Зелёный свет: часть третья — круговорот

Пиксал сидит на слегка смятой кровати и делает разводы на синем вельветовом покрывале. Капли дождя становятся все чаще и чаще, все сильнее и громче барабанят по большому окну в спальне. Серые шторы отдернуты в сторону, Пиксал еле сдерживала себя, чтобы не взять и не крикнуть на кого-нибудь, чтобы поправили их нормально. Шторы отдернуты. Но она сидит с забинтованной ногой, и никто, никто не хочет взять их и поправить, чтобы вид на окно был нормальный. А еще Пиксал от своей педантичности скоро либо сама умрет, либо возле ее дома будет валяться четыре трупа, выброшенных через это окно, с этой, мать твою, перекошенной шторой. … — Ты играл ПОМИДОРА! Где логика? Ты не хотел сесть!  — Это я и говорю, Джордж! У помидоров НЕТ логики! Дождь. Дождь. Дождь. Молчание. Эта «тишина» продолжается уже полчаса, так что Пиксал скоро с ума сойдет. Ввалились эти придурки сюда, она спала, вообще-то, так еще и сидят в ее доме, в ее комнате, смотрят идиотский фильм и нарушают ее личное пространство. …— Значит, ты хочешь сказать, что я был ужасным помидором? К твоему сведению, я был самым лучшим, сочным, сексуальным, соблазнительным, спелым помидором! Я могу сыграть что угодно, и ты даже не представляешь, какой из меня получится салат! Еще чуть-чуть и Пиксал закричит. И выгонет их из комнаты, даже не посмотрит на свою больную ногу. А дождь все идет. Да, осень в этом городе начинается рано. Кто бы мог подумать — прошла всего лишь неделя сентября, а ливень как из ведра. И холодный. — Я играю лучший помидор, лучший огурец, я сыграл салат с цикорием и!.. — Выключи ты эту дрянь, — вздохнул Кай и откинулся на спинку кресла. — Это не дрянь, это «Тутси», — практически безэмоциаонально бросил Джей и уставился в телевизор. — Это дрянь, — протянул Кай. — Это не дрянь, — влезла Скайлор, — к твоему сведению, эта комедия вошла в список… — В список фильмов с самыми бессмысленными разговорами о степени сексуальности помидоров? — прервал ее Кай и начал стучать руками по деревянному столику, стоявшему рядом. — Ты не видел весь фильм, и поэтому не можешь о нём судить. И вообще… — начала Скайлор, но с экрана вдруг внезапно исчез Дастин Хоффман аки Майкл Дорси. Скайлор обернулась назад. Джей буквально сверлил глазами Пиксал, переводя взгляд с ее лица, на пульт, который девушка держала в руке. — Ну и зачем? — процедил Джей. — Хоть кто-то это выключил, — закатил глаза Кай. — Ты ничего не понимаешь, — снова завелась Скайлор. — Так. Заткнулись, — просчитав про себя до десяти, выдохнула Пиксал, — сначала будите меня, приходите в мой дом, занимаете мою комнату, и для чего? Для того, чтобы тупо сидеть здесь и молчать? Вы, господа, не офигели, м? — Так, во-первых мы здесь для дела, — сказала Скайлор. — Да, кстати, если ты не заметила, то ещё немного — и у рыжего, — Кай кивнул на Джея, — крыша поедет, с моей и, без того повернутой сестричкой, на пару. — И вообще, все мы ждем твоего суженого. Где Жульен шляется вообще? — вздохнула Скайлор. Джей, тем временем, залпом, за раз, выпил очередную чайную чашку (в которой, кстати, был не чай, а текила). А потом еще одну. — Он даже не поморщился, алкоголик долбанный, — смерив того взглядом, тихо сказала Скайлор. — А я стану сексуальным помидором? — внезапно спросил Джей. — Началось… — полушепотом сказала Скайлор, не отводя взгляда от Джея. Пиксал едва не взвыла. — Тише, Джей, садись и отдай текилу. — стараясь сохранять спокойствие, сказала Пиксал и попыталась вырвать бутылку. — Но-но! — закричал Джей, — придержи лошадей, блондиночка! — Блондиночка?! — вскрикнула Пиксал. — Блондиночка? — на пороге появился Зейн. Все взгляды устремились на него. Джей отвлекся на друга не больше, чем на две секунды, а потом отвернулся и побрел в сторону «гардеробной». — Отойди, женщина! — прошипел Джей и оттолкнул Скайлор, она чуть не упала и задела рукой вазу и бутылку с текилой. — Текила! — Ваза! Скайлор со всей силы грохнулась на пол. — Пересмотрите свои приорететы, придурки, — прошипела Чен и встала с пола отряхивая юбку. — Вообще-то, это настоящая текила, отец привез из Мексики, — сказал