Не в то время, не в том месте

1 — Если будете выполнять наши приказы, то никто не пострадает. Росинант заморгал, стараясь разогнать туман перед глазами. Огляделся. Он сидел на полу, прислонившись спиной к холодной стене, а доносившийся откуда-то сбоку голос отдавался в голове пульсирующей болью. Росинант пошевелился, попробовал встать. Тихо звякнула цепочка, впился в кожу нагретый металл, защипало запястье: на руке блестел ободок наручников. Росинант проследил взглядом за цепочкой — второй браслет обхватывал трубу. Какого черта?! Он снова дернул рукой, уже сильнее, и громкий лязг прервал чью-то речь на полуслове. На мгновение воцарилось молчание, а затем по помещению прокатился резкий окрик, эхом отразившийся от стен: — Тихо! Росинант замер — перед ним появился невысокий, похожий на хорька паренек. Он нахмурился, угрожающе потряс автоматом и рявкнул что-то на незнакомом языке. — Росинант, не шевелись, — раздалось вполголоса. — Лучше их не злить. Росинант инстинктивно повернулся на звук и похолодел. Сбоку, чуть ссутулившись, стоял старший помощник Мидзута, а рядом с ним выстроилась остальная команда, перед которой расхаживали вооруженные люди. — Никто не пострадает, — повторил один из них, — если вы будете слушаться. Замешкавшись, Росинант поднял руку, коснулся головы и тут же поморщился — на затылке наливалась болью здоровенная шишка, а ребра болели так, словно его пинали — впрочем, может, так оно и было. Он потер висок, попытался вспомнить, что же произошло. Кажется, он свалился, зацепившись за ногу, кажется, старпом пытался удержать его, но куда там, кажется, пираты решили, что Росинант собирается на них напасть — и наручники это только подтверждали. Хорошо, хоть пальбу не начали. Росинант осторожно встал — перед глазами по-прежнему расплывалось — и прислушался. За переговорами пиратов ничего толком было не разобрать, но тихую, мягкую вибрацию под ногами он чувствовал отлично. Значит, корабль снова двигался, причем скорость его была не ниже двадцати пяти узлов. Росинант точно помнил, что капитан, стоило пиратам подняться на борт, велел лечь в дрейф и ждать. И приказал не оказывать никакого сопротивления. — Где капитан? — спросил он, не надеясь на ответ. — Роси… — Кто разрешил вам говорить? Рядом раздались шаги, под челюсть уткнулось холодное дуло автомата. Росинант дернулся. Напротив стоял главарь — высокий, широкоплечий, с волосами, выбеленными до серебристо-стального цвета, и оружием наперевес. Он смотрел раздраженно и хмурился, словно не понимал, что неясного в его приказе. Толстые пальцы сжались на отвороте куртки, притягивая Росинанта к себе. Росинант подавил желание ответить грубостью. Прав был старпом — таких лучше не злить, особенно когда всей команде угрожают оружием. — Ваш кэп показывает нашему кэпу корабль. И если каждый из вас будет делать что сказано, то никто не пострадает, — сказал главарь таким тоном, словно был уверен — этого достаточно, чтобы Росинант присмирел. Откуда-то послышались новые голоса, и главарь выпустил из пальцев его куртку. Отошел в сторону и снова принялся внимательно следить за командой. Раздался скрежет открываемого люка, и в проеме показался капитан Йорки. На его лице не было привычной улыбки, уголки рта опустились, а светлые брови сошлись на переносице. Но в целом он выглядел неплохо. По крайней мере, пираты не причинили ему особого вреда — не считая растоптанной гордости. Йорки бросил на Росинанта виноватый взгляд и тут же отвел глаза. За ним шли двое. Стоило капитану остановиться рядом с Росинантом, как один из них подтолкнул его в спину, вынуждая идти дальше. Второй — оставшийся у люка — выпустил в воздух струю горького дыма. Зажатая между зубов сигара опасно покачнулась, норовя свалиться на пол. Росинант, который не курил с самого утра, глубоко вдохнул и тут же прикусил губу, чтобы не застонать — ребра отозвались противной, тянущей болью. Послышался тихий смешок, шаги, и второй раз за день под его подбородок уперся холодный металл — на этот раз острый крюк. — Что с ним, Даз? — спросил, по всей видимости, капитан пиратов. — Пытался удрать, сбил с ног Джеронимо. Пришлось принять меры, — ровно сказал Даз. Росинанту показалось, он не особо доволен своим объяснением, а точнее — совсем недоволен, что ему вообще приходится что-то объяснять. — Неужели? — Острие крюка еще сильнее впилось в кожу, заставляя Росинанта отпрянуть к стене. Стало тяжело дышать — пират, казалось, заполнил собой всё свободное пространство. Он был ниже Росинанта на полголовы, но от него исходили такая властность и сила, что хотелось сжаться и спрятать глаза. Росинант упрямо стиснул зубы и заставил себя не отводить взгляда. — Он просто неуклюжий парень, оставьте его, — сказал Йорки. — Он даже не… — Замолчи, — перебил Даз. — Капитан разберется. Через переносицу капитана тянулся длинный шрам, в ушах поблескивали золотые серьги, в остальном же вид у него был совершенно не пиратский. Светлая рубашка, легкие льняные штаны, зачесанные назад и уложенные гелем волосы. По губам змеилась улыбка, сигара дымила Росинанту прямо в лицо, и если бы не крюк, упиравшийся в горло, и автоматы, наставленные на команду, Росинант бы решил, что это неудачная шутка. Вот только в изучающем взгляде пирата не было и намека на веселье. Воцарилось гнетущее молчание — никто не смел издать ни звука; разлитое в воздухе напряжение, казалось, можно потрогать руками. Росинант не знал, что увидел в нем пират, но через несколько бесконечно долгих секунд тот фыркнул, убрал крюк и сказал: — Этого освободить и запереть в каюте. Команду тоже, чтобы под ногами не путались. Оставить только трех человек из машинного. Их ведь будет достаточно, а, капитан? Йорки дернулся, словно от удара, а затем кивнул, так крепко сжав губы, что они слились в тонкую белую нитку. — Итак, от вас ничего не требуется. Мы не собираемся вас убивать или калечить. Все, что нам нужно, — пират сделал многозначительную паузу и усмехнулся, — это выкуп, который заплатит за вас компания. Не станете выкидывать никаких глупостей, и никто не пострадает. Но если среди вас найдутся смельчаки, разговор с ними будет коротким — прострелим ноги и за борт. В здешних водах много акул, и труп не найдут. Даже если очень постараются. Вопросы? Команда молчала. Кто-то выругался, кто-то судорожно вздохнул, и пират удовлетворенно кивнул. Росинант опустил глаза, рассматривая собственные ботинки. — Вы уверены насчет него, капитан Крокодайл? — при звуках этого имени по помещению прокатились удивленные вздохи, а Росинант поднял голову и окинул внимательным взглядом печально известного пирата, промышлявшего рядом с берегами Африки. Даз тем временем подошел к нему вплотную и теперь говорил чуть слышно, то и дело кивая в сторону Росинанта. Тот обратился в слух. — ...опять доставит нам проблемы? — Если ты не в состоянии справиться с одним человеком, то что ты забыл в моей команде? Даз с каменным выражением лица кивнул и сказал: — Мэллоу, возьми еще двоих и выполняй приказ. Росинанта отцепили от трубы, сковали наручниками руки за спиной и повели впереди всех, больно подталкивая кулаками под ребра, стоило ему чуть сбавить шаг. Голова кружилась, ноги слушались плохо, а затекшую руку неприятно покалывало. Последним, что Росинант услышал, прежде чем его вывели, были слова Крокодайла: — Курс на Харардер. 2 Росинант думал, что Харардер будет маленькой бухточкой, но это оказался настоящий порт. На якоре стояло несколько кораблей — пара сухогрузов, контейнеровоз и танкер. Почти все они были груженными, и Росинант решил, что это тоже похищенные суда, за которые требуют выкуп. Его опять подтолкнули в спину, едва он принялся озираться по сторонам. Росинант запнулся о выступающую часть самодельных сходен и свалился бы, если бы его не ухватил под локоть Акумай — высокий, худой пират. Его пальцы оказались на удивление сильными, и Росинанта рывком вздернуло на ноги. — Да что с тобой такое? — беззлобно спросил Акумай. — Жить надоело? Шагай давай. Команду уже согнали на берег, где перед ними вышагивал Даз и что-то говорил, размахивая рукой. Из команды Росинант не досчитался пятерых — Йорки, Мидзуты и трех механиков. Остальных заставили сесть в припаркованный рядом грузовик. — Ты тоже садись, — сказал Акумай. — А что с остальными? — Заткнись и шагай. — Что случилось с капитаном и старпомом? Вы же обещали, что никого не тронете, если мы будем слушаться! Росинант остановился. — Сейчас ты не слушаешься, — чуть ниже лопатки к спине прижалось дуло пистолета. Росинант сделал шаг вперед, и Акумай неожиданно продолжил: — Ничего с ними не случилось. Побудут пока на корабле. Вас отвезем в деревню. От сердца немного отлегло, и Росинант вздохнул. Не то чтобы он был доволен тем, что команду разделили, но если Йорки и остальные не пострадали, это давало надежду. Надежду на то, что команду контейнеровоза «Румба» быстро освободят. Надежду на то, что никто из них не пострадает. Росинант не знал, какие требования выдвигали пираты, но был почти уверен, что судоходная компания на них согласится. О том, что будет в противном случае, он предпочитал не думать. Поодаль раздались голоса — Росинант машинально повернул голову и увидел Крокодайла. Тот разговаривал с каким-то темноволосым парнем, а затем, словно почувствовав его взгляд, обернулся через плечо и сощурился. Несколько секунд они смотрели друг на друга, пока Росинант снова не почувствовал толчок в сторону машины. — Двигай ногами, — вздохнул Акумай. Росинант с трудом вскарабкался в крытое брезентом нутро грузовика и скривился — бензином тут воняло немилосердно. Остальные уже расселись внутри — грязные, уставшие напуганные. Похоже, то, что их заставили покинуть корабль, действовало на всех удручающе. Росинант, с которого так и не сняли наручники, с трудом опустился на затоптанное днище и привалился к металлическому каркасу плечом. Запястья, натертые и опухшие, ныли, пальцы шевелились с трудом. Акумай внимательно осмотрел всех, кто находился в грузовике, и задернул брезент. Внутри тут же потемнело. — Пошел! — закричал кто-то, и грузовик тронулся, гремя и повизгивая деталями. Члены команды тихо переругивались, подскакивая на неровной дороге. — Ты как? — спросил у Росинанта Грэм, быстро ощупал его голову, чуть надавил на шишку. — Нормально, — сказал он, поморщившись от боли. — Жить буду. Грэм, насколько Росинант помнил, был электромехаником, но мог оказать и первую помощь. За неимением судового врача он накладывал швы, выдавал таблетки от головной боли и лечил простуду, если кто-то подхватывал её за время не слишком длительных рейсов. — Дай-ка руки посмотрю. — Что ты там в темноте увидишь? — удивился Росинант. — Повернись. Стоило Грэму дотянуться до запястий, как Росинант застонал. — Болит? — Немного. — Как доберемся до деревни… или куда там нас везут, попросим снять наручники и обработать тебе руки. Сколько они ехали, сказать было сложно — может, час-полтора, а может, и все полдня. Время тянулось медленно, как двойная вахта. Грузовик негромко шелестел колесами по извилистой проселочной дороге, трясся и то и дело подпрыгивал на кочках и ухабах, и всякий раз это отзывалось болью во всем теле. Вскоре в кузове стало совсем нечем дышать: от бензина кружилась голова, набившаяся в пути пыль залепляла нос и пересохшее горло. Росинант все крепче стискивал зубы, стараясь не слишком наваливаться на соседей, и когда понял, что его вот-вот вырвет, грузовик со скрипом остановился. Стоило пиратам распахнуть брезент, как команда, не дожидаясь приказа, вывалилась наружу. Росинант растянулся на песке, ушибив плечо. — Эх, парень, что же с тобой делать? — раздалось сверху. Это был Акумай — оказалось, он тоже ехал с ними в деревню, но только в кабине. Он помог Росинанту встать и даже подождал, пока он отплюется от песка и пыли. На влажный от испарины лоб и щеки налипли песчинки, и Росинант как мог утерся плечом. Их повели к ближайшему бараку. Покосившийся и дряхлый, тот, казалось, мог развалиться в любое мгновение. Выгоревшая штукатурка местами осыпалась, открывая глиняные стены, а окна без стекол были забиты деревянными решетками. Теперь их больше не толкали в спины, не заставляли ускорить шаг. Пираты отлично знали: отсюда команде никуда не деться, не сбежать. За пределами деревни ждала лишь смерть — вокруг раскинулась пустыня. Грэм повернулся к Акумаю и кивнул на Росинанта. — Снимите с него наручники, прошу вас. Нужно срочно осмотреть его руки. Акумай цыкнул, нахмурился и дернул Росинанта за плечо. Увиденное ему явно не понравилось, и он, ругаясь на незнакомом языке, расстегнул браслеты. Росинант с благодарностью посмотрел на Грэма, а затем опустил взгляд на свои руки. Покрасневшая кожа местами отдавала синевой, а следы от наручников кровоточили. — Спасибо, — сказал он. — Двигай, — ответил Акумай, шумно вздохнул и повел плечами, словно стряхивая благодарность. В бараке было чуть прохладнее, чем снаружи, но воздух здесь все равно был горячим, спертым. Плотным, как комок ваты — так и лип к легким с каждым сделанным вдохом. Высокие потолки, глиняный пол, и ни стульев, ни какой-либо другой мебели — лишь цинковое ведро в углу. Росинант устало плюхнулся на пол, уперся локтями в колени. Бросил взгляд в окно — сквозь прогнившие решетки виднелись листья пальм, густые кусты тамарикса и клочок дороги. Снаружи сновали люди, слышались смех и детские голоса. Росинант устало прикрыл глаза и прислонился затылком к прохладной стене. Рядом устроился Грэм и снова осмотрел саднящие запястья. Тихо вздохнул. Сказать он ничего не успел — раздался звук шагов, в ржавом дверном замке повернулся ключ, и дверь распахнулась. В проеме стоял Акумай. — Вода, — сказал он, поставив на пороге пластиковую бутыль. На горлышке висел перевернутый ковш. Дверь за ним захлопнулась почти сразу, и пленники по очереди, торопя и