи его в штанах, пока мы не вернемся домой, Милкович, — потребовал он, и Микки застонал, пытаясь пьяно притянуть его обратно за галстук. Он закатил глаза, но улыбнулся, когда Йен приподнялся, устроив руки по обе стороны головы Микки на стене. — Хорошо, но ты можешь меня поцеловать? — он спросил, снова глядя в глаза Йена. — Пожалуйста? — Может быть, если ты еще раз скажешь «пожалуйста», я подумаю об это… Он был прерван Микки, который, игнорируя его условия и дергая его за галстук, с нетерпением впился в его мягкие губы и начал их нежно покусывать. — Прикоснись ко мне, — умолял он в рот Йена, когда понял, что руки того все еще на стене. Йен не теряя времени, резко потянул тело Микки за талию ближе к себе и продолжил целовать его. Милкович, не сдержавшись, простонал и запустил пальцы в волосы Йена, чтобы резко потянуть их назад. После нескольких блаженных мгновений, когда Йен вылизывал его рот, рыжий отстранился и посмотрел на него. — Люди начнут подозревать, если мы будем здесь вместе долго, — он задыхался, а Микки кивнул в знак согласия. — Ладно, — пробормотал он, готовясь к очередному поцелую и пытаясь превратить его во что-то более глубокое, прежде чем Йен отстранился. — Стоп, Микки, нет. Я выйду первым, а ты подождешь секунд тридцать, прежде чем выйдешь за мной, хорошо? — Спросил он, и Микки закатил глаза, но кивнул, наблюдая, как Йен плавно выскользнул из комнаты. Он подошел к зеркалу, оставшись один, и посмотрел на синяки на лице. Отек значительно уменьшился, а края вокруг синяков начали желтеть. Он решил, что к концу следующей недели сможет снять швы как с лица, так и с руки, слава богу. К тому времени, когда он закончил осматривать повреждения и смог снова ясно думать, он открыл дверь ванной комнаты и выскочил, не заметив, что кто-то подозрительно наблюдает за ним. Он вернулся к Светлане, которая быстро поцеловала его в губы и пробормотала: — Где твой парень? — И быстро оглядела комнату. — Я думал, что он будет с Мэнди, — сказал он, глядя на то место, где его сестра склонилась над человеком, с которым он не ожидал ее увидеть. Калеб. — Мой самый любимый ублюдок на планете, — проворчал он, закатывая глаза. — Вот дерьмо, — сердито прошипела Светлана. Микки нахмурил брови и проследил за ее взглядом до места, где Йена схватил за руку знакомый, седеющий мужчина, примерно 43 лет. — Теперь, у тебя есть второй любимый, — исправила она его, схватившись за руку Микки и наблюдая, как Йен натянул улыбку перед сволочью, которую он не видел долгое время и пытался забыть всеми силами. Демион.