Зейн. — А эту вазу привезли из Китая, — подхватила Пиксал, — знаешь, сколько тысяч она стоит? — А меня привезли из роддома, — прожигая своим взглядом в них дыры. — И знаешь, сколько денег я заработаю, когда закончу университет? Если доживу до этого момента, конечно же! А то мало ли, вдруг из-за какого-нибудь алкаша позвоночник сломаю. А местный «алкаш», кстати говоря, даже ухом не повел, а копошился в вещах Пиксал. — С этим шарфом я не слишком похож на гея? — спросил Джей обмотав вокруг шеи шарф-хомут. — Положи на место! — тут же подлетела Пиксал, — Это натуральная шерсть, не лезь. — А, да, забери его у меня! — засмеялся Джей и снова полез за текилой. — Ну всё! — прорычала Пиксал, — успокойте его, наконец! — Джей. Я понимаю тебя. Ты расстроен, наверно, из-за Нии, да. Но это не повод… — сказала Скайлор, но Джей прервал ее. — Да! Как же! Не повод, да. Вот думаете, я пьяный? А вот я не пьяный, не ждали, суки! Нихера я не пьяный! — заорал Джей и полез под стол, — думаете, все легко? А ничего не легко, меня все ненавидят, я никому не нужен. — Джей! — сказал Кай и вытянул его «за шкирку», — заткнись. Джей отдернул от себя его руку и куда-то ушел. — Так, и где делось МПСЛ? — вздохнула Скайлор. — Что? — протянул Зейн. — Милое-придурковатое-солнышко-лучистое. Элементарно же! — закатила глаза Скайлор. — Они не знали, что мы придумываем им имена. А хотя я думала, что они были в курсе еще в средней школе, после вечеринки у Малика, — сказала Пиксал. — Вы о чем? — ничего не понял Зейн. — У вас у каждого есть свои аббревиатуры, мальчики, — улыбнулась Скайлор. — Ну и кто же я? — засмеялся Зейн. — БЩБ, — сказала Пиксал. — Поясни? — сказал Зейн в предвкушении. — Бурундук-щекастый-блондинчик. — довольная собой сказала Скайлор. Как прыснул. — Окей, моё имечко? Блондинчик — бурундук, ага. А я? Волк? Ле-е-ев? — с азартом начал Кай и все водил взглядом по Скайлор. — Тушканчик, — отрезала Пиксал. — Что? — воскликнул Кай, наблюдая за реакцией Зейна, который, в отместку, был готов под стол от смеха закатиться. — ГТШ — горячий-тушканчик-шашлык, —пояснила Скайлор. Глаза Кая были наполнены обидой. А Зейн смеялся как никогда. — Почему? Да, я горячий, — начал Кай. Пиксал фыркнула. — Я люблю шашлык. А тушканчик при чем? — Не знаю, — пожала плечами Скайлор. — А я, вообще-то, знаю. Когда ты уж три месяца встречался с Мэри Мелроуз, в конце средней школы, она нам сказала, что ты обалденно целуешься. А Скайлор, как-то увидела, что Джей учится на подушках. НИ говорила, что у тебя жил тушканчик. Ну, и когда ты в очередной раз повел себя как конченный мудак, мы и преписали тебе в любовники тушканчика. Ага. Кай вылупился на Пиксал. А Борг усмехнулась. — Ну и логика, дамы, — засмеялся Зейн, а Кай зыркнул на него самым злющим своим зыром. Но тут на кухне послышался звон. Что-то разбилось. Все, кроме Пиксал, побежали вниз. Сама Борг аккуратно спустилась по лестнице и увидела, как Джей стоял посреди комнаты с разбитой на полу тарелкой фруктов. — Я тебя убью! Идиот ты херов! Ты испортил мою папайю! Мне плевать, что у тебя там с Нией! Выметайся из моей кухни! — закричала Пиксал. — Тише, Пикс, успокойся, — сказала Скайлор, — правда. Хватит уже. Давайте все сядем сейчас и обсудим то, ради чего мы здесь собрались. Немного помолчав, все сели на пол в круг. Тишину нарушал только Кай, корторый шуршал пакетиком крекеров. — Долго будем молчать? — спросил Зейн. — Так. Кай, хватит жевать, начинай уже, — сказала Скайлор. — Что? — невинно спросил Кай. — Ты очевидец. Ты был там. Рассказывай. Мы, по сути, и не знаем ничего. Вот этот вот, — Пиксал указала на Джея, — в запой ушел. А Ния пропадает в университетском клубе каком-то всю эту неделю. — Ну, вообще, все было так... — Это Джей Уолкер, мой парень. Минута тишины. Увидев лица своих родителей, смущенного Джея и Нию, Кай так по-своему, по-Смитовски, гаденько ухмыльнулся. Старший Смит переводил взгляд то на Джея, то на Нию. Сюзанна стояла в недоумении, ведь не ожидала, что придет именно «парень». Постояв еще несколько секунд, отец Нии протянул Джею руку. — Джексон Смит. — Приятно познакомиться, мистер Смит. — Просто