подгоняя друг друга, напились холодной воды. Затем Грэм как сумел промыл Росинанту запястья и обмотал их тканью, разодрав подол своей рубашки. — Теперь должно стать получше, — сказал он. — Спасибо. — Рад помочь. Жаль, у меня под рукой нет антибиотиков… — И так сойдет. Грэм хмыкнул, привалился к стене и прикрыл глаза. Казалось, он задремал. Росинант тоже откинулся на стену и задумался над своим положением. «Парень, я знаю, что ты уже считаешь себя офицером флота, но это не так, — сказал тогда Йорки, — сейчас ты всего лишь пассажир контейнеровоза. И ты обязан подчиняться моим приказам». Пираты гнали «Румбу» два дня. Сели на хвост, стоило судну отойти от Салала, и не отставали. Маневренные катера быстро нагоняли, и команде пришлось отбиваться с помощью пожарных рукавов и предельного хода. Росинант тогда еще подумал, что Йорки даже нравится происходящее. Он, будто нарочно проигнорировав все указания, слишком близко подошел к Аденскому заливу. В первый день погони он наблюдал за пиратским катером в бинокль и улыбался так широко, что казался сумасшедшим. Мидзута вел себя под стать капитану, как и весь экипаж. Похоже, они искренне верили, что «Румба» легко уйдет от пиратов. Росинант стиснул зубы, легонько стукнулся затылком о стену и тут же поморщился от боли. Вроде опытный капитан, друг Сэнгоку, а на проверку оказался таким идиотом! Теперь они все застряли в Харардере черт знает на сколько. Вокруг — лишь необъятные пески, раскаленный воздух да пираты, которым неизвестно что может взбрести в голову. А вдруг, подумал Росинант, они и не собираются их отпускать? Получат свой выкуп да перестреляют всех — а они, ослабшие и усталые, даже не смогут сопротивляться. Можно, конечно, попробовать отнять автомат у одного из охранников, попытаться угнать грузовик и добраться до какого-нибудь крупного города — или погибнуть в зыбучих песках, что при его везучести наиболее вероятно. Нет, решил Росинант, у него точно не получится незаметно выбраться из Харардера и не подставить под удар остальных. — Интересно, нас покормят? — спросил кто-то — видимо, не одного Росинанта одолевали мысли об их дальнейшей судьбе. — Покормят, как же, — фыркнули в ответ. — Скажи спасибо, что хоть воды дали. — Но… — А я вам говорил, что добром это не кончится. А все из-за бесшабашности капитана! — Раз ты подписал договор, значит, был согласен плыть с капитаном, — вступился высокий темноволосый парень. — Теперь не плачь. — Не ссорьтесь, этого еще только сейчас не хватало... — Пираты потребуют выкуп, компания заплатит, не волнуйтесь. Долго нас тут не продержат. Я слышал, что недавно судно и экипаж освободили за пять дней. Кто-то застонал, рядом тихо фыркнул Грэм, остальные молчали. Росинант прикрыл глаза и вслушался в душную тишину. 3 Выкуп за команду был уплачен через неделю — ровно столько времени потребовалось судоходной компании, чтобы убедиться в серьезности намерений Крокодайла и перевести ему требуемую сумму. Об этом не преминул сообщить Акумай, в голосе которого Росинанту послышалась тщательно скрываемая гордость. За все эти дни Росинант покидал барак только однажды. На второй день плена Акумай выволок его на улицу и подтолкнул в сторону точно такого же барака. Позади послышались встревоженные голоса команды. — Молчать! — рявкнул Джеронимо — пират, на которого умудрился свалиться Росинант во время нападения на корабль. Теперь на его скуле красовался здоровенный синяк, а губа была рассечена. Акумай втолкнул Росинанта внутрь барака, где какой-то старичок, похожий на высушенный гриб, внимательно осмотрел его запястья и помазал их зеленоватой, похожей на пережеванную траву массой. Затем Росинанта вернули к остальным. Во второй раз он выходил из барака уже вместе со всеми. Солнце едва виднелось из-за песчаных холмов — только начинало светать. У Росинанта от слабости подкашивались ноги, и если бы его не подхватывали все время то за плечо, то за локоть, он бы падал больше обычного. Но даже пираты, казалось, прикрикивали на него лишь для проформы, а Акумай и вовсе улыбался уголками губ. Он явно радовался, что заложники больше не будут его головной болью. Их снова погрузили в кузов грузовика и повезли в порт, и в этот раз поездка проходила совсем в другой атмосфере. Члены команды переговаривались, строили планы о том, что сделают по возвращению домой, и широко улыбались, и Росинант и сам не заметил, как стал улыбаться вместе со всеми. Дышалось полной грудью, и не верилось, что все закончилось. Грузовик затормозил резко. Снаружи зазвучали голоса, брезентовые створки распахнулись, и Росинант вдруг понял, что они отъехали совсем недалеко от деревни — на горизонте все еще можно было разглядеть темные крыши домов. — Ты, дылда, выходи, — велел ему незнакомый пират. — Выходи, говорю! — Росинант поймал на себе растерянный взгляд Грэма, дернул плечом и поднялся. — Остальным сидеть на месте. Из кабины грузовика выпрыгнул Акумай, поправил сползший ремень автомата и подошел ближе. Встал так, чтобы видеть всю команду. — Что случилось? — спросил у него Росинант. — Помолчи, — рявкнул тот и принялся закрывать брезентовые стяжки на кузове под возмущенные вопросы остальных. — Эй, разве не ты говорил, что за нас заплачен выкуп? — Помолчи, — повторил Акумай, поудобнее перехватывая автомат, и у Росинанта пересохло в горле. Пока он отчаянно думал, что делать, — может, попытаться вырвать оружие и бежать? — грузовик тронулся, оставляя Росинанта наедине с двумя пиратами. — И что теперь? — спросил он. Пират что-то сказал Акумаю, развернулся и пошел в сторону припаркованного на обочине джипа. — Иди за ним и садись в машину, — велел Акумай, указывая дулом автомата на джип. — На заднее сидение. Росинант молча подчинился. Рядом с ним уселся Акумай, не сводящий с него внимательного взгляда, и в следующее мгновение джип рванул с места, оставляя за собой облако пыли. Они чуть проехали по накатанной дороге и свернули налево, к океану. Его не собирались отпускать, понял Росинант. Сейчас, когда рядом не было команды, можно было рискнуть. Отбиться всего от двух пиратов, отобрать оружие и машину, а там, наверное, и до границы недалеко… — Куда мы едем? — К морю, — коротко ответил Акумай и, словно прочитав его мысли, добавил: — И не вздумай выкинуть какой-нибудь фокус. У нас приказ доставить тебя в «Реинбейс», но если ты попробуешь напасть, я вышибу тебе мозги. Щелкнул предохранитель; Акумай отсел подальше, держа Росинанта на прицеле. Во рту скопилась горькая слюна, и Росинант с трудом сглотнул, решив отложить побег до лучших времен. — Что такое «Реинбейс»? — Увидишь. Сказано это было таким тоном, что Росинант предпочел больше не задавать вопросов. Остаток пути они проделали в молчании. 4 «Реинбейсом» оказался большой особняк — прибежище всех местных пиратов и, как понял Росинант, один из домов Крокодайла. На злодейское логово особняк походил мало — светлые стены, большие окна, веранда, украшенная какими-то местными цветами — но, окруженный высокой оградой из бетона и прикрытый колючей акацией, он казался неприступной крепостью. У главных ворот дежурила вооруженная охрана, а внутри и снаружи было столько пиратов, что Росинанту захотелось стать вдвое меньше, чтобы не привлекать к себе внимания. К его удивлению, ни в дороге, ни на территории поместья глаза ему завязывать не стали — может, не считали нужным таиться, а может, просто знали, что живым ему отсюда не уйти. Как бы то ни было, стоило им с Акумаем войти в дом, как Росинант жадно огляделся по сторонам, пытаясь запомнить каждую деталь. Какое-то время они петляли по бесконечным коридорам и лестницам, пока Акумай не привел его в небольшую прохладную комнату. — Оставайся тут. Наружу не выходи. — Зачем меня сюда привезли? — спросил Росинант. Акумай проигнорировал вопрос и с невозмутимым видом прикрыл за собой дверь. Не услышав, чтобы щелкнул замок или засов, Росинант огляделся. В комнате было безукоризненно чисто, будто ее специально готовили к его прибытию. У стены стояла узкая кровать, на стене плафоном блестела лампа, а у высокого створчатого окна стояли стол и стул. Не хватало только шкафа-пенала для сходства с гостиничным номером. Он прислушался к звукам дома — откуда-то слышались шаги, приглушенные голоса, — и подошел к двери. Толкнул на пробу. Та легко поддалась, и Росинант, чуть помедлив, вышел в коридор. Тут же встал сидевший на полу напротив двери охранник, враждебно посмотрел не него и поднял автомат. — Зачем меня сюда привезли? — Молчание. — Эй, ты вообще понимаешь, что я говорю? Пират ничего не ответил, но нахмурился и поудобнее перехватил оружие. Росинанту ничего не оставалось, кроме как вернуться в комнату и плотно прикрыть за собой дверь. Он снова осмотрел комнату, обшарил каждый угол, на всякий случай заглянул под кровать, но не нашел ничего, что хоть как-то можно было использовать в качестве оружия. Высунулся из окна — до земли высоко, но спрыгнуть можно. Правда, стоило ему показаться в окне, как тут же насторожился охранник на вышке. Затем он услышал приближающиеся шаги и незнакомую речь — видимо, кто-то разговаривал с его тюремщиком. Дверь открылась, и на пороге появился незнакомый смуглый парень с подносом в руках. Он неуверенно улыбнулся, поставил поднос на стол и произнес пару фраз, из которых Росинант не понял ни слова. — Что? — переспросил он, но паренек только указал кивком на поднос и скрылся за дверью. Проводив его взглядом, Росинант подошел к столу, с интересом и некоторой опаской уставился на принесенную еду. Стакан воды, еще теплая лепешка и продолговатая тарелка с чем-то, похожим на пюре. Только сейчас осознавая, как проголодался, Росинант залпом выпил воду и набросился на еду. Та была пресной, почти безвкусной, но это сейчас не имело никакого значения, и за минуту он смел все подчистую. После еды накатила усталость — давало о себе знать накопленное за последние дни напряжение. Последнее время он и не спал толком — так, понемногу дремал, ни на мгновение не теряя бдительности и не забывая о грозящей опасности. Сейчас же мысли отчаянно путались, глаза слипались, голову настойчиво тянуло вниз, но Росинант из последних сил заставлял себя держаться. Не решившись сесть на кровать, он опустился на стул и уставился на синеющий за оградой кусок океана. Захотелось искупаться. За прошедшую неделю ему ни разу не выдалось возможности умыться, но в пыльном бараке в окружение других заложников эта мысль даже не приходила в голову. Выжить бы, да и ладно — вот о чем все тогда думали. Кожа на груди и спине невыносимо зудела, и сейчас, попав в чистую, обдуваемую морским бризом комнату, Росинанту отчаянно захотелось скинуть с себя пропитанную потом одежду и ополоснуться. Спустя какое-то время — Росинант уже потерял ему счет — дверь снова отворилась, и в комнату вошел тот же паренек, что и прежде. Он поставил на пол небольшой таз с водой, положил рядом кусочек мыла, отдаленно похожую на полотенце тряпку и футболку со штанами грязно-коричневого цвета — вроде тех, что Росинант видел на большинстве пиратов. — Эй, подожди! — крикнул Росинант, но парень уже схватил со стола опустевший поднос и выскочил за дверь. Росинант бросился за ним в коридор, но, напоровшись взглядом на охрану, тяжело вздохнул и решил не испытывать удачу. Вода в тазу была ледяной, а обмылок удушливо пах какими-то цветами, но Росинант даже не думал об этом, неистово оттирая пыль и пот — те, казалось, намертво въелись в кожу. Принесенные вещи на вид были чистыми, и Росинант натянул футболку — она оказалась чуть маловата, а штаны и вовсе на два пальца не доставали до щиколоток. Кое-как он сполоснул собственную одежду и развесил её на стуле — сушиться. Сразу почувствовав себя лучше, Росинант лег на кровать и позволил себе немного расслабиться — похоже, убивать его в ближайшее время никто не собирался. В голове крутилось множество вопросов. Что случилось с командой «Румбы»? Жив ли еще капитан Йорки? Зачем его привезли в «Реинбейс»? Что теперь с ним сделают? Ни на один из них у Росинанта не было ответа, и незаметно для себя он задремал. Проснулся он от чужого пристального взгляда и четкого ощущения опасности. Мгновенно напрягся, распахнул глаза и заморгал, стараясь согнать сон. — А ты, я смотрю, неплохо устроился, — прозвучал насмешливый голос. Рядом с кроватью стоял Крокодайл и с ухмылкой поглядывал на него сверху вниз. Росинант резко сел — остатки сонливости как рукой сняло. — Что с моей командой? — спросил он. Голос прозвучал хрипло, и Росинант откашлялся, прежде чем продолжать. — Зачем меня сюда привезли? Когда меня, черт возьми, отпустят?! Крокодайл, в зубах которого была зажата сигара, приподнял бровь. — Надо же, сколько вопросов сразу. — Акумай сказал, что за нас заплатили выкуп и что нас теперь отпустят… — И ты так легко поверил пирату? — с притворным удивлением спросил Крокодайл. Все происходящее, казалось, немало его забавляло. Росинант с силой сжал кулаки. Действительно, с чего бы Акумаю говорить им правду? Несмотря на царившую в комнате жару, Росинант почувствовал, как по спине пополз холодок. — Что с моей командой? — с трудом выговорил он. — Плывут в Момбасу, полагаю. Как и собирались. — Крокодайл приподнял крюком разложенные по стулу вещи и сбросил их на пол. Сел, забросив ногу на ногу, затянулся сигарой и выпустил дым в приоткрытую створку окна. Росинант тяжело сглотнул, облизнул губы — нестерпимо захотелось закурить. В горле пересохло, и он сплел пальцы в замок, только чтобы чем-то их занять. — Ведь это было их портом назначения? Крокодайл снова окинул его тяжелым, пристальным взглядом, и Росинант, подавив желание отвести глаза, невольно кивнул. Два дня назад корабль, к которому он был приписан, должен был забрать его из Момбасы. — А как же я? — спросил Росинант. — Если компания заплатила выкуп, то почему вы не отпустили меня? — Разве выкуп