Джек. — Да, приятно познакомиться, Джек, — исправился Джей. Ния перевела взгляд со своего отца и парня на Кая, который противно улыбался. Ния знала, к чем эта улыбочка, закатила глаза и отвернулась от него. Джек откашлялся. — Ну, что ж. Проходите. Все зашли гостиную. Плотные серые занавески закрывали на половину большое, почти панорамное окно; в центре стояло несколько диванов и кресел; на паркетном полу лежал черный палас; на стене висел телевизор, под ним были полочки, все уставленные кактусами (Ния постаралась) и всякими интересными штуками. Освещение было холодным, но ярким. Люстры не наблюдалось. Возле окна у противоположной стены стоял темно-темно-бордовый рояль — маленькое пристрастие миссис Смит, наверное, так как Ния никогда не была усидчивой и никакой музыки не признавала, если это, конечно, был не инди-рок, ну или если там не было корейского текста (но это была ее маленькая тайна). Вся гостиная была обставлена очень современно (у них даже шторы раздвигаются, оказывается, прямо как в одной из частей «Один дома») и строго. Совсем непохоже на уютную, «кантристайлскую» гостиную Уолкеров, или пышную — Ченов. Но она Джею понравилась. — Давай ближе к делу, — нетерпеливо вздохнула Пиксал. — Оке-е-ей, — протянул Кай. Ну так вот... Все пятеро сели за стол. И все пятеро молчали. Тишина нагнетала. — Мам, сегодня же будут мои любимые королевские креветки в соусе? — вдруг спросила Ния. Но ей не ответили. — Значит, ты друг Нии. — Мистер Смит решил наступать. Кай мысленно рассмеялся маникальным смехом. Единственными его мыслями было: «Пошла вода горячая. Батя будет отжигать» и «Беги до самой Индии, Уолкер, друг сердечный мой». Но ни одну он не озвучил, естественно. — Ну, да... вроде как... — замялся Джей. — Вроде как? — перебил его Джек. Кай не выдержал и прыснул. Джек на него зыркнул. Кай притих. Зыркать у Смитов — семейное. — Ну... — снова начал мямлить Джей. — Он мой парень, папа! Разве я не сказала тебе это сразу? — строго сказала Ния. — Так, и чем же вы занимались утром? — начал щекотливую тему старший Смит. И чем это они занимались утром?! Кай, прямо так, офигел! Чем это они занимались? — Разве не ясно? Обсуждали котиков, отец, — усмехнулся Кай, не отводя взгляда с парочки, а потом чуть тише добавил: — котиков в марте. — Не поясничай мне тут, — процедил отец. Кай закатил глаза. — Джек, милый, успокойся, — мягко сказала Сюзанна и погладила его по плечу, — Джей, лучше расскажи нам о своих увлечениях. — Физика и механика, мэм, — прочистив горло, чуть увереннее сказал Джей. — Ну что ты так официально? Просто Сьюзанна! И кстати, это очень интересно. Помню, Ния жутко увлекалась этим в средней школе. Но, думаю, ты знаешь — ее увлечения длятся не больше полугода. Это, правда, чуть дольше затянулось... А какие книги ты любишь? — А сколько Вы встречаетесь? — скептически спросил Джек. Видимо, после слов об увлечениях и их продолжаемости. — Год, папа. И у нас все серьезно, иначе я бы не стала вас знакомить, — ответила Ния. — Я люблю творчество Рея Бредбери, м... Сюзанна. Еще Стивен Кинг. Особенно, когда в... — но он замолчал — Ния сжала его руку под столом. Если Джея не остановить — весь вечер будет его бесконечная болтовня о «Кладбище домашних животных», чего совсем не надо. Джек же нахмурился — ну не признавал он ни того, ни другого. Он читал Данте, Гетте, Диккенса и Толстого. Гениев, проверенных временем, со своей философией, с «заковыристым» стилем описания... А не всякие страшилки о клоунах или сказки об антиутопии! Ох и не нравится ему этот рыжий... — Есть хочу, — протянул Кай и откинулся на спинку стула. Теперь уже на него зыркнула миссис Смит. Он выпрямился. Но даже от этого есть не расхотелось. — А какие фильмы ты любишь? — продолжила Сьюзанна. — Джей любит немое кино, — влезла Ния, очень кстати решившая, что надо брать ситуацию в свои руки и как можно быстрее. Пока Джей не назвал «Горячие головы» или «Отпуск по-Американски». — Вот так, — только и хмыкнул Джек. Больше ничего не сказал. — Ладно, давай опустим диалоги о фильмах, прошу! — чуть не вызвала Пиксал. — Ладно, — согласился Кай. — Расскажи