команды, — с нажимом на последнем слове сказал Крокодайл, — относится и к тебе? Росинант опустил глаза, ничего не отвечая. — Я решил, что тебя полезнее держать рядом, — продолжал тем временем Крокодайл. — А то знаешь, в последнее время в наших водах стало неспокойно. Крокодайл не произнес это вслух, но по его тону Росинант отчетливо понял — ему известно, кто он, и это понимание накрыло волной зыбкого страха. — Вы только нарветесь на неприятности, — нашел в себе силы сказать он. — Правительство этого так не оставит. На несколько мгновений воцарилась тишина, а затем Крокодайл вдруг рассмеялся — громко, низко, и от его смеха у Росинанта по спине пробежал холодок. Разлившийся внутри страх злил, требовал действия. Поддавшись порыву, Росинант соскользнул с кровати, занося руку для удара, но Крокодайл, который только что сидел на стуле, каким-то образом оказался у него за спиной. Заломил руку, приставил к горлу крюк. Острие почти задевало кожу там, где судорожно колотился пульс. — Я бы на твоем месте вел себя повежливее, — тихо сказал он, — ты же в гостях. Да и потом, ты только представь, как Сэнгоку расстроится, если с тобой что-нибудь случится. Имя Сэнгоку подействовало как удар — в висках застучало, колени ослабли, и Росинант резко растерял всю свою решимость. Откуда Крокодайлу было известно о Сэнгоку? Если о Росинанте он мог узнать из бортового журнала «Румбы» или из его оставшихся на корабле документов, то о связи с Сэнгоку мало кто знал. Из экипажа «Румбы» — один лишь Йорки, но Росинант был уверен, что тот бы никогда не рассказал об этом. Росинанта окутал терпкий, горький дым, и он вдохнул его мелким глотком. Потом еще и еще. Голова закружилась, и свободной рукой он вцепился в предплечье Крокодайла. Не для того, чтобы освободиться — чтобы устоять на ногах. Крокодайл отпустил его резко — кожу напоследок царапнуло крюком — и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Дверь за ним тихо закрылась, и Росинант осел на пол. Все было плохо — гораздо хуже, чем он предполагал. Если Крокодайл собрался использовать его против Сэнгоку, то кто знает, к чему это может привести? Росинант глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться. В комнате еще долго витал запах табака. 5 И снова наступило вынужденное безделье. Конечно, условия заключения в «Реинбейсе» были не сравнимы с деревенским бараком. Кормили его здесь дважды в день, в основном — кашей, иногда — овощами и какими-то специями. Столовых приборов не давали — может, боялись оставлять ему острые предметы, а может, просто не считали нужным — сами местные ловко ели руками, помогая себе хлебом-лепешкой. Покидать комнату ему не разрешалось, и уже к концу первого дня Росинант сходил с ума от скуки. Делать здесь было нечего — не было ни телевизора, ни книг, и ему оставалось лишь спать да смотреть в окно. Пару раз он попытался заговорить с приносившим еду пареньком, но тот только качал головой, что-то бормотал и спешил вылететь из комнаты — то ли не хотел разговаривать, то ли правда не понимал ни слова. Со второго дня его сменил Акумай — похоже, приставили к Росинанту надсмотрщиком. Росинант предполагал, что Акумай был от этого не в восторге, но по его равнодушному лицу ничего нельзя было сказать наверняка. Заходил он часто — принести еду, воду, а то и просто проверить, чем занят пленник. Говорил неохотно, на вопросы отвечал скупо, но Росинант дорожил даже этим подобием общения, потому что стоило Акумаю уйти, как не оставалось ничего, что могло бы отвлечь его от мрачных мыслей. Он думал о судьбе команды, о Йорки, о Сэнгоку. Пытался представить, как старик отреагировал на его похищение и что чувствовал теперь, когда Росинант не вернулся вместе с остальными, и одна мысль об этом заставляла его сжимать и разжимать кулаки от собственного бессилия. Он думал о побеге и строил самые безумные планы, но как тут сбежишь, когда дверь сторожат день и ночь, а единственное окно выходит на вышку, где круглосуточно дежурит охрана? А еще он думал о Крокодайле — поначалу с нетерпением ждал, что тот снова заявится, чтобы выдвинуть свои требования, а потом, когда понял, что в ближайшее время этого не случится, вновь и вновь проигрывал в голове каждое сказанное им слово, каждый жест, интонацию. Росинант был удивлен тем, что Крокодайл занимает такое высокое положение среди пиратов — насколько он знал, чужаков тут не жаловали, а в команду брали только своих, местных. Тех, кому могли полностью доверять, потому что доверие в таком деле — главное, и потому что правительство и Антипиратский флот не раз и не два пытались внедрить к ним своих людей. Но как тогда в команде оказался Крокодайл? И почему пираты признали его своим капитаном? Росинант слышал, как бегло тот говорил на здешнем языке, но местным он точно не был — слишком холеный, слишком лощенный. Загорелая, но довольно светлая кожа, прилизанные волосы, кубинские сигары, дорогая одежда, блестящий золотом крюк, стоивший больше, чем все окрестные деревни вместе взятые… Так что же в здешних водах забыл чужак? Еще одна загадка. Росинант нахмурился, пытаясь вспомнить все, что знал о Крокодайле. Среди моряков его имя было на слуху, но никто не мог сказать про него ничего наверняка — ни кто он, ни откуда. Интересно, как долго он собирался его здесь держать и что хотел выторговать в обмен за его свободу? И было ли случайностью то, что Крокодайл наткнулся на их корабль, или Росинант с самого начала был его целью? Сплошные вопросы и ни одного ответа. Росинант знал только одно: от Крокодайла исходит опасность, опасность, которую он не чувствовал прежде ни в одном человеке, и от осознания собственной беспомощности у него сводило челюсти. На следующий день ему принесли кое-что из его вещей — пару футболок, белье, нормальные джинсы. Натянув привычную одежду, Росинант сразу же ощутил прилив уверенности. Его сигарет, конечно же, среди вещей не оказалось, но он и не особо надеялся. — Долго мне еще тут сидеть? — спросил он Акумая на третий день заключения в «Реинбейсе», когда тот пришел к нему с подносом еды. — Столько, сколько потребуется, — бросил тот, направляясь к двери. — Погоди, Акумай… Скажи, ты сможешь достать мне хоть одну сигаретку? Попросить было тяжело, но без сигарет было еще тяжелее. Прав был Сэнгоку, который больно драл уши за вредную привычку. Акумай сжал губы, и Росинант состроил самую жалобную физиономию, которую мог. — Ладно, — наконец сдался тот. — Спрошу у капитана, что можно с этим сделать. И выскользнул за дверь. Вернулся ближе к вечеру — мрачный и серьезный. — Сэр Крокодайл приглашает тебя с ним поужинать, — сказал он. — Пойдем. Росинант на мгновение замешкался, прикидывая, может ли отказаться, а затем понял, что и не хочет. Вынужденное одиночество, которое немного разбавлял немногословный пират, требовало хоть каких-то действий. К тому же Крокодайл наверняка не просто так решил отужинать с заложником. — А что там с сигаретами? — спросил он, пытаясь потянуть время — соглашаться сразу не хотелось. — Будут тебе твои сигареты, — фыркнул Акумай и нетерпеливо подтолкнул его в плечо. — Проклятые пираты, — пробормотал Росинант, медленно переставляя ноги. За спиной послышалось что-то, отдаленно напоминающее смешок — кажется, Акумай находил забавными его слабые попытки сопротивляться. Внутри дома было легло заплутать — Росинант заметил это еще тогда, когда впервые здесь оказался. Сейчас он насчитал два поворота коридора, прежде чем они остановились перед высокими дубовыми дверьми. Акумай потянул за ручку, и дверь беззвучно распахнулась. Его мягко толкнули в спину, и Росинант чуть не упал, запнувшись о порог. В следующую секунду дверь за ним захлопнулась. Крокодайл стоял спиной к нему у окна, разглядывая что-то в сгущающихся сумерках. Интересно, что? Насколько Росинант знал, оттуда едва ли можно было рассмотреть что-то, кроме забора и кусочка океана, а те вряд ли заинтересовали Крокодайла настолько, чтобы он даже не обернулся на шум. У стены стоял накрытый на двоих стол, по комнате плыл аппетитный запах жареного мяса. У Росинанта заурчало в животе — в последний раз он ел еще утром. Он тяжело сглотнул, стиснул зубы и осмотрелся по сторонам — светлый диван, пушистые ковры, высокая лампа на столике. По стенам щерились раскрытыми ртами темные маски, поблескивали полированными рукоятками скрещенные шпаги. Вместо двери в другую комнату вела широкая арка. — Добрый вечер, Росинант, — наконец-то обернувшись, сказал Крокодайл. Между его губ была зажата неизменная сигара. — Вечер. — Ты, наверное, голоден? Садись, я не хотел начинать без тебя. — Крокодайл отошел от окна, пересек комнату и сел за стол. — Надеюсь, вас на флоте учат пользоваться приборами? Росинант пропустил мимо ушей колкость и тоже сел. Крокодайл тем временем отложил сигару, разлил вино по бокалам и первым принялся за еду. Росинант не мог не признать, что даже с крюком вместо кисти двигался он на редкость элегантно. Рука сама потянулась к бокалу. — В этот раз у тебя совсем нет вопросов? — через минуту молчания спросил Крокодайл, внимательно за ним наблюдая. — А разве ты ответишь? — Зависит от того, что ты будешь спрашивать. Росинант положил в рот кусочек мяса и тщательно прожевал. Оно было сочным, хорошо прожаренным, и больше всего ему сейчас хотелось отбросить вилку с ножом — а заодно и дурацкие манеры — и вгрызться в мясо зубами. Сдерживало его только одно — не хотелось ударить в грязь лицом перед Крокодайлом. Тот смотрел на него насмешливо и, казалось, только этого и ждал. Крокодайл тихо хмыкнул, похоже, оценив его выдержку. — Когда меня отпустят? — спросил Росинант. — Не раньше, чем я решу, что ты больше не представляешь для меня ценности. Росинант с силой провел по мясу ножом, и зубчики стукнули о поверхность тарелки. — За меня заплатят хороший выкуп. — Я в этом не сомневаюсь. — Вы уже начали переговоры? — Нет. — Почему? — Мне не нужен за тебя выкуп, Росинант, — равнодушно сказал Крокодайл. — Сейчас ты всего лишь залог послушания военных. Не думаю, что твоя шкура настолько ценна, чтобы сдерживать их надолго, но пока и этого времени мне хватит. — Хватит для чего? — А вот это ты узнаешь чуть позже. Росинант глубоко вдохнул, выдохнул и снова принялся за еду. Вид у Крокодайла был донельзя довольный, и это раздражало вдвойне. — Еще вопросы? Смотрю, сегодня ты сдержаннее, чем в прошлый раз. Крокодайл провоцировал его, дразнил. Росинант понимал это так же ясно, как и то, что весь этот ужин — очередная насмешка. Желание продемонстрировать Росинанту, что он всего лишь пешка. Сразу же захотелось доказать обратное. Крокодайл сильно ошибался, если думал, что Росинант будет безропотно следовать его планам. Сейчас он ждал от него возмущения, криков, а, может, и наоборот — покорности и страха. Казалось, все происходящее было для него каким-то извращенным развлечением. Комната все больше погружалась в сумерки, и теперь мягкий желтый свет лампы заливал все вокруг. Росинант скользнул глазами по обстановке, и его взгляд невольно задержался на лежавшем на столике у окна пистолете. — Что ты рассматривал, когда я вошел? — наконец спросил он. Крокодайл приподнял брови, и Росинант мысленно усмехнулся. План для побега быстро сформировался в голове: выждать, пока чуть стемнеет, и большинство пиратов разойдутся, найти предлог, чтобы приблизиться к окну, и завладеть оружием. Если взять Крокодайла в заложники, то, возможно, удастся получить машину и выбраться из «Реинбейса». А там и до границы Эфиопии недалеко. Географию страны Росинант помнил смутно, но бездействие и невозможность спастись не давали покоя. Ему нужно было сделать хоть что-то, а не молча ждать, пока Крокодайл использует его как прикрытие от Антипиратского флота. — Из этого окна открывается прекрасный вид на сад, — сказал Крокодайл. — У тебя есть сад? — Росинант бросил взгляд на оружие. — Можно взглянуть? — Я покажу тебе его после ужина. Росинант кивнул, стараясь ничем не выдать своей радости. Оставалось подойти к окну, опередив Крокодайла, — пусть всего и на мгновение, — а там расстановка сил изменится в его пользу. А пока можно было попытаться выяснить хоть что-нибудь о пирате, державшем в страхе десятки кораблей. — Это твоя комната? — как можно беспечнее спросил Росинант. — Выглядит уютно. — Он снова огляделся по сторонам, стараясь не возвращаться взглядом к матово поблескивавшей рукояти пистолета. — Здесь все мое, — равнодушно отозвался Крокодайл, явно не желая развивать тему. — Так ты родом из этих мест? — вновь попробовал Росинант. Крокодайл посмотрел задумчиво, оценивающе, и вдруг тихо рассмеялся. — Сегодня ты задаешь много странных вопросов. — Ты все время увиливаешь от ответа, так что я уже и не знаю, о чем спрашивать. Крокодайл прикрыл глаза, кивнул и ответил на предыдущий вопрос: — Нет, не из этих. Конечно, нет. — А как ты тогда сюда попал? — Скажем так… — Крокодайл на мгновение задумался и пожал плечами. — Иногда желания сбываются. — Твоим желанием было жить в пустыне и грабить проходящие мимо корабли? — В точку, — сказал Крокодайл и отсалютовал ему бокалом. Вино плеснуло к самому краю, но ни капли не пролилось на стол. Росинант задумался, пытаясь определить, сколько правды было в его словах. — А я всего-то хотел ловить плохих парней и помогать людям, — наконец отозвался он. — Тогда тебе надо было идти не на флот, а в полицию. Сейчас бы бегал по улицам какого-нибудь занюханного городишки и ловил карманников. Может, кого и догнал бы. До первой канавы. Посмотрел бы я на это, — расхохотался Крокодайл, и Росинант почувствовал, как щеки заливает краской стыда — где бы он ни находился, его неуклюжесть сразу становилась предметом шуточек. Он взглянул в сторону окна. Небо уже совсем потемнело, и теперь на нем медленно проступали серебристо-зеленые осколки звезд. «Реинбейс» затихал — больше не было слышно ни приглушенных стенами и расстоянием голосов, ни доносящихся снаружи криков. Пистолет лежал на столике и дразнил Росинанта своей близостью. Росинант с трудом перевел взгляд на Крокодайла и сказал: — На море, знаешь ли, тоже плохих парней хватает. — Уж я-то знаю. Сказано это было таким тоном, что Росинант вмиг ощутил себя юнцом, ни разу не видавшим океана. Снисходительность, словно дождевая взвесь, повисла в воздухе. Казалось, протяни руку — осядет на коже. — Не собираешься рассказать, зачем позвал меня? — спросил он. — Думаешь, я сделал это не просто так? — Уверен, что нет. Крокодайл поставил бокал на стол, промокнул губы салфеткой и пристально оглядел его. Мягкий свет лампы скрадывал очертания комнаты, словно бы делая ее меньше, уже, а Крокодайл занимал в ней слишком много пространства. Росинант резко почувствовал себя неуютно, поежился от хищной улыбки, скользнувшей по губам. — Послезавтра тебе придется кое-что для меня сделать, — наконец сказал Крокодайл. — И что же? — О, ничего особенного — вести себя прилично, стоять рядом и не мешать. — Звучит подозрительно просто. — Вовсе нет. Но ты справишься. — Как будто у меня есть выбор, — хмуро сказал Росинант. — Ну так выпьем за твою понятливость? — с усмешкой в голосе предложил Крокодайл, поднял свой бокал и легонько тронул им бокал Росинанта. Росинант вздрогнул — раздавшийся в тишине мелодичный звон словно ознаменовал его капитуляцию. «Хватит!» — решил Росинант. Дальше так продолжаться не могло — настало время действовать. Он одним глотком допил остаток вина и облизнул губы. Отложил приборы и немного отодвинул от себя тарелку, давая понять, что сыт. Крокодайл встал из-за стола. — Пойдем. Я провожу тебя до комнаты. Думаю, никому бы из нас не хотелось, чтобы по дороге ты заблудился и забрел куда-нибудь не туда, — с едва ощутимой угрозой сказал он. «До комнаты», — эхом прозвучало в голове, путая все планы. — Но… — тоже поднялся Росинант, с грохотом отодвигая стул. — Но… как же сад? — Ах да, сад, — словно вспомнил Крокодайл. — Ты же так хотел на него посмотреть... — Он улыбнулся уголками губ, посмотрел в окно и сказал: — Пожалуй, я покажу тебе его в как-нибудь следующий раз — ты и сам должен был заметить, что уже совсем стемнело. — И добавил, заметив его разочарование: — Не волнуйся, у нас еще будет на это достаточно времени. Он смотрел насмешливо, с издевкой, и Росинант неожиданно осознал — Крокодайл уже давно понял, почему ему так не терпится оказаться у окна. У него оставалась последняя возможность. «Сейчас или никогда!» — подумал Росинант, в один громадный шаг пересекая расстояние до столика, и даже успел скользнуть пальцами по рукояти «Беретты», прежде чем ворот футболки впился в горло, и его рвануло назад. Он взмахнул рукой, пытаясь удержать равновесие, а пальцами второй — оттянуть ткань, и рухнул на пол. От удара об пол перед глазами потемнело. Из легких выбило воздух, и Росинант судорожно закашлялся. В следующее мгновение его придавило к полу. Росинант моргнул и тут же застонал от разочарования. Крокодайл, уже не такой прилизанный и элегантный, как раньше, устроился на нем сверху. К горлу прижимался металл крюка, и весь вид Крокодайла говорил о том, что стоит Росинанту дернуться, и он лишится головы. Росинант не шевелился, не в силах отвести взгляда от темных, почти черных глаз. На лицо Крокодайла упали несколько тонких прядок, линия шрама, пересекающего переносицу, побелела. Росинант громко сглотнул, расцепил пальцы на футболке, и крюк еще крепче уперся под челюсть, не давая дышать. — Даже не думай, — хрипло сказал Крокодайл. — Не хотелось бы калечить такого… ценного заложника. Он чуть сдвинулся, и Росинант смог вдохнуть. Впрочем, вставать Крокодайл не спешил, внимательно вглядываясь в его лицо. — Было забавно наблюдать за тобой во время ужина. Знаешь, ты так поедал глазами пистолет, что я удивлен, как ты вообще смог сосредоточиться на чем-то, кроме него. И что бы ты делал, если бы добрался до него, если не секрет? — Взял бы тебя в заложники, — нехотя буркнул Росинант. — Какая прелесть! — Восхищение в голосе Крокодайла было неподдельным. — Чудесная идея — а главное, свежая. А как ты собирался выбраться из «Реинбейса»? Приставив оружие к моей голове? Уверяю, ты не дошел бы и до ворот. — Может, и дошел бы. — Твой оптимизм меня поражает. — Все лучше, чем молча тебе подчиняться. — О, да, — неожиданно согласился Крокодайл. — Так и правда намного интересней. Его колени чуть сжали бока, и Росинант только сейчас осознал, что до сих пор лежит на полу, а Крокодайл вольготно восседает на нем верхом. Краска бросилась в лицо. — Да слезь уже с меня! — Зачем? Мне и так неплохо. Росинант уперся пятками в пол и дернулся, пытаясь сбросить с себя Крокодайла. С силой стукнул его по колену. Металл снова коснулся кожи, и на этот раз Росинант почувствовал, как острие оцарапало шею. Крокодайл, казалось, разозлился по-настоящему. Воцарилось гнетущее молчание. — И что теперь? — первым нарушил его Росинант. — Ничего. Сейчас я тебя отпущу, и ты сразу же начнешь себя хорошо вести. — Ладно. — И запомни: попробуешь выкинуть что-нибудь подобное на совете, царапинами не отделаешься. — На каком еще совете? Крокодайл не ответил. Вместо этого он встал на ноги, отряхнулся, убрал упавшие на лицо пряди и ехидно сказал: — Это была самая идиотская попытка к бегству из всех, что я видел. Росинант насупился и промолчал. Возразить было нечего — кроме того, что это не самая ужасная попытка бегства, предпринятая Росинантом, но об этом Крокодайлу знать было совсем не обязательно. — После тебя, — сказал Крокодайл, распахивая дверь. Росинант в последний раз оглянулся через плечо. На столике у окна, дразняще близко, но недосягаемо, лежала девятимиллиметровая «Беретта». 6 Утром он проснулся от ощущения, что за ним наблюдают. Насторожился, приоткрыл глаза, вглядываясь в сумерки комнаты и пытаясь дышать как можно ровнее. Было темно, но где-то на горизонте, сливаясь с водой, уже алело рассветное небо. В приоткрытое окно дул легкий ветерок, соленый запах моря оседал на губах. — Я вижу, что ты проснулся, — раздалось в тишине, — так что хватит притворяться. Услышав знакомый насмешливый голос, Росинант рывком сел в кровати и хмуро уставился на Крокодайла. Второй раз за последние три дня тот разглядывал его спящим. Было в этом что-то… неправильное. Ненормальное. — Что тебе нужно? — спросил Росинант, его голос со сна был хриплым и низким. — Знал бы, что ты просыпаешься в таком настроении, послал бы за тобой Акумая. Крокодайл выглядел отвратительно бодрым и элегантным для такого времени суток. Казалось, он встал давным-давно. Или не ложился вовсе. — А тебе бы понравилось просыпаться от чужого присутствия? — Смотря чьего. Росинант глубоко вдохнул и выдохнул. — Поверь, ты не тот, чье появление может обрадовать меня в такой час. — Вот как? — насмешливо хмыкнул Крокодайл и тут же сменил тему. — Вчера ты так расстроился из-за того, что не увидел сад, что сегодня я решил исправить эту досадную оплошность. К сожалению, через час мне уже нужно уезжать, поэтому… — Ты разбудил меня в такую рань, чтобы показать сад?! Росинанту показалось, что он ослышался. А может, он до сих пор спит, и ему снится крайне странный, нелепый сон? — Поднимайся, — приказал Крокодайл не допускающим возражения тоном, — в могиле выспишься. — А ты сам вообще когда-нибудь спишь? — пробурчал Росинант, но подчинился. Отоспаться он мог и днем, а общество Крокодайла было все же лучше одиночества. Тот проигнорировал его вопрос, и Росинант, ворча себе под нос, натянул штаны и основательно помятую футболку. — Ну что, идем? Сад действительно был. Правда, цветов в нем росло не особенно много — больше кустарников. Весь внутренний двор «Реинбейса» походил на сквер. Росинант с удивлением уставился на густой ковер зелени, укрывающей землю. Два высоких дерева так крепко сплелись кронами, что наверняка не пропускали солнечных лучей. Под ними стояла скамейка с деревянной спинкой. Даже воздух в саду казался иным — свежим, прохладным. — И как тебе удалось вырастить сад в пустыне? — Если я чего-то хочу, то всегда это получаю. Крокодайл шагнул по газону, и штанины его светлых брюк тут же вымокли. Росинант присел на корточки, провел ладонью по траве, и роса мелкими каплями осела на пальцах. Трава, аккуратно подрезанные кусты, деревья, раскинувшееся над головой синее небо… Кусочек другого мира, окруженный пустыней. А еще, осознал Росинант, Крокодайлу здесь нравится — привычное выражение насмешливого превосходства на его лице сменилось умиротворенностью, и Росинант вдруг почувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке. — Смотрю, твое настроение улучшилось, — не преминул заметить Крокодайл. — Да. Оказывается, я ужасно устал от песка. — И поэтому ты выбрал для службы бескрайнюю пустыню? — Ты про море? Я просто выбрал то, что мне ближе. — О да. Упасть в воду не так противно, как, например, свалиться в мусорный бак. Росинант зарылся пальцами в траву и облизнул губы. Отвечать не хотелось — ну не объяснять же, что он вырос на море: Сэнгоку частенько брал его с собой на работу, а на выходных — учил ходить под парусом. — Кстати, — вдруг сказал Крокодайл, — совсем забыл. И кинул ему пачку сигарет. Росинант дернулся, неловко взмахнул руками, пытаясь ее поймать, но пачка отскочила от ладоней и с шелестом упала на землю. Сверху раздался смешок Крокодайла. — Спасибо, — пробормотал Росинант. Взял пачку, внимательно осмотрел. Новенькая, непочатая. Неизвестной марки, а на обратной стороне — надпись, судя по всему, на арабском. — Прости уж, но какие были, — по-своему истолковал его взгляд Крокодайл. — Здесь с сигаретами туго. Твоих среди вещей мы не нашли — то ли потерялись в суматохе, то ли из ребят кто стащил. Теперь и не разберешь. — Ничего. Торопливо стянув обертку, Росинант открыл пачку, вырвал фольгу и вытащил одну сигарету. Покрутил ее между пальцев, словно желая растянуть удовольствие, подул на фильтр и засунул в зубы. Привычно полез в карман брюк и только потом вспомнил — а зажигалки-то у него нет. Вопросительно взглянул на Крокодайла. — Что? — спросил тот с напускным недоумением. — Про зажигалку ты, помнится, ничего не говорил. Просил только сигареты. — Разве это не подразумевалось само собой? Что, черт возьми, мне делать с сигаретами без зажигалки — жевать их? Нюхать? — Что хочешь, — сказал Крокодайл. — Думаешь, найдется хоть кто-то, кто оставит своему заложнику зажигалку? А после твоего вчерашнего представления я бы тебе и булавки не доверил — даже боюсь представить, что может взбрести в твою голову. При виде его вытянувшегося от разочарования лица Крокодайл хмыкнул — ведь нарочно издевался! — вынул из кармана зажигалку, но тут же одернул руку, стоило Росинанту к ней потянуться. — Зажигалку я тебе не дам. Будешь курить только при мне или Акумае. — И крутанул колесиком, поднося ее к сигарете. — И чтобы в саду я окурков не видел. Росинант кивнул и, с наслаждением закурив, улегся на мокрую траву. Легкие обдало теплом, голова полегчала, и, несмотря на ситуацию, в которой он находился, Росинант чувствовал странное умиротворение. Крокодайлу, похоже, передалось его настроение — а может, ему просто надоело говорить, — и он уселся рядом, почти касаясь пальцами запястья Росинанта. Росинант ощутил исходящее от них тепло и вздрогнул. Подавил желание отстраниться и уставился в небо. Рассвело, и солнце уже стояло высоко над головой, пробиваясь сквозь кроны деревьев. Текли секунды, одежда пропитывалась росой, густым жаром растекалось молчание. Росинант прикрыл глаза. «Твоим желанием было жить в пустыне и грабить проходящие мимо корабли?» По крайней мере, насчет первого Крокодайл точно соврал. 7 Они выехали на рассвете следующего дня. Джип мягко шелестел колесами, то и дело подпрыгивая на выбоинах и оставляя за собой клубы пыли. Росинант сидел сзади, не зная, куда приткнуть ноги, и стискивал зубы, чтобы не прикусить язык, когда его подбрасывало вместе с машиной. Однообразные пейзажи за окном плыли мимо желтым морем, и дорога казалась бесконечной пыткой. Затем джип чуть сбавил ход, и они въехали в город. За рулем сидел Даз, тот самый парень, который командовал на «Румбе» в отсутствие Крокодайла. Кажется, он был его правой рукой. Крокодайл, щеголеватый, в неизменно белой одежде выглядел так, словно собрался на дипломатический прием. Впрочем, как Росинант понял по обрывкам разговоров, подслушанных в «Реинбейсе», так оно и было. Правда, чем больше он видел, тем крепче убеждался в том, что прием, куда они направлялись, окажется одним лишь названием. Город встретил их многоголосым базарным шумом и криками. На обочине стояли торговцы, чуть подальше — ларьки, между которыми сновали женщины в длинных одеждах и перемазанные дети, то и дело выбегающие на проезжую часть. Даз несколько раз нажал на клаксон, выругался и замахал полезшему под колеса мальчишке лет десяти. Тот щербато ухмыльнулся, скорчил рожицу и скрылся в толпе, напоследок стукнув по двери машины. — В следующий раз задавлю, — пообещал Даз, но скорость сбросил, а Крокодайл лишь тихо хмыкнул с пассажирского сидения. Они проехали чуть дальше и свернули на центральную, как назвал ее Крокодайл, улицу. Крокодайл даже специально оглянулся на Росинанта, чтобы убедиться, что тот его слышит — ну точно гид, устраивающий туристам обзорную экскурсию. Но даже здесь, в самом сердце города, царила разруха. Вместо асфальта были одни лишь ухабы и рытвины, у нищих покосившихся домиков сидели местные, что-то жуя и оживленно переговариваясь, а возле единственного попавшегося по пути магазина размахивал палкой сухонький старичок. Росинанту даже показалось, что в его руке блеснул нож. Стоило на мгновение расслабиться, как машину снова тряхнуло, и Росинант ударился макушкой об потолок салона, прикусил язык. Во рту появился привкус