просто, что было дальше? В двух словах, — сказал Зейн, пока Джей в буквальном смысле плевал в потолок. Пытался, точнее. — Потом, короче, мамочка с папочкой его допрашивали. Маме очень понравился этот приятный молодой человек, а папа стал хуже Гаргамеля. А потом приехала тетушка. И бабушка. И дед. И мой крестный. И крестный Нии. И друг родителей со своими детишками... — тут Кай замолчал. — Что такое? — спросила Скайлор. — Ничего, — с трагичным видом помотал головой Кай. Выглядел так, как будто расплачется. Все уже с видом «ничего — и ладно», хотели продолжить, но Кай, видимо, заметив это, тут же начал изливать душу: — Эти маленькие монстры разгромили мою комнату! Сломали мои наушники! Нашли презервативы, надули из них шарики и прибежали с ними в столовую, где все были! Все на меня тогда уставились!! Такое чувство, что у него сейчас еще губа задрожит от трагичности. Зейн катался по полу от смеха. За что получил пластиковой мини-тыквой по блондинистой голове. — Что ты им ответил? — спросила чуть подобревшая Пиксал. — Я сказал, что естественно — то не безрбразно. И начал есть, — вздохнул Кай. — Мой бедненький, — засмеялась Скайлор. — Твой-твой, моя сладенькая, — проворковал Смит. Ну любили они иногда побыть «Джией» с этими зая-котя-мышами, ну и что такого? — Ну и что было потом? — спросила Пиксал. — Потом? А потом Джейчик влился в компалечку наших старичков. Все шло хорошо. Когда всё сожрали, решили открыть это старючее вино. Его родители так расхваливают, будто его чуть ли не на Титанике нашли, — фыркнул Кай. — Вот, все немножко прибухнули, начали болать, Ния и Джей ушли на улицу. А потом... потом я не знаю, что было. Моя милая сестра с кирпичным личиком села за стол и сказала, что Джей ушел. И всё. — Всё? — недоверчиво перепросил Зейн. — Абсолютно. — Но они уже неделю не разговаривают! — воскликнула Скайлор. — Этот, — указала на Джея, который пел песню из опенинга «Новой школы императора», — становится настоящим алкашом! А та даже тусить не хочет! Как это понимать? У Пиксал сломала нога! Если так пойдет, то все свои юные годы проведу в одиночестве! Мы живем один раз! А я, похоже, еще и буду со сломанным позвоночником! Не давайте Уолкеру текиллу! — Ты всё? — спросил Кай. — Всё, — выдохнув, ответила Скайлор и залпом выглотола полторашку вишневой колы. — Но что нам делать? — спросила Пиксал, — не зря же меня разбудили в семь часов! В выходной. — Примирить их? — предложил Зейн. — О нет, я не стану больше заказывать шампанское! — сказала Скайлор. — А я не буду снабжать их презервативами! Ваша очередь мирить их, — надулся Кай. Все на немного замолчали. Притихший Джей позеленел. Схватился за живот. — О нет... — с неподдельным страхом в глазах прошептала Пиксал, — меня убьют родители... этот ковер! Ванная налево, дурень, быстрее! Джей вскочил. — Жизнь — дерьмо, — протянула Пиксал и легла на спину. — Я понял это в тринадцать, — скучающе сказал Кай. Через пять минут Джей, немного протрезвевший, зашел в комнату. — Жизнь — дерьмо, — изрек он, держась одной рукой за рыжую голову. — Это открытие, — серьезно согласился Зейн. — Что мне делать? — спросил он и взял жвачку. — Моя головушка болит. — Аптечка на третьей полке, — видимо, смирившись со своим положением, сказала Пиксал. — Спасибо, бро. Джей еле нашел таблетку и запил ее текилой. — Ты запиваешь таблетку от головной боли алкоголем? — изогнув бровь, спросила Скайлор. — Работает, — с видом знатока сказал Зейн. — И все же, нужно что-то с ними сделать. Во-первых, мы можем... — но Пиксал не договорила. Дверь распахнулась, сверкнула молния, в комнату зашла Ния. На нее все уставились. А она, бросив промокший дождевик и кеды на пол (вызвав тем самым «инфаркт» у Пиксал), подбежала к Джею. Взяла в руки его лицо. Секунд десять они молча смотрели друг другу в глаза. А потом Ния взяла и поцеловала его. — Может и не надо ничего, — пожала плечами прерванная Борг. — Нет, мне надоело! Я так больше не могу! — вздохнула Ния и плюхнулась на пол. — О, папайя. — Ты же в курсе, что он блевал недавно? — спросил Кай, указав на Джея. Ния, с полным ртом папайи, во все глаза уставилась на брата.