железа, и Росинант зашипел сквозь зубы. Крокодайл с усмешкой обернулся, и Росинант в который раз удивился тому, что ни он, ни Даз, казалось, не испытывали из-за дороги никаких неудобств. — Долго еще? — спросил Росинант. — Нет, почти на месте. Он вздохнул и вытер повлажневшую ладонь о ткань джинсов. Остро захотелось курить, но Росинант понимал: в такой тряске он скорее подпалит себе волосы, чем сможет поджечь сигарету. Через несколько минут машина притормозила у старого, полуразвалившегося здания. Росинант нахмурился. Что им могло понадобиться в руинах? Даз заглушил двигатель и первым выбрался из салона. Крокодайл последовал его примеру, вышел и открыл Росинанту дверь. — Стоять на месте и молчать — это все, что от тебя требуется, — напомнил он, глядя ему в глаза. — Выходи. Росинант раздраженно дернулся вперед и почти вывалился наружу, зацепившись носком обуви за порог. Крепкие пальцы впились ему в плечо, удержав от падения на землю. Крокодайл тяжело вздохнул и потянул его вверх, помогая встать ровно. — Сделай милость — попытайся обойтись без неприятностей хоть пять минут. У меня нет времени с тобой нянчиться. — Беспокоишься о том, чтобы я сохранил товарный вид? — спросил Росинант. В памяти было еще слишком свежо, как перед отъездом из «Реинбейса» Крокодайл заставил его сменить футболку на деловую рубашку. — Вроде того. — Помощь нужна? — подошел невозмутимый Даз, огибая машину. Крокодайл взглянул на Росинанта, словно ему тоже хотелось бы знать ответ на этот вопрос. — Нет, — буркнул он, — я сам. Росинант вытащил из кармана пачку сигарет и сунул одну в рот. Теперь, после очередного издевательства Крокодайла, курить захотелось еще сильнее. — Убери сигарету, Росинант. — А? Крокодайл не стал повторять — просто выдернул сигарету из губ, мазнув пальцами по лицу, и не глядя выбросил ее в тянущуюся вдоль дороги гору мусора. — Зачем ты это сделал?! — возмутился Росинант. — Затем. Подъехала еще одна машина из «Реинбейса» — массивный черный седан неопределенной марки. Крокодайл коротко приказал сидящим в ней пиратам дожидаться на улице, а сам в сопровождении Росинанта и Даза направился к развалинам. — Что произошло с этим городом? — тихо спросил Росинант. Куда бы он ни посмотрел, всюду виднелись следы разрушения. Обломки свай валялись прямо на дороге, покореженные машины грудами металла лежали на обочинах, развалины домов почернели от пожаров... Стекла в окнах были выбиты, а проемы — закрыты жестяными листами, зиявшими дырками от пуль. — То же, что и со всей страной — гражданская война. — Но… неужели тут нет никого, кто мог бы взять все в свои руки? А как же правительство? Полиция? ООН? — Ты серьезно думаешь, что этому миру есть дело до какой-то нищей страны, с которой и взять-то нечего? Росинант не нашелся с ответом и тяжело сглотнул, глядя, как из-за металлического бака высовывается любопытный ребенок, с ног до головы перепачканный в грязи и кирпичном крошеве. Кажется, он рылся в строительном мусоре — то ли играл, то ли пытался найти что-нибудь ценное, и, глядя на его болезненную худобу, едва прикрытую обрывками ткани, Росинант склонялся к последнему. — А как же они? — спросил он Крокодайла. — Кто? — Жители. Как же они справляются? — Каждый выживает как может, — равнодушно пожал плечами Крокодайл. Дальше они шли в тишине. Стоило им подойти к развалинам, как Росинант понял: утоптанная тропинка ведет в подвал, туда, где поблескивает темным покрытием новенькая тяжелая дверь, которая выглядела здесь не к месту. Даз обогнал их, стукнул два раза по металлу, а Крокодайл повернулся к Росинанту. — Стоишь рядом, не открываешь рта, и все в выигрыше. Если все пройдет без проволочек, то считай, ты на шаг ближе к свободе. — Ясно. Крокодайл оглядел его, словно пытаясь что-то прочесть по лицу, чуть помедлил и сказал: — Мы собираемся встретиться с серьезными людьми, так что не валяй дурака. Думаю, сейчас ты поймешь, что тебе лучше сотрудничать со мной, чем с кем-то из них. Пока они разговаривали, дверь распахнулась, и Даз первым начал спускаться по лестнице. Крокодайл издевательски махнул рукой, мол, только после тебя, и Росинант, стиснув зубы, ступил на обветшавшие ступеньки. Плюс заключался в том, что внутри было прохладнее, чем снаружи. Минусов, как Росинант осознал чуть позже, было гораздо больше. Он нагнал Даза и теперь осматривал из-за его плеча большое помещение, забитое пиратами. Стоял такой гвалт, что было странно, как это Росинант не услышал его снаружи, воняло потом и немытыми телами, а оружием, которым был увешан каждый из присутствующих, казалось, можно вооружить роту морпехов. Пробыв больше полутора недель в пиратском плену, Росинант мог бы поклясться, что видел пиратов предостаточно, но сейчас, глядя на собравшихся внутри людей, он понимал, что имел в виду Крокодайл. Росинанту и правда повезло, что его захватила именно эта банда — если плен вообще можно было назвать везением. Он неосознанно шагнул к Крокодайлу, стараясь держаться поближе к нему, и поборол желание заткнуть нос. Стоило толпе заметить их появление, как гомон чуть утих. Даз растолкал стоявших впереди, чтобы дать пройти Крокодайлу и Росинанту. Для Крокодайла нашлось место за общим столом. Росинанту пришлось встать за его спиной, плечом к плечу с Дазом. Грозного вида пират с тремя вертикальными шрамами на лбу что-то выкрикнул и постучал по столу. Воцарилось молчание, и тогда он повернулся к Крокодайлу и сказал несколько фраз на местном диалекте. Крокодайл слегла наклонил голову, широко улыбнулся — глаза его, правда, оставались холодными — и по помещению разнесся его голос, который теперь звучал еще властнее и выразительнее обычного. — О чем они говорят? — спросил Росинант Даза так тихо, что испугался, что тот не расслышит. — Абдулла из Красных песков спросил, зачем кэп всех собрал. Тот ответил, — так же тихо ответил Даз. — И зачем? — Кажется, тебе велели молчать. — Кажется, я вам нужен, — зашептал Росинант. — Очень нужен, раз Крокодайл рискнул привести сюда чужака. Я не собираюсь мешать переговорам и встревать в ваши разборки, но хочу знать, что происходит. — Даз молчал, и тогда Росинант пообещал: — Расскажи, и я буду нем, как рыба. Даз закусил губу, кинул на него косой взгляд, словно и правда раздумывая, не сорвет ли он всю встречу. Поколебался несколько секунд, а затем чуть заметно махнул рукой — мол, черт с тобой. — Кэп хочет, чтобы пираты действовали сообща. Сейчас все побережье контролируют четырнадцать крупных банд. Часть кораблей проходит мимо из-за того, что группировки не знают о них, часть — из-за плохой оснащенности. Кэп предлагает объединиться в альянс, чтобы делиться информацией и координировать действия. Даз переводил вполголоса, а Росинант чувствовал, как по спине стекает холодный пот. Даже сейчас, без четкой координации, пираты представляли большую угрозу для проходящих вблизи Аденского залива кораблей. За последний год количество захваченных судов превысило два десятка. Что же будет, если Крокодайл сумеет взять все эти нападения под контроль и заставить пиратов действовать слаженно?.. — …а сейчас они спорят о том, стоит ли объединяться, будет ли из этого выгода, или все это просто пустые слова. «Господи, если ты есть, — мысленно взмолился не особо верующий Росинант, — если ты есть, пожалуйста, не дай им договориться». — Абдулла спрашивает, зачем им слушать чужака. «Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста». — У тебя такой вид, — вдруг раздался голос Крокодайла, — что мне даже стало интересно, о чем же ты думаешь, Росинант. Росинант выдавил улыбку и перевел взгляд на толпу пиратов. Судя по крикам, которые становились все яростнее, спор грозил перерасти в драку. Громче всех кричал смуглый мужчина в тюрбане. На его спине Росинант приметил пару сабель. Крокодайл снова повернулся к спорщикам и что-то сказал. Этого оказалось достаточно, чтобы воцарилось подобие порядка. — Что происходит? — прошептал Росинант. — Сейчас он спрашивает, когда кому-нибудь из них в последний раз удавалось захватить корабль. — Даз скупо улыбнулся. — Кэп выбрал хорошее время — самые громкие уже успели сорвать глотки, а остальные и так послушают… Слова Даза звучали, сливаясь с интонацией говоривших. Теперь в их словах не было прежней уверенности. Абдулла уставился на Крокодайла исподлобья, его сосед, тяжело дыша, стискивал кулаки. Крокодайл не повышал голоса, но в помещении стало совсем тихо. — …столько добычи уходит, пока вы грызетесь между собой, словно собаки за кость. Хоть один из вас может сказать, когда и где пройдет следующий корабль? Что это будет за корабль, и где сейчас военные? — Даз говорил монотонно, но стоило самому крикливому, со шрамом на подбородке, снова завопить, как он тихо фыркнул: — Джет Большая Глотка спрашивает, известно ли все это Крокодайлу. Рубашка уже прилипла к спине, сердце колотилось гулко, часто, и не нужно было понимать язык, чтобы разобрать твердое «да» Крокодайла. Конечно он знал. Не мог не знать. Теперь Росинант совершенно не сомневался в том, что «Румбу» захватили не случайно. — …знаю, что через восемь часов к северу от залива пройдет танкер, перевозящий ценный груз. — Послышались громкие выкрики, Абдулла ударил кулаком по столу. Даз невозмутимо переводил слова Крокодайла. — И если вы прекратите свои споры сейчас, то у нас будет шанс перехватить судно в ста двадцати милях к северу. На борту всего двадцать три безоружных человека, которые едва ли смогут нам помешать. Решение за вами. Росинант громко сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле. Пираты сомневались, но он сам уже был уверен, что они согласятся. От Крокодайла исходила такая сила, что не поверить его словам было невозможно. Черт возьми, если они станут плясать под дудку Крокодайла, то тогда во всем Аравийском море не останется ни одного безопасного коридора! Джет снова начал кричать, и Росинант как-то совсем равнодушно отметил, что его не зря прозвали Большой Глоткой. Интересно, за что получил свое прозвище Крокодайл и как его звали по-настоящему? — …теперь они спрашивают, как Крокодайл собирается действовать, если судно будет сопровождать эскорт. — Росинант обреченно закрыл глаза. Крокодайл выдержал эффектную паузу и ответил, незнакомый язык придавал всему происходящему оттенок иллюзии: — Теперь у нас есть козырь. Вот он. Росинанту не нужно было смотреть, чтобы знать: взгляд каждого в этой комнате устремлен на него. Он все же открыл глаза и постарался казаться безразличным. На стол опустилось несколько бумажных листков. — Мальчишка, — презрительно скривился Абдулла, переходя на ломаный английский, — чем он может нам помочь?! Думаешь, они будут бездействовать только потому, что ты захватил белого? — Он не просто белый мальчишка, — сказал Крокодайл. — Позвольте представить вам единственного сына адмирала Сэнгоку. По комнате пронесся единый вздох, и наступила тишина. Кажется, Сэнгоку был здесь известен каждому. Главная угроза пиратам, адмирал Антипиратского флота, Сэнгоку потопил немало маневренных катеров. Пираты переваривали информацию, прикидывали, как использовать Росинанта в свою пользу. Крокодайл улыбался. — Даз, уведи его к машине, — велел он, — скажи остальным, чтобы дождались меня в двух кварталах отсюда, и возвращайся. Росинант безропотно позволил себя увести, оставляя пиратов разрабатывать план захвата нового судна. 8 Он не сказал ни слова с тех пор, как они покинули совет — молча шел за Дазом прочь от развалин, молча смотрел, как тот подходит к седану и что-то говорит сидящим в ней пиратам. Пираты бурно загалдели и заулыбались, должно быть, довольные исходом переговоров. Даз тем временем открыл заднюю дверь машины и сделал Росинанту знак садиться. — Останешься пока здесь, — бросил он. — Ребята о тебе позаботятся. Росинант подчинился — да и что толку было сейчас протестовать? Он позволил запихнуть себя в машину и уселся между двумя пиратами, стараясь не касаться их лишний раз — благо, размеры машины это позволяли. Даз захлопнул дверь, что-то сказал водителю и, не оглядываясь, направился обратно — к руинам, в подвале которых оставался Крокодайл. Машина медленно тронулась с места, проехала пару минут и съехала на обочине возле одного из перекрестков. Потянулось мучительное ожидание. В салоне остро пахло потом и одеколоном, и Росинант старался дышать медленно, неглубоко. Он прикрыл глаза и вжался затылком в подголовник. Ему требовалось какое-то время, чтобы осмыслить произошедшее, но голова казалась пустой, тяжелой, а руки и ноги — ватными. Секунды сменялись минутами, и он уж потерял счет времени, когда водитель что-то сказал и загудел клаксоном. В ответ раздался двойной гудок, и пираты мгновенно оживились. Один из них выскочил из салона, открыл дверь подъехавшего джипа Крокодайла и кивнул Росинанту. Тот понял без слов и пересел в соседнюю машину. Устроившись на привычном месте, он поймал на себе взгляд Даза — тот смотрел на него в зеркало заднего вида, словно спрашивая, все ли в порядке. Росинант скривил губы и отвернулся к окну, к стоящему снаружи Крокодайлу. Тот казался довольным — его глаза возбужденно блестели, а губы растягивала хищная усмешка. Должно быть, обсуждение прошло удачно, и при мысли об этом к горлу подкатывала тошноту. Крокодайл тем временем дал пиратам отмашку ехать домой, самодовольно улыбнулся и занял переднее сидение. Росинант думал, что сказать, и буравил Крокодайла взглядом. Тот, похоже, этого даже не замечал, а если и замечал, то не подавал виду и уж точно не собирался ничего объяснять — хотя наверняка знал, что Росинант уже был в курсе его планов. Не мог не знать — Крокодайл играл людьми как куклами и, вероятно, предвидел, что Даз ему все расскажет. Возможно, даже рассчитывал на это. Пока все шло в точности по его сценарию, и Росинант не без горечи понимал, что как нельзя лучше исполнил отведенную ему роль. — Постой, — вдруг нарушил тишину Крокодайл, привлекая внимания Даза. — Я хочу кое-куда заехать. Сегодня у меня был удачный день. Даз кивнул и, не задавая лишних вопросов, свернул на ближайшем повороте. Развалины остались где-то позади, и пустынный ландшафт города постепенно сменился жилыми районами. Росинант, безучастно смотревший в окно, не мог не чувствовать жалость при виде грязных, исхудавших детей, бегавших по улице. Дети постарше — подростки лет четырнадцати-шестнадцати — собирались в кучные группы на обочине и катали в руках листья в шарики. «Чат», — понял Росинант и поморщился. Перевел взгляд подальше — туда, где весело щебечущие женщины развешивали на веревках мокрую одежду — поблекшие, рваные тряпки, которые и одеждой-то назвать было сложно. Он не мог себе представить, как выживают эти люди, но одно понимал, ясно и четко: пока в здешних краях правят такие, как Крокодайл, их жизнь никогда не изменится. Ножом полоснуло сожаление — и почему он тогда не дотянулся до пистолета? Машина неторопливо двигалась по пыльным улицам, пока не остановилась перед пустырем, с двух сторон огороженным развалившимися стенами. На первый взгляд, место походило на свалку — битые кирпичи, груда мусора, обломки строительных свай и арматуры, — но, присмотревшись, Росинант увидел натянутую на манер палаток ткань, сквозь которую можно было рассмотреть людские силуэты. Стоило Крокодайлу выйти из джипа, как ткань пошла мелкой рябью, и навстречу ему выглянули люди — сначала неторопливо, с опаской, а затем, будто узнав, увереннее и смелее. — Боже, — вырвалось у Росинанта, — что это за место? Кто они все? Даз передернул плечами, посмотрел в окно и только затем обернулся. — Беженцы. С юга страны, — отрывисто сказал он. — Но что они делают здесь, на улице? Среди всего этого мусора? — Этот, как ты его называешь, мусор, — их дом. — Дом? Палки, накрытые тряпками? — Палки, накрытые тряпками, — подтвердил Даз, отворачиваясь обратно к окну. Росинант последовал его примеру. Людей с каждой минутой становилось все больше, и Росинант невольно напрягся. Не то чтобы он беспокоился за Крокодайла, но ситуация казалась абсурдной, а спокойствие Даза удивляло. — Что он делает? — спросил он почти беззвучно — то ли у Даза, то ли у самого себя. Даз, если и услышал, то промолчал, и Росинант с нарастающей тревогой смотрел на происходящее. Крокодайл перебросился несколькими словами с одним из мужчин, вынул из кармана какой-то сверток и сунул ему в руки. Затем обернулся и широким шагом направился к машине. Толпа разразилась радостным возгласами, а кто-то упал на колени. — Черт, — пробормотал Крокодайл, садясь в салон и отряхивая руки. — Какая грязь. — Это ужасно, — пробормотал Росинант. — Как они так живут? — Кто как может. — Что ты дал тому человеку? Крокодайл усмехнулся, взял протянутую Дазом пачку салфеток и принялся тереть ладони. Росинант принюхался — пахло чем-то сладковатым, приятным. — Кажется, местным ты нравишься. — Ну еще бы, — хмыкнул Крокодайл и вышвырнул использованную салфетку в окно, на мгновение впустив в салон горячего воздуха с запахом бензина. Затем он вынул сигару и поджег ее. Салон наполнился горьковатым дымом. — Эй, ты можешь смотреть на меня, когда мы разговариваем? Крокодайл поднял голову, неторопливо оглянулся, затягиваясь, и Росинант ощутил слабость. Смотревшие на него карие глаза сейчас казались почти черными, глубокими. — Что ты им привез? — настойчивее повторил он и вцепился пальцами в сидение. Отчего-то Росинанту казалось безумно важным узнать ответ. Крокодайл молчал, но взгляда не отводил. Ответил за него Даз, которому, видимо, надоела их игра в гляделки: — Деньги. — Что? — моргнул Росинант, решив, что ослышался. — Кэп дал им денег. Тихо шелестели колеса, но сейчас этот звук казался почти убаюкивающим. Росинант откинулся на спинку сидения, бездумно наблюдая за тем, как растворяется в воздухе струйка дыма. Происходящее напоминало сцену из какой-нибудь фильма, где главный злодей неожиданно открывается с хорошей стороны. Росинант нервно усмехнулся — прежде слова «хороший» и «Крокодайл» казались ему взаимоисключающими, но кто бы мог представить, что, несмотря на напускную холодность, Крокодайлу не безразлична судьба здешних людей? — Никогда бы не подумал, что ты увлекаешься благотворительностью, — пробормотал Росинант, нарушая тишину. — Благотворительностью? — переспросил Крокодайл удивленно, словно пробуя слово на вкус незнакомое слово. — Нет, Росинант. Это не благотворительность. Всего лишь бизнес. Должно быть, непонимание отразилось на его лице, потому что Крокодайл снисходительно кивнул: — Уверен, ты задумывался над тем, как мне удалось добиться своего положения. — Росинант открыл рот, чтобы ответить, но Крокодайл не дал ему сказать ни слова: — Не возражай, у тебя все на лице написано. Так вот, и как, по-твоему, мне это удалось? Росинант мотнул головой, чувствуя, что не хочет знать ответа. Не хочет слышать то, что скажет ему Крокодайл. — И никто не знает, — продолжил тот. — Но я скажу тебе, как. Я не стал вступать в здешние банды, а решил создать команду с нуля — такую команду, которая слушалась бы меня беспрекословно, потому что мне не по наслышке известно, к каким последствиям может привести бунт на корабле. — Он кивком указал на свой крюк. — Здесь, где человеческая жизнь стоит дешевле пули, это оказалось невероятно легко. Я просто купил этих людей — купил их признательность, их любовь, их верность. Купил по дешевке — а взамен получил преданных солдат, готовых пожертвовать ради меня жизнью. Джип притормозил перед воротами, и те гостеприимно распахнулись. Даз припарковался во дворе, рядом с уже вернувшимся седаном, и заглушил двигатель. Росинант и не заметил, как они вернулись в «Реинбейс». Крокодайл открыл дверь и вышел наружу, а Росинант остался сидеть, чувствуя, как сжимается горло. Эти беженцы, вся команда, которую Росинант видел в «Реинбейсе», доверяли Крокодайлу. А тот просто использовал их. Росинант так сильно потянул на себя ручку двери, что та неприятно хрустнула. — Стой! — Сейчас у меня нет на тебя времени, — кинул через плечо Крокодайл, — много дел. — Стой! — повторил Росинант и ринулся за ним, но его остановил кто-то из охраны. — Да убери от меня руки! К ним спешили еще двое, Крокодайл замер на ступенях, глядя на Росинанта так, словно тот был муравьем, ползущем по его начищенному до блеска ботинку. Росинант кинулся вперед, чувствуя, как его переполняет злость, и бездумно замахнулся. Кулак впечатался в какого-то пирата из охраны. Раздался приглушенный вскрик, выстрелы вспенили песок двора. Но пираты, похоже, боялись задеть своих, стреляли по ногам, брали на испуг. Страха у Росинанта больше не осталось. Ему показалось, он услышал голос Крокодайла — должно быть, тот приказывал остановить пальбу. Ну еще бы — кому же захочется калечить такого ценного заложника? — и это разозлило его еще сильнее. Он наугад пнул ногой, оттолкнул от себя невысокого, едва достающего ему до груди пирата и в два прыжка оказался рядом с Крокодайлом. Схватил за отвороты белоснежной рубашки. — Ты хоть понимаешь, что творишь?! Понимаешь, что станет с этой страной, если Антипиратский флот займется ей всерьез? Будет новая война, новые жертвы — жертвы, которых она уже не переживет! И все из-за тебя. Ты этого добиваешься?! В светло-карих, почти золотистых глазах не отразилось ни единой эмоции. — Нет. Это случится из-за тебя — потому что только благодаря тебе мне предоставится такая возможность. Кулак врезался в живот, и Росинант ахнул, разжимая пальцы. Удар выбил из него воздух, и он осел на крыльцо. Прямо перед носом поблескивал узкий носок ботинка Крокодайла. — Акумай, — позвал Крокодайл, — закрой его где-нибудь и проследи, чтобы он ничего с собой не сделал. С этими словами он развернулся и вошел в дом. Росинант невидяще смотрел перед собой и хватал губами воздух, пытаясь вдохнуть. Он почувствовал, как его подхватили под руки и взвалили на плечо, но ему было все равно. В голове не осталось ни единой мысли — казалось, равнодушие Крокодайла передалось и ему. 9 Росинант не знал, захватили ли пираты судно, о котором говорил Крокодайл. Он смутно слышал ночью крики; «Реинбейс» гудел, словно улей растревоженных пчел. Ему было плевать — чувство вины накрыло с головой. Ведь Крокодайл был в какой-то мере прав. Сначала он подчинился приказу Йорки, позволив захватить себя в заложники, потом бездействовал в плену, когда Крокодайл воспользовался его именем на совете. Заныли сбитые костяшки, и Росинант отчаянно пожалел, что так и не ударил Крокодайла. За последние несколько часов ему попеременно хотелось то удушить его, то умереть самому. Впрочем, теперь и его смерть уже ничего не решала. Он тяжело вздохнул. Как все было просто, когда он был лишь простым заложником, а не тем, по чьей вине могла развязаться война. Внезапно захотелось вернуться в жаркий душный барак, ощутить рядом присутствие товарищей, поймать на себе ободряющий взгляд Грэма и понять: он не один. Скрипнула дверь, и в комнату вошел Акумай. Покачал головой, увидев нетронутую еду, тяжело вздохнул. Если бы Росинант чувствовал себя чуточку лучше, возможно, он бы даже посочувствовал Акумаю, который вынужден с ним нянчиться. Промелькнувшая в голове мысль обожгла. Росинант подскочил на постели, и Акумай взглянул на него с подозрением. — Нам надо поговорить, — сказал Росинант. Акумай сжал губы, а потом скупо улыбнулся: — Хорошо. Мы поговорим. Но только после того, как ты поешь. — Согласен. Росинант быстро съел уже зачерствевшую лепешку и кашу, запил водой. Акумай устроился на стуле у окна, наблюдая за ним. Едва поднос опустел, как он спросил: — Что ты хочешь? — Я... Скажи, Акумай, почему ты стал пиратом? Ведь ты мог выращивать скот, возделывать землю. Да и мало ли другой, честной работы? — Здесь нет работы. По крайней мере той, за которую бы хорошо платили. Ты видел, чтобы кукуруза росла на песке? Ты видел, чтобы скот ел песок? — Нет, но… — Здесь, на побережье, у простых людей есть всего два варианта: стать рыбаком или стать пиратом. Но в этих водах слишком мало рыбы. А знаешь почему? Знаешь? — Глаза обычно спокойного Акумая заблестели, и он подался вперед, хватая Росинанта за запястье. — Потому что ваши корабли сливают в наше море всякую дрянь! Вы не даете нам ловить акул на продажу. Вы ограничиваете вес и виды рыбы, которую мы можем продать. А больше у нас ничего нет! Ты называешь это пиратством, а мы всего лишь берём с вас компенсацию. За то, что нам нечем кормить наших детей и женщин! — У тебя есть дети? — спросил Росинант. Акумай не ответил. — Тогда помоги мне выбраться отсюда — и ради них тоже. Тот презрительно скривил губы и поднялся. — Нет. — Пойми, если Крокодайлу не помешать, то у вас опять начнется война. Страна еще не оправилась от прошлой, а Крокодайл уже хочет начать новую… Нужно остановить его, пока не поздно! — Ты сам не знаешь, что говоришь, — ровно сказал Акумай и вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь. Впервые за все время в замке щелкнул, поворачиваясь, ключ. Росинант так и остался сидеть на кровати, сжимая кулаки. Вспомнилось, как приветствовали Крокодайла беженцы, как предано работала его команда, как терпеливо выполнял приказ капитана Акумай… Похоже, Крокодайл отлично знал, как купить верность людей. 10 Катер легко подпрыгивал на волнах, поднимая в воздух сотни брызг. Росинант, которому снова сковали руки за спиной, тихо выругался — происходящее вызывало дежавю. Рядом стоял бессменный Акумай, только теперь он не пытался поддержать разговор — лишь следил за тем, чтобы Росинант не свалился за борт, и смотрел в сторону, стоило ему хоть что-то сказать. Кажется, его не на шутку задели слова Росинанта о Крокодайле. Сам Крокодайл тоже вышел в море, Росинант видел, что Даз отправился вместе с ним. Всего по водной глади скользило восемь катеров, и это, кажется, могло стать самым многочисленным пиратским нападением в новейшей истории. Росинант не знал, какому кораблю выпала честь удостоиться такого размаха, но заранее сочувствовал экипажу. В море вышло около пятидесяти вооруженных пиратов, и такая сила могла поспорить даже с небольшим военным судном. Особенно при умелом командовании. В умениях Крокодайла Росинант, как ни тяжело было это признавать, не сомневался. Как и в его излишней осведомленности о морских патрулях. Катер шел быстро, оставляя за собой пенный след. На горизонте уже больше трех часов не показывалось ни единого судна, и Росинант надеялся, что в этот раз Крокодайл все же ошибся. Перевалило за полдень. Солнце неторопливо катилось по небу, блики воды ослепляли. Росинант с наслаждением подставил лицо соленым каплям — соскучился по морю. Если сильно-сильно зажмуриться, то можно представить, что он с Сэнгоку, который, как в детстве, взял его покататься на яхте... Но не прошло и пяти минут, как послышалась возбужденные крики пиратов — на горизонте появилось судно. Оно шло полным ходом, но катера были быстрее. Росинант невольно вспомнил гонку «Румбы», продлившуюся два дня. Уж он-то знал, какое оживление сейчас царит на судне, преследуемом пиратским флотом. Спустя полчаса Росинант смог разглядеть корму судна и название, спустя еще несколько минут, когда катер чуть отошел в сторону, стали видны его размеры. В груди похолодело. Они нагоняли груженный танкер — рыжая полоса ватерлинии была едва заметна над водой — длиной не меньше трехсот метров. На палубе суетились матросы, пытаясь направить на пиратские катеры пожарные рукава. — Он спятил. Просто спятил, — прошептал Росинант и заорал во все горло, перекрикивая рев мотора: — Акумай! Остановитесь! Это же самоубийство — такие суда идут с сопровождением. Нас всех попросту перестреляют! Никто не обратил на него внимания. Росинант с ужасом наблюдал, как один из катеров перевернулся под напором бьющей из насоса воды, но пираты и не подумали остановиться, чтобы проверить, живы ли товарищи. Дальнейшее происходило словно во сне. Вот один из насосов перестал подавать воду, и в образовавшийся просвет ринулся катер. Пираты ловко пристроили лестницу, забросили крюк-кошку, взбираясь на борт по веревке. На танкере суетились матросы, кто-то бросился за топором, чтобы обрубить веревку… Теперь катер шел на одной скорости с танкером, и Росинант сжал сцепленные за спиной руки в кулаки. Если пират свалится за борт, то его сразу утянет в воду. Это был его выбор, его решение, когда он согласился на абордаж, но Росинант все равно не мог спокойно смотреть на то, как кто-то гибнет у него на глазах. — Берегись! — крикнул он, отчаянно надеясь, что пират успеет забраться наверх до того, как… Успел. Росинант выдохнул, глядя, как тот тяжело переваливается за ограждение и тут же направляет оружие на экипаж танкера. Вслед за ним на корабль поднялись еще несколько человек. Под давлением пиратов матросы выключили еще два насоса, и ход танкера замедлился. Крокодайл поднялся по лестнице на борт, и Росинант понял — все. Теперь точно все. И едва не свалился в воду — осознание того, что он только что сопереживал пиратам, оказалось действеннее подножки. — Пойдем, — вздернул его на ноги Акумай. — Надо подняться на корабль. Росинант не сопротивлялся, и Акумай расстегнул один из браслетов наручников. — Постарайся не свалиться. На палубе матросов уже не было — похоже, пираты согнали всех вместе, чтобы за ними было легче следить. Росинант припомнил события двухнедельной давности и тяжело вздохнул. Акумай тоже поднялся на борт, осмотрелся и снова защелкнул браслет на его запястье. — Идем. Ты должен быть рядом на случай, если понадобишься капитану. Танкер был огромным, палубы — мокрыми от воды, а тяжелый, тягучий ход и медленная остановка говорили о том, что цистерны полны сырья. Акумай по старой привычке подтолкнул его в спину и зашагал в сторону мостика. Внутри никого не оказалось — Крокодайл с капитаном наверняка осматривали корабль, но рулевой мостик пустовал. Оказавшись в окружении приборов и увидев радиотелефон, Росинант вдруг понял: это его шанс — возможно, единственный шанс — предупредить Сэнгоку об альянсе пиратских банд и осведомленности Крокодайла. И о том, что он все еще жив. Акумай стоял рядом, всего лишь в шаге, и, успокоенный примерным поведением Росинанта, расслабился. — Прости, — тихо сказал Росинант, и впервые за последние две недели ему повезло. Акумай недоуменно повернулся, и он со всей силы ударил его головой. Тот осел на пол, потеряв сознание. От удара зазвенело в ушах, на мгновение потемнело перед глазами, и Росинант потряс головой, чтобы прийти в себя. Рывком преодолел расстояние до радиотелефона и только потом вспомнил про наручники — пришлось вернуться к Акумаю за ключом и повозиться с замком. Глаз заливала кровь — удачливость закончилась примерно тогда же, когда и началась, и ударом Росинант рассек бровь. Наконец он снял с себя наручники, утерся подолом футболки, подскочил к приборам и набрал номер экстренной службы. Ответили ему после третьего гудка. — Слушаю, — раздался в трубке женский голос. — Я нахожусь на захваченном пиратами танкере «Альтаир». Наши координаты... — Росинант бросил быстрый взгляд на показания приборов и увидел в отражении перекошенное лицо пирата. Трубка выпала из рук, и он едва успел увернуться от удара ножом. — Назовитесь и сообщите свои координаты… — взволнованно звучало из трубки. Росинант ушел вниз, уклонился от очередного выпада, выпрямился... и споткнулся об угол радиорубки. Он взмахнул руками, пытаясь удержаться, и рухнул на пол. Второй раз за день взорвалась болью голова — удар пришелся на затылок. В следующую секунду сверху на него навалился пират, схватил за шиворот и попытался перерезать ему горло. Росинант схватился за его руку, силясь отвести нож. В висках стучала кровь — то ли от удара, то ли от адреналина, и мир сузился до одного единственного человека и блестящего лезвия в его ладони. Сильный тычок под ребра заставил зажмуриться, кожа хрустнула под лезвием и… На лицо брызнула кровь, заливая рот, нос, подбородок. Давление ослабло, и Росинант смог расслышать взволнованные голоса. Раздался звон ножа о металлическое покрытие мостика, и Росинант приоткрыл один глаз. Из груди напавшего на него пирата торчал багровый крюк. Он охнул от неожиданности, закашлялся — кровь попала в горло — и перевернулся набок. Его замутило. Пират все еще был жив. Он хрипел от страха и боли, цеплялся за гладкий, багряный от крови металл, и Росинанта затошнило еще сильнее. Он отполз к стене мостика и прижался спиной к нагретому за день покрытию. Послышалось тихое хлюпанье, и тело свалилось на пол. Крокодайл присел на корточки, брезгливо отер крюк о штанину живого — пока еще живого — человека. С тихим вздохом поднялся и подошел к Росинанту. Присел рядом, тронул пальцами шею, ощупал порез. — Ты убил его, — сказал Росинант. Вышло сипло, натужно; перед глазами плыл туман, руки дрожали. — Даз, ты тут? — позвал Крокодайл. — Да. — Проверь, что с Акумаем, а этого, — он кивком указал на тело, — за борт. Проследи, чтобы мостик привели в порядок. Команду рассадить по каютам и запереть, двух ребят оставить патрулировать. Капитан, сколько человек вам требуется для того, чтобы танкер дошел до порта? — Все, вся команда, — быстро произнес капитан — невысокий пухленький мужчина, нервно дергающий себя за пышные усы. — Если вы не будете оказывать сопротивления, мы никого не убьем, — заверил Крокодайл. Росинант нервно хмыкнул и чуть отполз — так, чтобы не касаться лужи крови. — Оставь пятерых, Даз, остальные должны сидеть тихо, как мыши. Курс на Харардер, и поскорее. Скоро сюда подоспеет парочка сторожевых кораблей. — Понял. — Можешь встать? — Росинант ощутил, как на плече сжались пальцы, и только тогда понял, что Крокодайл обращался к нему. — Ты меня слышишь? Росинант кивнул. — Тогда вставай. На судне есть врач? — Нет, — покачал головой капитан. — Ладно, разберемся. Крокодайл потянул его вверх и повел прочь с мостика. Только оказавшись на узком, но удобном диванчике, Росинант понял, что его привели в кают-компанию. Губ коснулось что-то холодное — Крокодайл пытался напоить его водой. — Я сам, — сказал Росинант, взялся за стакан и выпил до дна, смывая изо рта металлический привкус. Крокодайл поднялся, намочил полотенце и принялся вытирать им лицо и шею Росинанта, стирать с нее кровь. Влажное полотенце осторожно прошлось по шее, потом его сменили теплые пальцы. Крокодайл хмыкнул и снова полез в аптечку — достал перекись и бинт. — Кажется, тебе повезло. Всего лишь царапина, но лучше обработать, а то в этих широтах заражение можно получить и из-за меньшего. Не дергайся. Вместо ответа Росинант чуть приподнял подбородок, чтобы было удобнее. — Все. Жить будешь, — сказал Крокодайл через пару минут, щедро обмотав шею Росинанта бинтом. Изредка его пальцы касались пальцев Росинанта. — Глаза закрой. И как ты умудрился за полчаса без моего присмотра заработать столько травм? — Снова зашипела перекись. — В «Реинбейсе» обработают повторно, а тут, видишь, ни одного нормального врача. Закончив с осмотром, Крокодайл уселся напротив и тихо произнес: — А теперь рассказывай, что произошло. 11 По дороге в «Реинбейс» они не разговаривали. Крокодайл стоял на носу катера и что-то обсуждал с Дазом, а Росинант бездумно смотрел, как развевается на ветру его плащ. Голова гудела, рана на горле напоминала о себе с каждым неловким движением. Рядом сидел Акумай. Выглядел он неважно — лицо посерело, на лбу наливалась шишка, и Росинант чувствовал угрызения совести каждый раз, как бросал на него взгляд. По прибытию в «Реинбейс» он вылез из машины и огляделся по сторонам. Крокодайл стоял у стены и вполголоса говорил по телефону, Даз и еще какой-то пират — Росинант видел его впервые — помогали раненым. Их правда, было немного, да и отделались они все легко. Остальные разбрелись по дому — кто-то отдыхать, кто-то — сменить караул. На Росинанта никто не обращал внимания, и он так и остался стоять на крыльце, переминаясь с ноги на ногу. — Иди к себе, — внезапно сказал Крокодайл, прикрывая рукой динамик. — Тебя проводят. Росинант открыл было рот, чтобы возразить, но Крокодайл отмахнулся. — Иди к себе, — устало повторил он. — Я зайду, как только со всем здесь разберусь. Он сказал что-то проходящему мимо пирату и указал на Росинанта. Пират кивнул и сделал знак следовать за ним. Чуть помедлив, Росинант направился в дом. В дверях он оглянулся на Крокодайла — тот все еще разговаривал по телефону, и вид у него был необычно серьезный, — и вошел внутрь. К его удивлению, никто не обращал на него внимания — не подталкивал в спину, не кидал враждебных взглядов. Может, после сегодняшнего все перестали видеть в нем пленника и принимали теперь за своего? Росинант не понимал, нравится ему это или нет. Извилистые коридоры казались привычными, и они с проводником без происшествий добрались до его комнаты. На столе уже стоял поднос — вода, финики, хлеб и что-то, похожее на капусту. Голода Росинант не чувствовал — от одной мысли о еде к горлу подступала тошнота. Он выпил стакан воды и с отвращением стянул с себя рубашку с засохшими на ней пятнами крови. Отбросил ее в угол комнаты и упал на кровать. Когда он проснулся, уже стемнело. Сизый полумрак заливал комнату, на фоне окна виднелся знакомый черный силуэт. Сонливость словно рукой сняло. — Наконец-то ты проснулся, — буднично сказал Крокодайл, и от его «наконец-то» Росинанту стало не по себе. Интересно, сколько тот уже просидел здесь? — Третий раз за пять дней. Кажется, это входит у тебя в привычку. — Не похоже, чтобы ты жаловался. — В том, чтобы наблюдать за спящим человеком, есть что-то нездоровое. — Сам виноват, — пожал плечами Крокодайл. — Ты стал беспечнее — даже не почувствовал, как я вошел. — Я просто устал. — Прислать к тебе врача? — Не знаю, — сказал Росинант, дотрагиваясь повязки на шее. — Не хочу. Мне кажется, ты хорошо обработал рану. Я бы даже сказал, почти профессионально. — У меня было много опыта. В темноте щелкнула зажигалка. Кончик сигары вспыхнул, стоило Крокодайлу затянулся, и тут же потускнел. В воздухе запахло дымом. Росинант запустил руку в карман и достал оттуда измятую пачку сигарет. Сунул одну в зубы, поднялся и подошел к Крокодайлу. Огонек зажигалки осветил его лицо, сглаживая резкие черты. Росинант глубоко вдохнул, и комната снова погрузилась в темноту. Можно было вернуться и сесть на кровать, но Росинант, поддавшись порыву, устроился на небольшом выступе подоконника, оперся спиной о теплый камень и прикрыл глаза. Крокодайл шевельнулся, устраивая рядом локоть. Неожиданно острый, он уперся в бедро, и Росинант чуть сдвинулся. Выдохнул дым в окно. Там, метрах в десяти, белел бетонный забор, а прямо за ним раскинулась полоса песка, тонущая в водах залива. — Ты хоть раз здесь купался? — спросил Росинант. — Нет. И тебе не советую. — Думаешь, меня сожрут акулы? — Думаю, что ты обязательно подцепишь там какую-нибудь дрянь. Учитывая твой талант находить неприятности. Росинант поежился и снова затянулся; дым наполнил легкие, внизу живота потяжелело. Он утер пот, выступивший над губой, и вдруг понял, что ему совсем не холодно. Его била дрожь, а от места, где локоть Крокодайла касался его бедра, растекались мурашки. Росинанту вдруг захотелось спрыгнуть с подоконника и оказаться от него как можно дальше, потому что приятное, пока еще легкое возбуждение, растекавшееся по телу, было вовсе не тем, чего он ожидал. В темноте едва ли можно было разглядеть лицо Крокодайла, но Росинант смотрел. Каждый раз, когда тот затягивался сигарой, он видел тонкие губы, кончик скользящего между ними языка, и сам невольно облизывал нижнюю губу. — Росинант? — Голос Крокодайла прозвучал хрипло и низко. Вопросительные интонации заставили задержать дыхание. Вдруг его лицо Крокодайла оказалось так близко, что Росинант увидел, как блестят его глаза и подрагивают губы. Сигарета выпала из пальцев, покатилась по подоконнику и упала вниз, во двор. Освободившейся рукой Росинант потянулся к Крокодайлу, скользнул подушечкой пальца по переносице, огладил щеку. И когда подбородка коснулись горячие пальцы Крокодайла, Росинант выдохнул, поняв, что все это время не дышал. К губам прижались влажные губы, язык толкнулся в рот, и Росинант задохнулся, обхватил Крокодайла за шею, сгреб волосы в горсть и ответил, кусая его горьковатые губы. По позвоночнику жаркой лентой скользнуло возбуждение, свернулось в паху, и Крокодайл застонал, прерывая поцелуй. Отступил от него на шаг, заставив расцепить руки. — Что? Крокодайл шумно вдохнул, выдохнул и произнес чуть слышно: — Знаешь, в другое время, в другом месте… — Он оборвал себя на полуфразе и, резко развернувшись, вышел из комнаты. В первое мгновение Росинанту захотелось последовать за ним, но он так и остался сидеть на месте, глядя на темные воды залива. 12 Затевалось что-то крупное, Росинант это чувствовал. После удачного захвата танкера репутация Крокодайла стала неоспоримой, и все его предложения принимались без обсуждений. Росинант слышал, как об этом с гордостью говорили пираты. Казалось, они были в восторге от того, что именно их банда заняла главенствующее положение на побережье. Порез почти зажил, и теперь о схватке на рулевом мостике напоминала только покрывшаяся корочкой царапина. Крокодайл больше не приходил, а Акумая сменил бессловесный парнишка. — Что происходит? — спрашивал у него Росинант. — Где Крокодайл? В ответ парнишка только испуганно щебетал, вращал глазами и убегал из комнаты, словно от прокаженного. Неизвестность и сгущающееся напряжение делали ожидание невыносимым. Стоило вспомнить единственный поцелуй в темноте, как губы начинали гореть, пах наливался напряжением, и Росинант утыкался лицом в подушку, пряча пылающее лицо. Сейчас, вспоминая случившееся, Росинант злился, что вообще позволил этот поцелуй. Но больше всего раздражало то, что он хотел… Росинант запрещал себе думать о том, чего именно, стискивал зубы и считал полоски на покрывале, чтобы отвлечься. Через неделю после их с Крокодайлом разговора в комнату ворвался паренек-охранник и что-то быстро затараторил, делая Росинанту знаки подняться и следовать за ним. — Что случилось? Спрашивать было бесполезно, но вопрос сорвался с губ сам собой. После нескольких дней вынужденного молчания голос был хриплым и низким. Росинанту не оставалось ничего другого, кроме как последовать за парнишкой. Тот привел его к знакомым дверям и распахнул их, пропуская Росинанта внутрь. Крокодайл сидел за столом, внимательно рассматривая что-то на картах. Стоило Росинанту войти, как он отложил в сторону маркер и поднял глаза. — Садись. Нам надо кое-что обсудить. Он не поздоровался, не усмехнулся, не попытался вывести его из себя. Ироничная манера общения, к которой Росинант привык, испарилась, и тому вдруг показалось, что он разговаривает с совершенно незнакомым человеком. — Что происходит? — Слушай внимательно. Через два часа мы будем в порту, оттуда примерно за четыре часа доберемся до круизного лайнера, следующего из Дубаи. На борту мало туристов, но и за тех, кто есть, дадут неплохой выкуп. Если сегодня ты выполнишь все указания, то, возможно, уже завтра окажешься на свободе. Но это будет целиком и полностью зависеть от того, как пройдет сегодня вылазка. Крокодайл откинулся на спинку стула и взглянул на Росинанта в упор. Было в его облике что-то непривычное, неправильное, но Росинант не мог понять, что именно. — Там собрались важные шишки? — Крокодайл не ответил. — Ты понимаешь, что тебе это не сойдет с рук? Что тебя убьют — если не сегодня, то завтра, если не завтра, то послезавтра. — Крокодайл нахмурился, сжал губы, и Росинант с жаром продолжил: — Ты же не думаешь, что пираты живут долго и счастливо? — Я что-то не пойму, — отозвался Крокодайл, — к чему ты сейчас клонишь? И чего хочешь от меня? — Чтобы ты сдался властям. Росинант затаил дыхание, и, кажется, Крокодайл тоже. Их двоих словно накрыло невидимым колпаком, отгородив от всех внешних звуков. Тишина казалось такой оглушительной, что в ушах зазвенело. — Это была такая шутка? — наконец спросил Крокодайл. — Прости, я не оценил юмора. — Я не шутил. — Так ты серьезно предлагаешь мне до конца жизни гнить в тюрьме? Как это мило с твоей стороны. — Не до конца, — возразил Росинант. — Уверен, что если ты явишься с повинной, если ты сумеешь убедить суд, что искренне раскаиваешься… Я расскажу, как ты спас меня… — Убив кого-то другого? — хмыкнул Крокодайл. — Боюсь, этим ты только вобьешь гвоздь мне в гроб — не то чтобы я не ценил порыва. Он вполне логичен, учитывая, что ты пережил из-за меня. — Крокодайл помолчал несколько секунд и тяжело вздохнул. — Держись сегодня рядом с Дазом. И сделай милость: постарайся не свалиться за борт и не утонуть. А теперь иди — Ахмед проводит тебя в комнату. Крокодайл снова взялся за маркер и уткнулся в испещренную красными пометками карту, показывая, что разговор закончен. Его показное безразличие неприятно укололо. Росинант сжал зубы и шумно вздохнул. Развернулся на пятках и вышел в коридор, громко хлопнув дверью. И тут же пожалел, услышав приглушенный смех Крокодайла. Уже вернувшись в свою комнату, Росинант понял, что именно показалось ему неправильным: под глазами у Крокодайла появились глубокие тени, между бровей залегла вертикальная морщинка, а лицо было бледным, словно он несколько суток не спал. Росинант ударил кулаком подушку раз, потом другой. Еще и еще, поднимая пыль в воздух. Черт возьми, ему, оказывается, было совсем не все равно. 13 И снова оседающие на губах брызги соли. Росинант облизнулся — морская вода горчила. В этот раз он оказался на одном катере с Дазом. Тот постоянно оглядывался, что-то говорил в рацию, и, казалось, был очень недоволен тем, что Крокодайл приказал ему остаться с Росинантом. Третьим членом маленького экипажа был рулевой — высокий пират, похожий на лягушку. — Послушай, Даз, — начал Росинант, пытаясь достучаться хотя бы до него, раз ни Крокодайл, ни Акумай не стали его слушать, — если бы вы все сдались… — Не мешай, — Даз сурово нахмурился, его квадратное лицо казалось вырубленным из камня. Снова заговорила рация, и Даз в пару шагов оказался на носу катера. Росинант стиснул пальцы на влажном от воды борту. В этот раз его не заковали в наручники, не связали и вообще почти не обращали внимания. Хоть за борт прыгай. Ледяные пальцы впились в плечо, и даже сквозь слой одежды Росинант ощутил холод чужой, будто металлической руки. — Ты можешь хоть раз не мешать капитану? — спросил Даз. — Он пират, я военный. Разве ты на моем месте смог бы спокойно смотреть на то, что он делает? Даз промолчал, но Росинант мог поклясться, что тот хотел ответить. Его губы шевельнулись, но тут же сжались. Всего Росинант насчитал десяток катеров, вышедших из порта. Краем глаза он заметил Джета и Абдуллу, которые отдавали приказы своим людям, и заметил среди пиратов еще несколько знакомых с совета лиц. Круизный лайнер «Апрель» ходко шел по водной глади. Догнать его было сложнее, чем танкер, который сейчас стоял на якоре в Харардере, но Росинант, уже в третий раз наблюдая за захватом корабля, не сомневался, что и сейчас Крокодайлу будет сопутствовать удача. Он припомнил, что именно Крокодайл вычерчивал на своей карте, и понял: по его плану пираты должны были окружить лайнер так, чтобы тот наверняка не смог уйти. Сейчас, Росинант был уверен, здесь собрались пираты со всего побережья. Десятки катеров и лодок со всех сторон стекались к лайнеру. Возможно, среди пассажиров действительно был кто-то очень ценный, раз пираты устроили такую масштабную охоту. Росинанта охватило странное равнодушие. Он устало опустился на дно катера, глядя прямо перед собой. Слышались крики, рев моторов, треск автоматной очереди… Кажется, на лайнере пытались оказать сопротивление. Рука сама собой метнулась к горлу и дотронулась до еще шершавой царапины. Росинант вдруг вспомнил, как осторожно Крокодайл обрабатывал его порез, как накладывал бинт, как пытался сделать все, чтобы его заложника не угораздило умереть в самый неподходящий момент. «И как ты умудрился за полчаса без моего присмотра заработать столько травм?» Послышался возмущенный вопль рулевого. Росинант поднял глаза и, наконец, осмотрелся. Они находились совсем рядом с лайнером. Часть пиратов уже взобралась на палубу, и матросы испуганно жались друг к другу. Даз вытащил из-за пояса пистолет, рулевой удобнее перехватил автомат. — Ты остаешься здесь, — сказал рулевому Даз и, словно заметив его недоуменный взгляд, повторил то же самое на другом языке. — А ты — за мной. Росинант подчинился и, трудом перепрыгивая с катера на катер, которые сейчас стояли почти вплотную, взобрался наверх по лестнице. Пираты угрожали горстке матросов, и те испуганно жались к самому борту. Крокодайл поднялся на палубу и кивнул Дазу. — Идем, — подтолкнул Росинанта тот, — нам нужно спуститься на нижнюю палубу. Он оглянулся через плечо — Крокодайл вглядывался в небо. Ярко блестел на солнце золотой крюк. А потом все изменилось в одно мгновение. Грянул гром пулеметной очереди, послышались взрывы, крики, и Росинант, уже спускавшийся по лестнице, рванул бы обратно, если бы не крепкая хватка Даза. — Вниз, я сказал, — гаркнул он, и тело машинально подчинилось. Вспомнились месяцы в учебке, руки сами собой вытянулись вдоль тела. Лайнер вздрогнул, и от основания до верха прокатилась волна вибрации. — Даз, что это? — спросил Росинант. — Взрыв. Наверное, один из катеров. Давай скорее, мне нужно вернуться к капитану. — Даз довел его до кают, огляделся по сторонам и впихнул в первую попавшуюся. — Сиди тут и не высовывайся. Скоро будешь свободен. Неподалеку послышалась громкая брань, судно снова почти подпрыгнуло на волнах, и Даз вдруг вынул свой пистолет и бросил его на кровать. — Сиди тихо и не выходи наружу. Я вернусь за тобой, вернусь, когда все закончится. Считай это приказом старшего по званию, лейтенант. — Что?! Но Даз уже выскочил из каюты, плотно прикрыв за собой дверь. Голова шла кругом, и Росинант уже не понимал, что здесь происходит. Он схватил оружие, крепко стиснул рукоять, снял с предохранителя и взвел курок. И, конечно же, выскочил в коридор следом за Дазом. Потом, он разберется со всем потом. Сейчас ему нужно было позаботиться о гражданских. Росинант спешил так, что не заботился ни об осторожности, ни о незаметности. На лестнице он дважды чуть не навернулся и не пересчитал зубами крутые ступеньки. В общей какофонии были слышны гудение лопастей вертолета, пальба и крик. Выскочив на палубу, Росинант едва не споткнулся о свернутые канаты и замер, увидев двоих. Крокодайла он узнал сразу, второй же стоял к нему спиной. Судя по форме, это был капитан лайнера. — Полагаю, мою часть договора можно считать выполненной, — невозмутимо сказал Крокодайл. — Теперь дело за вами. Мужчина молча достал широкий конверт и передал Крокодайлу. Тот заглянул в него, удовлетворенно хмыкнул и засунул в карман. — Теперь ты доволен? — спросил мужчина, и при звуке его голоса Росинант вздрогнул: он был ему хорошо знаком. Крокодайл кивнул. — Все как договаривались. — Он вздохнул и с насмешкой продолжил: — Хотелось бы сказать, что с вами было приятно иметь дело, но, думаю, обойдемся без этой маленькой лжи. — У тебя есть время до завтра. — Разумеется, — сказал Крокодайл, и Росинанту не нужно было видеть его лица, чтобы понять — тот усмехается. — Кстати, ты же понимаешь, что он не просто так оказался на «Румбе»? Короткое молчание и вздох: — Нет. Йорки пропал. «Румба» успешно дошла до Момбасы, а он исчез. Стоило мне начать внутреннее расследование, как Горосэи наложили на него запрет. Крокодайл коротко кивнул и, не сказав больше ни слова, обернулся. Замер, стоило ему увидеть Росинанта. На усталом лице промелькнуло удивление, но оно быстро сменилось привычной невозмутимостью. Крокодайл неторопливо приблизился, и, поравнявшись, положил руку Росинанту на плечо и сжал. — Постарайся не свалиться за борт, когда будешь ловить плохих парней. — Он сдвинул сигару в угол рта и широко улыбнулся — и впервые за все время их знакомства его улыбка была искренней. На мгновение у Росинанта перехватило дыхание, и он опустил взгляд. — Ну, полагаю, вам двоим и без меня есть, что обсудить, — почти весело сказал Крокодайл, отпустил его и неторопливо пошел к корме. Несколько секунд Росинант прислушивался к его удаляющимся шагам, а затем нашел в себе силы поднять глаза. Перед ним стоял Сэнгоку. 14 Разговор с Сэнгоку был коротким — тот должен был еще разобраться с полусотней преступников, задержанных в ходе спецоперации Антипирацкого флота. «Все закончилось, — сказал Сэнгоку. — Все закончилось, и это главное». Он скупо улыбнулся, потрепал Росинанта по голове, совсем как детстве, и внешне ничем не выдал своего удивления, когда Росинант сказал, что отправляется в «Реинбейс». Лишь похлопал по плечу, мол, как знаешь. «Реинбейс» пустовал. Росинант уверенно прошелся по запутанным коридорам и остановился перед дверью в комнату Крокодайла. Сделал глубокий вдох и потянул ее на себя. Внутри никого не было. Горел мягкий свет, погружавший комнату в приветливый полумрак. Росинант вошел, огляделся. В кабинете царил беспорядок: на полу лежали скинутые с полок книги, на столе громоздились кипы бумаг. Внезапно из смежной комнаты донеслись ругательства, треснула рвущаяся ткань, и Росинант двинулся на шум. Он заглянул в проем как раз вовремя, чтобы увидеть, как раздраженный донельзя Крокодайл выбрасывает испорченную рубашку в угол. Услышав шаги, Крокодайл вздрогнул. Медленно обернулся, приподнял бровь. — А ты что тут забыл? — Заглянул попрощаться. — Отлично, — сказал Крокодайл, равнодушно скользнув по него взглядом. — Прощай. — И отвернулся, продолжая упаковывать чемодан. Росинант продолжал стоять. — Почему ты все еще здесь? — спросил Крокодайл через минуту. Росинант сжал кулаки. — Куда ты теперь? Крокодайл пожал плечами. — Чем займешься? — Соберу новую команду и буду пиратствовать дальше, — фыркнул тот. — Да не смотри на меня так, это была всего лишь шутка. — Значит, уходишь в отпуск? — Ты опять задаешь слишком много вопросов. — Ответь тогда на последний. — Крокодайл бросил на него нечитаемый взгляд и кивнул. — Получается, все это время ты работал на Сэнгоку? — Это было взаимовыгодное сотрудничество. Но не думай, что раз оно закончилось, то я превращусь в законопослушного гражданина. — Почему нет? Если все дело в деньгах... — В деньгах? — перебил его Крокодайл. — О, у меня полно денег, — отмахнулся он. — Меня тошнит от скучной мирной жизни. Я хочу того, к чему привык — опасности, вызова, риска. Скажи, Росинант. — Он сделал паузу. — А чего хочешь ты? Росинант нахмурился. Не так давно он ответил бы не задумываясь. Крокодайл тем временем собрал чемодан, щелкнул застежкой. Направился к письменному столу. Часть бумаг аккуратно уложил в кейс, а все остальное бросил в камин. Чиркнула зажигалка, и бумаги вспыхнули пламенем. — Ладно. Я дам тебе выбор, — наконец сказал Крокодайл. — Видишь ту дверь? Ты можешь выйти через нее, вернуться домой и забыть все как страшный сон. Ну или не забывать, и рассказывать всем увлекательную историю о том, как побывал в плену у настоящего пирата. Девчонки любят такие истории. — Или? — спросил Росинант, чувствуя, как бешено колотится сердце. — Или… — Крокодайл посмотрел на него в упор, облизнул губы и усмехнулся. — Или ты можешь остаться здесь. И мы посмотрим, что из этого выйдет. Росинант повернул голову в сторону двери, на мгновение задумался, перевел взгляд на Крокодайла. И сделал шаг.